________________________________________
Регулус больше не видел Барти в течение нескольких дней после той первой ночи. На самом деле, он не должен был ожидать встречи, но это не избавляет от затяжного чувства разочарования, поскольку часы идут, а он остается один. Он, к своему собственному смущению, покинул свое обычное место на карнизе. Вместо этого он приносит одеяло, чтобы лежать на спине и изучать небо, когда его глаза устают бегло просматривать слова. И он думает. Сам по себе. Смотрит вверх и думает, красивее ли небо с того места, откуда Барти смотрит на него. Потом, конечно, ругает себя за то, что думает о мальчике, которого едва знает. Он просто такой любопытный. Он ничего не может поделать, когда Барти просто приходит и появляется в его мыслях в самое неподходящее время. Он хочет знать. Хочет знать все, что тот может предложить. Проходит неделя, прежде чем он снова слышит звук шагов, поднимающихся по лестнице. На этот раз Регулус не волнуется. На самом деле, его охватывает чувство облегчения, потому что он пришел. (Барти - мальчик, которого он едва знает, напоминает он себе, но разве Регулус для него не то же самое? И если Барти думает о нем настолько, чтобы прийти повидаться с ним снова, конечно, Регулус тоже может подумать о нем. И, о, он подумал.) Шаги затихают в нескольких футах от него, и Регулус борется с улыбкой, пытаясь оставаться невозмутимым. Слова на странице сливаются воедино, когда он листает, больше для вида, чем для чего-то другого. Он слышит резкий вдох позади себя, за которым следует голос, который преследовал его во сне всю последнюю неделю. — Регулус Блэк, пожалуйста, скажи мне, что это ты. — Барти Крауч, — говорит он, не отрывая взгляда от книги, когда слышит шуршание одежды и видит краем глаза, что Барти ложится рядом с ним. Так близко и так, так далеко. — Боюсь, сегодня нет симпатичных мальчиков, которых можно было бы уберечь от падения. Барти смеется. При этом Регулус сдается и смотрит на него, чувствуя, как сердце слегка подпрыгивает в груди, когда он осознает, что Барти действительно здесь, действительно здесь только для того, чтобы увидеть его. — Это мы еще посмотрим. Хотя, я не о тебе так беспокоюсь. Регулус закусывает губу. — О? — он заставляет свое выражение лица оставаться нейтральным. — Ты сказал, что не вернешься. Глаза Барти при этом движении опускаются к его рту, останавливаясь, пока Регулус не высвобождает губу из зубов, прежде чем снова посмотреть на него, легкая улыбка уже расползается по его лицу. — Я сказал, не так ли? — он постукивает себя по виску. — Я старался изо всех сил, как видишь. Однако, тебя оказалось довольно трудно забыть. Каждый раз, когда я пытался посмотреть на звезды, все, о чем я мог думать, это о том, смотришь ли ты тоже. — Я смотрел, — признается Регулус. Взгляд Барти буравит его, как будто он ищет. Наконец, он приподнимает локоть, чтобы опереться на голову, так что все его тело может повернуться лицом к Регулусу. — Один взгляд на тебя, и все остальное теряет свою красоту. Я бы пришел повидаться с тобой раньше, но, о, это страшно. Я думаю, ты мог бы погубить меня, и ты бы даже не узнал. Регулус ненавидит внезапный трепет в животе, напоминая себе, что Барти для него никто. Мальчик, которого он едва знает, мальчик, которого он едва знает, мальчиккоторогоонедвазнает. Это несправедливо, что Барти может говорить все эти вещи, которые заставляют его чувствовать себя… вот так. — Ты настоящий поэт, — чтобы сохранить рассудок, он меняет тему. — Где ты был на прошлой неделе? Барти пожимает плечами в ответ. — Вокруг. Нигде особенно. Никаких других встреч на крыше, о которых стоило бы беспокоиться. Регулус закатывает глаза. — Хорошо. А что с твоим… — он колеблется, внезапно почувствовав себя виноватым. Барти вопросительно