Старый переплёт

— Вэй Усянь мёртв! Вот так прекрасные новости! «Да что ж мне так везёт-то?» — Вэй Усянь искренне возмутился прочитанному. С громким хлопком закрыв книгу, молодой заклинатель стал пристальнее рассматривать в руках потрёпанный переплёт. Юношу неприятно смутили и взбудоражили первые строчки повествования не столько скоропостижной смертью книжного тёзки, сколько очередной странностью, связанной с книгой. Всё началось с того, что Лань Ванцзы, который уже неделю курировал наказание Вэй Усяня, впервые на его памяти опоздал. Ни пришёл как обычно заблаговременно, а именно опоздал. Прошло чуть дольше одного кэ от предполагаемого начала наказания, а идеального господина Ланя все ещё не было. Сначала Вэй Ин наслаждался внезапной свободой и просто высматривал своего надзирателя в окно. Однако, ввиду непоседливого характера, ему это быстро наскучило, и Усянь обратил своё внимание уже на библиотеку. Вторая странность подстерегала заклинателя на книжных полках. Взгляд сразу выцепил среди учебных пособий потёртый серый корешок с золотым теснением. Вэй Ин мог поставить два кувшина с "Улыбкой Императора", что до сегодняшнего дня этой книги в библиотеке не было. Весьма провокационное название: «Магистр дьявольского культа», увеличивало шансы на победу в вымышленном споре. Попадись любой ученик с такой книжицей перед стариком Лань, и проблем не оберешься. А если с ней попадётся сам Вэй Ин — «злостный нарушитель правил, балагур и распутник», то одним переписыванием дело не ограничится. Дурь усердно будут выбивать ферулами, а когда вспомнят его выступление об использовании энергии обиды, то для профилактики девиантных настроений количество ударов увеличат вдвое (если не втрое). Природное любопытство Вэй Ина было сильнее осторожности, поэтому он, не долго думая, подобрался поближе к подозрительной книге. Убедившись доступными методами, что от печатного издания не исходит ни темной, ни светлой ци, заклинатель рискнул взять томик в руки и осмотреть его повнимательнее. Так обнаружилась третья странность - книга открывалась только на первой странице, остальные были как будто склеены между собой. Загадочность ситуации подстегивала прочитать хотя бы доступную информацию, в чем Вэй Усянь не стал себе отказывать. И если название главы: "Перерождение" будоражило воображение, то первые же строчки повествования выбили его из колеи. Книжный переплёт под препарирующим взглядом заклинателя отвечать за свои странности явно не собирался. Зато Усянь заметил то, что упустил при первых осмотрах - имя автора произведения, Мосян Тунсю. Автор юноше был незнаком. Однако, как часто любит укорять Вэй Ина его шиди, Цзян Чен, тут дело могло быть именно в "дырявой памяти" шисюна, а не в малой известности писателя. Тяжело вздохнув, Вэй Ин силой собственного любопытства приглушил (больше интуитивные) опасения и вновь открыл томик в доступном месте. Не прошло и дня с осады горы Луаньцзан, как добрые вести разлетелись среди заклинателей, будто на крыльях, ничуть не уступая в скорости когда-то разгоревшемуся пожару войны. И в самых именитых кланах, и среди простых бродячих заклинателей — всюду оживленно обсуждали осаду, которую возглавили Четыре Великих Ордена, собрав под свои знамёна сотни союзников. "Осада Погребальных холмов? Добрые вести? Разгоревшийся пожар войны? Четыре великих ордена? Какая нелепица!" - в голове читающего разгоралось всё большее возмущение. Хоть молодой заклинатель и не сильно разбирался в политике, но и его знаний достаточно, чтобы сказать наверняка: "Такую армию без соответствующей выгоды или угрозы не собрать". Забавлял также момент с "четырьмя великими орденами". Фраза подразумевала, что один из великих почему-то не стал участвовать в осаде. Первая мысль о невежестве писателя была сразу погашена. Быть настолько несведущим о количестве кланов заклинателей, будучи грамотным человеком - невозможно. Фантазия Усяня начала быстро дорисовывать картину происходящего, где по сюжету "Вэй Усянь" представал неким злодеем, обладателем страшной техники или оружия и, действуя от лица ордена Цишань Вэнь (гора Луаньцан как никак находится именно в их владениях), третирует весь остальной заклинательский мир. Гипотеза выходила складной, отвечая заодно на вопрос про "разгоревшийся пожар войны". Против кого ещё могли вести военные действия? Против кого было бы необходимо собирать такую армию? И ведь для выживших действительно будет чем поживиться... чисто гипотетически конечно. Тень набежала