***
Первым, что Дань Хэн услышал при пробуждении, был звук падающих на что-то твердое капель. Возможно, дело было в царившей тишине, но он четко слышал, как каждая капля собиралась где-то сверху, как срывалась и разбивалась на мельчайшие частицы. Абстрагироваться от этого мерного стука было практически невозможно — и очень скоро он стал раздражать до пробирающей дрожи. Собравшись с силами, Дань Хэн кое-как разлепил слипшиеся ресницы и поднял взгляд. Первые несколько минут все, что он видел, представляло собой бескрайнюю тьму, но чуть позже сквозь темноту начали проступать очертания обстановки. Сначала Дань Хэн разглядел контуры высокой двери, затем — каменную кладку стен, а уже после увидел свисающие с потолка цепи, которые обхватывали его тело. Попробовав шевельнуть руками, он добился лишь глухого металлического звона и того, что за дверью кто-то кашлянул. Замерев, Дань Хэн прикрыл глаза, прислушиваясь к происходящему. Не сразу, но ему удалось уловить чужой разговор. — Да серьезно, я точно слышал это! — с уверенностью говорил обладатель довольно хриплого голоса. — Ага, как же, — не верил ему второй. Нет, вторая. — Клянусь! — Чтоб тебя, — ругнулась женщина, — после вчерашней пытки он потерял сознание, а недавно и вовсе дышать перестал, наверняка уже сдох, так о каких шевелящихся цепях речь идти может? В камере нет ветра! — Ну как перестал, так и начал заново! — не согласился с ней мужчина, даже голос повысил, благодаря чему Дань Хэн смог услышать все до последнего слова: — Мы уже сообщили старейшинам об этом, но вдруг он очнулся? Давай проверим. Если они прибудут, потому что мы сказали им, что Иньюэ-цзюнь умер, а он на самом деле живее всех живых — нас по головкам не погладят. Женщина застонала, но тем не менее согласилась. Хотя Дань Хэна это уже не волновало. Он, уставившийся широко раскрытыми глазами в никуда, пытался осознать, куда его занесло. Иньюэ-цзюнь. Старейшины. Да быть не могло, чтобы его забросило в прочитанную новеллу… Или все-таки могло? От скрежета, с которым провернулся ключ в замочной скважине, Дань Хэна всего передернуло, цепи снова зазвенели, но на этот раз громче — и все звуки тотчас стихли. — Вот же демон, ты был прав, — потрясенно выдохнула женщина и открыла дверь. Пролившийся в темную камеру теплый оранжевый свет заставил Дань Хэна зажмуриться и непроизвольно напрячься, из-за чего звон цепей перекрыл чужие удивленные охи. Свет больно резанул по привыкшим к абсолютной темноте глазам, но любопытство оказалось сильнее — и Дань Хэн очень скоро с трудом приоткрыл слезящиеся глаза, чтобы посмотреть на зашедших к нему. Эта парочка была одета довольно странно для его уже старого мира, но, вероятно, нормально для этого: ноги до колен скрывали кожаные сапоги на толстой подошве, темные штаны и верхнюю часть одежды скрывали кольчуги, головы укрывали высокие шлемы с цветными перьевыми гребнями, хотя цвет Дань Хэн разобрать не смог. Зато он сумел заметить, что из прорезей шлемов торчали длинные острые уши. — Какой же вы, однако, везучий, Иньюэ-цзюнь, — протянула с каким-то презрением женщина и бесшумно подошла к нему. Кольчуга, покачивающаяся на каждом шаге, не издала ни звука. — Мы уже объявили вас мертвым, а вы тут ожить решили. Непорядок. Она подошла к нему вплотную, подняла закованную в железную перчатку руку и пальцами, которые оканчивались острыми стальными когтями, стиснула его подбородок, повернула его голову из стороны в сторону, внимательно рассматривая. — Шэньхай? — позвал ее мужчина, так и стоявший у открытой двери. — Что ты задумала? — Может, убить тебя? — не обратила та никакого внимания на своего товарища и