смотрит на него, и Регулусу кажется, что он сделал что-то, чего не должен был делать. — Вообще-то, я искал твое имя несколько дней назад… звучало знакомо, — признается он. — Я не думал, что это будет иметь значение. Что-то в глазах Барти проясняется, их теплый карий цвет умудряется потемнеть, когда он позволяет словам Регулуса дойти до сознания. — Конечно, нет. В его тоне слышится защита, которая заставляет Регулуса едва заметно отодвинуться. Регулус смутно представляет, кто его отец. Конечно, политика не была первой вещью, о чем он думал, когда Барти представился, но это не отменяет того, кем он все еще является. — Это ничего не меняет, — поясняет Регулус. — Я просто чувствовал себя немного глупо, не поняв, кто ты. Барти хмурится. — Ну, не чувствуй себя глупо. Я рад. Когда ты произносишь, это только мое имя, не его. Я не хочу, чтобы это была та версия меня, которую ты знаешь. Ничего из этого. Не какой-нибудь парнишка-политик. Для тебя я могу быть просто собой, только для тебя. Регулус сглатывает. — Только для меня? — повторяет он. На лице Барти появляется намек на улыбку. — Только твой, Регулус Блэк. По крайней мере, здесь, это все, чем я хочу быть. Нечестно, снова думает Регулус, когда трепет в животе возвращается. Нечестно заставлять меня так себя чувствовать. Барти был прав, предупреждая его. Это совершенно безумно. Он совершенно безумен. — Я не спасение, — наконец говорит он тише, как будто сам факт этого оттолкнет Барти. И это возможно. По какой еще причине он мог вернуться к Регулусу? Вместо этого взгляд Барти просто смягчается. — Нет, ты нет, — соглашается он. — Я еще не совсем знаю, кем я тебя считаю. Всем, чем ты позволишь, о чем я мечтаю. Регулус молчит. Мальчик, которого он едва знает, мальчик, которого он едва знает, напоминает он себе снова и снова, но похоже, что все, что говорит Барти, направлено исключительно на то, чтобы заставить его думать иначе. — Из того, что я нашел, — медленно начинает он, — Не похоже, что твой отец одобрил бы, если бы его сын тайком встречался с незнакомыми парнями посреди ночи. Барти снова смеется. — Я уверен, что нет. Но на самом деле, я думаю, он должен мной гордиться, — он озорно улыбается. — Я еще даже не прикоснулся к тебе. Регулус зажмуривает глаза, дыхание сбивается при мысли о возможности протянуть руку и просто коснуться. — Боже.________________________________________
Барти вернулся и на следующую ночь. — Не мог удержаться, — говорит он, садясь напротив Регулуса. Регулус даже не утруждает себя притворяться, что ему все равно. Это была третья ночь. Сейчас он позволит Барти погубить его так же, как тот губит его. — Надеюсь, сегодня не падал. Барти улыбается. — Весьма часто падаю теперь. Ты? Регулус просто улыбается в ответ. — Я уверен, ты бы хотел, чтобы я сказал, что чувствую то же самое, не так ли? Барти щелкает языком. — Ты можешь говорить все, что хочешь. Я бы все равно знал, что ты лжешь, если бы сказал "нет". — Дерзко. — Я просто знаю, вот и все, — Барти вытягивает шею, чтобы посмотреть поверх колен Регулуса. — Что мы сегодня читаем? И, боже, ему нравится, как Барти говорит "мы". На самом деле, ему нравится все это. То, как Барти смотрит на него, как будто на него стоит смотреть, то, как он разговаривает с ним, как будто у него есть что сказать интересного. — Маленькие женщины, — отвечает он. — Парень моего брата подарил мне копию. Барти одобрительно кивает, и Регулусу это тоже нравится. — Твой брат. Тот серьезный парень, которого, как ты думал, я испугаюсь? — спрашивает он. Регулус смеется, и Барти почти загорается в ответ (может быть, может быть Барти нравится его смех так же, как его смех нравится Регулусу, легкомысленно думает он). — Сириус. Так его зовут. На самом деле, я здесь из-за него. Он не страшный, я