Тысяча желаний Квентина Найта

Все истории с чего-то начинаются. Это такой очевидный факт, что для Эндрю это даже звучит бредово. Но сегодня он готов в подробностях поделиться, как началась эта его гребаная история, со всеми ее грязными подробностями, потому что этот чертов ад не прекращается уже несколько лет. Итак, однажды он напился. Звучит довольно просто, не так ли? О боги, если бы Эндрю заранее знал, к чему все это приведет, то в его организме не было бы ни капли алкоголя за всю жизнь. К слову говоря, даже после пить он так и не бросил. Может быть, он даже чаще начал покупать свой любимый ирландский виски. Это был один из тот редких вечеров, когда Кевин показался не самым худшим собеседником. Он пришел домой в особенно приподнятом настроении после всех этих ужасных гетеросексуальных (иногда не очень гетеро) историй Кевина, когда он попадал в разные ужасные ситуации. И вдохновившись этим, Эндрю сел за ноутбук, открыл Ворд и просто… стал писать свой самый ужасный проклятый роман на свете. Но это было весело. В тот вечер он написал несколько страниц, на следующее утром перечитал это эротическое гетеросексуальное месиво и позабавился еще больше. Изначально Эндрю даже не хотел его продолжать, но пальцы сами потянулись стучать по клавиатуре, выдавая самый отвратительный роман за всю истории мировой литературы. И вот спустя год он стоит в кабинете своего публициста, ему уже нихера не весело, хотя его банковский счет пополнился на очень много тысяч долларов. Типа на ненормальное количество тысяч долларов. Он может вообще не работать следующие несколько лет. А сейчас его публицист предлагает сделать нечто такое, из-за чего ему, возможно, вообще никогда не надо будет работать. Наверное, писать книги все-таки придется, но это для него не было настоящей работой, хорошо? Однако проблема была в том, что все-таки ему хотелось сделать карьеру юриста. Ему нравится разносить идиотов в суде, это была его мечта. Чего точно не было его мечтой – прославиться как писатель эротического гетеросексуального романа. Очень плохого романа. — Нет, — тут же ответил он. Элисон, его публицист, раздраженно вздохнула и закатила глаза. — Послушай, Миньярд, — бесцеремонно сказала она, наклоняясь вперед. — Твоя книга – это самое ужасное, что мне приходилось читать когда-либо. И да, мы с тобой думали, что это будет весело и всеобщий хейт на эту книгу поможет поднять продажи издательству, но… как ты сам понимаешь, люди восприняли ее буквально. — И она им понравилась. Элисон поморщилась. — Очень сильно. По продажам она самая популярная не только для нашего скромного издательства, но и вообще на рынке. — Нет, — снова категорично сказал он. — Миньярд! — Нет, Рейнольдс, я не буду писать продолжение к этому дерьму, — отрезал он, содрогаясь от одной мысли. Нет, на самом деле, он был бы рад написать продолжение, в его голове даже были кое-какие идеи, однако не тогда, когда люди действительно это полюбили. — Там даже не о чем говорить! Все закончилось… просто замечательно! Да, замечательнее некуда, если не считать, что главный герой, который по описанию и тупости чем-то напоминает Кевина Дэя, проснулся в больнице и понял, что весь его бурный роман с любовью всей жизни, оказался всего лишь сном, вызванный комой. А та самая прекрасная девушка – медсестра, которая ухаживала за ним последние восемь месяцев. Тупее концовки и придумать нельзя. И да, люди очень хотели продолжения. — Я уверена, ты что-нибудь придумаешь. Кстати, это еще не все. — Ну разумеется. — К нам поступил запрос от одной киностудии… — Нет. — Миньярд. — Нет. — Это очень хорошие деньги. — Да ни за что на свете. Элисон обреченно вздохнула и нацарапала что-то на ближайшем листочке, а потом протянула его на Эндрю. На листочке, очевидно, была внушительная сумма гонорара, который предлагала студия за права на экранизацию. Это было много. За такую дерьмовую книгу это было неприлично дорого. Он никогда в жизни не согласится на такое, даже если ему вдруг предложат потом в два раза больше… — Ладно, я согласен, — тут же выпалил он. Рейнольдс победно улыбнулась. ХХХ Этот роман он написал очень быстро. Примерно за пять месяцев, даже особо не думая и не стараясь. В первую очередь, это все-таки было для расслабления и веселья на каждый вечер, когда он приходил со своей изнуряющей работы помощника юриста. И когда Эндрю перечитал его спустя