Часть 1
2 января 2024 г. в 19:17
Каменные стены тюрьмы стали её новыми покоями. Темнота спрятала её красоту, черные локоны, подобные перу ворона, большие глаза, которые смотрели на него каждый раз, когда он закрывал свои. Последнее, что он в них видел, когда его стража заталкивала её в темницу – это ненависть. Она бурлила в ней так сильно, что ощущалась физически. В нём она видела воплощение воли её мучителя. Банн Конобар был истинной причиной её ненависти, а он – преданный банну капитан стражи. Он просто выполнял приказ, как и многие годы до этого. Банн славился сложным нравом, это правда, но без его сильной руки на землях, всегда находящихся под угрозой нападения со стороны других племён алламари, давно наступил бы хаос. Он стал капитаном стражи, потому что всегда хотел поддерживать порядок. Если банн хочет запереть непокорную жену, которая потеряла рассудок после смерти одного менестреля, так тому и быть. Её горе — это малая плата за стабильность.
Он приказал запереть решётку, а сам поспешил удалиться из помещения. У него не было желания находиться в темнице дольше необходимого. Нужно было найти банна и доложить ему о выполнении приказа.
Капитан нашёл его в оружейной. Его приверженность к оттачиванию воинского мастерства заслуживала уважения. Он был воином, коему не было равных – примером истинного вождя алламари. Капитан как обычно напомнил себе, что именно благодаря его полководческому дару они смогли защитить свои земли и живущих здесь людей. Можно сказать, он обязан ему своей семьёй. Банн с своём праве делать то, что посчитает нужным.
«Я сделал, как вы приказывали», – сообщил он.
Конобар, облаченный в прочный кожаный доспех, отложил в сторону тренировочный меч и одобрительно кивнул.
«Чудесно. У неё будет время подумать о своём поведении. Прикажи страже приносить ей воды и хлеба раз в день. У меня ещё есть на неё планы».
Во взгляде Конобара промелькнуло нечто, что заставило капитана поёжиться. «Он в своём праве», – повторил он про себя как мантру. Личная жизнь банна не его ума дело. Даже если он сам никогда не поступил бы подобным образом со своей женой. Сама мысль внушала ему отвращение.
«Капитан, что-то не так?» – поинтересовался банн Конобар, и капитан понял, что слишком долго пребывал в молчании.
«Ваш приказ будет выполнен», – ответил он в конце концов.
Конобару это понравилось, и он с улыбкой кивнул, жестом указав капитану в сторону выхода. Капитан развернулся и зашагал прочь, и когда он был уже в дверях, услышал:
«Ты же знаешь, как я не люблю своеволие».
Капитан ничего не ответил.
Следующие дни шли своим чередом. Стража никогда не сидела без дела и патрулировала территорию, следя за порядком в окрестностях. Каждый день, как и приказывал банн, в одно и то же время заключённой приносили еды и воды. Капитан мог поручить эту обязанность любому своему подчинённому, но решил делать это лично. Больше всего в жизни он хотел забыть о её существовании. Казалось бы, это было очень просто. Она была там, одна, если не считать периодических визитов банна, за толщей камня, который прятал все звуки. Ему не нужно было о ней думать, но он уже не мог. Она прочно поселилась в его снах и мыслях.
Со временем он стал приносить более качественную и разнообразную пищу, тем самым нарушая приказ банна. Передавая еду через решётку, он вглядывался в её бледное лицо, пытаясь найти в нём оправдание для себя. Он не мог найти в ней того зла, что заслужило бы этой участи. В заточении её тело слабело, но дух не угасал – он видел его в её глазах. В них всё так же горела праведная ярость. За всё время она не проронила ни слова, но он научился понимать её.
Все стражники знали, что к заключённой нельзя входить под страхом смерти – таков был приказ капитана. Сейчас он ничего не мог сделать с банном, но он следил, чтобы более ни одна живая душа не причинила ей вред. Он готов был расправиться с любым, кто нарушит его волю, придумать любую ложь перед банном, если возникнут вопросы. Он был приятно удивлён, когда нашёл среди некоторых подчинённых поддержку. Теперь он знал, что не один в своих сомнениях.