так не думаю. Просто иногда он может быть таким защитником. — Я думаю, это только укрепляет мою веру в то, что я должен его бояться. Регулус на мгновение задумывается. — Он бы подумал, что ты оказываешь плохое влияние, вот и все. Барти усмехается, прикладывая руку к сердцу, как будто он оскорблен. — Я? Плохо влияю? Заметь, я был никем иным, как настоящим джентльменом. — О, поверь мне, я знаю, — замечает Регулус, закатывая глаза. — Боже мой, Регулус Блэк, — Барти обвиняюще указывает на него пальцем. — Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что ты не хочешь, чтобы я был таким. Лицо Регулуса мрачно краснеет. — Ты ужасен. Вот только в этом он тоже не совсем неправ. Не то, на что намекает Барти (ну, может быть, совсем чуть-чуть), а тот факт, что Барти, кажется, изо всех сил старается не прикасаться к нему ни в малейшей степени. Это всплыло в голове Регулуса только после того, как Барти сказал это прошлой ночью, и теперь он просто не может от этого избавиться. То, что они всегда относительно близко, но никогда не касаются. Это маленькая, в остальном несущественная деталь, и Регулус уверен, что он бы ее не заметил, но сейчас он замечает, и больше всего на свете ему хочется просто… просто. И у Барти хватает наглости просто ухмыляться ему, как будто он точно знает, о чем думает Регулус. Вероятно, так оно и есть. У него есть сверхъестественная способность понимать его, которая одновременно нервирует и восхищает Регулуса тем фактом, что он находит на это время. Регулус в смятении качает головой, возвращаясь к своему чтению и позволяя Барти снова пялиться на луну, или звезды, или губы Регулуса, или на все, что он захочет сегодня. Он почти надеется, что это первое, хотя бы для того, чтобы смотреть в ответ, когда Барти не смотрит. — Ты становишься моей дурной привычкой, — говорит Барти несколько часов спустя, нарушая молчание. Это было комфортное молчание. Кажется, оно установилось между ними двумя. (Регулусу это тоже нравится, им не нужно разговаривать, чтобы насладиться присутствием друг друга.) Но разговаривать тоже комфортно. Все в Барти должно кричать об обратном, но все это так, так комфортно. Регулус не смог бы возненавидеть это, даже если бы попытался. — Хорошо. Приходи снова, — резко отвечает он, и Барти удивленно смеется. — Звучит так, будто у меня особо и выбора нет. — Есть, я просто знаю, вот и все, — говорит Регулус, повторяя слова Барти, улыбаясь, потому что Барти улыбается и потому что это означает, что они оба знают, что он прав. — В эту субботу у меня день рождения. Не пропусти его. — Я бы и не подумал, — торжественно говорит Барти. — Сколько лет? — Семнадцать, — говорит ему Регулус. — О, хорошо. Я правда начал задаваться вопросом, вдруг ты какой-то старый хрыч, пытающийся соблазнить меня своими чарами. Регулус разражается смехом, и такое же выражение восторга появляется в глазах Барти, когда он слышит это. — Я бы подумал, что добился немалого успеха. — Действительно, очень немалого.________________________________________
Верный своему слову, Барти после этого навещает его на крыше каждую ночь. Это мило, думает Регулус, просто лежать рядом и разговаривать, когда нужно, и слушать, когда нет. Регулус узнает, что Барти ненавидит школу, несмотря на то, насколько он хорош там, и что он считает красную краску в своей гостиной слишком резким цветом, и что он питает слабость к сладкому чаю с тех пор, как в детстве побывал в Штатах. У него есть кошка по имени Винки (с которой Регулус очень хочет познакомиться), и он не любит говорить о своем отце (которого Регулус очень не любит). Взамен Регулус рассказывает Барти о том, как он втайне ненавидит черный кофе, что его любимое время года – зима, и что он предпочел бы быть слишком холодным, чем слишком горячим. Он