открыть шампанское и пожениться

- Собирайся, Серёж, а то опоздаем! – раздался голос Мишеля из спальни. - Иду! – ответил Серёжа. – Сейчас, только выберу какие ботинки надеть. Он метнулся в прихожую и ощупал карман куртки, чтобы убедиться, что драгоценный предмет был на своём месте, и выдохнул с облегчением. - Да ладно тебе, модник, - с усмешкой отозвался Мишель, всё ещё находившийся в спальне. - А сам-то! Какую уже рубашку примеряешь? – подтрунил над ним Серёжа. В их однушке было не так много мест, где можно было бы надёжно спрятать что-либо, да и в умении прятать что-либо Серёжа явно не преуспел, будь то вещи или информация. Он не мог описать словами то, как тяжело ему давалось хранить это в тайне от Мишеля. А уж о его попытках спрятать тот самый заветный предмет он вообще молчал. Куда он только не перепрятывал небольшую чёрную бархатную коробочку – и на антресоль, за зимними куртками, и в ящичек с инструментами, в который Мишель никогда не заглядывает, так как в их паре за починку всего сломавшегося ответственен Серёжа, и даже на верх холодильника, до которого Мишель точно не дотянется. Но в конечном итоге он сдался и начал носить коробочку в кармане куртки, так как знал, что Мишель никогда не наденет её, ведь он ненавидел красный цвет, а именно такого окраса была его куртка, которую Мишель в пух и прах раскритиковал при покупке. Серёжа никогда не считал себя трусом, но когда дело доходило до Мишеля… Все те страхи, которые он загонял в самые дальние, опутанные паутиной, закоулки сознания, сразу давали о себе знать. Невольно вспомнилась их первая с Мишелем встреча: студенческая вечеринка, имевшая место быть на квартире родителей Пестеля-Никестеля, как окрестил он сам себя после начала их с Никой отношений. Они столкнулись нос к носу, когда оба потянулись к последней бутылке шампанского и так и замерли, глядя друг другу в глаза. Он не решился первым начать разговор и позорно сбежал в другую комнату, залившись краской. А потом прижал Пашку к стенке и пристрастно расспрашивал о том, кем же был таинственный незнакомец - словно принц, искавший свою золушку. Именно на такую встречу они сейчас и собирались. Всеобщая сходка, так это мероприятие потом окрестил Пашка - эта традиция закрепилась ещё со студенческих времён, когда их дружеская тусовка только начинала обретать очертания. Они встречались в каком-нибудь питейном заведении, где можно было культурно и со вкусом отдохнуть, благо они могли себе это позволить. Позже их компания неизбежно перекочёвывала на квартиру к кому-нибудь из собравшихся, чтобы продолжить дружественные посиделки, а то и вовсе начиналась и заканчивалась у кого-нибудь на квартире. Его воспоминания о прошлом были прерваны появлением Мишеля в прихожей. - Ну, как я выгляжу? – спросил он и повернулся кругом, чтобы показать свой наряд. Он остановил свой выбор на белой рубашке и чёрных джинсах, выгодно подчёркивающих его фигуру. В глазах Серёжи он выглядел просто сказочно, о чём он не замедлил сказать. - Прекрасно. Как и всегда. - Льстец, - пожурил его с улыбкой Мишель. - Ладно уж, пошли, а то и правда опоздаем и Пашка нам потом все мозги проест. - Пошли, - согласился Мишель. Они обулись, надели куртки и отправились в путь. Когда они добрались до места назначения, тусовка кажется была в полном разгаре, судя по шуму голосов и смеху, доносившемся из-за двери. - Явились, не запылились, - поприветствовал их Пашка, открыв дверь. – Ну проходите, чего как не родные. Они не замедлили скинуть куртки и ботинки и направиться прямиком в гущу событий. А потом было много разговоров, выпивки и веселья. Ближе к часу ночи, они с Мишелем как-то незаметно оказались наедине на балконе, каждый с сигаретой в руках. Серёжа смотрел на него и не мог поверить в то, что Мишель действительно его, что они принадлежат друг другу и дополняют друг друга как Ахилл и Патрокл, как Пилад и Орест. Раскрасневшийся от выпитого алкоголя, с морщинками в уголках глаз, Мишель выглядел для него как ангел, спустившийся с небес. В груди разливалась уверенность в том, что он действительно собирается это сделать. Здесь и сейчас. Он был для Серёжи самым дорогим и самым желанным человеком на всём белом свете, и Серёжа был готов убить, был готов умереть за него. Так почему же сейчас слова застревали в горле, словно ком из сплетённых воедино невысказанных слов и чувств? Серёжа сглотнул. Слова вырвались сами собой, прежде чем он успел понять, что делает: - Выходи за меня. Как в замедленной съёмке он видел, как глаза Мишеля в изумлении распахиваются, рот приоткрывается, а сигарета выпадает