Во всем виноват шоколад

Гермиона топталась на кухне уже второй час, то и дело сверяясь с толстой поваренной книгой, занимающей треть стола в этой небольшой комнате. — Все же элементарно. Сто грамм муки, молоко, шоколад, желток… — она задумчиво прикусила губу и заправила за ухо кудрявую прядь, что выпала из пучка, закреплённого на голове волшебной палочкой. — Масло. Сахар. Желток. Взбить. Смешать. Перелить. Все просто. Все понятно. Она еще раз посмотрела в книгу, хотя выучила рецепт наизусть и могла цитировать его, не глядя в желтоватые страницы. Затем перевела взгляд на комковатую массу светло-коричневого оттенка, растекшуюся по миске, и с досадой застонала. Кулинария не была ее сильной стороной. От слова совсем. Одна порция жидковатой субстанции уже была утилизирована, и, кажется, вторая отправится вслед за ней в эту самую минуту. Грейнджер тяжело вздохнула и отряхнула с рук муку, которая тут же осела белесым облаком на темно-фиолетовом фартуке. Она была прилежной ученицей в школе, на лету схватывала информацию, была лучшей на своем курсе. Она стала прекрасным преподавателем, ее любили ученики и уважали коллеги. Она могла разобраться в любой теме, найти нужную информацию и решение проблемы, какой бы сложной и нерешаемой она ни казалась на первый взгляд. Но испечь чертов шоколадный торт было выше ее сил. Внезапно за ее спиной хлопнула дверь, заставив Гермиону подпрыгнуть от неожиданности и заметаться по кухне, словно загнанный в ловушку зверек. Рано, еще слишком рано. Почему он уже здесь? — Гермиона? Я дома. Ты здесь? — послышался скрип половицы около входа и шелест мантии, накинутой на крючок у входа. — Филипс взорвал котел. Идиот. Последнее занятие пришлось отменить, отправив этих остолопов в больничное крыло с фурункулами. Ты где? В следующее мгновение в дверном проеме возник виновник сегодняшнего торжества. Окинув взглядом хаос на кухне и замершую около стола девушку, в одной руке сжимающую миску со смесью, а во второй не понятно зачем схваченный пакет с мукой, он сложил руки на груди и усмехнулся: — Что здесь произошло? — Ничего, — пискнула Грейнджер. И в этом самом «ничего» было так много оттенков, что Северус едва сдержал смешок. Взгляд черных глаз смягчился, а уголки губ чуть дрогнули. Он неторопливо двинулся в ее сторону, огибая кухонный стол и не отрывая взгляда от ее лица. Гермиона же, сама того не осознавая, пятилась назад, пока не уперлась поясницей в кухонный гарнитур. Снейп остановился в паре футов от нее и, показав взглядом на миску в ее руке, спросил: — Смею предположить… это предназначалось мне? Грейнджер застонала от досады. На щеках расцвёл румянец. — Я хотела испечь торт! Обычный. Нормальный торт. Но… — А я думал, здесь была схватка, — усмехнулся Снейп, отмечая кучу разбросанной вокруг посуды, рассыпанную муку и скорлупу от полдесятка яиц на столе. — Почти! — горячо воскликнула Гермиона. — Я сдаюсь. Это выше моих сил! С Пожирателями сражаться и то проще! Она быстро поняла, что сморозила глупость. Конечно же, приготовление еды и рядом не стояло с войной, что они прошли много лет назад, но в эту самую минуту все казалось иначе. Сложные заклинания, отсутствие нормальной пищи и крыши над головой, казалось, пережить куда проще, чем добиться нужной консистенции гребанного теста. Она бросила на Снейпа быстрый взгляд, а потом рассмеялась, поражаясь столь комичному стечению обстоятельств. Ее пронзительный смех залил кухню словно солнечные лучи, проникавшие на их кухню каждое утро. Она смеялась звонко, заливисто и немного отчаянно, отчего Северус сам не заметил, как улыбнулся вслед за ней. Он потянулся к ее щеке и аккуратно стер остатки муки. — Давай