рассказывает Барти о том, как жил в Париже, немного переходя на французский, просто для того, чтобы Барти смотрел на него, прикусив губу, как он это делает. Он рассказывает ему о попытках Сириуса сблизиться с ним и о его нелепых друзьях, которым, как сетует Барти, повезло, что они могут смотреть на Регулуса, пока солнце еще не село. Барти уже был там, когда Регулус забирался наверх субботним вечером, и улыбка на его лице появлялась почти мгновенно, когда он его увидел. — Регулус Блэк! Мой именинник! — восклицает он, подводя Регулуса к себе. Он стоит, практически расхаживая с неугомонной энергией, оставляя Регулуса гадать, как много он не спал, ожидая его. — Я начал задаваться вопросом, не появились ли у тебя какие-то планы. Выход в свет и все такое. Регулус слегка пожимает плечами. — Не из тех, кто выходит в свет. Улыбка Барти становится шире, и Регулус приподнимает бровь. Он просто качает головой. — Перво-наперво, я действительно надеюсь, ты не думал, что я приду без подарка. — Вообще-то думал, — честно отвечает ему Регулус, моргая, когда Барти протягивает ему маленький сверток. — Я думал, что это не нужно для тех, кто знает-друг-друга-около-двух-недель. Тебе не нужно было. — Я хотел. Хочешь верь, хочешь нет, но ты, возможно, единственный человек, который мне настолько дорог, что я могу что-то подарить, — говорит Барти, подталкивая подарок поближе. Регулус встречается с ним взглядом. — Тогда, наверное, я особенный. — Такой особенный, — говорит Барти совершенно серьезно. — Ты даже не представляешь. Этого достаточно, чтобы Регулус принял решение, подошел ближе, пока между ними не остается только подарок, позволяя своим пальцам коснуться руки Барти, когда он принимает его. Ему требуется каждая капля решимости, чтобы не отпрянуть в ту же секунду, как он это делает. Регулус никогда не верил, что прикосновение может возбуждать, но простого прикосновения их пальцев достаточно, чтобы почти каждый волосок на его шее встал дыбом. — О. Голос Барти возвращает его к реальности, как будто он тоже это почувствовал. Эта искра. Регулус прочищает горло и внезапно очень заинтересовывается тем, что теребит темно-зеленую оберточную бумагу. — Спасибо. — Такой, такой особенный, Регулус, — тихо говорит Барти, и трепет в его животе превратился в полномасштабный торнадо, из-за чего чрезвычайно трудно оторвать аккуратно уложенные кусочки скотча по краям. — Ты купил мне книгу? — взволнованно спрашивает он. — Не представляю, как мне могла прийти в голову такая идея, — шутит Барти. — Скажи мне, если сочтешь ее слишком скучной, — добавляет он с ноткой беспокойства в голосе, когда Регулус отрывает оставшуюся часть упаковки. Регулус качает головой, кладя руку на обложку книги. — Хемингуэй! Праздник, который всегда с тобой, — он улыбается. — Это мило. Барти, ты правда не должен был. — Однажды ты сказал, что скучал по Парижу, так что, ну, это заставило меня подумать о тебе, — объясняет Барти. — Предсказуемо, я знаю. — Ни в малейшей степени. Ты это запомнил? — Конечно, запомнил, — отвечает Барти, как будто это очевидно. — Итак, Регулус Блэк, ты сказал, что не очень-то любишь выходить в свет, но я надеялся, что ты захочешь сегодня вечером. Подарок на день рождения от меня. — Ты и так сделал для меня более чем достаточно! — поспешно говорит Регулус. Барти вздыхает. — Надеюсь, я не прозвучу слишком эгоистично, если скажу, что для меня это было бы так же важно, как и для тебя, — он протягивает руку, и сердце Регулуса подпрыгивает, когда он понимает, что Барти на самом деле хочет, чтобы он взял ее. — Пожалуйста, могу я пригласить тебя куда-нибудь на ночь? — Как… — Регулус делает паузу, изучая выражение лица Барти, чтобы убедиться, что он не понял его совершенно неправильно. — Как свидание? Барти ухмыляется. — Я знал, что ты поймешь это! Скажи "да", а то я не думаю, что моя гордость могла бы справиться с этим. Регулус смеется и кладет свою руку в руку Барти, позволяя их пальцам переплестись. — Мы не можем этого допустить.________________________________________
