Огонёк

Очередное собрание нииго проходило спокойно. На удивление за почти полтора часа Мизуки и Эна даже ни разу не поспорили, а Канаде и Мафую лишь тихо перешёптывались, разговаривать громко друг с другом не было нужды они всё равно сидели в одной комнате. Прогресса в новой песне тоже было немного, но это и неудивительно, работа только начиналась. В любом случае это был самый обыкновенный хороший вечер, которых в последнее время было мало, так что тишиной все наслаждались, не желая её прерывать разговорами. Лишь иногда слышались тяжёлые вздохи Эны или мягкий голос Канаде. — Девочки, я думаю мы пойдём спать. Мафую завтра рано вставать, а мне в голову больше ничего не идёт, — Канаде говорила уверенно, но всё равно слышалась усталость в каждой фразе. — Да, конечно, хорошенько отдохните! — Пока-пока) Попрощавшись, в голосовом канале остались только двое. Не смотря на внешнее спокойствие, к которому Эна так долго стремилась кое-что всё же занимало её голову в последние несколько дней. Она поняла, что с разговора на крыше прошло почти полгода, и пусть девушка сама же обещала ждать, даже если это будет вечность, но любопытство всё же теплилось мягким огоньком где-то в груди. И сегодня этот огонёк разгорелся до пожара. К тому же, поведение обычно всегда весёлой, но сейчас спокойной Мизуки немного смущало. — Амия? — Голос прозвучал неуверенно, да и, к тому же, Эна сама не поняла почему обратилась по псевдониму, раз собиралась провести личный разговор. — Э? Энанан, что-то случилось? — Нервозность Мизуки можно было прочувствовать даже через экран, так что Эна кивнула сама себе, решая, что поговорить сегодня было правильным выбором. В голове всплыла недавняя сцена, как она рисовала Рин и Лена у озера, и подумав, что бросаться сразу в гущу разговора не стоит, она начала издалека. — В последнее время у меня есть проблемы с рисованием воды, не могла бы ты пойти в секай, к тому новому озеру? — дождавшись слегка нервного, но твёрдого согласия, Эна взяла с собой всё нужное и отправилась в секай. Окружающий вид всё ещё был непривычным, что было очевидно — новая территория появилась совсем недавно. Оглянувшись по сторонам, она никого не увидела. Мизуки видимо решила переодеться, а вокалоидов застать тут можно было и не так часто. Не зря секай назывался пустым, хотя давно уже не выглядел действительно одиноко. На лице Эны заиграла мягкая улыбка. Столько всего произошло с того момента как она впервые попала в это место. Время могло неумолимо идти, оставляя позади много хорошего, но оно точно сглаживало острые углы всего негативного. Неприятные воспоминания мелькнули в голове картинками, а старые шрамы где-то в области сердца засаднили, но лёгкая песня, всё ещё доносящаяся со дна озера успокаивала, помогая сделать воспоминания и боль тусклее. — Соскучилась? — голос Мизуки прозвучал очень ярко и неожиданно, в дребезги разбивая умиротворение этого момента, однако Эна была не против. Повернувшись на голос, она увидела девушку, действительно надевшую свой новый костюм, который они выбирали вместе совсем недавно. Всё же ей очень шли розовый и бантики, тут не поспоришь. — Ты поэтому так долго собиралась? — Эна закатила глаза. На самом деле, прошло немного времени, но подтрунивать друг над другом это их ритуал, который всегда разглаживал острые углы в их общении. Однако, в этот раз всё было не так. Мизуки погрустнела на глазах, и как бы не старалась этого скрыть, продолжая улыбаться, блеск в глазах почти померк. — Ээ, извини, я не хотела сильно задерживать тебя, — видеть такую Мизуки было необычно и очень больно. Она никогда не любила делиться переживаниями, так что то, что она позволила сейчас прорваться истинному своему настроению сквозь маску было так завораживающее и пугающе одновременно. Эна могла бы прямо сейчас смягчиться как Канаде и поддержать Мизуки, Эна могла бы сказать одну пустяковую фразу как Руи и сразу поднять ей настроение, Эна могла бы легонько ударить