Учитель Чон, ваш сын - просто загляденье!

Духота, жар и крик противного учителя. Юнги уже сотню лет – хотя всего-то пять часов – находится в школе, героически присутствуя на уроках с восьми утра по расписанию. Юнги совсем не плохой парень, не из тех, кто пропускает занятия, не делает домашнее задание и хамит учителям, нет. Единственное, что он себе позволяет – покурить в туалете, что происходит регулярно, и прогулять урок. Опять же, сидя в туалете с куревом. Но сегодня Юнги настроен выкурить пачку прям у учителя в кабинете за партой, ибо этот "старый хрыч Чон" вновь указывает на то, что его должно волновать в последнюю очередь. Ориентация. Об ориентации Мина знают многие, так как парень особо этого не скрывает и поцеловаться с его бывшим временным парнем за школой он был не против. Впрочем, именно там его и поймал преподаватель по всемирной литературе. Юнги клянётся: если бы он знал об исходе того поцелуя, засосался бы ещё глубже и ещё дольше. Хоть какое-то удовольствие. Учитель уже поднимал эту тему, когда главный герой книги был влюблён в своего друга, намекая всему классу на "цвет" Юнги. В тот день он поболтал ещё и с директором, в красках рассказывая ему, как охуенно заниматься петтингом с парнем в школьном туалете. С того момента учитель всегда находил свободное мгновение, чтобы упрекнуть школьника и высказать своё абсолютно никому ненужное мнение. Мин мог бы и дальше бунтовать, продолжая отвечать на колкости учителя, если бы не один козырь в его рукаве. И вот, сидя в этом злосчастном кабинете и в очередной раз слушая лекцию учителя о том, что геем быть позорно и ужасно, Юнги, смирившись со своей участью, тихо сидел и выслушивал всё, дожидаясь звонка. Спустя десять минут был услышан этот райский звук, означавший окончание его грешных мучений. Парень, радостный как дети в Новый год, собирает быстро рюкзак и выбегает из кабинета, по пути прощаясь с учителем. Отсидев ещё два урока, которые, благо, прошли без происшествий, Мин собрался домой. Пересёк порог школы и увидел свой козырь, стоящий около выхода в ожидании Юнги. Чон Хосок – сын того самого учителя и по совместительству парень Юнги. Вы не представляете, насколько Мин обожает это чувство превосходства, когда учитель в очередной раз спрашивает причину рассеянности на уроке, упрекая в "гейских делах", будучи абсолютно правым в своих словах. Хосок обнимает парня, забирает его вещи, и они оба идут в сторону квартиры старшего. Чон чудесный парень, отношения с которым для Юнги стали чем-то новым. Конечно, у него уже были связи с парнями, но это всё больше похоже на временные интрижки, основной целью которых являлось удовлетворение своих физических потребностей. А с Чоном-младшим всё обстояло немного иначе. Мин в очередной раз прогуливает урок и курит в туалете, совсем забывая про свои возможности и выкуривая слишком много. Ощущение было, что либо он сейчас вырвет всё, что было в желудке, либо просто потеряет сознание. В итоге, случилось второе. И вся эта посиделка в школьном туалете могла закончиться для Юнги плачевно, если бы он ударился головой о кафельный пол. Но его почти бессознательное тело очень вовремя подхватили большие и теплые руки. От такой неожиданности Мин даже почувствовал себя лучше и приоткрыл глаза. Боже блять, перед ним – чëртов бог и дьявол в одном лице. Каштановые пряди явно были мокрыми от пота, как и большие ладони, державшие Юнги за талию. Не узнать этого парня невозможно. Сам Чон-младший Хосок собственной персоной, сын до жути заебавшего Юнги учителя всемирной литературы. И сейчас он, видимо, отошедший с урока физкультуры, держит старшего своими блядскими руками за талию, не давая упасть. – Ты в