на лицо юноши, собственные мысли оставляли неприятный привкус во рту. Необходимо было перекрыть чем-то мысленный поток. Необходимо было продолжить чтение. — Прекрасно, прекрасно, событие и в самом деле отрадное! Что же за герой покончил со Старейшиной Илин? "Ого, целый "Старейшина"?" - повеселел парень. - "А местный "Вэй Усянь" весьма занятная личность: умудрился разгневать почти весь заклинательский мир, сидя у гуя под горой. Да ещё и настолько сильно, что победитель этого "Старейшины" сразу же может претендовать на гордое звание "героя". Что же ты, тёзка, по мнению автора такого страшного натворил?" Смеялся заклинатель недолго. Следующие строчки окончательно заставили его забыть о недавнем веселье. — Разве мог это быть кто-то ещё, кроме его собственного шиди, Цзян Чэна? Именно он повёл за собой Четыре Великих Ордена — Юньмэн Цзян, Ланьлин Цзинь, Гусу Лань и Цинхэ Не и, поступившись братскими узами ради великой цели, уничтожил логово Старейшины Илин — гору Луаньцзан. Радости от подтвердившейся догадки, что именно орден Вэнь не стал участвовать в осаде, не было. Стало наоборот очень неуютно от появление ещё одного совпадающего имени. Нет, не просто совпадающего, а именно имени Цзян Чена, что в реальности также приходился Вэй Ину, хоть и боевым, но все же братом. Такое уже мало походит на случайность. — И хорошо, что покончил, скажу я вам по справедливости. — Так и есть, хорошо, что покончил! — вторили прочие голоса. — Если бы не Орден Юньмэн Цзян, что призрел и взрастил Вэй Усяня, оставаться бы ему поганым босяком до конца своих дней. Ни о чём другом и говорить не приходится… Прежний Глава Ордена Юньмэн Цзян воспитал Вэй Усяня, словно родного сына, а он – подумать только! – отрёкся от них, восстал против всего мира, покрыв клан Цзян несмываемым позором и доведя почти до полного уничтожения. Это ли не пример черной неблагодарности?! Самый что ни на есть! Книга начала жечь Вэй Усяню руки. После этих строк было мало сомнений, что её написали именно о нём. "Что за бессмыслицу пишет эта Мосян Тунсю? Я бы никогда и не подумал бы, чтобы восстать против ордена Цзян! - возмущению заклинателя не была предела. - Хоть моё поведение не всегда отвечает общественным нормам, это не значит, что я опущусь до "чёрной неблагодарности". Юноша глубоко выдохнул. Поджал тонкие губы. Абстрагировался от факта совпадающих имён, да продолжил читать дальше. — Цзян Чэн слишком долго позволял этому отродью творить бесчинства. На его месте я не только пронзил бы Вэй Усяня мечом в тот же самый миг, как вскрылось предательство, но и сверху донизу перетряхнул весь орден, чтобы среди учеников не осталось тех, кто вздумал следовать по стопам потерявшего человеческий облик. Здесь уж не до тёплых чувств к бывшему соратнику и другу детства. — Но до меня доходили совсем другие слухи! Вэй Ин выбрал Путь Тьмы, и Тьма ответила ему сполна: собственные призрачные солдаты растерзали его тело на мелкие кусочки. Говорят, в тот момент он был ещё жив. Дочитав содержание страницы, заклинатель громко захлопнул книгу. "С каждой строчкой автор все больше отходит от реальности. Путь тьмы? Ещё более самоубийственное не могла придумать? - он в очередной раз от души выдохнул, успокаиваясь. Затем начал думать уже менее эмоционально. - Конечно, я размышлял об использовании энергии обиды, но рассуждения мои были чисто теоретические, больше чтобы сбить раздражающую возвышенность старика Ланя, не более. Но откуда это могло быть известно автору данного опуса?" Дальнейшие размышления были прерваны вошедшим Лань Ванцзы. Выражение лица адепта Гусу, обычно безэмоциональное, сегодня казалось от чего-то особенно суровым. Под давлением мрачной атмосферы тело сработало быстрее разума, и незаметно злополучный томик отправился на сохранение под первый попавшийся стеллаж. — Прошу прощения за опоздание. Дела клана не требовали отлагательств, - сухо "поздоровался" гусуланец. Усянь, не желая сильнее раздражать своего надзирателя, слегка кивнул в знак приветствия и сразу же уселся за работу. Впервые Вэй Ин отрабатывал наказание в тишине по собственной инициативе. Необходимо было подумать. Лань Ванцзы первое время насторожено следил за происходящим. Привычный Вэй Усянь уже вытащил бы душу из юного Ланя, пока допытывался о причинах опоздания, или просто извелся бы от монотонной работы. Но опекаемый ученик похоже не собирался ни устраивать шалостей, ни вести допрос. Надсмотрщик малодушно порадовался (хотя в душе больше обеспокоился) подобному поведению. Неужели наказание начало давать свои плоды? Второй господин Лань, окончательно убедившись, что Вэй Ина можно сегодня рьяно не опекать, смог немного расслабиться. Эмоциональная буря от утренних новостей, заставивших его опоздать на встречу с адептом клана Цзян, утихла. Теперь Лань Чжань мог окончательно успокоить свой разум за изучением буддийского трактата.