несколько месяцев, то понял, что люди будут это ненавидеть. Он отнес рукопись к Элисон Рейнольдс, близкой подруге Кевина и, возможно, его бывшей девушке, но там ничего непонятно. Самое главное, что Элисон является публицистом в небольшом издательстве, которое ей же и принадлежит. Та сразу сказала, что это самый ужасный роман, который ей довелось читать, и она определенно точно должна его опубликовать. Вот так на свет появилась книга «Тысяча желаний Квентина Найта». Кевин до сих пор отказывается с ним разговаривать. Ну или он делает вид, что отказывается, потому что придурок продолжает звонить Эндрю каждые несколько дней, чтобы рассказать, как у него идут дела. Порой Миньярду даже кажется, что Кевин специально в подробностях рассказывает ему о всех своих любовных похождениях, чтобы у Эндрю была пища для продолжения. И каким-то образом это чудовище превратилось в фильм, на съемках которого он решил присутствовать. Когда ему предложили контролировать процесс, первым порывом было послать всех на хуй. Потому что он не хотел видеть, как все это претворяется в жизнь. Тем не менее, так же как и с правами на экранизацию, он в какой-то момент обнаружил себя на съемочной площадке в Лос-Анджелесе. А ведь он терпеть не мог Лос-Анджелес, потому что это гребаная Калифорния. А еще он любил свою работу, которую ему пришлось оставить на эти два месяца, чтобы следить за ходом создания фильма. Однако был в этом один большой положительный момент, который плавно перетекал в такой же большой негативный: Нил ебаный Джостен. — Квентин Найт звучит как-то пошло, никому не кажется? — поинтересовался этот до одурения симпатичный ублюдок, которого выбрали на роль главного героя. Ваймак, главный режиссер всего этого цирка, лишь закатил глаза. Главный режиссер, который был отцом Кевина. Ничего смешнее в жизни Эндрю еще не происходило. Главное, чтоб Ваймак не узнал, с помощью чьих нелепых похождений он придумал этот чертов роман. — Джостен, твоя задача хорошо выглядеть в кадре и произносить нужные реплики, а не задавать вопросы. — Да, но мне же надо понять моего персонажа, — фыркнул он, поворачиваясь к Эндрю. — Так что хочу узнать, почему у него такое тупое имя. — Потому что это тупая книга, — проворчал Эндрю. — А я люблю эту книгу, — нахмурившись, ответила Марисса Бейкер, исполнительница главной роли и, соответственно, напарница Нила Джостена. — Нет, она мне правда очень понравилась. Почему ты так говоришь о своей собственной работе? Именно поэтому он так о ней и говорил! Книга должна была вызвать у людей такое отвращение и непонимание, что по ней не должны снимать фильм, а у него не может быть сотни тысяч долларов на счету за права на экранизацию. Он не должен думать над продолжением. Но в перерывах между съемками все равно это делает. — Он же сказал, что она тупая, — закатил глаза Нил. — И я с этим отчасти согласен. Нил Джостен был восходящей звездой Голливуда. Мини-сериал на Нетфликсе под названием «Дети Балтиморов» был номинирован на Оскар в том году, сам сериал получил продолжение, а Нил Джостен большую славу и хорошие коммерческие предложения в других фильмах. У будущего фильма был большой бюджет, поэтому они смогли позволить себе очень дорогого Нила Джостена, который какого-то хрена согласился сниматься в этом безобразии. Эндрю смотрел несколько серий «Детей Балтиморов». Сюжет максимально неинтересный, очень нереалистичный – такого в жизни не бывает, уж поверьте Эндрю, который за всю свою жизнь просмотрел сотни судебных дел. Нил, конечно же, хорош в кадре, но при просмотре Миньярд не обратил на него какого-то особого внимания. Самый обычный смазливый актер, у которого была харизма. Только вот при личном знакомстве он оказался куда… симпатичнее, чем на экране ноутбука. Нил Джостен своими взъерошенными рыжими волосами и яркими голубыми глазами сразу притянул взгляд к себе, стоило Эндрю переступить порог студии. Это была самая первая читка сценария, и Миньярд тогда подумал, что Нил Джостен – этот миниатюрный мальчишка, который едва был выше Эндрю – совсем не подходил на роль Квентина Найта. Он и сейчас так считает. У него нет претензий к Нилу как к актеру, на это ему было плевать, честно говоря. Но именно внешне Миньярд был очень против него, однако при отборе актеров его мнение… люди делали вид, что учитывали его мнение, так что всем было все равно. Но, возможно, его