посмотрим, что с этим можно сделать? — предложил Северус, растегивая пуговицы на сюртуке. — Мы будем готовить торт? — удивленно переспросила Гермиона. — Не могу позволить тебе проиграть… эту… схватку, мисс Грейнджер. Повесив сюртук на спинку стула, он закатал рукава рубашки и посмотрел на поваренную книгу с рецептом, пробегаясь по строчкам быстрым взглядом. Чуть нахмурился, меж бровей тут же залегла морщинка, а выражение лица стало сосредоточенным и серьезным, словно он собирался варить самое сложное зелье. Закончив изучать рецепт, Северус без зазрения совести уничтожил все следы преступления на столешнице и потянулся к чистой металлической миске. Его движения были уверенными и отточенными, будто он всю жизнь только и делал, что готовил этот чертов торт. Разломив плитку шоколада на кусочки, добавил сахар, затем молоко и желток. Его пальцы двигались плавно и неторопливо, а Гермиона, как всегда, залюбовалась нехитрыми движениями, как часто делала в его лаборатории в тайне от него. Она знала его руки как никто другой. Тонкие, чуть шершавые пальцы, крохотные белесые шрамы на коже, голубоватые вены… В редкие часы свободного времени Северус позволял Гермионе оставаться в лаборатории, наблюдая за процессом варки экспериментальных зелий, и в эти минуты она всегда жадно следила за его действиями в немом восхищении. Он рубил коренья, шинковал листья и перетирал их в порошок. Казалось, его руки жили своей жизнью и никогда не ошибались. А еще Гермиона знала, на что способны эти самые пальцы в постели, и стоило этой мысли вспыхнуть в голове, она тут же покраснела. Отвлекшись на дурные мысли, она даже не успела сообразить, как миска с шоколадной субстанцией оказалась на конфорке, а голубоватый огонек обхватил ее дно. — Подай, пожалуйста, венчик. — Венчик? — на автомате пробормотала Грейнджер, все еще зачаровано глядя на его руки. — Венчик, — повторил Северус, наслаждаясь ее медлительностью. — Надеюсь, ты задумалась о чем-то важном? Гермиона тут же передала ему нужный инструмент и отвернулась, стараясь скрыть пылающие щеки. Она определённо думала о чем-то очень важном, но ему об этом знать совсем не обязательно. — Иди сюда. Она незамедлительно выполнила просьбу и встала около очередной миски и блендера, который поселился на их кухне лишь пару недель назад. — Начинай взбивать масло и сахар. Тон Северуса был таким серьезным, учительским, что на доли секунд ей показалось, что она на экзамене. И, как прилежная ученица, Грейнджер тут же выпрямилась и принялась за дело. Снейп в это время помешивал шоколад на плите и, отсчитав еще несколько секунд, погасил огонь. Горячее дыхание защекотало шею, он подошел к ней со спины, убрал прядь волос от уха, отчего по позвоночнику поползли мурашки, а блендер в руке взвизгнул, царапнув металлическую поверхность миски. — Чуть сбавь скорость… слишком большие обороты… нам же не нужны комочки. Его голос был слишком соблазнительным и глубоким, а еще он прекрасно знал, как это на нее действует. Она любила его шепот, требовательный и мягкий одновременно, он проникал под кожу, заставляя ее трепетать от предвкушения. Но благодаря этому голосу сосредоточиться на деле было сложно. Северус потянулся к пакету с мукой и стал понемногу засыпать ее в миску, мимоходом, совершенно случайно касаясь ее обнаженной кожи губами. — Вот так, — еще одно касание губ. — Скоро будет готово, — мягкий поцелуй в плечо и касание языка на коже. Дыхание Грейнджер перехватило. Она тяжело сглотнула, сосредоточено глядя на светлую массу в миске и методично размешивая ее. Он искушал ее легко и непринужденно, но всегда безоговорочно. Она не могла противостоять ему, да не сильно-то