***

Тщательно обдумав ситуацию в библиотеке, Вэй Усянь решил её просто отпустить. "И чего я так испереживался пока читал? Всего лишь захотелось писательнице использовать имена существующих людей в своем произведение. Не повезло обидеть эту Мосян Тунсю таким образом, что она решила отыграться на моей книжной версии, сделав главным злодеем истории. Подумаешь "Путь Тьмы"? Хорошо хоть не каннибализм и некрофилию приписывает. Самое главное - чтобы этот "опус" не попал старику Ланю на руки. Тогда никакие разъяснения, что "я здесь ни при чем" не помогут." Весь оставшийся день Вэй Усянь провел вполне обыденно. Вопреки настрою выкинуть из головы происходящее в книге, ночью ему приснился Илин. В том сне он мальчишкой бесцельно брёл по улицам этого города. Над головой нависало тяжелоё от тёмных туч небо, из-за чего Илин выглядел грязным и зловещим. Подстать местности мимо мальчика проходили страшные, безжизненные люди. Черты их лиц были размыты, спины сутулыми, а руки опущенными. Шли они медленно, будто покачиваясь. И никаких зверей в округе: ни мышей, ни крыс, ни пугающих до зубной дрожи собак. В городе стояла тишина, которую прерывали лишь звуки шаркающих шагов. Трудно сказать сколько времени Вэй Ин шёл по этому жуткому месту, пока не увидел в далеке неплотно укрытые темной дымкой высокие чёрные скалы. Мальчик помнил, как кто-то из взрослых говорил, что местность вокруг них - это могильник, куда до сих пор увозят трупы неугодных, а сами скалы образуют гору под названием Луаньцзан. Кружащие в чарующем ритме вороны завершали атмосферу мрачной торжественности. Вэй Ин не мог отвести от этой картины взгляда. Что-то слегка поманило его навстречу к ней, и мальчик словно зачарованный уж было сделал первый шаг, но его неожиданно остановили, не больно схватив за плечо. Это был седой и морщинистый от прожитых лет старик. Выглядел он не опасно: складки у губ и глаз выдавали добродушный настрой, а спина хоть и была сгорблена, как у остальных жителей города, но не вызывала того ощущения безжизненности и тянущего отчаяния. Поймав взгляд малыша, пожилой мужчина кивнул какой-то своей мысли, после чего отпустил плечо и схватил Вэй Ина за руку. Последний сам не заметил, как его утянули на крыльцо соседнего дома. Мужчина усадил мальчика на тёплые доски, после чего отошёл в глубь жилища. Вэй Ин постеснялся идти за стариком и побоялся уходить обратно на жуткие улицы. Так в нерешительности он и просидел, махая в скуке ногами. Ждать не пришлось долго. Спустя пару мгновений вернулся пожилой мужчина, держа в руках тёплую лепёшку и кружку с испускающим пар напитком. - Ешь, а то совсем отощал, - тепло проскрипел дедушка. - Откусывай помаленьку, жуй медленно и почаще запивай, а то завяжешь себе кишки. Вэй Ин не знал, что такое "кишки", и как их можно было себе "завязать". Но противоречить не стал: медленно разжевывал тёплое чуть сладковатое запечённое тесто и усиленно запивал приятным травяным чаем. Разъяснилось. В воздухе растёкся удушливый запах гниющей листвы и пыли. За шиворот несоразмерной для маленького А-Ина теплой кофты начал задувать осенний ветер. Макушку пекло солнце, а ладошки грели доски крыльца. В тишине прозвучал лёгкий стук - это в сухих узловатых пальцах старика ловко перескакивали бусины чёток. Движения тех заворожили Вэй Ина. Вот промелькнула чёрная бусина. Затем белая. Снова чёрная. - Знаешь, мальчишка, - внезапно ласково протянул старичок своим скрипучим голосом. - Поменьше бы ты смотрел на проклятую гору. Даже издалека. Луаньцзан, чтобы не думали о ней заклинатели, - тварь разумная. И сколько бы не ставили вокруг неё защитных барьеров, менее опасной та не стала. Старик повернул голову к мальчику, густые брови скрывали его взгляд, но морщинки уже не складывались в добродушную гримасу, из-за чего дед выглядел скорее напряженным. - Поэтому заруби себе на носу: чем меньше глядишь на эту дрянь, тем меньше шанс того, что когда-нибудь она заметит тебя в ответ. Вопреки предупреждениям маленький Вэй Ин украдкой вновь оглянулся на это страшное место, да так и замер. Гора хорошо просматривалась с крыльца