продолжила вести односторонний диалог с Дань Хэном. — Тогда получится, что мы не зря вызвали старейшин. — Шэньхай! — Да брось, Цинъюнь, — фыркнула она и опустила руку с подбородка Дань Хэна на его шею. Кожу обожгло льдом железной перчатки. — Он ведь преступник, не так ли? А преступники должны быть казнены. Ее рука сжалась на горле Дань Хэна, вмиг перекрыв ему доступ кислорода. Кровь прилила к голове, он открыл рот и попытался жадно глотнуть воздуха, задергался в цепях в стремлении вырваться из цепкой хватки, вот только Шэньхай с равнодушным лицом напрягла руку сильнее. Все перед глазами Дань Хэна расплылось, пульс припадочно забился в висках и сжатом горле, тело словно объял огонь от невозможности вдохнуть. А потом все прекратилось. Рука, сжимавшая его шею, исчезла, и повисший безвольно на цепях Дань Хэн зашелся в приступе кашля, от которого на глазах выступили слезы. Лишь когда послышались новые голоса, он смог приподнять голову и окинуть взглядом собравшихся. Прямо рядом с ним стоял высокий человек с забранными частично в хвост светлыми волосами в странном доспехе и сжимал руку Шэньхай. Ту самую, какой она душила Дань Хэна. — Вижу, тебе не нужна эта рука, — вздохнул с сожалением он и безжалостно заломил ее. Раздался хруст ломающихся костей, Шэньхай тихо вскрикнула, но больше не издала ни звука, зато человек, спасший Дань Хэну жизнь, посмотрел прямо на него. Правую сторону лица его закрывала густая челка, зато левый глаз был открыт. И глядя в эту золотую радужку, Дань Хэн уже понимал, кто стоял прямо перед ним. Цзин Юань, один из генералов Сяньчжоу, состоявший в Заоблачном Квинтете. Ученик Цзинлю и друг Инсина. — И зачем вы вызвали нас, Шэньхай, Цинъюнь? — заговорил кто-то весьма недовольным тоном. — Чтобы мы посмотрели на то, как вы убиваете его? — Приносим свои извинения за доставленные неудобства, — поклонился низко Цинъюнь, — но дело в том, что несколько часов назад он и правда перестал дышать. Мы зашли проверить пульс — и его тоже не было. — Мы отслеживали его состояние десять минут, за которые ничего не изменилось, потому и вызвали вас, — добавила Шэньхай, осторожно сжимавшая плечо сломанной руки. — Хотя недавно он, как видите, ожил. — И ты решила это исправить, проигнорировав тем самым решение Суда, — протянул Цзин Юань. Что-то такое было в его голосе, из-за чего Шэньхай побледнела настолько, что это заметил даже Дань Хэн. — Он — преступник, — все же нашла она в себе силы возразить, — я отказываюсь понимать, почему этого предателя оставили в живых. Цзин Юань приподнял уголки губ в улыбке. Ей никто не ответил, вместо этого все сосредоточились на Дань Хэне, а он сам… Сглотнул выступившую слюну и спросил сипло и едва слышно: — Кто вы? Эти два слова произвели эффект взорвавшейся бомбы. На лице Цзин Юаня отразился шок, остальные, впрочем, от него не отставали — их точно также перекосило в разной степени изумления. Тут же послышались полные неверия возгласы, несколько старейшин приблизились к ним, осыпали Дань Хэна целым градом вопросов, а он только смотрел на них и моргал. Внезапно в его голове что-то трелькнуло, будто на телефон пришла смс-ка. [Добро пожаловать в мир «Дар Шуху», уважаемый пользователь! За вами закреплен персонаж Дань Фэн, Иньюэ-цзюнь, Верховный старейшина видьядхар. Текущее количество баллов: 0.] Да, спасибо, он уже и сам понял, куда и в кого попал. Скорость работы — ну просто прелесть. Дань Хэн мысленно закатил глаза. [Ваша задача — спастись от мести главного героя.] Шутишь, что ли? Как Дань Фэн мог избежать смерти, если это буквально сюжет второй части новеллы? [Побочные цели откроются при прохождении определенных