***
Химеко не любила постоянство. Она не была готова прожить такую же жизнь, как и все другие. Ей хотелось изменений вокруг неё. Ей хотелось этого сильнее всего. Поэтому она так работала над починкой экспресса. Она хотела отправиться к звездам и постоянно видеть новые виды за окном. Не стоять на одном месте дольше недели и помогать нуждающимся. Это было её приключение. Старый друг Вельт часто ей говорил, что она так и не изменилась с того дня, как они познакомились. Всё такая же, только кофе всё более и более горький. Но она верит, что научится готовить напиток и тогда список изменений только пополнится. — Ты хочешь заглянуть домой? — спрашивает Вельт. — Мы как раз не далеко. Я бы хотел проведать свою родину. Хотя сложно в наше время так что-либо назвать. Химеко снова смотрит в окно. Она может заниматься этим часами. Молодые посетители часто говорили, что смысла в этом немного, если она так любит изменения, ведь космос безумно сильно однообразен по палитре. Но они просто не понимали желания девушки видеть хоть какие-то изменения. Которые есть в космосе, к слову. Она не могла наблюдать за однообразными видами, людьми. Это душило. Это убивало. Ей постоянно хотелось дышать полной грудью и чувствовать, что это она руководит происходящим, а не происходящее руководит ею. — Нет, я не хочу туда возвращаться, — после затянувшейся паузы, озвучивает ответ Химеко, который и так стал понятен Вельту по её реакции. Всё бы успело надоесть даже на экспрессе, если бы не одно но. Новые Страшные преступники, которые ломают привычные нормы морали. Черного или белого становилось всё меньше, как и разницы между преступниками и первопроходцами. Конечно, последние помогли стать настоящими героями на Лофу, но насколько честно было получено это звание? Химеко это смущало с моральной точки зрения, но внутри неё бушевала буря эмоций. Она чувствовала, что была свободна. Она могла дышать. Она не знала следующий шаг охотников, но понимала, что это будет что-то выходящее из рамок снова. Поэтому ей нравилось. Поэтому она удивилась, когда увидела Кафку в своем кабинете поздней ночью. Они вроде откликнулись на их зов «помощи» и сделали как им говорили, тогда зачем этой преступнице быть на борту? — Что ты тут делаешь? — спрашивает Химеко, аккуратно складывая бумаги в стопку и медленно поднимая свой взгляд к непрошенной гостье. — Как-то не дружелюбно, тебе не кажется? — игнорируя вопросы, как обычно, Кафка проходит в глубь. Девушка осматривает кабинет главы экспресса и примечает стул, куда скидывает свою верхнюю одежду с плеч. Она делает это так, будто проделывала одно и тоже сотни раз с Химеко, которая слегка теряет дар речи. — Как-то не дружелюбно заходить без подарка в гости, — находит, что ответить. Кафка лишь хмыкает и улыбается чему-то своему. Снова наклоняясь к стулу с одеждой и словно из ниоткуда достает бутылку вина. Наиграно задумчиво осматривает её, после поворачиваясь вопрошая, смотря при этом слишком всезнающе. — Это сойдет за подарок? — крутит бутылку. — Что тебе нужно? — начиная немного закипать, Химеко повторяет вопрос. — Если я скажу, что — ты, то мне не поверишь. Такое уже проходили. Поэтому оставлю вопрос без ответа, — преступница направляясь к столу, как у себя дома. — Выпьем? — У меня нет выбора? — тяжело вздыхает Химеко, не желая противиться, ибо может тогда она поймет причины прибытия Кафки. — А с тобой весело, — улыбается и смеется, сложно назвать это настоящими эмоциями. Кафку вообще сложно назвать настоящей. Она вечно такая, такая…. Невероятная? Химеко теряется в словах и не может объясниться даже себе. Словно что-то в ней меняется каждый раз, когда они встречаются, но при этом всё остается прежним. Это старые добрые кошки мышки, и они постоянны. Но это постоянство не душит, оно наоборот — даёт дышать. Дело ли тут в Кафке или в чём-то большем? Химеко снова не знала ответа, но не могла отказаться от этих встреч, даже закрывала глаза на закон, которому клялась следовать всегда, ведь она не преступница, а уважаемый первопроходец и глава экспресса. — Сама найдешь бокалы или подсказать? — устало разминает шею Химеко. — Так просто, что скучно. Давай поиграем в игру. Я буду искать, а ты говорить: горячо или холодно? — улыбается Кафка, но глаза не врут, она что-то задумала. — Вроде просто и весело. — Давай, — принимает своё положение и игру Химеко. Кафка прошлась по кабинету, слушая вечное и неизменное «холодно». Она пошла в сторону последнего шкафа, но