порядке, хён? – вырывает Мина из мыслей голос младшего. Конечно, Хосок тоже его знает. Отец точно рассказывает ему вечерами о своём голубом ученике. Чон несколько раз пересекался с ним в школьных коридорах, иногда помогал с уборкой школы во время каникул. Ловил ли Юнги краш на него в те редкие моменты? Возможно. – Явно лучше, чем если бы я упал на пол, – наконец, встав на ноги, Юнги отвечает, – спасибо. – Снова прогуливаешь? – Хосок изгибает бровь и улыбается одними уголками губ. – Ты же знаешь, что сейчас урок твоего папаши,– цокнув, Мин тянется к своему рюкзаку и достаёт сигарету из пачки. В ту же секунду, как он хочет прикурить, её выхватывают из рук ловкие пальцы. – Пошли за школу. Я тоже не прочь покурить. Глаза Юнги на секунду округляются. Покурить? В компании такого ученика как Мин Юнги? Это точно не то, что он ожидал услышать от прилежного сына школьного учителя. Он ведь, как в старых фильмах, должен быть покладистым отличником и активистом, а ещё лучше – задротом и ботаником в конченных очках. – А папочка разрешил? – выхватывает сигарету обратно, щёлкая по носу младшего. – Ты типа? – Издаёт смешок Хосок, приближаясь к лицу Юнги, оставляя между ними ничтожное расстояние, накаляя обстановку. Юн от таких слов, мягко говоря, ошарашен, грубо говоря, он в ахуе, но отрицать это не планирует. – Может быть и я. Пойдём, я категорически хочу курить и выдыхать дым тебе в рот. – Пойдем сразу к тебе, по дороге покуришь и выпустишь дым мне в рот. Юнги согласен. Безотказно согласен. Все так и происходит: по пути Юн закуривает, изредка целуя Хосока где-то на поворотах. До квартиры парни добираются без происшествий, если не принимать их мокрый поцелуй у двери за происшествие. Юн достает ключи, открывая дверь в помещение, пропуская первым Хосока и заходя следом. Они снимают обувь и неспеша плетутся в комнату старшего, пока Чон кидает все вещи в угол комнаты, плюхаясь на кровать, показывая жестом для Юнги лечь рядом. Мин довольно заползает на постель и укладывается головой на грудь своего парня, закидывая одну ногу на его. Они могли бы просто мирно и с нежностями полежать, но тогда бы Чон начал сомневаться, что старшего подменили. Лежать и ничего не делать? Юнги ничего не слышит. Он медленно выводит узоры на груди Чона своим подстриженным ноготком, постепенно спускаясь ниже. Хосок слегка выгибает бровь и немного поворачивает голову, следя за действиями Юнги. Окончательно мысли о спокойном отдыхе покидают голову младшего, когда Мин поправляет свою ногу на его бёдрах, совершенно не специально – конечно же нет – задевая коленом пах. Облизнувшись, Юнги продолжает вести по телу Хосока, укладывая теплую ладонь на его грудь и спускаясь к краю футболки, поддевая его и, наконец, касаясь горячей кожи. Толкнув язык за щëку, Чон хочет задать интересующий его вопрос, но не успевает: Юнги опирается руками о его грудь и полностью седлает бёдра, смотря в глаза через упавшую со лба чёлку. – Кажется, мы хотели просто полежать, обмениваясь поцелуями,– тактично замечает Хосок. – А что же ты делаешь сейчас? – А тебя это ебёт или интересует?– слегка наклонив голову в сторону, Мин снова проезжается ягодицами по паху младшего. – Сейчас будет ебать тебя, а меня – интересовать, как долго ты выдержишь. У Юнги ком в горле, стремительно сползающий вниз живота и оседая там пылающим возбуждением. Он любит, когда Хосок такой. Горячий, властный, несмотря на то, что он, вообще-то, младше. Каким бы грозным Мин не казался в стенах школы, рядом с Чоном он готов стелиться котёнком и вылизывать его ботинки, лишь бы услышать, какая он послушная детка. – И что тебя останавливает? – Задаёт риторический вопрос и наклоняется вперёд, вгрызаясь в губы