сюжетных арок. Вам будут выдаваться задания, за которые вы сможете получать баллы. Пожалуйста, обратите внимание, если количество ваших баллов опустится ниже нуля, Второй шанс автоматически аннулируется, и вы отправитесь на перерождение.] Потрясающая новость. Дань Хэн, как оказалось, может умереть не один раз, а целых два — и оба окончательно. Шикарно. Может, сразу тогда стоило выбрать перерождение? [Ваше первое задание — выбраться из Дома Кандалов. Чем быстрее вы это сделаете, тем больше баллов получите. Удачи!] И голос в голове Дань Хэна затих. В ту же секунду кто-то вцепился в его плечи и затряс так сильно, что его челюсти клацнули, перед глазами же заплясали ярко-желтые звездочки. — Не прикидывайся, Дань Фэн! Ты прекрасно знаешь, кто мы! — зашипел на него кто-то разъяренно. У Дань Хэна от тряски помутилось в голове, он заломил брови и замычал жалобно, надеясь, что хотя бы это остановит того ненормального, который возомнил его тряпичной куклой. Эй, если его так трясти, у него же шея сломается! — Остановись, друг мой, — вмешался еще один незнакомец, и первый наконец перестал трясти Дань Хэна. — Дань Фэн, посмотри на меня. Более или менее приведя свое зрение в порядок, Дань Хэн медленно повернул голову так, чтобы видеть говорившегося с ним человека с длинными ушами. Упс, не человека, видьядхару. В конце концов, именно они из всех жителей Сяньчжоу отличались повышенной ушастостью. — Итак, — поджал губы этот немолодо выглядящий видьядхара, — ты действительно не знаешь, кто я такой? — Не знаю, — прохрипел Дань Хэн — и мужчина нахмурился. — Тебе знаком хоть кто-то из присутствующих? — Нет. Ну, ему действительно никто знаком не был — Дань Хэн с ними никогда прежде не встречался, не знакомился официально, так что технически он не солгал. Практически, судя по странному взгляду мужчины, тоже. — Фэнжэнь? — позвал кто-то стоящего перед Дань Хэном мужчину, но тот отмахнулся и вперил тяжелый взгляд в совершенно беспомощного Дань Хэна. — Ты помнишь, как оказался здесь? — Нет. — А причину появления? — Не знаю. Шум нарастал, но Дань Хэн не отводил глаз от Фэнжэня. Он прекрасно понимал, что прямо сейчас его дальнейшая судьба во многом зависела именно от него. Вероятно, Фэнжэнь мог ощущать, когда ему лгали, поэтому Дань Хэн отвечал на его вопросы и в то же время мысленно сам себе объяснял все подробнее. Как он здесь оказался? О, Дань Хэн не помнил, как именно, потому что в новелле не описывалось в подробностях заточение Дань Фэна. В конце концов, главным героем являлся Инсин, на нем повествование и было сосредоточено. Причина появления? И снова — Дань Хэн не знал, что именно натворил Дань Фэн. Убил двух своих друзей, но почему? Понятия не имел, вот почему и сказал, что не в курсе. Видимо, этот детектор лжи в Фэнжэне считывал Дань Хэна как Дань Фэна; система недавно сообщила, что он был привязан к персонажу Дань Фэн, так что все его слова рассматривались через призму восприятия этого самого персонажа, но личность в теле при этом сменилась, что и давало ему пространство для маневра. — Ты ведь знаешь, как тебя зовут? — наконец спросил Фэнжэнь и прищурился. — Вы назвали меня Дань Фэном… — проговорил нерешительно Дань Хэн и непроизвольно дрогнул, когда кто-то со всей силы ударил кулаком по стене. — Да быть не может! — закричал этот кто-то. — Он точно лжет! — Да! — подхватили тут же некоторые. Гомон, воцарившийся в его небольшой камере, очень быстро стал нестерпимым, Дань Хэн машинально дернул кончиком уха. Цзин Юань до сих пор стоял поблизости и смотрел на него так внимательно, что от его взгляда тело пробирала нервная дрожь. Из всех, кто здесь был, он лучше