— Кафе-мороженое - это не то, чего я ожидал от тебя, — говорит Регулус, когда Барти крадет ложку его мороженого. — Мм. И чего же ты ожидал, расскажи? — спрашивает он. Регулус делает вид, что думает об этом, косясь на Барти через стол. — В лучшем случае, грязная ванная в мотеле. Барти фыркает. — Я оставлю это на следующий раз. Ты действительно так низко думаешь обо мне. — Вообще-то, я больше думал о том, где ты мог бы продолжить свой интеллектуальный бред, — признается Регулус, улыбаясь перспективе следующего раза, шутка это или нет. — Интеллектуальный бред - это часть моего обаяния, — Регулус отодвигает свою пиалу, когда Барти пытается взять еще ложку. Он издает звук, как будто его ранили. — Ты делаешь мне больно, Регулус Блэк. — Я не могу дать тебе больше, — очень серьезно говорит Регулус. — К сожалению, плачу не я. Барти вздыхает, качая головой. — О боже. Как печально. Какой счастливчик, что ему удалось заплатить за тебя. Твой парень? Регулус смеется, со смесью удивления и веселья. — Ну, к счастью для тебя, у меня его нет. — Пока нет, ты имеешь в виду? Он чувствует, как у него начинают болеть щеки от того, как много он улыбается. — Правда? — он ковыряется в своем мороженом. — Ах, ну, теперь, когда ты упомянул об этом, мальчик за прилавком действительно казался довольно заинтересованным. Барти закатывает глаза. — А кто бы не был? — он смотрит в витрину магазина, корча гримасу. — Ты уверен, что он твой единственный потенциальный вариант? Определенно выглядит так, будто он исполнил бы желание той грязной уборной в мотеле, я тебе скажу. — Ну, на этот раз был один из друзей Сириуса… — Я был бы лучше, — вмешивается Барти. — Все, что ты скажешь. Таким хорошим. Я был бы намного лучше, чем все остальные, я обещаю. Регулус прикусывает внутреннюю сторону щеки. — Как жаль, что ты не можешь, — шепчет он в ответ. — Не должен быть. Нет. — Я не понимаю, почему нет. — Из-за тебя очень трудно принимать правильные решения. — Мне знакомо это чувство. — Возвращайся. Снова. Продолжай возвращаться, — шепчет Регулус. Барти просто откидывается на спинку стула. — С днем рождения, Регулус.________________________________________
Кожа Регулуса гудит от предвкушения, когда он ждет Барти следующей ночью. Он будет там, он должен быть. Парень. Этого, конечно, не может быть, не тогда, когда это все, чем они являются, но Барти сводит его с ума идеей этого. — Я начал ее, — первое, что он говорит, когда слышит шаги. — Твою книгу. — Тебе нравится? — спрашивает Барти, садясь рядом с ним. Сердце Регулуса замирает. Сегодня он близко, достаточно близко, чтобы Регулусу потребовалось совсем небольшое движение, чтобы они соприкоснулись руками. — Да. — Большой поклонник интеллектуального бреда, как я посмотрю. Регулус опускает голову на плечо Барти, которое едва заметно напрягается, прежде чем смягчиться. — В основном твоего. Прости, Хемингуэй. Барти смеется, поворачивая лицо, чтобы зарыться носом в волосы Регулуса. — Боже, я скучал по тебе, — шепчет он, касаясь губами головы Регулуса. — Я не знаю, почему я так сильно скучал по тебе. — Я тоже скучал по тебе, — шепчет в ответ Регулус. — Это не имеет никакого смысла. — Ни капли, — соглашается Барти, выпрямляясь. — Ты устал? — Ты не давал мне спать всю ночь. Что ты думаешь? — Тогда ложись. Я не могу видеть твое милое личико, когда твоя голова у меня на плече. Созерцание звезд, помнишь? Регулус отталкивает его рукой. — Боже, заткнись. Это так слащаво, — ворчит он, тем не менее кладя голову Барти на колени. Барти просто