дедушкиного дома. И в этот раз пойманный взгляд мальчика не остался без ответа: Луаньцзан действительно как будто обратила на него своё внимание, но уже не дав отвести от неё глаз. Сердце сдавило от плохих предчувствий. Желудок свело в спазме, а к горлу подступила желчь. В носу свербило от запаха гнилого мяса. По спине и ногам пробежали мурашки, как от прикосновения холодных пальцев. Вэй Ин, мысленно молясь, чтобы прекратилась эта ужасная му́ка, крепко зажмурился и... ... подскочил на кровати в холодном поту. - Ты чего вскакиваешь? – сонно спросил Цзян Чен, садясь в постели, и прищуренными глазами взглянул на Вэй Усяня. – Кошмар что ли приснился? Сам Вэй Ин не спешил отвечать, успокаивая дыхание на счёт. Похоже, он действительно видел лишь неприятный сон. Вот только мерзкое остаточное чувство от прикосновений мертвых пальцев, да слегка различимый привкус гнилого мяса на языке не хотели отпускать. Усянь провел по лицу ладонью, словно стряхивая с себя остатки кошмарного видения. Очень хотелось умыться холодной водой, но за той необходимо было идти на улицу. Досадно простонав, юноша лег обратно в кровать и натянул одеяло, как будто желая укрыться с макушкой от всего мира. Раздался глухой звук. Видимо свалилось что-то лежавшее на одеяле, когда его дернул Усянь. Парень даже не понял, что это было. Через несколько мгновений гнетущей тишины до него сквозь дрему донёсся шум шагов. - Книга? И откуда ты её достал с таким-то названием. Хуайсан одолжил? Какой-то сомнительный, судя по названию, порнографический роман? - недовольно пробормотал Цзян Чен, периодически позёвывая. Вновь послышался шум шагов и копошения, после чего комнату озарил свет от зажженной свечи. - "Перерождение" - прозвучало с сонной хрипотцой. Наступила тяжёлая тишина, которая спустя пару мгновений была нарушена ошарашенным криком. - "Вэй Усянь мёртв! Вот так прекрасные новости"?! Прочитанное заставило Вэй Ина подскочить в ужасе. Ошеломлено смотря на злополучный старый переплёт в руках шиди, юноша пытался вспомнить, как книга из библиотеки оказалась в их комнате. Память услужливо подсказывала, что под строгим взглядом Лань Ванцзы, Усянь не осмелился вытаскивать из-под стеллажа свою находку (да и не то чтобы он сильно этого хотел). Позже за сомнительной литературой также не возвращался и никого забрать её не посылал. Так откуда здесь взяться этой пакости? Цзян Чен тем временем ошарашенно продолжал зачитывать куски повествования вслух: - "Не прошло и дня с осады горы Луаньцзан..."? Добрые вести? Старейшина Илин? "Разве мог это быть кто-то ещё, кроме его собственного шиди, Цзян Чэна"?! Я не прочитал и полстраницы, а уровень бреда, написанного в этой книжонки, переходит все границы! Возмущению написанному Цзян Ваньиня не было предела. Смешно пыхтя и хмурясь, он было собирался пробежаться глазами по остальным страницам книги, но в ней почти все листки были как будто склеены между собой. Вэй Ин расслабился и даже немного рассмеялся от этой картины. Цзян Чен бросил яростный взгляд на веселившегося шисюна, но тот от такого только сильнее захихикал, да завалился обратно на кровать. Одни лишь Небожители ведают как в тот момент молодой наследник Цзян не избил своего собрата книгой. Решив быть выше мирских проблем, Цзян Чен просто перелистнул страницу на следующий разворот. — Ха-ха-ха-ха-ха… Вот оно, немедленное воздаяние. Я сразу хотел сказать, что его призрачные солдаты подобны бешеным псам, что бросаются на любого, кто встретится у них на пути. - настолько монотонно продолжал зачитывать Цзян Чен, что до Вэй Ина не сразу дошло, что эти строчки он сам не читал. - Подожди, Цзян Чен! - тихо окликнул Усянь Ваньиня. - Ты сейчас перевернул страницу? - Да? - неуверенно отозвался юноша, не понимая, что заставило его шисюна так взволноваться. Вэй Ин вскочил с кровати, подбежал к другу и отобрал у него книгу. - В конце концов они обратили клыки против своего хозяина. Поделом же ему! - радостно зачитал Вэй Усянь. - Ты чего радуешься, придурок? - в раздражении толкнул в плечо Ваньинь читающего. Тот пожал плечами, сам не до конца понимая причин такой радости. Не говорить же: "рад тому, что теперь могу дальше продолжить чтение, чтобы окончательно убедиться, что книга со мной никак не связана". Глаз Цзян Чена задёргался. Не став развивать бессмысленную тему, младший из юнош просто кивнул головой на книжный томик. - Не хочешь рассказать, что за дрянь у тебя в руках? Откуда ты вообще её притащил? - Ты не поверишь... - выдержал