младшего. Юнги любит нежные поцелуи и неловкие чмоки в школьном туалете, но сейчас хочется лишь остервенело вылизывать рот Хосока и чувствовать, как тот кусает за нижнюю губу, оттягивая и зализывая после. Чон отвечает на поцелуй мгновенно, сплетается с Мином языками и не даёт ему сделать даже крошечного глотка воздуха. Сам становится для него этим воздухом, когда добавляет слюны, и пошлое хлюпанье разносится по комнате. Честно признаться, у Юнги уже крепко стоит. С таким парнем, как Чон-младший, невозможно долго оставаться в трезвом состоянии, не опьянёном горячими поцелуями. Руки Хосока находят своё законное место, укладываясь на талию старшего и сильно сжимая пальцами. А Юнги плавится, почти полностью ложится на младшего, зарывается в его волосы пальцами и наводит там беспорядок, поцелуями спускаясь по подбородку к шее, вылизывая её. Хосок отвечает на это тихим мычанием, поглаживая талию Юна, поднимаясь руками к груди, но не для того, чтобы смять, тем самым принося младшему кайф, а для того, чтобы оттолкнуть, сказав напоследок фразу: – Детка, тебе есть чем заниматься. Мне тут птичка нашептала, что у тебя завтра тест по литераторам Запада. — Произносит младший, поднимаясь с кровати. Он безумно любит обрывать Юнги, смотря на его реакцию. Поправляет волосы, направляясь в прихожую и обуваясь, дабы покинуть квартиру. – Будь умничкой, подготовься и напиши его на высший балл. В голове Юнги пролетает ровно одна мысль, которая звучит как громогласное "Какого хуя?!", когда он за секунду поднимается с кровати и вылетает в прихожую. Ширинка топорщится, в волосах гнездо, а лицо раскраснелось от возбуждения. И теперь Хосок ему заявляет, что он уходит? И не трахнет его грубо и с оттяжкой вот прямо сейчас? Мин не привык проигрывать и готов взять этот вызов, оставляя последнее слово за собой и ставя свои условия. – Если я напишу его на высший балл, ты трахнешь меня на столе своего папаши, – проговаривает в спину Чона и закрывает входную дверь в квартиру. Да, подготовиться придётся, ибо Юнги знает своего парня, а ещё он знает, что тот не притронется к нему, если тест будет завален. Ох, как же хотелось завалить этот тест и снова выслушать целую лекцию о своих гейских похождениях, мешающих учебе. Но в этот раз придётся изменить своим принципам и хорошенько попотеть. Только сначала надо решить довольно большую проблемку... Всю ночь Юнги честно готовился, перечитывал биографии, даже брал конспекты у одноклассников, ибо сам написал от силы четыре темы за полугодие. Было сложно, младший пытался дозвониться или написать, но Юн игнорировал, проклиная ещё одного литератора, чья биография оказалась такой огромной. Примерно к пяти утра Мин закончил, решив немного поспать. Будильник звонит через 2 часа, парень проклинает всех и вся, но ярое желание выиграть в нём безудержно льётся. Поэтому, после тщательных сборов длиною в полтора часа, Юн выходит из квартиры, уверенно шагая в школу, по пути закуривая сигарету и листая ленту новостей. В чате с младшим Чоном больше десятка сообщений, которые он успешно игнорирует, желая немного побесить парня. Дойдя до школы, Мин тяжело вздыхает: кто вообще придумал ставить чёртову литературу первым уроком? Да ещё и в пятницу! Позор тому, кто составлял их расписание. Преодолев несколько этажей и коридоров, Юнги, наконец, входит в кабинет и готовится морально, потому что именно в эту секунду звенит звонок. Ученики встают и приветствуют учителя, а у Мина в голове лишь одна мысль: "Надо надрать задницу Хосоку и его папаше". Учитель раздает бланки заданий и даёт десять минут на выполнение. Набрав полную грудь воздуха, Юнги погружается в текст заданий, понимая, что его кропотливые