напевает, запустив руку в волосы Регулуса. — Ты прекрасен. Я ничего не могу с собой поделать. Ты не представляешь, что бы я отдал, чтобы заниматься этим, когда захочу. — Ты можешь, — тихо говорит Регулус, закрывая глаза, когда пальцы Барти перебирают его кудри. — Ты можешь приходить, когда захочешь. Своди меня куда-нибудь, когда все еще открыто. — Свожу. Однажды, я свожу. Куда бы ты хотел пойти? — Побережье, — говорит ему Регулус. — Побережье, — повторяет Барти с некоторым благоговением. — Звучит заманчиво. Регулус улыбается. Он любил воду с тех пор, как был ребенком, когда Сириус впервые взял его на маленькое озеро за парком у их дома. — В этом есть что-то такое спокойное, — размышляет он. — Мгм, — свободная рука Барти поднимается к лицу, обводя контур улыбки Регулуса. Подушечки пальцев у его губ подобны разомкнутым проводам, посылающим электрические искры прямо в сердце Регулуса. — Могу я задать тебе вопрос? — наконец спрашивает он, пальцы Барти следуют за движением его рта. — Конечно, можешь. — Ты хочешь поцеловать меня? Рука Барти застывает в его волосах, удивленный выдох срывается с его губ. Регулус поднимает на него глаза. — Это очень хороший вопрос, Регулус Блэк. — Я хочу, чтобы ты это сделал, — шепчет Регулус, протягивая руку и кладя ладонь на щеку Барти. — А я думал, что ты самый умный. Конечно, я хочу. Больше всего на свете. — Ты должен. Барти слегка смеется. — Ну, если ты так мило просишь. Глаза Регулуса закрываются, когда Барти наконец — наконец — наклоняется, чтобы поцеловать его, каждое прикосновение их губ просто электрическое. Он принимает сидячее положение, скользя руками по изгибу шеи Барти, вдыхая его запах, прикасаясь везде, где только может. — О. О, ты такой прекрасный, — шепчет Барти ему в губы, как будто не хочет отстраняться полностью. Регулус думает, что он тоже этого не хочет. — Я больше никогда не хочу принимать правильные решения, — бормочет Регулус в ответ, чувствуя смех Барти, когда тот наклоняется, чтобы снова поцеловать его. - Следующий день - самая трудная часть. Даже Сириус замечает, что Регулус все утро улыбается про себя, как дурак. — Ты чего такой счастливый? — дразнит он. Регулус совершенно уверен, что Сириусу не понравилось бы, если бы ему сказали, что он только что целовался с парнем, с которым встречался на их крыше чуть больше двух недель и к которому уже ужасно привязан, поэтому он просто закатывает глаза. Он не может удержаться, чтобы не подняться раньше обычного. Он был неугомонным с тех пор, как Барти поцеловал его на ночь (на самом деле, в четвертый раз. Регулус взял вину за это на себя, втягивая его в очередной поцелуй каждый раз, когда тот собирался уходить.) Очевидно, он понимает, что, поднявшись на крышу раньше, Барти не доберется до него быстрее — где вообще находится дом Барти? — поэтому он ждет. За исключением того, что Барти опаздывает. Из всех дней, когда Регулус полон неугомонной энергии, а как могло быть иначе? После одной ночи поцелуев Барти на его губах, как он вообще может обходиться без них? И все же он ждет. Он ждет и ждет, а Барти не появляется.________________________________________
К третьей ночи, когда он остается один, до него наконец доходит, насколько глупым он был. Регулус в ужасном состоянии, когда Сириус находит его утром, завернувшимся в одеяла, с покрасневшими от ночных рыданий глазами. Сириус мгновенно присаживается на корточки у его кровати с коробкой салфеток наготове. Регулус рассказывает ему все. Сириус даже не сердится из-за того, что он сбегает каждую ночь, хоть и хмурится, когда Регулус упоминает кафе-мороженое. Регулус просто рыдает сильнее, когда думает об этом и о Барти, говорящем ему, что он пообещает быть таким хорошим с ним. — Я ненавижу его. Я так сильно ненавижу его, Сириус, — лепечет он в воротник брата, когда Сириус притягивает его в свои объятия. — Я ненавижу его, потому что хотел любить его. Так, так глупо. — Хуже всего то, — икает Регулус, — что он с самого начала сказал мне, что был лжецом.________________________________________