и хотела. Сосредоточиться на тесте стало практически невозможно, и в тот момент, когда она уже собиралась бросить блендер, Северус испарился. Он бесшумно отошел к другой части стола и как ни в чем не бывало принялся помешивать остывший шоколад, только кожу на плече девушки покалывало, напоминая, что все это не сон. Единственное, что у Гермионы получилось сделать с первого раза, — это крем. Белые пики которого покачивались в чашке, когда Северус достал его из холодильника и осмотрел критическим взглядом. — Все не так плохо, мисс Грейнджер. Подойдя ближе, он протянул ей чашку и, зачерпнув пальцем мягкую кремовую субстанцию, протянул ей, мазнув по губам. Гермиона не сдержалась и тут же слизнула сладковатую массу, а потом, наградив его многозначительным взглядом, обхватила палец и принялась посасывать, чувствуя, как кристаллики сахара тают во рту, подгоняя нарастающее внизу живота желание. В глубине черных глаз мелькнул опасный огонек. Она знала, что ему понравилось. Не он один любил играть в эту игру. Грейнджер знала правила и с удовольствием упивалась своей маленькой властью. Как бы сильно Северус ни дразнил ее, себя он искушал не меньше. — Хорошо. Можно смешать, — Снейп резко потянул Гермиону и развернул к себе спиной, почти впечатывая в столешницу. Он прижался к ее спине, чтобы она могла почувствовать внушительную эрекцию сквозь тонкую ткань юбки. — Смешиваем? — Смешиваем, — прошелестел Северус на ухо и чуть прикусил мочку, отчего ее ноги подкосились, и она схватилась за стол. — Хорошо, — рвано выдохнув, ответила она, что есть силы стараясь сосредоточиться на своем деле. Она смешала взбитые белки и тесто, пытаясь не отвлекаться на мягкие поглаживания Снейпа за спиной. — Пергамент. — Пергамент, — как заколдованная, повторила Гермиона, изо всех сил стараясь оставаться вовлеченной в процесс. Разложив пергамент и положив сверху форму для запекания, она перевела взгляд на тесто и обратно. Она определенно что-то забыла, но вот что? — Смазываем форму. Точно. Гермиона потянулась кисточке, в то время как возле нее, как по волшебству, оказалась миска с растопленным маслом. — Не торопись. Нужно сделать все аккуратно. Мы же не хотим, чтобы наш… бисквит пригорел. Северус говорил медленно, растягивая слова и почти нашептывая указания, словно заклинания. Почему его голос звучал чертовски сексуально, даже когда он говорил про бисквит, Грейнджер не понимала. Его рука опустилась на ее ладонь, помогая размазывать масло тонким слоем. Горячее тепло его тела и мягкое движение рукой окончательно выбили из нее все прочие мысли. Она чуть подалась назад и потерлась о Северуса. Он в ответ лишь усмехнулся и сжал свободной рукой ее талию. — Терпение, Гермиона. Тебе не хватает терпения. Когда все было готово, он перелил тесто в форму и засунул ее в разогретую духовку. В какой момент Северус успел все подготовить — она не знала, но сейчас ей было уже плевать на это. Она обернулась, глядя на его спину, обтянутую тонкой тканью рубашки, и села прямо на стол. На лице заиграла улыбка. Снейп помешивал растопленный шоколад, прекрасно чувствуя ее взгляд на спине. Чары стазиса поддерживали нужную температуру, и шоколадная масса была полностью готова, а в его голове уже созрел план. — Не поделишься своими мыслями? Я буквально слышу, как они шевелятся в твоей голове… — усмехнулся Северус. — Может быть… у тебя есть предположения? — улыбнулась она в ответ. — Есть. Одно лучше другого. Северус зачерпнул горячий шоколад, проверяя степень расплавленности, хотя это и не требовалось. Он был идеальной температуры. Все как надо. — Признайся, что тебе это нравится? — усмехнулась Гермиона, развязав фартук и