выбор действительно был хорошим решением. Выйдет фильм, люди поймут, что Нил не подходит на роль Квентина Найта, в итоге экранизация провалится и Эндрю оставят в покое. Вот бы Голливуд работал именно так. ХХХ Эндрю официально возненавидел Нила Джостена примерно через несколько дней, как начались репетиции к съемкам. Ненавидел он его именно потому, что тот был а) до одурения симпатичным, и Эндрю рядом с ним тяжело думать и б) слишком хорош в своей работе. Нил отчаянно стремился быть актером А класса, поэтому старательно работал над своими персонажами, а это значит, он не оставлял Миньярда в покое, постоянно задавая вопросы. Все началось с того, что Нил поймал его на террасе кофейни, которая была на территории студии. Он бросил перед ним очень потрепанную книгу в мягкой обложке, которую Эндрю узнал бы всегда и везде. У Нила был самый первый тираж (где, черт возьми, он его достал), на котором была изображена шахматная доска, а на ней одинокая фигура королевы. Да, из-за этого Кевин с ним тоже не разговаривает, но они с Элисон подумали, что это гениально и отвратительно, поэтому без лишних правок утвердили обложку. — Для типичного гетеросексуального романа здесь слишком много странных поз, — раздраженно заявил Нил, усаживаясь напротив Эндрю. — Миньярд, ты сам хоть раз пробовал делать что-то подобное? В смысле, как реальной жизни можно так изогнуться и при этом целоваться? Эндрю отставил свой отвратительно сладкий фраппе, из-за которого бариста посмотрел на него, как на умалишенного, и с осторожностью взял роман. С осторожностью, потому что после его колоссального успеха он предпочитал лишний раз его не перечитывать. Усмехнувшись, Эндрю отложил роман в сторону, на самый край стола, мысленно надеясь, что он случайно упадет на землю и кто-нибудь потопчется на нем, прольет кофе и его просто переедет какой-нибудь танк, который привезли в студию для съемок военного фильма. Да, Эндрю и без подсказок прекрасно знает, что никакой идиот не будет привозить на студию настоящий танк, но разрешите мужчине помечтать о невозможном. О танке и о красивом лице Нила Джостена, по которому он не будет против врезать прямо сейчас. Жаль только, что никто за это его по голове не погладит и бедным стилистам придется тратить время, чтобы замазать все синяки на лице Нила. — Без понятия, — тут же открестился он. — Я гей и, поверь, мне тоже не приходилось пробовать такое извращение. Нил непонимающе поморщился. — Как же ты тогда… подожди, ты гей? — Мой лучший друг в подробностях любит рассказывать про свою личную жизнь, и вот поплатился за это. И да, я гей, у тебя есть с этим проблемы? Джостен сразу же стушевался. — Нет! — чуть ли не выкрикнул он. Нил, конечно, старался держать себя в руках, однако несколько человек, проходящих мимо, все равно обернулось. — Нет, нет, нет… просто удивился. — Хорошо. — Я не гомофоб, клянусь. — Да не собираюсь я писать об этом в твиттере, чтобы тебя отменили. У меня даже аккаунта нет. Тут он соврал. Эндрю слишком сильно любил твиттерские срачи, так что у него все-таки был один неофициальный канал, о котором никто не знал. Он все равно ничего туда не выкладывал, только ставил лайки на особенно гневные твитты и иногда сам отвечал какую-нибудь нерациональную херню по типу «земля плоская». Просто чтобы позлить людей. — Я сам не уверен, что гетеро, — продолжал оправдываться Нил, пропуская слова собеседника мимо ушей. — Весь мой сексуальный опыт был в основном с женщинами, и не могу сказать, что мне это понравилось. Правда, у меня и с мужчиной был, и это тоже нельзя назвать удачным опытом. До Эндрю не сразу дошел смысл, потому что раскрасневшееся лицо Нила сильно отвлекало. Миньярд не мог назвать себя тем, кто постоянно переключает внимание и теряет смысл происходящего, но, кажется, нашелся такой человек, который способен сделать такое с ним. И это еще один повод ненавидеть его. — М-да, у меня пропал аппетит, — поморщился он. — Но ты же ничего не ел. — Вот именно. Я даже не успел съесть что-то, как пришел ты и все испортил. Пойду куплю себе клубничный чизкейк. К своему удовольствию, он оставил ничего не понимающего Нила Джостена с раскрытым ртом и наедине с этой тупой книгой. Пусть сам разбирается с этим дерьмом, Эндрю готов быть только сторонним наблюдателем развлечения ради. И то тут надо было еще поспорить, получал ли он хоть каплю удовольствия от