Мы были бы вместе, у нас были бы наши книги, а ночью нам было бы тепло в постели с открытыми окнами и яркими звездами, подчеркнуто зеленым. Напомнило мне о тебе, Регулус Блэк, написано рукой Барти рядом с этим. Регулус хочет выбросить эту дурацкую книгу прямо в окно, будь проклят Хемингуэй.________________________________________
Он отказывается позволить Барти отнять у него личное пространство. Крыша принадлежала ему до того, как стала их. Ему нравится этот выступ. Ему нравится смотреть вниз, нравится ощущать порыв ветра у своих ног. (Ему нравится смотреть вниз, потому что, если он поднимет глаза, то не сможет думать ни о чем другом, кроме карих глаз и ухмылки лжеца.) Он тоже может ходить, когда захочет, потому что Сириус ему позволяет. Регулус наполовину уверен, что это только потому, что он думает, что у него разбито сердце. Он не был бы таким драматичным. Прошло пять дней с тех пор, как он в последний раз видел Барти, и с Регулусом все в порядке. Совершенно в порядке. С ним все в порядке. — Я думал, что звезды не появляются, пока светит солнце. С Регулусом не все в порядке. Пять дней и голос Барти, очень реальный, и очень позади него. — Все это очень циклично, не так ли? Он отказывается оборачиваться, отказывается даже признавать присутствие Барти. — Регулус? Голос Барти слегка дрожит, и это ощущается как удар в живот. — Ты не должен быть здесь, — резко говорит Регулус, и о, отлично, он уже потерпел неудачу в том, что признал его. — Дорогой, я правда думаю, что тебе следует спуститься. — Я не хочу смотреть на тебя, — выплевывает он. Он слышит, как Барти приближается к нему. — Регулус, я обещаю тебе, что все было не так. Регулус качает головой. — Этого вообще не должно было быть. Я совершил ошибку. Наступает молчаливая пауза, как будто слова Регулуса действительно что-то значат для Барти. У него неплохо получается заставить Регулуса поверить, что это правда. — Я хотел тебя увидеть, — наконец говорит он. — Ты не представляешь, как сильно я хотел тебя увидеть. Я просто… кое-что случилось, и я не мог уйти. — Я польщен, что ты считаешь, что я был достаточно хорош, чтобы вернуться, но мы здесь закончили. — Регулус. Отчаяния в голосе Барти слишком много. Он наконец поворачивается, чтобы посмотреть на него. Гнев Регулуса рассеивается в тот момент, когда он видит его лицо. — Барти. Регулус мгновенно вскакивает на ноги. — Все правда не так плохо, — начинает Барти, когда Регулус берет его лицо в ладони, рассматривая желтеющий синяк сбоку от челюсти. — Ты подрался? — Регулус уже задирает его подбородок в поиске новых повреждений. — Можно и так сказать. Хотя это односторонне. — Кто? — Боюсь, из-за этого у меня будут неприятности. Регулус чувствует тошноту в животе, глядя на налитые кровью глаза и разбитую губу Барти. — О. О. Черт возьми, прости. О Боже. — Не стоит, — он нерешительно пожимает плечами. — Я просто хотел, чтобы он позволил мне уйти. Прости. Я не хотел оставлять тебя вот так, любимый. — Заткнись. Ты не должен извиняться. Черт возьми, Барти, прости, — он нежно обнимает его лицо, и Барти оставляет легкий поцелуй на внутренней стороне его ладони. — Только ты и я, помнишь? Я тоже по тебе скучал. ________________________________________ — Итак. Это ты, — с презрением говорит Сириус. Он указывает на обеденный стол. — Садись. Редж, составь ему компанию. — Да, сэр, — говорит Барти, поворачиваясь к Регулусу в ту секунду, когда Сириус исчезает на кухне. Регулус старается не смеяться над его жесткостью. — Он собирается убить