юноша интригующую паузу. - Я нашел эту книгу в библиотеке праведных Ланей! - украдчиво начал рассказывать Усянь, под конец почти срываясь на радостный писк. Одновременно он пригласительным жестом предложил расположиться у него на кровати. Цзян Чен не стал отказывать себе в такой приятной мелочи, поэтому сразу же подсел к шисюну. - В библиотеке Ланей? - брови Цзян Чена поползли вверх. Он посмотрел на боевого брата с изрядной долей то ли удивления, то ли скепсиса. - Ага. Пока ждал Лань Чжаня, заняться было особо не чем, и я... - А как же переписывание правил? - наследник Цзян насмешливо перебил радостно щебечущего Усяня. - Ты так никогда с этим наказанием не покончишь. Придётся оставить тебя Ланям. - Ну Цзян Чеееен, - обиженно протянул на такое предательство юноша. - Как ты можешь быть так жесток ко мне? Я же твой любимый шисюн! Ты же без меня совсем от скуки завянешь! Ваньинь понимал, что да - завянет без этого придурка, но соглашаться с этой ошибкой культивации не собирался. Усяню же никаких подтверждению своих слов и не было нужно, так что Цзян Чен мог сколько угодно скрещивать руки на груди, фыркать недовольно и ворчать. - Не перебивай меня, а то до подъема не успею тебе и половины рассказать. На чем я остановился? - На том, что пока Лань Ванцзы где-то носило, ты, вместо того чтобы расквитаться уже со своим наказанием, страдал бездельем. - Допустим, не страдал, а искренне наслаждался, - важно покивал Усянь своим словам. - Пока ждал Лань Чжаня, на глаза эта книга и попалась. Стояла в книжном стеллаже на самом виду. Название заинтересовало, да и переплёт выделялся. Ну и заглянул внутрь. Сам, как и ты вначале плевался от содержимого. Но знаешь, что ещё более странно? - Удиви меня, - коротко бросил Цзян Чен. В глазах вопреки надменной позе играли смешинки. - Этот разворот, когда я нашел книгу, был также склеен как последующие страницы. - Ты книгу на проклятия-то и защитные заклятия проверял, дурень? - Уж совсем меня дураком не считай, - пробубнил в мнимой обиде Вэй Ин. - Конечно же я проверил её, прежде чем прикоснуться. Цзян Чен насмешливо посмотрел на Усяня с явным сомнением в благоразумии товарища. Тому оставалось только дополнительно пожать плечами, невербально выражая: "не хочешь - не верь", после чего продолжил рассказ. - Книга открывалась только на первой странице. Только успел дочитать её содержание, как вернулся Лань Чжань. Перепугавшись, сам не заметил, как закинул томик под первый же попавшийся стеллаж. Да и забыл про него. Как он оказался здесь - понятия не имею. Ваньинь твёрдым взглядом потребовал книгу себе, открыл на первой странице и принялся с мрачным выражением её читать. Несколько мгновений почти ничего не происходило: молодой Цзян по мере прочтения всё больше хмурился, Вэй Усянь за этим с интересом наблюдал. Затем в тишине раздался истерический смешок. - "Тёмный путь"? После твоего концерта в Облачных глубинах такое развитие событий мне уже не кажется маловероятным. - Цзян Чен! - Вэй Усянь подпрыгнул от переполняемого возмущения. - А что? Великий Старейшина Илин! Мне уже начинать тренироваться так тебя называть? Учти, что на Луаньцзан передачки возить ни при каких обстоятельствах не буду! - Цзян Чен! Вэй Ин хотел было закатить привычную тираду о том, что Ваньинь совсем его не любит и не уважает, но сбился, заметив, что руки у его шиди слегка дрожат. Вроде и нет ничего страшного. Всего лишь книга с бредовым содержанием, и их собственными именами в качестве персонажей. Но оставалось что-то беспокойное. Что-то на уровне интуиции. Даже мало обращающий на подобные ощущения Вэй Ин проникся. Но если доверять той же интуиции, то в данный момент поделать с надвигающимся ворохом проблем не было никакой возможности. Следовало как-то сбить накручивающего себя Цзян Чена. На глаза Вэй Усяню попала собственная подушка. На лицо сразу же выползла лукавая улыбка. Без долгих размышлений приобретённое оружие с криком: "Ах так!", прилетело на макушку младшего. - Совсем охренел! Не кидайся! Не видишь, что я приобщаюсь к "высокой" литературе? - возмущённо прошипел Цзян Чен, не забывая махать той самой "высокой литературой" перед глазами нападавшего. Видя, что его план удался, второй юноша принялся расслабленно хохотать. - Давай сюда эту свою "высокую" литературу. Так и быть старший братик почитает тебе сказку на ночь, - прокрякал старший. Ваньинь хотел было и дальше возмутиться, но не захотел и дальше разводить споры на пустом месте. Так книга снова перешла на