ночные страдания не прошли даром – вопросы в тесте не вызывают в нём трепещущего ужаса, а имена писателей настолько знакомы, что складывается ощущение, будто Мин жил с ними на одном этаже и вечерами захаживал в гости на чай. Юнги хватает времени на то, чтобы ответить на все вопросы. И вот, момент отдыха должен был настать в это же мгновение. Если бы не одно "но" в лице шепчущихся одноклассников, обсуждающих задание на обратной стороне листка. Парень в ужасе переворачивает лист и заходится в немом стоне. Задание на соответствие имён литераторов и произведений, которые они написали. Смотря на часы в школьном кабинете, Юнги плюёт на вчитывание в текст и по ощущениям расставляет цифры. Дай бог, повезёт. Учитель встаёт из-за стола и собирает тест у класса. Забирая бланк Юнги, он удивлённо хмыкает. – Впервые не пустой лист, я удивлён. Мин кивает и укладывает голову на парту, наконец выдыхая. Всё должно быть хорошо, он ведь готовился! Лишь бы последнее задание не испортило ему всё. Он этого просто не переживёт. Мучительная вечность – а на деле всего пара минут – тянется для Юнги в абсолютной тишине. Почему-то даже самые бесоёбистые одноклассники решили притихнуть в этот день и заставить Мина захлёбываться в своей тревоге. Наконец, спустя ещё одну маленькую вечность, учитель снимает свои очки и откладывает их на стол. – Ну что, я проверил ваши работы, чтобы не откладывать оглашение результатов до понедельника. Боже, да пусть он говорит быстрее. – Мин Юнги. Вы меня удивили в этот раз. Да без разницы, пусть скорее скажет оценку. – Вы выполнили весь тест без единой ошибки. Даже последнее задание на обратной стороне бланка... Сделано почти без ошибок. Почти? Твою мать.. Этот хрыч сто процентов занизит балл, и не видать Юнги хосоков горячий член в этом кабинете. – Но раз вы так подготовились, даже отложили свои голубые похождения ради моего предмета, я не стал занижать оценку. Мин Юнги, высший балл. Надеюсь, это станет для вас стимулом для заинтересованности не только в мужчинах. Высший балл? Мин Юнги? Юнги округляет свои глаза и сдерживается от того, чтобы подорваться со своего места и расцеловать каждого одноклассника, который помог ему с подготовкой и конспектами. Он смог это сделать, сдать самый ненавистный предмет у самого ненавистного учителя на высший балл! А это значит, что его труды будут заслуженно вознаграждены. Целый день старший успешно игнорировал младшего, специально не попадаясь ему на глаза в школе, передвигаясь обходными путями, даже от курения воздержался, чтобы наверняка. Хосока это начало серьёзно напрягать, так как Юн не выходил на связь со вчерашнего дня. Хо даже ненароком начинает думать, что Мин обиделся, пока не видит эту пепельную макушку, идущую по коридору в его сторону. Хосок в это время разговаривает с отцом по поводу учебного дня. — Юнги, голубой мальчик мой, подойди ко мне,— учитель наблюдает за приближающейся фигурой, поглядывая на сына. —Здравствуйте ещё раз, — приветливо отвечает парень, старательно игнорируя существование младшего Чона. — Хосок, представляешь, Юнги написал тест на высший бал, практически без единой ошибки, — хвалит старшего учитель, и Юнги, наконец-то, глядит на Хосока с победной ухмылкой. Он получит то, ради чего так старался. — Да? Я удивлён. Молодец, Юнги, так держать, — Хосок принимает его игру, становится непосредственным участником. — Я польщён. Услышать такое от Чона-младшего – это победа. — Юнги,– зовёт учитель,– будь хорошим мальчиком, отнеси ваши работы в класс, Хосок поможет. — С этого момента игра приобретает новые обороты. Юнги только в радость. — Конечно, учитель! С радостью. Класс закроем, не переживайте. — Юнги смотрит на Хосока, еле заметно улыбаясь. Чон понял всё. Хосок мягко улыбается, так невинно, будто не понимает, на что идёт. Берет ключи у отца, отправляясь в класс. Юнги плетётся за ним, предвкушая момент его вознаграждения. — Почему игнорировал? Обиделся? Или как послушный мальчик учил всё?