в плечо подбадривая, как Ан и всё было бы хорошо. Но Эна не они, Эну не учили любить, только защищать и защищаться, так что она просто непонимающе смотрит и злиться на Мизуки за то, что та посмела подумать, что она может всерьёз обижаться на неё из-за такой ерунды. Вот только негатив, ясно читавшийся на лице девушки, Мизуки точно не успокоил. Верно, Эна носить маски не умела и показывала своё нутро всем и сразу. — Не говори глупости, пошли, тебе ещё завтра в школу рано вставать, — Эна разозлилась ещё сильнее за то, что не смогла сдержаться и продолжила грубить, но шаги, звучавшие из-за спины, немного успокаивали. Мизуки не проронила ни слова, лишь молча следовала, едва дыша. — Ты можешь просто, эм… лечь рядом с водой? Я не хочу, чтобы ты мочила одежду. Мизуки просто кивнула, а затем запустила пальцы в волосы, снимая резинку. Пряди упали красивыми локонами на плечи. Внезапная мысль пришла в голову Эны, волосы Мизуки уже так отросли. — Так хорошо? — это была первая фраза за долгое время молчания. Голос Мизуки звучал немного грубо, как и всегда, на самом деле, в последнее время. Она присела на край платформы, всё же заставляя штанины намокнуть и наклонившись к поверхности воды, опуская на неё небольшой бумажный цветок. Эна пропустила откуда он появился. — Да, отлично, — говорить было сложно, потому что воздух закончился. Эна просто замерла, без возможности оторвать свой взгляд от Мизуки, та выглядела действительно волшебно, словно музы из древних легенд. Девушка присела рядом, начиная намечать первые линии, пока сердце билось быстрее обычного. Мелодия из озера и звук карандаша, путешествующего по бумаге, вводили в лёгкий транс. Краем глаза Эна заметила, как вдалеке, за спиной Мизуки стояла Меико, просто поглядывая на них со стороны, не говоря ни слова. Это было привычно, она никогда не вмешивалась, но всегда наблюдала. Игнорировать её было очень легко. Мизуки подала голос ещё спустя несколько минут, разрывая тишину, пусть и не так резко и ярко, как до этого. — Ты помнишь наш разговор на крыше? Эна сглотнула, проведя по бумаге слишком тёмную линию, абсолютно неуместную на картине. — Да, помню, — диалог упорно не строился, голос слегка дрожал, а рисование отошло на второй план. Девушка уже и забыла, что изначально пришла в секай как раз, потому что хотела поговорить на эту тему, рисование действовало на неё как наркотик. — Неужели ты решилась на диалог? — после небольшой паузы Эна поняла, что продолжать придётся ей. Не страшно, всё же изначально это должна была быть её инициатива. — Ага, решился, — Голос Мизуки прозвучал блекло и обыденно лаже с ноткой веселья, без подвоха и намёка на недавнюю неуверенность. Так, что Эну сразу откинуло воспоминаниями на годы назад, когда они только познакомились. Она замерла в недоумении, наконец, понимая, что смутило её. — Решился? — мозг девушки упорно пытался работать, но, может, позднее время, а, может, абсурдность ситуации не позволяли ей дойти до очевидного. Осознание ударило её, сильно и больно. — Мизуки? Я… — слова действительно не хотели выходить, оставаясь где-то в горле. Эна бросила взгляд на подругу, и вот сейчас ей точно стало невыносимо больно дышать. В глазах Мизуки стояли непролитые слёзы, он сжимал в руке бумажный цветок, превращая его в мокрый комок бумаги. На лице читалась паника, а глаза упорно смотрели на водную гладь, спокойную и безмятежную. Всё это время это было секретом. Видимо таким, который Мизуки охранял под тысячей замков и даже не смотрел в ту сторону, в которой похоронил. А сейчас, сейчас он просто и небрежно раскрыл его. — Мизуки, — Эна отложила бумагу и карандаши в сторону, вставая, чувствуя себя монстром, когда заметила, что от её движений Мизуки дёрнулся, ожидая, видимо, что Эна разозлится и ударит его. На самом деле, так и хотелось сделать. Хотелось ударить, накричать, обнять, прижать к себе и никогда не отпускать. Сердце так сильно болело. — Я не злюсь на тебя, — наглая