руки Вэй Усяню. Тот открыл разворот со второй и третьей страницей, после чего уже серьезно, с выражением продолжил читать напечатанный текст. — Однако осада не возымела бы успеха, не знай молодой Глава Ордена Цзян о слабостях Старейшины Илин. Наследник клана Цзян вопреки своему статусу неаристократично и громко заржал. Между всхлипами и бульканьем донеслось какое-то невнятное бормотание, из которого Усянь вычленил что-то похожее на "зачем нужна такая армия заклинателей, если есть армия из пушистых лающих щенков?" Вэй Ин не стал дожидаться, когда стихнет смех. Мстительно спихнув ржущего шиди на пол, старший лишь порадовался, что в свое время нацепил на комнату одну из своих наработок, иначе с них определенно взыскали бы наказание за нарушение комендантского часа. В идеале из пространства, оцепленного экспериментальными талисманами, не должно было издаваться ни малейшей крупицы шума, но пока получалось только снизить его уровень. Юноша бился над этой проблемой с месяц, но всё не мог понять в чем дело. Остается малодушно надеяться, что никто из патруля не будет сейчас проходить близко от их комнаты. Ваньинь, устав смеяться над вымышленной картиной осады, сел обратно под крылышко к шисюну и махнул рукой в жесте "читай дальше". Именно он составил план действий. Не забывайте, чем владел Вэй Усянь, и что помогло ему стереть с лица земли три тысячи заклинателей за одну ночь. — А разве не пять? — Три, пять — всё едино. Хотя, пять, скорее всего, ближе к истине. - С математикой у них ещё хуже чем у шиди Хэ. Тот ошибается хотя бы на десятки, а не на тысячи, - весело фыркнул Вэй Усянь. - Ага, - зевнул Цзян Чен, после чего положил голову на плечо собрата. На виду, такой жест привязанности юноша навряд ли бы себе позволил. Он же - не его бесстыдный шисюн. Но в маленькой тёмной комнате, освещаемой лишь светом свечи, он вновь мог вести себя как мальчишка. Да и подглядывать в страницы книги было легче с такой позиции. Вэй Ин пробурчал что-то довольное. Но спустя мгновение радостное настроение сошло на нет: в голове начали складываться подсчёты масштаба книжной катастрофы. Представить описанное количество жертв было сложно. Заклинательский мир, хоть и в некотором роде возвышался над обывателями, но в численности явно проигрывал. Если подсчитать заклинателей по всей Поднебесной, то тех в лучшем случай наберётся не сильно больше десяти тысяч. Истребление хотя бы трёх тысяч - это уничтожение чуть меньше трети совершенствующихся за одну ночь. Это звучит действительно ужасающе и бесчеловечно. Следующие слова как бы подтверждали его мысли: — Он и в самом деле потерял человеческий облик... - И это они ещё тебя в момент пробуждения не видели, после травм на ночной охоте, - пытался отшутиться Цзян Ваньинь, в очередной раз зевая. - Там даже матушка не рискует определить классификацию той твари, в которую ты преображаешься. - Цыц, - как бы недовольно цыкнул Вэй Усянь на младшего, понарошку замахнувшись книгой. - Будешь так обращаться со старшими, то никаких тебе сказок на ночь. Цзян Ваньинь, даже не смотря на лицо товарища, мог утверждать, что выражение его находится где-то на грани между покровительским и шкодливым. Подобное раздражающее поведение лечилось легко - пинками, тычками и щипками. Но Ваньинь так уютно расположился, что предпочел опустить ситуацию очередным взмахом руки. Вэй Ин сразу же расшифровал жест и продолжил чтение. — Хорошо, что перед самой смертью он уничтожил Тигриную Печать Преисподней, можно сказать, совершил одно доброе дело. А иначе этот артефакт остался бы в мире людей и продолжил причинять им вред. Тогда преступлениям Вэй Усяня не было бы конца. Эти три слова — «Тигриная Печать Преисподней» — разом оборвали все разговоры, и повисло опасливое молчание. - "Тигриная Печать Преисподней"? Что-то для передачи команд темным тварям? Как думаешь, у нас в ордене может что-то подобное находиться? Цзян Ваньинь отнял голову с плеча и принялся высматривать любую подозрительную реакцию в поведении шисюна. Однако тот вполне искренне удивился и просто пожал плечами. - Может быть и для передачи команд, - Вэй Ин прикрыл книгу, заложив указательный палец между страницами. Пальцами второй руки юноша задумчиво принялся выводить узоры на сером переплёте. Спустя нескольких мгновений он продолжил: - В повествовании упоминались "призрачные солдаты". Могу предположить, что по сюжету именно этой печатью "Вэй Усянь" мог контролировать их. Что касается второго вопроса... Сомневаюсь. Такая