— Спрашивает Хосок, решаясь заговорить первым. — Всю ночь учил этих блядских литераторов, так что только попробуй обломать меня, я тебе обломаю кое-что другое, — серьёзно говорит Юнги, откладывая стопку работ на первую парту. — Какой ты грозный. У меня аж поджилки затряслись, – Чон слегка хмыкает и приближается к старшему, максимально сокращая расстояние. Наклонившись к уху своего хëна, заправляет выпавшую прядку волос и тихо шепчет: — Так сильно хочешь, чтобы отцовский стол познакомился с твоей обнаженной задницей? Мин облизывает свои губы, слизывая вишнёвый бальзам, который нанёс на последнем уроке. Есть ли смысл отвечать, если в его штанах уже тесно, а температура тела превышает все известные допустимые нормы. Юнги хватает младшего за ворот его рубашки и притягивает к себе, смазывая остатки вишнёвого бальзама о губы напротив. Ему хочется здесь и сейчас, грубо кусая губы Хосока, чувствуя его возбуждённый член в своей заднице и временами царапая спину аккуратными подстриженными ноготками. Он напирает на Чона, прижимаясь своими губами к его и буквально вгрызается в них, желая получить от этого момента всё. Старший чувствует, как тёплые ладони парня ложатся на его поясницу и, не выжидая никому ненужные секунды, спускаются на ягодицы, обтянутые джинсами-клеш. Их бёдра сталкиваются друг о друга, и Юнги не сдерживает довольного выдоха прямо в губы младшего. – Такой чувствительный, – Хосок слегка отстраняется и лижет кончиком языка пухлые губы парня,– будто ещё пару толчков, и ты спустишь себе в штаны. Насмехается. Так по-блядски насмехается над Юнги, который, будь они в мире омегаверса, уже бы давно тёк. Он так просто это не оставит. Хочется Чону игр? Он их получит. Мин резко отстраняется от тела младшего и запрыгивает на учительский стол, чувствуя, как возбуждённый член реагирует на такую шалость: стыд и срам, Мин Юнги. Он разводит колени в стороны и заводит руки за спину, опираясь на них. Видит, как забегали глазки его парня, как кончик языка прошёлся по пересохшим губам и как ширинка брюк стала топорщиться сильнее. Им любуются. И ему это нравится. – И кто теперь кончит себе в штаны, милый? – Юнги хищно улыбается, проводя одной рукой от колена выше, кружа длинным пальчиком вокруг своего члена, обтянутого тканью. Как же Юнги любит эти игры, доводящие обоих до края. — Хочешь всё таки проверить это? — Почему бы и нет? Хосок принимает этот вызов и подходит к сидящему на столе парню, толкая его в плечо и укладывая спиной на учительский стол. Нависает сверху, изучающим взглядом проходясь по каждому сантиметру кожи, цепляясь за каждый изгиб. Юнги доводит его до ручки только своим существованием. Хосок всё ещё не может понять, как в Мине совмещаются все эти черты: дерзость и желанность, бунтарство и покладистость. — Так и будешь стоять истуканом? Или, может, я, наконец, получу своё вознаграждение за хорошо выполненную работу? — А нет, покладистость точно не про него. Ничего не отвечая, Чон припадает к распухшим губам и вязко целует, хватается зубами за кончик чужого языка и слегка прикусывает, получая в ответ тихий вздох. Какой же парень под ним сейчас податливый: ластится к рукам, тянется за поцелуями и неимоверно сильно хочет его. Руки бесконтрольно водят по разгорячëнному телу, пробираясь сквозь слои одежды к не менее горячей коже. Юнги хочется до безумия сильно. Оторвавшись от губ, Хосок ведёт дорожку поцелуев по шее, вылизывая слегка загорелую кожу и прикусывает, оставляя едва заметные красные пятнышки. Старший выгибается под умелыми руками и подставляется под прикосновения, пальцами зарываясь в густые волосы на затылке. Он крепко жмурится, чувствуя, как ниже пупка кожу ласкает слабый сквозняк, гуляющий по кабинету, а умелый язык ловко обводит невидимые рисунки, заставляя дрожать. Юнги сильнее сжимает волосы Хосока и отстраняет его от полюбившегося занятия. — Господи, что ты творишь...