ложь, но писать поэму о том, что она сейчас чувствует было бы точно неуместно. Мизуки никак не реагировал. — Давай отойдём от воды, — в озере хотелось утопиться, просто прыгнуть вниз и не находиться здесь и сейчас, но дна было не видно, а Меико точно где-то наблюдала, пусть и уже не так открыто. Мизуки дрожал, беззвучно плача, всё ещё сжимая в руках бумагу и находился на грани сильнейшей истерики. Он ждал крика, измывательств, обиды или хотя бы презрения, но не видел ничего этого. Он сейчас в целом мало что видел, но от этого было только хуже. Понимая, что он не отвечает Эна подошла ближе, заходя в воду по щиколотки и присела прямо перед Мизуки не решаясь пока его трогать. — Посмотри на меня, — тон был строгим, она помнила, как не нравилось подобное отношение в моменты слабости Акито, но ничего не могла с собой поделать. Она надеялась, что Мизуки поймёт её, как и понимал всегда. Но он лишь закрыл глаза, делая безуспешные попытки дышать. Всё-таки решаясь на отчаянные меры, всё равно кажется, что хуже уже не будет, Эна мягко прижимает дрожащее тело к себе, не понимая, что делать дальше. Мизуки действительно застыл, но это не было хорошо. Вообще никак не было, он словно превратился в статую, однако отпускать его девушка была не намерена. — Это было неожиданно, точнее, ну, мы ходим в одну школу, пусть я и занимаюсь в вечернее время, но слухи то одни, — очевидно не стоило этого произносить, но Эна уже начала свой монолог и не собиралась останавливаться, — но мне не было интересно собирать сплетни. Это грустно, что ты столько скрывал что-то такое… Важное. Но, на это же были причины, так что прекрати дрожать и знай, что я готова выслушать всё что ты скажешь. Мизуки всё ещё был дрожащим беспорядком, таким хрупким, словно сделан из стекла и сейчас рассыпется, но и вправду больше не рыдал, лишь иногда с трудом втягивал воздух. Это был прогресс. — Я… — предложение так и осталось незаконченным, голос парня окончательно сломался, превращаясь в неразборчивый всхлип и он отстранился от рук Эны, всё ещё прижимающих его к себе. Немного свободы помогли вздохнуть глубже, но Мизуки всё ещё чувствовал себя в ловушке. — Прости, не стоило говорить этого, — слова давались тяжело, но Эна внимала каждому звуку, смотря на вечно весёлого и энергичного человека, который сейчас выглядел как подстреленный оленёнок, словно был на грани неизбежной гибели. — Мне так жаль, — по щекам снова полились слёзы, а Эна сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. — Пойдём отсюда, хорошо? Вода не слишком тёплая, — это точно не та тема, на которую стоило сейчас разговаривать, но Эна уже просто устала чувствовать бессилие. Она протянула парню руку, надеясь, что тот примет помощь. Мизуки проигнорировал руку, вскакивая с места и разбрызгивая воду в стороны, попадая себе на костюм, и Эне на юбку. На его лицо выразилось такое страдание, словно он только что убил человека. Казалось, он и вправду стал чуть менее реальным, начал терять очертания, становясь лишь миражом. — Всё в порядке, пойдём отсюда, это место проклято, — Говорить так про секай было неприятно, но от новой локации с озером и вправду были только проблемы, никакой пользы. Эна сделала первый шаг, чувствуя, как мёрзнут босые ноги. Всё же она не подумала, что ей придётся устроить купания. Пусть ветра в секае никогда не было, тут всегда чувствовалась прохлада. «Вот чёрт, Мизуки сейчас наверное безумно холодно» мысль крепко засела в голове и самое обидное, что понять почему конкретно сейчас парень трясся было очень тяжело. Мизуки тоже с трудом вышел из озера, продолжая играть в молчанку, но осуждать сейчас его никто не мог, иначе Эна лично бы побила их, каждого, уж опыт драк у неё имеется. Они отошли к ближайшему столбу и молча встали, неловко поглядывая в стороны, стараясь не смотреть друг другу в лицо. — Я всё ещё твоя подруга, Мизуки, правда ведь? — бинго, это именно тот вопрос, который вернул парня на землю. Он всё ещё