из рук. Где-то там, далеко, играла музыка, хихикал Кондратий над очередной байкой из уст Трубецкого; чертыхался Паша, проливший на себя пиво, но всё это было неважно в этот момент. - Ты… ты серьёзно? – тихо спросил Мишель. Чёрт. Он всё испортил. Подобно слону в посудной лавке, одной невовремя сказанной фразой разрушил то, что так ценил. Из вмиг пересохшего горла не с первой попытки удалось вытолкнуть неуклюжие извинения: - Я… Прости меня, Миш. Ради Бога, прости, я совсем не соображаю, что несу, наверное, перепил… - пролепетал он. - Dis-moi, es-tu sérieux? Serge… - срывающимся голосом спросил Мишель. Серёжа знал, что когда Мишель беспокоится или боится, то часто неосознанно переходит на французский – привычный и, пожалуй, даже более родной для него, чем русский, ведь он провёл своё детство и юность в частной школе во Франции. Сам он тоже когда-то неплохо владел французским, но то было в школьные годы, и неиспользуемые знания за ненадобностью отправились в мусорную корзину памяти, а их место заняли куда более нужные и полезные навыки, например, знание того, как правильно обработать открытую рану или вправить вывих, так необходимые любому уважающему себя работнику неотложки. - Mais oui, mon cœur, - слова чужого языка ощущались на языке неповоротливыми и грузными. - Tu sais que… moi, je …. jamais… я бы никогда… такими вещами ну шутят, Serge! – воскликнул Мишель. - Je t’aime, - продолжил Серёжа на французском. Он не готовился к этому серьёзно, не репетировал речь, но он знал, что все пути для отступления отрезаны для него. – Выходи за меня. Из глаз Мишеля медленно покатились слёзы. Серёже хотелось думать, что это слёзы счастья, но в этот момент его мозг как будто отключился, воспринимая всё через дымку сомнений и страхов. - Я согласен. - Мишель неуверенно улыбнулся и наклонился к Серёже за поцелуем. Они застыли так, стоя рядом друг с другом, потерявшись в поцелуе. - Эй, голубки! Что у вас там происходит? – голос Паши, решившего заглянуть на балкон, прервал идиллию. Серёжа с Мишелем переглянулись, и Серёжа невольно засмеялся от всей абсурдности ситуации. - Да у нас тут врорде как… помолвка, - с до сих пор неверующим выражением лица сообщил Мишель. - Чтооооо?! – взревел Паша не своим голосом. – В смысле помолвка? - В прямом, - простодушно ответил Серёжа. Пашка глотал воздух, явно ошарашенный таким поворотом событий. Надо сказать, Серёжа чувствовал себя не лучше. Он совершенно не так представлял себе момент, когда сделает Мишелю предложение. - А где кольцо? – полюбопытствовал Николай, выглянувший следом за Пашей. Судя по всему, он слышал весь их разговор. Серёжа покраснел. - Оно… сейчас, - он бросил Мишелю извиняющийся взгляд и протиснулся мимо Никестелей внутрь квартиры. Он рысью метнулся в прихожую и дрожащими руками вытащил заветную коробочку из кармана. Когда он вернулся, Мишель вместе с Никестелями успели перекочевать на кухню. Мишель счастливо улыбался и у Серёжи вмиг отлегло от сердца. Он сглотнул и вынул руку, в которой сжимал бархатную коробочку, из кармана брюк, где держал её по привычке. Он встал на одно колено перед Мишелем, сидевшим с краю стола, и раскрыл коробочку, являя свету элегантную полоску серебра. - Мишель Павлович Бестужев-Рюмин, ты выйдешь за меня? – срывающимся голосом задал он главный вопрос. - Да, - со слезами в глазах ответил Мишель. – Да, да, да и ещё раз да! Он практически упал в объятия Серёжи, успевшего в последний момент выставить руки, чтобы поймать его. - Эй, народ! – закричал Пашка. – Тут Мирёжи только что обручились! Голоса в гостиной стихли, и кухня тут же наполнилась людьми. - В смысле?! - Как обручились? - Поздравляю! Их друзья перекрикивали друг друга. Какофонию звуков прервал Николай, оглушающе свистнув. - А где шампанское? – раздался вопрос в тишине. Кажется, его задал Кондратий, но в этот момент Серёжу это мало волновало. Суета и крики сразу же возобновились – кто-то хлопал Серёжу по плечу и ворошил его волосы, кто-то сгрёб их с Мишелем в медвежьих объятиях, кто-то полез в холодильник за шампанским. Вскоре, когда все немного успокоились и сгрудились на кухне с бокалами пенящегося напитка в руках, Серёжа смог вздохнуть полной грудью. Получилось. Всё получилось. Пускай не так, как он планировал, но всё же, Мишель сказал заветное «да», и это было единственно важно на этом свете. - За Мирёж! – провозгласил Трубецкой. - За Мирёж! – вторили ему голоса остальных. Раздался звон бокалов и радостные возгласы. Серёжа смотрел в счастливые глаза Мишеля и понимал, что он сделал всё правильно. Всё было так, как и должно быть.