вещь не может просто так лежать в сокровищнице клана. - Слухи, - понятливо с широким зевком ответил Цзян Чен, вернув голову на плечо Усяня. - Ага. Они просто обязаны были быть. Артефакт такой силы невозможно тихо присвоить себе, а тем более создать. Кто-то обязательно должен был про него узнать. Вэй Ин покосился на засыпающего Цзян Чена. Тот всегда плохо переносил недостаток сна. По-хорошему стоило не будить товарища, а аккуратно уложить того спать. Но и читать до окончания текста на развороте оставалось совсем чуть-чуть. - Не спи! - Усянь слегка потрепал Ваньиня по макушке. - Здесь немного осталось. Дочитаем, да посмотрим будет ли доступен следующий разворот. После чего сможем вздремнуть в оставшиеся... - Вэй Ин сверился с внутренним чувством времени. - Уже завершилась 4-я стража, так что у нас в запасе есть парочка кэ подремать перед подъемом. Цзян Чен на это только простонал что-то нечленораздельное. Усянь тем временем в более спешном темпе продолжил зачитывать текст. Через некоторое время кто-то сокрушенно вздохнул: — Эх… А ведь когда-то Вэй Усянь был одним из самых одаренных заклинателей, молодым господином именитого ордена, прославившимся в юном возрасте. Как великолепен и своенравен был... Почему же его жизнь завершилась столь плачевно?.. Тема разговора поменялась, и спор разгорелся с новой силой. — Это ещё раз подтверждает, что заклинатель должен следовать Правильному Пути. На первый взгляд Путь Тьмы кажется весьма и весьма соблазнительным, будто на нём любой может достичь небывалых высот. Но чем же все закончилось? Кто-то прогрохотал: — От него даже целого трупа не осталось! — Но не всему виной Путь Тьмы. Говоря начистоту, сам Вэй Усянь был довольно безнравственным человеком, его поступки вызывали всеобщее возмущение. Каждому, так или иначе, воздастся по делам его. Небеса милостивы и справедливы! Вэй Усянь не мог не скривиться. Ощущение от прочитанного были как при нахождении среди сплетников на базаре: нормальной информации - ноль, зато криков и пересудов хоть чашками ешь. Так болтали обыватели после смерти Старейшины Илин. Почти везде шли разговоры об одном и том же, а любые попытки возражать немедленно пресекались. "Что и требовалось доказать," - подтвердил свои ощущения юноша. Однако же была одна мысль, что тревожила всех, но никто не решался высказать её вслух. - Ну удивите, - недовольно пробурчал Цзян Чен. Вэй Усянь вздрогнул от неожиданности. Он был уверен, что шиди уже втихую дремлет. Невзирая на полное уничтожение тела Старейшины Илин на горе Луаньцзан, никто не мог призвать душу Вэй Усяня. - А это ещё зачем? - возмутился читающий. Повисла тяжелая пауза. - Неужели хотят уничтожить душу? - Вэй Усянь не мог поверить в собственные слова. - Ну уж точно не призывают для того, чтобы поговорить. Если хотели что-то выяснить, то информацию было бы легче достать под пытками из живого человека, чем получать абстрактные ответы от мёртвого. Вэй Ин в немом изумлении уставился на шиди. Чтобы его задиристый, местами грубоватый Цзян Чен хладнокровно рассуждал о пытках и уничтожении души хоть и книжного, но человека? В мыслях раньше такое было страшно представить. Вспомнив, что персонаж носит его имя, Вэй Усянь окончательно скис. - Ты чего надулся? Я рассуждаю чисто теоретически, как ты со своей тёмной энергией, - Цзян Ваньинь пихнул Усяня в бок, окончательно сбрасывая с себя остатки сна. - Других вариантов для призыва души кроме уничтожения и сбора информации я не знаю. Что может предложить будущий, - младший взглянул на книжный корешок. - "Магистр дьявольского культа"? - Ничего, - сухо ответил старший. Проглотив собравшуюся желчь, он решил не усугублять конфликт. Проще было продолжить чтение. Может быть, призрачные солдаты разорвали её на куски и пожрали?.. "Или не проще?" - Вэй Ина побледнел от ужаса написанного. Цзян Чен не отставал от своего собрата. Или, может быть, ей всё же удалось ускользнуть?.. - "Стремись достичь невозможного"? - неожиданно прервав образовавшуюся тишину, гордо процитировал Ваньинь девиз клана Цзян. Черты лица его секунду назад грозные сначала сгладились, а потом и вовсе сложились в шкодливую, свойственную больше Усяню, гримасу. - Если после этой фразы ты не выкрутился из лап этих "призрачных солдатов", то книга точно не про тебя. Речь Цзян Чена заметно развесила Вэй Усяня: на лице расцвела улыбка, в глазах заиграли хитринки. Больше ничего не сдавливало грудь, из-за чего дальнейший текст полетел значительно легче. Первый вариант