развернулась к Химеко. А после чего вообще за спину той и уложила свои руки в таких же вечно холодных перчатках на плечи. — Вечно проигрывать тоже скучно. Может подскажешь уже где они? — голос кажется более глубоким, а ледяные перчатки обжигают. — Подсказки просто так не достаются, этого не было в правилах, — ответ на ум приходит Химеко быстро, чтобы продолжить игру Кафки. Сзади слышится лишь смешок, а после руки пропадают. На мгновение Химеко становится по-настоящему холодного от такого расставания, но чуть позже она чувствует чужие ладони без перчаток на своем теле и о боже это массаж. Не ожидая такого резкого поворота событий глава экспресса шумно выдыхает. Стоит заметить, Кафка слишком умело разминает затекшие мышцы. Сложно подумать о том, что кто-то пал от этих рук в бою, а не от вот такого легко наслаждения. — Ты решила подкупить меня? — спрашивает Химеко, пытаясь не выдавать то, насколько хорошо у Кафки получается. — А почему бы и нет? Не помню, что бы говорила, что так нельзя, — усмехается девушка куда-то в волосы. — Бокалы у меня в столе. Второй ящик слева, — не выдерживает Химеко, она не хочет, чтобы это заканчивалось, но и не хочет продолжения, ведь эта неизвестность впервые пугает. Завораживает. Кафка снова засмеялась, но руки убрала. Снова чувство потери, но через пару секунд девушка достает бокалы и идет разливать напитки, как ни в чём не бывало. Уже без перчаток. И вот её бокал у стола. Вино на вкус изысканное, дорогое. Она явно подготовилась. И вот преступница стоит прямо перед ней, такая уязвимая, словно, намеренно это подчеркивает, и пьет с закрытыми глазами вино. Ночью. В её кабинете. Куда она катится? Сейчас Химеко впервые чувствует опасность, пребывая в собственном же кабинете. — Не бойся. Если бы мне нужно было тебя устранить, то я бы это давно уже сделала и не стала бы угощать тебя вином, — будто читая мысли, говорит Кафка. — С чего ты решила, что я боюсь? — пытается держать лицо Химеко. — Элио, — одно слово и сразу все понятно. — А тебе не сообщили, случайно, причину твоего прибытия? — закатывая глаза, спрашивает Химеко в довольно-таки ворчливой манере. — Сообщили, — повторяет чужие слова Кафка. А после ставит свой бокал на какую-то полку, особо об этом не заботясь. Хотя вроде как она убила столько времени, чтобы испить его в компании. Девушка двигает уверенным шагом в сторону Химеко. И вот — она стоит напротив, глядя прямо в глаза. — Что ты делаешь? — Химеко всё же в замешательстве от этой особы. — Поставь бокал, — просит Кафка. Кафка. Просит. Эти два слова подряд в одном предложении что-то невероятное. Как и сама Кафка. Химеко послушно ставит бокал. А после её подбородок оказывает в плену чужих рук. Устанавливается зрительный контакт. Глаза Кафки изменились, кажется, они искренне пытаются что-то найти в чужих. И… находят. — Это ты, — констатирует какой-то понятный только Кафке факт, а после разворачивается и уходит, оставляя плащ на стуле и Химеко одну с колотящимся сердцем. Спустя какое-то время глава экспресса пришла в себя и оббежала весь экспресс, но не нашла преступницу. Надо было бы проворчать, что лучше бы сразу сдала её и больше бы не переживала, но врать себе не хотелось. Хотелось увидеть её ещё раз и спросить, что всё это вообще значит? До девушки дошло, что вещи просто так не оставляют и в нем были ответы. Там было письмо, написанное аккуратным и красивым почерком. Вчера мне правда сообщили, что после того, как я узнаю, что написано тут, сразу же побегу тебя искать. Элио не врёт, ведь иначе — ты бы не читала это письмо. Ты и есть та причина и смысл, который я так отчаянно ищу. Наверное, для тебя это дико, ты не знаешь меня, но я уже очень хорошо знаю тебя. Я никогда не скажу тебе, что люблю тебя ведь не буду тебе врать. Этих слов слишком мало, чтобы передать то, что ты для меня будешь значить. Сейчас я пребываю в том же заблуждении, что и ты. Но кажется в этой жалкой вселенной мы были созданы, как половинки чего-то целого, неизменного и вечно меняющегося, одновременно. Я даю тебе право выбора, хоть и знаю, что ты выберешь. Не запирай свой кабинет. Я приду еще раз. Химеко не понимала вообще ничего. Ей казалось это очередной шуткой, но тот взгляд, который был направлен прямиком в нее, был каким-то отчаянным. Кафка отчаянно искала смысл. И, кажется, нашла. А Химеко всегда хотела изменений и вот они наконец случились, ведь дверь она запереть так и не смогла.Кажется, каждая нашла то, что так отчаянно искала.