всех знал Дань Фэна, следовательно, мог явно заметить что-то необычное. Цзин Юань входил в список тех, кого Дань Хэн опасался. На первом месте, естественно, на недосягаемой для других вершине расположился Блэйд, а вот на втором — Цзин Юань, который и в новелле оставался довольно загадочным. Дань Хэн так и не понял его истинного отношения к случившемуся с Квинтетом, к Дань Фэну и к Блэйду. Чью сторону он примет? Если Цзин Юань решит сыграть против него, Дань Хэн обречен — и он осознавал это. Наконец Цзин Юань шевельнулся. — Если уважаемый Фэнжэнь не чувствует лжи, значит, не лжет, — произнес он лениво и перевел ясный взгляд на Фэнжэня. Тот почему-то нервно сглотнул и отступил от Дань Хэна. — Он не врет — он в самом деле не помнит того, о чем я спрашивал. Цзин Юань неуловимо прищурился. Вперед же вдруг шагнула высокая женщина с ледяным взглядом серых глаз. На ее голове красовались темные рожки, рыжеватые волосы струились по плечам и спине. Она улыбнулась Дань Хэну, но от этой улыбки его пробрало холодом до самых костей. — Прискорбно, что память оставила его, — практически пропела она, — однако выпустить его мы не можем, пока не убедимся в этом. Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, Фэнжэнь, но есть шанс, что он всех обманывает, поэтому ему лучше задержаться здесь еще ненадолго. Никто ведь не против? Никто и не возразил. Женщина же вытянула руку и опустила ладонь на голову Дань Хэна, погладила его по волосам вроде бы нежно, но ощущения от этого были такие, словно с него скальп сняли. Непонятно откуда взявшаяся боль ошпарила, все нервные окончания в теле взвыли в мольбе о пощаде — и Дань Хэн отключился.***
Когда он очнулся, в его камере никого не было. Вновь воцарилась привычная уже темнота, цепи по-прежнему плотно обхватывали его конечности, однако само тело ныло так, словно его избивали несколько часов без перерыва. Голова шла кругом, слух притупился, а мысли разбегались. Дань Хэн ощущал себя проснувшимся после долгого запоя пьяницей. Эй, система, ты здесь? [Система вместе с вами круглосуточно.] Эта женщина — это ведь Сюэпу, да? [Вы совершенно правы.] Дань Хэн тяжело вздохнул. Сюэпу — наставница Дань Фэна, одна из старейшин видьядхар, обладающая какой-то особенной силой, позволявшей ей недолго контролировать представителей своего народа, а еще просто очень жуткая женщина. От нее веяло морозом и чем-то страшным даже со страниц книги, Дань Хэн же с ней столкнулся лицом к лицу. Впрочем, ему стало немного спокойнее. Дань Фэн, как Верховный старейшина, мог защититься от ее ментальной атаки даже в таком состоянии, но Дань Хэн понятия не имел, как использовать силы своего нового тела, потому и не сумел ничего сделать. Вот только это скорее было плюсом, поскольку служило лишь еще одним подтверждением тому, что он якобы потерял память. Он бы порадовался, что на этом проверки и закончатся, но понимал, что они только начались. Следующее испытание не заставило себя ждать. Дверь камеры отворилась — и внутрь зашли Сюэпу, Фэнжэнь и Шэньхай. Сразу стало гораздо светлее и холоднее, будто эта троица с собой принесла арктические ветра. Дань Хэн уставился на них с опаской, и заметившая это Сюэпу чуть улыбнулась, опустилась грациозно в принесенное специально для нее кресло и взмахнула легко рукой. — Приступайте, — велела она и откинулась на мягкую спинку кресла. Фэнжэнь зашел Дань Хэну за спину и коснулся своими сухими пальцами его висков, надавил не сильно, но довольно ощутимо; кончики его когтей едва уловимо царапнули кожу — и Дань Хэн понял, что при необходимости эти самые когти погрузятся в его голову. Сердце тут же забилось торопливо, ладони