Он говорил себе, что делает всё от него зависящее, но она по-прежнему не отпускала его во снах. Он сделал всё, чтобы облегчить её боль, но она никогда не пройдёт, покуда жив её источник. Он думал об этом каждый раз, когда смотрел на Конобара. Он вглядывался в его глаза, пытаясь найти в них человека, которому был предан все эти годы. Конобар бесстрашно разил их врагов, защищал своих людей, поддерживал мир и порядок в их общем доме, но на кого теперь был направлен его гнев? Она тоже была своей. Она тоже заслуживала защиты.
«Какой знакомый взгляд», – с ухмылкой заметил Конобар.
Капитан больше не мог прятать своё отношение. Её ярость передалась ему, и он едва мог её сдерживать. Каждый, кто его видел, мог ощущать её физически.
«Это не может больше продолжаться», – сказал он прямо.
Конобар без тени страха отвечал на вызовы, но не терпел, когда их бросают его же люди. Он открыл рот, чтобы поставить бунтаря на место, но не успел произнести ни слова.
«Я стал капитаном стражи, потому что хотел помогать вам защищать наших людей. Теперь я должен защитить их от вас», – с этими словами он обнажил меч.
Конобар обнажил свой.
«Ты подписал себе смертный приговор, капитан. Твоя власть была дана тебе мной, и я могу тебя её лишить».
Конобар ошибался. В этом бунте у него был шанс, потому что у него была та власть, которую банн никогда не сможет отнять.
«Стража, схватите его и бросьте за решётку рядом с моей верной женой», – приказал Конобар стоящим рядом стражникам.
Реакции не последовало. Стражники обнажили клинки и встали рядом со своим капитаном.
Лицо банна побагровело от ярости. Мир неограниченной власти, который он так старательно строил, начинал рушиться.
«Когда я разберусь с тобой, я разберусь и с твоей семьёй», – сквозь зубы процедил Конобар, после чего завязалась битва.
В суматохе боя заключённая смогла сбежать с помощью нескольких стражников, как капитан и планировал заранее. Тем временем, у Конобара оставались лояльные люди, и они давали достойный отпор, но капитан не собирался сдаваться. Казалось, что до победы оставалось совсем немного, один ловкий удар, чтобы покончить с банном, но судьба распорядилась иначе. Капитан пал первым. Мир потемнел, а когда он вновь открыл глаза, то увидел вокруг темницу – ту самую, в которой держали девушку. Он занял её место. Капитан вспомнил последние слова банна перед битвой, и внутри всё похолодело. Впервые за всё время с начала битвы, его начала одолевать паника. Он попытался успокоить свои мысли. Расслышать что-либо из тюрьмы было невозможно – толстый слой камня заглушал все звуки. С удивлением он обнаружил, что на его теле не было ран. Он решил воспользоваться чудом и дождаться, когда банн спустится к нему, чтобы схватить его через прутья. Ничего более не оставалось. Сейчас важно было не расточать впустую силы. Бывший капитан устроился поудобнее и попытался отдохнуть.
Отдых прервал дикий яростный рёв. Сначала он подумал, что ему приснился кошмар, но его сомнения развеял песок, который посыпался ему на голову. Он не понимал, что происходит. Рёв повторился снова. В дверь тюремного подвала начали отчаянно ломиться. После третьего рёва стук резко оборвался, а потом он услышал звук отпирающейся двери. Лёгкая поступь гостя была не похожа на тяжёлые шаги банна. Впервые за всё время он услышал звук её голоса.
«Мой долг уплачен. Возглавь свой народ и живи достойно, Сарим Кусланд. Такова последняя просьба Флемет», – с этими словами гостья обратилась в птицу и улетела прочь.
Пытаясь осознать произошедшее, капитан вышел из темницы. У двери, в которую ломился неизвестный, он обнаружил тело Конобара. Его встретила горстка ему лояльных и до ужаса перепуганных стражников, которые не могли описать, что они видели. Все приспешники Конобара были мертвы. Битва было окончена.
Семья капитана была в порядке. Они даже не знали, что им угрожала опасность.
У Конобара не было наследников, но ни у кого не было сомнений, кому достанется его титул. Он больше не был капитаном. Он – банн Сарим Кусланд, и он собирается прожить эту жизнь достойно.