— задушенно шепчет Мин и заглядывает в глаза младшего. Ему либо очень хорошо и уже мерещится всякое, либо он действительно увидел пляшущие огоньки в темноте чужого зрачка. — Доставляю тебе удовольствие, что же ещё? — Хосок усмехается и возвращается к бёдрам Юнги, ловко спуская школьные брюки. Чужое возбуждение так хорошо проглядывалось сквозь нижнее бельё, что Хосок невольно облизнулся. Они не впервые занимаются сексом с Юнги, но каждый раз изучают тела друг друга будто в первый. Поэтому и сейчас Чон проводит ладонью по скрытому тканью члену, слегка сжимая плоть, и слушает загнанное дыхание сверху. Опускается ниже, едва касаясь губами ткани и оставляя поцелуи по всей длине. Хочется прекратить эту пытку для двоих и перевернуть Юнги, размашисто входя в него и с каждым толчком слушая громкие стоны. Но Хосок не поддаётся и продолжает ходить по лезвию, доводя и себя, и Юнги до грани, когда мозг отключается, и единственное, чего вы оба хотите — достигнуть оргазма. Чон на пробу ведёт языком от основания до головки, не обращая внимания на текстуру ткани и следя за тем, как восхитительно дрожат бёдра старшего. Боже, он готов пищать внутри себя от того, как прекрасны эти ноги. Но сейчас он не отвлекается и вылизывает член Юнги, понемногу пробираясь к резинке, скрывающей от него всё самое вкусное. Хосок зубами хватает её и тянет вниз, видя, как головка бьётся о низ живота, оставляя пару капель предэякулята на коже. Тут же наклоняется ближе и языком обводит сочащуюся головку, слизывая смазку. Плотным кольцом из пальцев Хосок обхватывает чужой член у основания и на пробу проводит по всей длине. Юнги под ним ломает. Тот почти до хруста выгибается в пояснице, пальцами сжимая края стола и сильно прикусывая свою губу, стараясь сдержать скулящий звук. Если Хосок так продолжит, то сюда точно сбежится весь школьный персонал, потому что Юнги уже не в силах сдерживать своё желание простонать во весь голос. — Если ты сейчас не начнёшь... Я кончу только от твоих рук, — сбито шепчет старший, пытаясь отдышаться от тысячи ощущений, пронизывающих тело. — Тогда кончишь дважды, Юнги-я,— Чон улыбается и проводит ладонью по низу живота,— это ведь не проблема для тебя, правда? Издевается. Он точно издевается над Юнги, потому что в следующую секунду, оставив нежный поцелуй на плоти, обхватывает губами головку и проходится по ней языком. Давит кончиком на уретру и слышит задушенный стон своего любимого хёна. Господи, как же ему нравится отсасывать Юнги. Видеть, как заламываются чужие брови, когда он касается его поджавшихся яичек, слышать тихие всхлипы удовольствия, когда он, отстраняясь, проводит языком по шовчику и вновь уделяет всё своё внимание члену — одно удовольствие. Хосок выцеловывает чужой член по всей длине, помогая себе рукой, прежде чем опуститься наполовину. Юнги вскидывает бёдра и прикусывает мягкую кожу в сгибе локтя, чтобы заглушить вырвавшийся стон. Он разбивается прямо в этом моменте, когда Чон втягивает щëки и ускоряет движения головой. Все приличные мысли покидают его голову, и единственное, чего хочется прямо сейчас — ощутить такое нужное давление внутри, чтобы распирало и не давало спокойно вздохнуть. — Хосок... Остановись, пожалуйста... — Это