похолодели. Он не мог видеть Фэнжэня, потому сосредоточился на стоящей перед ним Шэньхай. Ее рука снова была в полном порядке, а пальцы сжимали какой-то странный ошейник, к которому цепями крепился широкий металлический обруч. Дань Хэн затаил дыхание и медленно поднял взгляд, посмотрел Шэньхай в глаза. В ее равнодушных зрачках отражалось его донельзя бледное лицо. — Одежду оставлять? — спросила она у Сюэпу. — Нет, она должна остаться целой. Шэньхай кивнула, положила это железное нечто на пол и быстро стянула с Дань Хэна верхнюю одежду, оставив его в одних штанах и сапогах. Он втянул воздух носом и слабо дернулся, тут же застыв, едва острые когти Фэнжэня скользнули по виску. Горячая капля крови скатилась по щеке и сорвалась с острого угла нижней челюсти. Свернув чужую одежду и отложив ее подальше, Шэньхай снова взяла в руки железный обруч и нацепила его на Дань Хэна. Он закрыл всю талию и нижнюю часть груди, вызвав ассоциацию с корсетом, но все эти мысли растворились в едином потоке страха, когда его шею сковал ошейник, связанный с обручем на талии толстыми цепями. Шэньхай, однако, на этом не остановилась, она принялась делать что-то, из-за чего обруч начал сжимать Дань Хэна все сильнее. Очень скоро сделать полноценный вздох стало невозможным, а еще позже Дань Хэн мог дышать открытым ртом так мелко и быстро, что кислород едва ли попадал в его легкие. Именно тогда Шэньхай остановилась. Глаза сидящей в кресле Сюэпу сверкнули гранями тысячелетнего льда, и Дань Хэн с подступившей паникой осознал, что еще ничего не кончилось. В ту же секунду ошейник на его шее сжался сильнее, а после горло пронзили острые шипы. Их было немного, несколько штук, но они были длинными и невероятно тонкими. Иглы не задели ничего жизненно важного, однако понимание, что он в шаге от смерти, погрузило разум Дань Хэна в пучину. — Это прогресс, — донеслось до него тихое как сквозь толщу воды, — прежде мы бы дальше первого этапа не продвинулись. — Это еще ничего не значит, дорогая, — раздался голос, подобный скрежету многовековых айсбергов. — Еще немного, пусть воздух в его легких кончится. Дань Хэн уже ничего не видел — все пространство перед ним заволокли противные черные мушки, сердце колотилось все громче и громче, а бесконечный страх словно раззявил свою огромную пасть и проглотил Дань Хэна целиком. Все тело напряглось и тут же расслабилось, снова напряглось и опять расслабилось, это продолжалось, казалось, вечность, прежде чем сердце начало болезненно замедлять свой ритм. А потом чужой голос раздался прямо в его голове: Где ты? Он не знал. Почему ты здесь оказался? Он не помнил. Кто ты? На этом вопросе что-то очень глубоко слабо вспыхнуло мириадами искорок, и он дал свой ответ — меня называют Дань Фэном. После этого голос исчез, а в него самого хлынул ледяной поток силы, который вернул его сознание. Шэньхай аккуратно сняла с Дань Хэна ошейник и железный обруч, отошла подальше, бросила этот пыточный инструмент на пол и взяла сложенную одежду, быстро одела его. Фэнжэнь убрал руки с его висков и положил ладони на раненую шею, исцелил ее и отошел к сидящей в кресле Сюэпу. Выражение ее лица оставалось холодно-надменным, но на дне глаз ворочалось что-то…недовольное. Дань Хэн жадно втянул воздух и закашлялся, подавившись. От кислорода голова закружилась, сразу множество разных звуков атаковало его чувствительные уши, и они задергались. По щекам потекли слезы, выступившие неизвестно когда, а сердце снова забилось быстро-быстро. — Не врал, — вздохнул Фэнжэнь. Сюэпу дернула бровью и впилась взглядом в висящего на цепях и кашляющего Дань Хэна. — Что ж, тогда можно