бросив его на стул. — Не знала про твои таланты в области кулинарии… — Все лучше, чем вечеринка в мою честь. Гермиона хохотнула и покачала головой, вспоминая свой прошлогодний сюрприз и неплохую такую вечеринку, что они устроили в учительской. Трелони после этого еще три недели не выходила из своей башни, а антипохмельное зелье улетучилось с полок мадам Помфри на следующее утро со скоростью снитча. — Брось, тебе понравилось, я знаю! Гермиона была уверена, что они подумали про одно и то же. — Понравилось, — хитро прищурился Снейп. — Особенно лицо Аргуса, когда он нашел твои трусики в коридоре. Грейнджер снова рассмеялась, хотя щеки слегка порозовели от воспоминаний. — В этот раз я планирую не терять свое белье! — Правда? Снейп бросил на нее заинтересованный взгляд, и Гермиона лишь покачала головой. Он был прав. Даже не говоря ни слова, она знала, о чем он думает, и была готова в очередной раз потерять и не только белье. Северус подошел к ней медленно, нарочито растягивая время и давая ей возможность затрепетать от предвкушения и неизвестности. Она заерзала на столе, не сводя с него глаз. Он остановился рядом с ней, чуть наклонил голову, разглядывая ее и улыбнулся. Одна его улыбка была красноречивее любых слов. Он что-то задумал. Но что? Обмакнув палец в шоколад, он вновь посмотрел ей в глаза и поднес палец ко рту, словно позволяя ей слизнуть лакомство и ожидая ее реакции. Грейнджер не нужно было уговаривать. Она тут же обхватила рукой его запястье и принялась слизывать шоколад, едва не замурлыкав от удовольствия. Северус притянул ее к себе и наконец поцеловал. Его язык требовательно ворвался в рот, а руки жадно заскользили по обнаженным бедрам. Юбка задралась в районе талии, но ей было плевать. Грейнджер притянула его к себе, обхватив ногами и поглаживая спину. Ей хотелось добиться максимального контакта. Потянувшись к пуговицам рубашки, ей удалось даже расстегнуть несколько, прежде чем Северус отстранился и придержал ее: — Не торопись. Дыхание затруднилось, и Гермиона тяжело сглотнула. А Северус как ни в чем не бывало принялся поочередно расстёгивать пуговицы на ее тонкой шифоновой блузке. Петелька за петелькой, он освобождал ее от ненужной материи, пока она не оказалась обнажённой по пояс. Соски затвердели, а грудь тяжело вздымалась в такт ее дыхания. Северус же наслаждался процессом, чуть отстранился, осматривая ее тело и невесомо поглаживая выпирающие ребра. Оставив один легкий поцелуй на ключице, он мазнул языком вниз. Гермиона запрокинула голову и прикрыла глаза, внизу живота разгоралось желание. Внезапно она почувствовала тепло на груди. Северус обмазал шоколадом сосок и тут же облизал, смакуя ее грудь, как самый вкусный в мире десерт. — Ммм… — Грейнджер застонала. — Еще… А Северус уже обмакнув палец в шоколад, поглаживал вторую грудь, размазывая сладкую массу по коже. Он целовал ее, облизывал и покусывал, а Гермиона дрожала в его руках как в первый раз. Влажная дорожка спустилась ниже, Северус чуть царапнул зубами чувствительное местечко под грудью, обвел пупок языком и сжал бедро, удерживая девушку на месте. Столешница казалась жутко холодной в контрасте теплого шоколада и жаркого языка. Она приподнялась на локтях, наблюдая за открывающейся картиной, и не сдержала стона. Это было прекрасно. А желание почувствовать его язык еще ниже стало нестерпимым. Словно читая ее мысли, Северус стянул ее белье и отшвырнул в сторону, наградив при этом таким взглядом, что она закусила губу. Трусики она все-таки потеряла и быстрее, чем рассчитывала. Но Гермиона не собиралась сдаваться так быстро. Оттолкнув Северуса от себя, она легко спрыгнула со стола и опустилась на