меня, — шипит он. — Я не могу поверить, что позволил тебе привести меня сюда. Это не очень то только ты и я. — Он знает, что ты мне слишком нравишься, — успокаивает его Регулус. — Нет, этот взгляд в его глазах был убийственным. Ты можешь просто спрятать меня в своей комнате? Регулус фыркает. — Вот если б ты был в моей спальне, он бы точно убил тебя, — он делает паузу, прежде чем легко покраснеть. — В любом случае, там бардак, я немного съехал с катушек, думая, что ты ушел. Барти поднимает брови. — Я немного впечатлен, Регулус. Не знал, что я тебе так сильно нравлюсь. — Нет, ты знал, — сухо отвечает Регулус. — Ты мне нравишься больше, — шепчет Барти, наклоняясь к его уху. — Кхм. Барти сразу выпрямляется, когда Сириус входит в комнату, и почти прыгает на другую сторону дивана. — Горошек, — говорит Сириус, протягивая его. Барти удивленно смотрит на это. Регулус берет у него замороженный пакет с горошком и осторожно прикладывает к синяку. — О. Спасибо. Регулус закатывает глаза на недавно выработанные манеры Барти в его очевидной попытке заслужить одобрение Сириуса. — И дай моему брату свой номер телефона. Вы знаете, скольких неприятностей вы могли бы избежать, если бы просто сделали это в первую очередь? — Сириус качает головой. — Нам действительно следовало подумать об этом, — шепчет Регулус. — И больше никаких этих тайных вылазок. Ты можешь войти в эту чертову дверь. Крыша, о чем вы двое думали? Посреди ночи? — Я бы не позволил Регулусу упасть, — почти мгновенно говорит Барти, прежде чем сглотнуть и отступить назад. — Я имею в виду… конечно. Э-э, спасибо. Сириус скрещивает руки на груди, но в его глазах появляется намек на нежность, который, как подозревает Регулус, означает, что Барти начинает нравиться ему больше, чем он показывает. — Твой отец будет беспокоить тебя из-за этого? — спрашивает Сириус. Барти неловко ерзает, и Сириус только вздыхает. — Ты не против, если я позабочусь об этом за тебя? Барти моргает. — Что? Сириус только выгибает бровь. — У меня есть опыт отпугивания плохих родителей, не волнуйся. Это нормально? Я поговорю с твоим отцом? Барти выглядит растерянным, но в конце концов все равно кивает. — Хорошо, — соглашается Сириус. — Регулус, отведи своего парня в свою комнату. Регулус ухмыляется, поднимая Барти с дивана. — Если ты настаиваешь. Парень, парень, парень. Барти его парень? Регулус надеялся, что Барти его парень. — Пока я не передумал! — добавляет Сириус. — Я надеюсь, ты не возражаешь против беспорядка, — говорит он, открывая дверь, чтобы впустить Барти внутрь, — Но я планирую поцеловать тебя, как только эта дверь закроется. — Ты действительно такой прелестный при дневном свете, — успевает сказать Барти, прежде чем Регулус выполняет свое обещание, нежно целуя перед тем, как подтолкнуть Барти к кровати. Барти выглядит немного шокированным, когда садится, но раздвигает ноги достаточно, чтобы Регулус встал между ними. — Ты напугал меня, — наконец шепчет Регулус, нежно проводя руками по синяку. От одного взгляда на это он чувствует себя немного жестоким - от того, что кто-то вообще мог причинить боль Барти. — Ты правда так много думаешь обо мне, Регулус? — мягко спрашивает Барти, что является довольно нелепым вопросом, потому что, конечно, да. — К сожалению. Барти улыбается его ответу, как будто он действительно сомневался в этом. — Тогда я рад, что я не единственный. Регулус наклоняется вперед, прижимая их лбы друг к другу. — Нет. Нет, ты определенно не единственный. Он мягко приподнимает голову Барти, когда руки Барти скользят вверх, чтобы ухватиться за его бедра, притягивая его к себе, чтобы сократить последние несколько дюймов, все еще разделяющие их, и - — Дверь остается открытой! — раздается голос Сириуса. Регулус стонет, отстраняясь. — Пошел ты!