наполнял сердца людей безмерной радостью. Но с другой стороны, слухи утверждали, будто Старейшина Илин способен перевернуть Небо и землю, сдвигать горы и осушать моря, поэтому для него не составило бы труда противостоять призыву. В тот же день, когда его душа вернётся, заклинатели со всех концов земли или даже весь мир столкнутся с самым беспощадным и мстительным чудовищем, повергающим всех и вся в пучину кровавого хаоса, где миром правит Тьма. Мальчишки переглянулись между собой и синхронно фыркнули. Атмосфера мрачной торжественности, расцветавшая ещё секунду назад, рухнула. Именно поэтому на вершине горы Луаньцзан возвели сто двадцать каменных изваяний... - Сколько?! - наследник Цзян закашлялся. - Одно такое изваяние стоит как парочка Сетей божественного плетения. Общая сумма такой защиты обещает разорить несколько средних кланов, это насколько надо было "тебя" бояться, чтобы не пожалеть такой немысленной суммы. - В складчину собирали с союза из четырёх великих кланов и с нескольких сотен поменьше? - ответил шутливо Вэй Ин. Цзян Чен от такой реакции только закатил глаза. Информация про каменные изваяния окончательно расслабила старшего. Текст окончательно перестал иметь что-то общее с реальностью. Ведь по рассказам старых заклинателей клана Цзян, на подавление целого сошедшего с ума речного дракона потратили около 40 каменных изваяний. Где речной дракон, а где хоть и могущественный темный заклинатель, но всё же обычный человек? Именно поэтому на вершине горы Луаньцзан возвели сто двадцать каменных изваяний для подавления тёмных сил, а все крупные ордены постоянно пытались призвать его душу, и от их пристального внимания не ускользал ни один подозрительный случай. Прошёл год. Ничего не случилось. Минул второй. Ничего не случилось. Пролетел третий. Ничего не случилось. … Шёл тринадцатый год. По-прежнему повсюду царил порядок и спокойствие. Мало-помалу, люди поверили, что Вэй Усянь не был таким уж могущественным, и возможно, в самом деле сгинул навечно. - Название главы "Перерождение", так что только "возможно" - ехидность в словах Цзян Чена можно было есть ложками. Не хороший признак. Похоже весь следующий день обещает быть как на пороховой бочке, если Вэй Усянь не хочет поругаться с шиди. Они конечно помирятся буквально через сутки, но это не повод разводить конфликты на пустом месте. Нужно быстрее заканчивать чтение главы, ведь остался всего... Один абзац? Он был способен уничтожить этот мир мановением руки, но в итоге уничтоженным оказался сам. Никто не может стоять на пьедестале величия вечно — мифы остаются лишь мифами. Громко, речитативом зачитал оставшийся кусок Вэй Ин, после чего с удовольствием перелистнул на следующий разворот. - Получилось! - синхронно воскликнули юноши. Неожиданно Цзян Чен прыснул. - Что-то никаких перерождений по тексту не видно, - уровень яда в словах наследника Цзян был настолько высок, что у Вэй Усяня заныли зубы. Комментировать замечание не хотелось, старшему оставалось только задумчиво водить пальцами по новой странице. - "Жестокость" - стремясь заполнить тишину зачитал Усянь. - Многообещающее название, - стремясь поддержать диалог, устало ответил Ваньинь. - Может на сегодня довольно сказок на ночь? - Довольно, - тихо согласился Вэй Ин. После чего аккуратно закрыл книгу, повертел её в руках, да положил на тумбу в изголовье кровати. - Думаю нужно подключить к этой загадке Хуайсана. Насколько бы он не преуспевал в заклинательстве, но что касается художественной литературы, то тут мы вместе взятые ему проигрываем. Последние слова будто окончательно выжали старшего юношу, и тот повалился на кровать. - Тогда завтра после занятий всучим ему книгу, - губы Цзян Чена искривились, как если бы его больно укололи иглой. Затем он зажмурил глаза, сжал кулаки на бедрах и, громко выдохнув, подскочил с кровати. - Я спать. Но не успел он сделать и шага к своему ложе, как был остановлен резким рывком за руку - это Вей Усянь поспешно дёрнул Ваньиня на себя. Рухнув к шисюну, он уж было хотел взорваться гневом, но настрой был сбит одеялом, которым Вэй Ин укрыл обоих по плечи. Потухла свеча, от брошенной в неё потоком ци. - Я сегодня один не усну, - чуть слышно, неожиданно смущённо прошептал Усянь. - Поспишь рядом? Серые глаза Вэй Усяня светились в темноте от обращённой к Цзян Чену надежды. Последний на такое не нашел в себе сил отказать. Оставалось только вдвоем поудобней устроиться на одноместной кровати. Буря в сердцах утихла. Наступила тишина.