колени. Она всегда ненавидела пуговицы на его брюках, а в этот момент особенно. Однако регулярная практика сделала свое дело, и Грейнджер относительно легко освободила член из штанов и облизнулась, глядя на блестящую головку. Впрочем, Снейп не противился, лишь приподнял бровь в вопросительном жесте, словно намекая Гермионе уже взяться за процесс серьезнее. И она взялась. Обхватив член ладонью, несколько раз провела рукой по всей длине, а затем облизнула. Ее язык порхал по коже ловко и проворно. Она обвела головку языком, скользнула по уздечке и медленно опустилась вниз, то и дело глядя ему в глаза. Она любила его взгляд, такой обжигающий и горячий. Как он смотрел на нее сверху вниз и сжимал волосы, а на губах расплывалась легкая усмешка. Одной рукой она чуть сжала мошонку и тут же вобрала член в рот максимально глубоко, насколько позволяли ее навыки. Гермиона не планировала доводить дело до конца, поэтому то ускоряла движения, то замедлялась, мягко облизывая головку и оставляя на коже невесомые поцелуи. Дразнила, играла, а Северус лишь шипел от наслаждения и сильнее сжимал ее волосы. В очередной раз, когда она вобрала его максимально глубоко, Северус зашипел сквозь плотно стиснутые зубы и чуть оттолкнул ее, отчего член выпал изо рта с чавкающим звуком, а Гермиона вытерла мокрые губы и нахально улыбнулась. Одним рывком поставив ее на ноги, он развернул ее лицом к столу, нагнув над столешницей, и шлепнул по ягодицам, заставив ее взвизгнуть и тут же застонать от наслаждения. Он целовал ее спину, сжимая ягодицы и поглаживая пальцами мокрые складочки. Она заерзала, стараясь прижаться как можно сильнее, но у нее это слабо получалось. Пальцы скользили по клитору, рисуя одному ему известные узоры, то нежно потирая, то чуть похлопывая припухший комочек. — Давай же… Его не нужно было просить дважды. Еще раз шлепнув ее по ягодице, Северус развернул Гермиону к себе, усадил на стол и вошел в нее одним движением, заставив тут же выгнуться в его руках. Он двигался размашисто и жестко, не давая ей времени привыкнуть к ощущениям, сразу задавая ускоренный темп. Одной рукой придерживая за талию, другой чуть сжав шею, энергично двигал бедрами, жадно пожирая ее взглядом. Открывающая картина была воистину прекрасна. Щеки Гермионы раскраснелись, но не от смущения, глаза блестели, а рот жадно приоткрывался, хватая воздух и являя хриплые стоны. Разрядка была слишком близко, Северус видел это, зная ее слишком хорошо. Не сбавляя темпа, он опустил руку ниже и принялся потирать клитор, подталкивая ее за грань. — Я… Да… Ноги затряслись и непроизвольно дернулись, судорога пронзила тело, и Гермиона гортанно застонала, обмякнув в его руках. Северус продолжал сжимать ее бедра, насаживая на себя, впрочем, недолго. Еще несколько грубых толчков и он кончил ей на живот. Оперевшись ладонью о столешницу, Снейп прикрыл глаза, стараясь справиться со сбившимся дыханием. Прошла минута или целая вечность, он точно не знал, голос Гермионы вернул его в реальность. — Се… Северус… — М-м-м… — так же бессвязно пробормотал он. — Кажется… что-то не так… Он непонимающе посмотрел на нее, взгляд черных глаз казался слегка неосмысленным. И только тогда почувствовал горьковатый запах сожженного бисквита. — Блять! Натянув штаны, он бросился к духовке и вытащил подгоревший корж, который слегка дымился по краям. Гермиона села на столе, прижав руки к груди. Глядя на черные края бисквита и то, как Северус обмахивает облако дыма цветастой прихваткой, она не сдержалась и рассмеялась. Северус недовольно зыркнул на нее, а она, лишь сильнее рассмеявшись, пробормотала: — С днем рождения, Северус… Кажется, сюрприз все-таки удался.