сказать, что он в самом деле ничего не помнит. — А он не мог сыграть беспомощного? — спросила Шэньхай и прижала к груди железный обруч, подобранный с пола. — Едва ли, — фыркнула Сюэпу, — Дань Фэн — высокомерный ублюдок, который ни за что в жизни не впустил бы нас в свой разум, тем более так далеко. Сейчас же он ничего не помнит и ничего не умеет. Изображать из себя ни на что не способного? Так хорошо у него не получилось бы, в конце концов, актер из Дань Фэна всегда был посредственный. — Поняла. — И что теперь? — задал свой вопрос Фэнжэнь, поглядывая в сторону Дань Хэна, лишь сейчас более-менее пришедшего в себя. Кашель прекратился, но грудь до сих пор тяжело поднималась и опускалась, а бешеное биение его сердца все они слышали отчетливо. — Пусть пока повисит, надо подумать, что с ним делать, — поджала губы Сюэпу и вышла из камеры. Шэньхай с Фэнжэнем последовали за ней, и Дань Хэн наконец оказался в одиночестве. Он так и смотрел в пол, пытаясь осознать, что мог умереть. Почему-то была у него такая уверенность, что если бы Сюэпу заподозрила хоть что-то, то убила бы его без промедлений, несмотря на последствия. Судорожный всхлип взлетел к потолку и затерялся во тьме. К сожалению, Дань Хэну не позволили долго побыть одному. Довольно скоро дверь в камеру вновь открылась, кто-то зашел, но он даже головы не поднял, продолжая таращиться на пол. Он не хотел знать, кто пришел на этот раз, как не хотел и думать о том, что с ним этот кто-то сделает. — Подождите, я обязан сообщить… — послышался знакомый хриплый голос. А после оглушительно зазвенели цепи, вмиг ослабляясь, и Дань Хэн полетел на пол. Он не успел даже испугаться, как его подхватили сильные руки. Вскинув ошарашенный взгляд, он напрягся. Какого хрена делал Цзин Юань?! — Вашему Совету уже было направлено письмо, — сказал Цзин Юань, переведя взгляд на Цинъюня, — Дань Фэну разрешено покинуть Дом Кандалов. — И поэтому вы решили освободить его даже до того, как письмо дойдет до нас, генерал? — заглянула в камеру Сюэпу. — Зачем же тянуть? — Цзин Юань пожал плечами и с Дань Хэном на руках направился на выход. В коридоре было гораздо теплее, чем в камере, и это самое тепло окутало озябшее тело Дань Хэна, даря ни с чем не сравнимое спокойствие. От Цзин Юаня пахло какими-то травами — и этот запах погружал Дань Хэна в странное состояние сонливости и умиротворения. — Я надеялась, что вы оставили все свои теплые чувства к нему после того, как он убил ваших наставницу и друга, но теперь вижу, что ошиблась, — хмыкнула Сюэпу. — Не боитесь, что он вам нож в спину всадит? — Нет, — беззаботно откликнулся Цзин Юань, — если бы Дань Фэн этого хотел, он бы убил меня еще тогда. На этом разговор и закончился, поскольку они завернули за угол. Дань Хэн не знал, сколько времени Цзин Юань нес его по длинным узким коридорам, но он, пожалуй, навсегда запомнит тот момент, когда они наконец вышли на улицу. Была глубокая ночь, и на чернильном шелке неба ярко светили белоснежные звезды и переливалась круглым бочком полная луна. Свежий ветерок подул Дань Хэну в лицо, принося вместе с собой легкий аромат распустившихся цветов. Он сделал глубокий вдох, смотря широко раскрытыми глазами на луну. [Поздравляем! Вы покинули Дом Кандалов в кратчайшие сроки! Были улучшены отношения с персонажем Цзин Юань! Начислено баллов: 200. Текущее количество баллов: 200. Пожалуйста, продолжайте в том же духе!] Дань Хэн устало прикрыл глаза и позволил себе расслабиться в руках Цзин Юаня. Судя по всему, тот пока что не представлял опасности, ведь вытащил же он Дань Хэна из Дома Кандалов. Ах, Дань Фэна. Пора привыкать к новому миру и новому телу.