Попался в западню

      Ло допивал свой кофе – знойный день летнего острова Дресс Роуз и горячий напиток совершенно не сочетались, однако аромат этого кофе был особенным, и мужчина решил насладиться своим напитком вопреки жаре. У него осталось больше часа до обозначенной встречи, его союзники уже разбрелись по своим делам, а Цезарь, избитый и оттого подавленный, не решался его отвлекать; даже запах альфы поник.       Как бы Трафальгар не хотел казаться уверенным, на самом деле он нервничал, как самая обычная омега при конфликте с альфой: у противника было физиологическое превосходство в грубой силе, это пугало. Однако Ло жил в этом мире альф, и он привык к своему страху – он стал хорошим советчиком в стратегии и тактике.       Только сейчас всё иначе. Его противник – Дофламинго. С Дофламинго всегда все иначе.       Почему он так легко согласился на его условия? Отрекся от титула шичибукая? Что у него в голове?!       Это похоже на ловушку, но мужчина совершенно не представлял, в чем западня. Это раздражало, как и мысли о Джокере в целом.       Он отбивал тихий ритм пальцами по остывшей чашке. К удивлению, приятный запах раскрывался ярче с каждым глотком и каким-то образом сдерживал Ло от нервного тика.       Сквозь монотонный гул толпы послышался шелест, будто бы от листвы, только деревьев поблизости не было: Ло оглянулся по сторонам, однако ничего необычного не заметил.       Нет, что-то не так – запах, что так привлек его к кофе, шел вовсе не от напитка. Омега встал из-за столика и, прикрыв глаза, принюхался. Теперь приятный аромат, казалось, был повсюду: стелился по земле, а легкий ветерок подхватывал его и уносил дальше. Ло как раз обдувало ветром.       Ноги подкосились, и Трафальгар поспешно сел на место, чтобы не рухнуть на землю. Сердце в груди ускорило ритм, дышать стало сложнее, солнце будто бы стало печь в несколько раз сильнее. Он чувствовал себя плохо, будто опьянел, однако это не всё: его сенсорные способности внезапно стали лучше, чем когда-либо было: плащ отягощал плечи, обувь сдавливала щиколотки, а брюки просто стали невыносимо маленькими, узкими, неудобными.       – Что это с тобой? – смятение было написано на лице Ло, и Цезарь не мог этого не заметить: он расплылся в довольном оскале, явно намереваясь воспользоваться сложившейся ситуацией и сбежать.       Вот черт! Его отравили?! Бариста был в сговоре с Дофламинго, блять, почему он вообще подумал, что пить что-то на территории врага было отличной идеей?!       Трафальгар вцепился в подлокотники кресла и попытался сделать несколько глубоких вдохов, но стало только хуже: нет, дрянь определенно в воздухе. Но почему же это действует только на него?! У Дофламинго есть какое-то химическое оружие лично для Ло?!       Гул вокруг стал громче – он перебил даже мысли Ло и его беспокойное сердцебиение. Омега оглянулся, и конечно же – вот он, Дофламинго собственной персоной. Это была ловушка.       Он не успел ничего, даже подумать: Дофламинго настиг его как неминуемое бедствие, сжал в ладони спинку кресла и навис над омегой. Ло пытался смотреть ему в лицо с вызовом, дерзостью, но… почему-то взгляд стабильно падал вниз, на обнаженную загорелую грудь, подчеркнутую белоснежной шелковой рубашкой…       – К чему этот маскарад? Неужели ты думал, что я тебя не узнаю?       Блять.       Дофламинго был источником этого запаха.       Дофламинго хранил несвойственное для себя молчание, смотрел он точно на Ло: омега чувствовал его голодный взгляд на своей шее. Почему именно на шее? Почему этот ублюдок так пахнет?! Почему от этого запаха он хочет трахаться, как сучка в течку?       – Д-Доффи? – он не хотел звать так, это вырвалось само собой.       Альфа зарычал, не размыкая зубов, но это не пугало, а будоражило. Ло точно попал в западню.       Когда Дофламинго опустился и сомкнул зубы на его шее, метя, Трафальгар не был удивлен, он уже ждал этого, хотя и не понимал, что, черт возьми, происходит. Острые клыки прокусили тонкую кожу, в ранки попала слюна альфы с природными седативными свойствами, однако либидо Ло только возросло.       – Что ты делаешь? – он шептал, но Дофламинго должен был услышать; только он и услышал.       – А ты как думаешь, Ло? – голос Дофламинго был низким, урчащим, слад–       Альфа, будто бы это было совершенно нормально, опустился на колени перед ним, обнял и, стянув капюшон и шляпу, прижался носом к его волосам – сам Ло был прижат к большой твердой потной груди (капельки пота маячили перед его лицом, и он очень хотел их слизнуть).       Внезапно Ло вспомнил: так Дофламинго делал, когда Ло был ребенком. Когда они оставались наедине, Доффи мог в любой момент поднять маленького омегу на руки и прижаться лицом к его волосам: мог тереться, целовать и даже урчать. Тогда Ло думал, что Доффи ласковый. Потом Ло был уверен, что Дофламинго – педофил. Теперь, кажется, Ло ни в чем не уверен.       Дофламинго пах совершенно незнакомо – пока Ло болел, у него пропало обоняние, он просто не знал, как пах капитан или кто-либо ещё из команды. Сейчас он, получается, обонял его впервые, и это было…       Совершенно не смешно.       Ло попытался оттолкнуть мужчину своими слабыми руками-спагетти. Безуспешно.       – Нет, Ло, ты мой, – Дофламинго поднял его, будто он ничего не весил, и подхватил одной рукой под задницей, как в детстве. – Однажды я отпустил тебя, но больше этого не повторится.       Ло рефлекторно обнял Доффи за шею, схватил ногами талию и повис, чтобы не упасть. Стоп! Нет, что происходит?! Нет!       – Отпусти меня!       – Нет, дорогой Ло, – альфа надавил второй рукой на его поясницу, отчего Ло прижался к нему прямо пахом и…       Это был самый позорный раз, когда Ло пачкал свои штаны. От стыда он просто одеревенел и спрятал своё лицо, где смог – в основании шеи Дофламинго. Его единственная надежда заключалась в том, что альфа не понял.       Но он точно понял – Трафальгар чувствовал, как ехидно он улыбается. Альфа точно знал, какое влияние оказывал на этого омегу и наслаждался своим открытием… Сволочь.       – Коразон вернулся в Семью, – провозгласил Дофламинго собравшейся толпе. – И я верну его во Дворец!       Толпа ликовала. Дофламинго был невероятно доволен. Ло хотел провалиться сквозь землю.       Ло многое обдумывал для своего плана, но то, что Дофламинго окажется его истинным, он предсказать не смог.