испуганно, с нотками желания защищаться взглянул на девушку. — Да, Господи, я надеюсь, что мы всё ещё друзья, — это была, самая энергичная его фраза за весь вечер, но на душе Эна вовсе не было радостно. Видеть в каком отчаянии находится близкий ей человек лишь от мысли, что она бросит его. Она ведь обещала, обещала ждать его вечность, но когда вечность не наступила, когда момент раскрытия истины настал, она так бездарно растерялась. — Можно я тебя обниму? — вполне вероятно, что это была абсолютно неуместная фраза, но девушка в отчаянии и у неё больше нет вариантов, а Мизуки, ещё там, на озере, кажется, немного успокоился от объятий. До этого они никогда не обнимались, просто потому что Эна точно никогда не была нежной, а Мизуки боялся прикосновений как огня, теперь-то ясна причина. И даже сейчас, он лишь зажмуривает глаза и обхватывает себя руками, отчаянно качая головой в стороны. — Ээ, хорошо, тогда… — конец фразы никак не приходил в голову. В их команде Эна не пишет тексты, она лишь рисует, да и никогда особо ораторским мастерством не славилась. Однако оставлять сейчас Мизуки одного, без поддержки, было сродни преступлению. — Хочешь увидеть, что я нарисовала? Там лишь набросок, но, может, тебе интересно, — сейчас было бы неплохо отойти немного в сторону и отвлечь Мизуки чем-нибудь, и, конечно же, девушке, полностью увлечённой рисованием, не пришло в голову ничего гениальнее, чем говорить про свои художества. Жалко выглядело. — Да, хорошо, — удивительно как быстро Мизуки приходил в себя, по сердцу и так уже израненному за этот вечер прошлась ножом ещё одна болезненная мысль, что раз он так шустро отходит, то такие истерики для него не редкость. Но мучать себя можно было долго, уж Эна это знает, поэтому она вернулась к ступеньке, подбирая скетч бук, и вернулась обратно, становясь чуть поодаль. На бумаге был хороший результат её самобичевания. Мизуки на этой картинке выглядел безумно красиво и загадочно. Пусть очевидно не хватало некоторых линий, тень не везде была наложена до конца, а вместо пальцев с цветком и вовсе были лишь беспорядочные штрихи. Мизуки всматривался в рисунок, хватаясь взглядом за него, как за спасательный круг. На его лице заиграла хрупкая-хрупкая улыбка, а хватка на собственных плечах ослабла. — Красиво Краткое замечание, зато попадающее точно в цель в виде покоцанного сердца Эны. Это точно не было «красиво», у неё были рисунки и в разы лучше этого, она видела множество картин своего отца и других художников, пишущих настоящие шедевры. Однако что-то приятное было в этом одном слове, сказанном с ноткой отчаяния. Звук рвущейся бумаги раздался в лёгкой тишине. Девушка по-варварски вырвала страницу из своего любимого скетч бука и протянула Мизуки. — Возьми, потренироваться рисовать воду я могу и как-нибудь в следующий раз, — и парень действительно протянул свою руку, взяв рисунок за самый край, чтобы не намочить его случайно. — Я хочу уйти, — это было ожидаемо, после всех эмоций, которые он тут пережил, ему нужно было умыться переодеться и хорошенько отдохнуть, а не мёрзнуть непонятно где. Однако всё равно грудь и горло сдавило протестом. — Хорошо, спокойной ночи, Мизу, — это прозвище Эна использовала редко, потому что всё ещё считала его слишком фамильярным, однако она видела, как каждый раз Мизуки буквально блестел от счастья, когда она так его называла. Звук выхода из секая раздался резко и громко. Эна осталась стоять одна, не до конца понимая реальность происходящего. Ей нужно будет много подумать. Сегодня точно будет бессонная ночь, но это не так страшно. Ей не привыкать ложиться под утро, подумаешь, побесит немного Акито. Пройдёт день, и в следующий раз, когда она услышит голос Мизуки, он будет звучать так же, как и всегда, они не будут говорить об этом и ничего не изменится, кроме, конечно, нового рисунка, висящего прямо рядом с зеркалом в комнате Мизуки и огонька, медленно разгорающегося в их сердцах. Одного на двоих.