Фантики

***

Ёжик, обособленно сидевший на траве в сконфуженном состоянии, с головой ушёл в свои мысли. Ну вот зачем Крошу нужно было это рассказывать? Ёжик ведь даже не доверил ему эту… Деликатную проблему! Так какое право он имел рассказывать это всем подряд? Крош ведь знает, насколько он дотошно относится к своему здоровью, а теперь и насколько ему важно каждое утро проверять свой язык в зеркале. Бывает, что Крош попросту не видит границ, даже если ему чётко их устанавливают! Ёжик знал, что сильно обидел своего друга в тот раз, когда сказал в ответ на чрезмерную болтовню, что у него язык без костей. Даже если бывают моменты, когда Ёжик и правда так считает, ещё не успев обдумать оброненные или наоборот не высказанные слова, то он пообещал себе больше не говорить подобных вещей вслух. Сейчас Ёжик был слишком сосредоточен на злости, направленной на Кроша, чтобы попытаться растолковать ему, что подобные вещи личного характера не оглашают всем в округе. Особенно так… Непринуждённо! И одновременно смущён тем, что об этом теперь знает и Карыч. Как глупо он теперь выглядит в его глазах? А если Крош вновь решит побыть балаболом, и это дойдет до всех остальных? Он представил себе косые взгляды и недобрые смешки друзей. Ох-х, какой позор!.. Вдруг, выдернув Ёжика из собственных мыслей, его привлекли голоса, принадлежащие Крошу и, по-видимому, только прибывшей Нюше. Они уже были на середине разговора, за которым Ёжик стал следить, будучи ещё слегка отстранённым: — …никто же не говорит о том, что ты во время грозы прячешься под кроватью, — тут же Нюша выпучила глаза и стыдливо прикрыла рот рукой. — Ой! — Я?! — поражённо воскликнул мальчик. — Я-я н-не-не пря… Я не пря… — быстро остановив свою невнятную тираду, Крош наконец сформулировал целостное предложение, затем понизив голос практически до шёпота. — Откуда тебе это известно? — Как-то шла, началась гроза, забежала к тебе — а ты под кроватью, глаза закрыл и трясёшься. Даже не заметил, что я приходила, — быстро протараторила она невинным голосом, сопровождая объяснения жестикуляцией. Крош — в самом буквальном смысле этого слова, — обомлел и свалился на траву подле Ёжика, пока Нюша, насвистывая незатейливую мелодию, пошла своей дорогой дальше. Смотря на удаляющуюся Нюшу, после услышанных откровений — в том числе и про его язык, как он понял из контекста! — к Ёжику пришло одно воспоминание: Перед глазами предстал напрочь продрогший и дрожащий Крош, укутавшийся в плед и расположившийся рядом с ним на поваленном дереве. Вечно непослушные волосы вымокли и уныло свисали со лба, нос и руки покраснели из-за холода, а из кармана кофты выглядывало несколько налету пойманных фантиков. С другой стороны от Ёжика стоял фонарик, а сам он был одет в жёлтый дождевик, ткань которого переливалась под тусклым лунным цветом. Из-за закапанных дождём очков Ёжик мало что видел, но это не мешало ему чувствовать себя умиротворенно. Оба друга так и продолжали сидеть, как заворожённые среди деревьев, наслаждаясь звуками леса, пока не заметили, что до сих пор сидят чуть ли не в воде. Это… Как же получается? Крош не только в ужасные погодные условия, совсем не подходяще одетый, побежал ради Ёжика за глупыми фантиками, случайно вылетевшими в окно, но и несмотря на ужасный страх грозы всё равно пулей устремился в ночной лес? Насколько Крошу тогда должно было быть страшно, если даже дома он прячется под кроватью? Всю злость на Кроша в одно мгновенье как рукой сняло, на место ей пришло искреннее удивление. Повернувшись в сторону вышеупомянутого мальчика, всё ещё выглядевшего ошеломлённым, Ёжик, недолго думая, спросил: — Крош, ты помнишь тот день, когда… — Ёжик прервался, решая как точно охарактеризовать конкретную дату, чтобы сразу стало понятно, о чём он говорит, — Когда я впервые показал тебе свою коллекцию фантиков? Как только он закончил предложение, Крош обратил на него своё внимание, склонив голову в его сторону. — Ну, да, помню, — с паузами ответил он. — Мы тогда ещё в ливень по лесу носились за ними, а тебе потом пришлось меня отогревать, потому что я сдуру из дому в одной футболке выбежал. Ну и вечерок выдался… — Крош начал улыбаться, предаваясь тёплым воспоминаниям. — Разве тебе не было страшно? Ты же грозы боишься до ужаса, — он слегка наклонился вперёд, как бы спрашивая. Сам того не заметив, глаза Кроша заметались в разные стороны, и сам он стал выглядеть взволнованным. Ёжик уже заранее знал, что друг всегда начинает тихонько трясти ногой и отшучиваться каждый раз, когда что-то заставляет его нервничать. — Да я сам не знаю, — быстро проговорил он, а Ёжик подметил, что его предположения насчёт подёргивания ноги уже оказались верны. — Вот, как это Лосяш называет… Адреналин, во! Я же тогда сразу же в лес рванул, хе-хе, вот и не думал сильно, а из-за этого алрена… Тьфу ты! Этой штуки, было совсем и не страшно. Ёжик только добродушно посмотрел на него и сказал: — Крош, я же знаю, что ты врёшь. — Да нет же, что ты… — Бояться нормально, — продолжил Ёжик, не обращая внимание на попытки Кроша возмутиться. — Я вот каждый день перед зеркалом язык рассматриваю, лишь бы не подхватил какую заразу. А ещё пугаюсь часто, но это ты и сам знаешь. Крош отвернулся и, кажется, только больше смутился от подобных слов. Он прижал к себе колени и ухватился за них руками. Ёжик тоже ненадолго замолчал, обдумывая, что следует сказать. — Спасибо тебе, — мальчик резким движением нервно поправил очки. — Ну, за то, что тогда побежал за ними. Для меня это много значит. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Прежде чем Крош сильнее сжал ткань штанов и уткнулся лицом в колени, на его лицо легла тень смущения. Ёжик на миг подумал, что увидел покрасневшие щёки друга. — Для меня тоже, Ёжик, и для меня. Теперь они вглядывались в синеву неба — неторопливо плывущие, пушистые словно вата облака казались такими далёкими здесь, с земли. Лоскуты одежды ниспадали на зелёную траву, и где-то там были слышны очень отдалённые разговоры их друзей. Пока волосы мальчиков легонько подрагивали на ветру, а в стороне тихо шуршали листья, на их лицах расцвели улыбки. И Крошу, и Ёжику не нужны были слова, чтобы понять, что говорят они оба вовсе не о фантиках.