даже не похоже на просьбу – Юнги молит Хосока, чтобы тот прекратил свою пытку. Хосок в ответ лишь поднимает взгляд на парня и усмехается, продолжая погружать член Юнги в глотку. Он же обещал, что доведет хёна до двух оргазмов, а обещания нужно выполнять. Чон одной рукой хватается за колено старшего, отводя его в сторону и раскрывая Юнги перед собой ещё больше. Свободная рука ползёт по втянутому животу и пальцами добирается до возбуждённых сосков. Юнги не успевает даже пискнуть, когда чувствует пальцы на соске, с силой сжимающие бусинку. Прогибается в спине с хрустом и до боли в пальцах сжимает края стола, полностью теряясь в накрывшем его оргазме. Хосок чувствует, как тёплое семя выстреливает в заднюю стенку горла и послушно всё глотает, выпуская член и вылизывая его всего. Он с наслаждением следит за тем, как мелко подрагивают бёдра его парня, когда ощущения от оргазма начинают отступать. Чон поднимается и разминает шею, приближаясь к распластавшемуся на учительском столе Юнги. Он глаза раскрывает, всё ещё чувствуя послеоргазменную негу и усталость в теле. Сфокусировав взгляд на улыбающемся Хосоке, Юнги облизывает губы и тянется рукой к его ширинке, притягивая ближе к себе. — Это было ахуенно, Чон Хосок, — с улыбкой выдыхает Юнги, — но не думай, что я так просто тебя отпущу. — Ты должен мне два оргазма, Мин Юнги. Не забыл? Юнги на это игриво улыбается и переворачивается на живот, приподнимая задницу вверх. Он следит, как голодный взгляд Хосока скользит по его телу и не может насладиться тем, как его хотят. Взгляд падает на подставку с ручками и другими школьными принадлежностями, но Юнги интересует только длинная прозрачная линейка, которую он быстро хватает пальцами. Перехватив предмет получше, он заводит руку за спину и оставляет шлепок на одной ягодице. В таком неудобном положении невозможно действительно хорошо замахнуться, но Юнги добивается совсем не этого. Ему видно, как сверкают глаза Хосока и как тот перебирает пальцами воздух, желая коснуться. Ох, как он любит это чувство. — Возьми линейку этого старого хрыча и отшлëпай меня хорошенько, Чон Хосок, — с театральным раздражением проговаривает Мин и протягивает предмет в чужие руки. — Этот старый хрыч всё ещё мой отец, милый, — прикусив чужую мочку, шепчет Хосок и перехватывает линейку из рук старшего, тут же отвешивая шлепок по ягодицам. Юнги от этого слегка подкидывает вверх, и он неосознанно сжимает половинки. Ему нравится ощущение этого жжения, граничащего с оргазмами, которые он сможет получить, если будет умничкой. Хосок же с упоением наблюдает за тем, как тело под ним напрягается, каждую секунду ожидая нового шлепка. Он долго рассматривает покрасневшую кожу на заднице Юнги, обводит тёплой ладонью ягодицы и сжимает, разводя в стороны. Линейка летит на пол, когда перед глазами открывается вид на интенсивно сжимающуюся розовую дырочку, жаждущую внимания всё это время. — Смазка и презерватив в рюкзаке, давай скорее, — на выдохе произносит Мин и прижимается щекой к маленькому холодному участку на столе, слыша, как за спиной шуршит Хосок. Вскоре Чон подходит и быстро вскрывает бутылëк смазки, выдавливая немного на пальцы. Свободной рукой раскрывает порозовевшие ягодицы и снова улыбается: как же красиво. Разогрев смазку на пальцах, Хосок слегка смазывает дырочку и толкает сразу два пальца, чувствуя, что они проходят почти без препятствий. Юнги сильно прикусывает губу, готовый разорваться от этого чувства прямо сейчас. Все эти игры и прелюдии сделали его одним сплошным нервом, отзывающимся на каждое прикосновение. От ощущения двух пальцев дыхание спирает и хочется скорее коснуться себя; а что же будет с ним, когда