Рептоид

Они сидят рядом. Он — закутан в плотную людскую одежду, да нет же, вот она, расстегнута, и шарф болтает ветром… Как же ему не холодно? Второй — огромен ростом, это видно, даже когда он сидит. Но помимо людской одежды его греет электросеть, сработанная руками нелюдей. У него серебристая чешуйчатая кожа с рельефными темными щитками у скул, и жесткими черными иглами на висках и углах челюсти — взамен людской щетины, огромный вытянутый щетинистый лоб, окольцованы гребнем и угольными гладкими дредами и желтые глаза. Острые крючья мандибул, а левая — пирсингована. И на гриве есть пара колец. У меньшего — очевидно, человека, — маска на лице. А один глаз голубой — другой темно-коричневый. Они сидят на самодельной лавочке стоящей тут с лет перестройки. Сидят и смотрят на овраг — рану земли, голые деревья, пушащие склон и мелкие частные дома. А снег идет крупными хлопьями, мягкими. Падает и ложится, покрывая все. А они смотрят. — О чем ты хотел поговорить? — с усмешкой спрашивает мелкий. Голос монстра звучит как голос зверя — шипение, утробное ворчание, бульканье и рык. И все же это язык. Пусть не наш, не эльфийский, не человеческий. Чужой. Переводчик голосом бота передает все это на язык гетерохрома. — О прошлом. — когтистая рука в полуперчатке указывает в небо. — Вернуться. Гетерохром кивает, и по его глазам не разобрать, о чем он думает — сочувствует ли, или злорадствует. — Я знаю. Я знаю, но я всего лишь Библиотекарь. И ты предлагаешь мне сунуться в омут этой истории самому? Рептоид опускает голову, сводит руки в замок меж расставленных коленей. Шевелит мандибулами, скребет одна о другую. Видны темно-серые, почти черные щитки на его пальцах. Так странно, что не кидается он на Библиотекаря, как зверь, и не рвет своими когтями его тонкое горло. Снова рычание. и Снова голос бота в переводчике. — Выбор за тобой.