Хосок заменит пальцы на свой восхитительный член? Он сейчас даже не думает об этом, стараясь не застонать в голос, потому что тогда у них точно будут проблемы. Хосок не теряет времени на лишние мысли и движения, растягивая Юнги быстро, но качественно. Ему до дрожи нравится слышать, как старший сдерживается от громких стонов, и лишь тихо поскуливает. Знает, как сильно хочется ощутить заполненность внутри, но молчит и ждёт, когда его подготовят. Однако, усидчивостью Юнги тоже не славится, поэтому нервно дёргает бёдрами, чувствуя третий палец в себе. — Хватит, блять, я уже не могу... — Юнги поскуливает и ëрзает на хосоковых пальцах, не ощущая ничего, кроме сильного желания почувствовать в себе отличный член. — Тише, Юнги-я, сейчас всё будет, — Хосок улыбается и оставляет нежный поцелуй на плече, после чего возвращается и хватает пальцами квадратик презерватива, слишком долго его раскрывая и надевая на собственный ствол. Прохладный латекс приятно ощущается на разгорячëнной коже, отчего по спине Чона пробегают мурашки. Он вновь берёт в руки смазку и обильно льёт себе на ладонь, размазывая по члену и остатками проходясь по промежности Юнги. Хосок разводит мягкие половинки в стороны и подставляет головку ко входу. У Юнги внутри всё замирает, а сердце трепещет где-то в животе. Младший не тянет долго, плавно входя на всю длину. Мин протяжно стонет и прикусывает губу, жмурясь от ощущения заполненности. Внутри так хорошо, что Юнги клянётся, что чувствует, как пульсируют венки на чужом стволе. Хосок наклоняется вперёд и покрывает спину старшего крохотными поцелуями, упираясь руками в края учительского стола. Понимание того, где и что они делают, пробивает сознание неожиданно, но от этого низ живота скручивает ещё сильнее. Медленно наращивая темп, Хосок теряет связь с реальностью: в Юнги горячо, мокро, охуенно. По кабинету его отца разлетаются звуки шлепков и тихих стонов, а внутри взрываются тысячи звёзд. Юнги не знает, когда перестал понимать, что вообще происходит. Наверное, в тот момент, когда Хосок обхватил его член кулаком и стал надрачивать, не совпадая с быстрым темпом собственных толчков. От этого старшего затрясло и пальцы с силой впились в дерево стола, грозясь отломать кусочек, когда всё тело прошиб оргазм. Он пачкает стол и только догадывается, как сперма собирается маленькой лужицей под ногами Хосока. Всё тело Юнги будто бы за секунду потеряло силы и энергию, и единственной опорой были руки Чона, стоящие по обе стороны от него, когда тот стал вбиваться мелко и быстро. Сверху раздаётся хриплый стон и смешок, когда Хосок кончает. Его ноги слегка подкашиваются, дыхание сбивается от того, как же ему хорошо сейчас. Хосок плавно выходит из Юнги и снимает с себя презерватив, спешно одеваясь. Он подходит к распластавшемуся парню и переворачивает его, усаживая на край стола. Обхватывает ладонями розовые щëки и мелко целует всё лицо. Благодарит и признаëтся в любви, когда заканчивает поцелуй и берёт влажные салфетки, протирая чужое тело; когда помогает одеться и убрать за собой; когда поддерживает за руку на выходе из кабинета. Вселенная явно захотела напомнить им, с каким огнем они играли пару минут назад, поэтому прямо на выходе из кабинета они наталкиваются на Чона-старшего. — О, Хосок, чего вы так долго? Справились? — Да, отец. Юнги просто увлёк меня разговорами о писателях, поэтому мы немного задержались, — быстро находит ответ Хосок. — Что же, похвально, Мин Юнги, — преподаватель хмурится и что-то думает, но всё равно поднимает большой палец, обращённый к Юнги. — Спасибо, – натянуто улыбнувшись, Юнги слегка кланяется,— хотел знаете что вам сказать: учитель Чон, ваш сын — просто загляденье!