всего этого процесса. Ладно, да, наблюдать за лицом Нила Джостена… неважно. ХХХ Нил почему-то решил, что раз уж Эндрю присутствует на съемочной площадке, то он будет его личным консультантом по миру Квентина Найта. Он уже был готов дать ему номер Кевина Дэя, чтобы он просто отстал от него. Но зная Кевина, тот скорее потрахается с Нилом, нежели поможет его. Так что да, ему приходилось терпеть его общество. — Есть ли в этой книге хоть что-нибудь, что ты делал сам в своей личной жизни? — поинтересовался Нил, когда они в перерыве каким-то образом оказались в трейлере Эндрю. Это были первые съемочные дни. По плану почему-то сначала они снимали сцены, где главный герой расстается со своей возлюбленной, потому что бывшая угрожает причинить боль девушке (да, такое было в реальной жизни, правда, не сказать, что Кевин долго жалел об этом расставании). После очень слезливого расставания пара занимается любовью в «последний раз» на кухонном столе. Получившиеся больше напоминает плохое малобюджетное порно, но, кажется, так думает только Эндрю, потому что окружающие остаются в восторге. Ладно, после всех этих сцен у Эндрю есть замечательная картина полуголого Нила, которую он собирается запечатлеть в своей памяти и доставать ее оттуда в одинокие вечера, когда вокруг никого не будет. Наличие рядом Мариссы и ее голой груди, да и вообще все эти их страстные прикосновения, немного снимали возбуждение, но Миньярд старался заблюрить это в своей голове. Цензура на гетеросексуальность должна существовать хоть где-то, хотя бы в его голове. — Да, я был адвокатом моего друга, когда бывший угрожал ему, — пожал плечами Эндрю, как раз просматривая судебные дела, которые он пропускает прямо сейчас в Нью-Йорке. Адвокат, помощником которого он был, попросил его искать доступную информацию в интернете по некоторым делам, а Эндрю и не был против. — Это было мое первое дело после выпуска из юридической школы. Нил выпрямился, отставляя книгу в сторону (слава богу) и всем корпусом поворачиваясь к Эндрю. Его колени слегка касалось бедра Эндрю. В любой другой ситуации он бы сразу же отодвинулся и вообще врезал бы ему. Однажды он ему и правда врежет, но отодвигаться сейчас не собирался. Чувствовать Нила – приятно. Не вызывает того отвращения, которое у него есть даже вот такое незначительное прикосновение через одежду от всех людей. Врезать ему все еще хочется. При этом встать перед ним на колени – тоже. Или позволить ему встать на колени, если он того захочет. Последняя мысль – еще более необычная. Он не привык давать людям над собой власть. Господи, а это только первые дни съемок. Что с ним произойдет дальше? — И как все прошло? — Я проиграл дело. — Неужели? — Чему ты удивляешься? — спокойно спросил Эндрю, пытаясь вернуться к просмотру документов. — Я был молод и глуп. Хотелось бы, конечно, быть Эль Вудс хотя бы на минималке, но адвокатская реальность куда более жестокая, чем это показано в фильмах. Нил пожал плечами. — Просто ты кажешься таким… непоколебимым, — пытался подобрать слова он, и теперь уже настала очередь Эндрю удивляться, хоть он и старался не показывать этого. — Не могу представить тебя проигравшим. — Никто меня и автором этого дерьма не представляет, — с отвращением сказал Эндрю, указывая на книгу. Нил улыбнулся. — Тоже верно. Мне кажется, у тебя получились бы отличные детективы. — Никто бы не стал это читать, — с сожалением фыркнул Эндрю, но пообещал себе хотя бы подумать над этим. В конце концов, у него есть достаточно материалов, чтобы реализовать все это в полноценный роман. ХХХ В какой-то момент Эндрю понял, что его общение с Нилом выходит за рамки фильма. Раньше Нил хотя бы делал вид, что читает его книгу или работает над сценарием. Теперь же он приходил все время в его трейлер просто чтобы посидеть с ним и отдохнуть после съемок. Им даже не надо было о чем-то разговаривать, Нил мог провести несколько часов в телефоне на его кресле или в нем же дремать. И Эндрю не был против такого нелегального соседства. Хотя был уверен, что трейлер Нила намного лучше, потому что он тут главная звезда. У производства был двухнедельный перерыв, поэтому Эндрю отправился в Нью-Йорк. Когда он согласился следить за процессом, то рассчитывал не возвращаться после перерыва. Теперь же, когда оставшийся в Лос-Анджелесе Нил постоянно писал ему короткие сообщения, Эндрю был на сто процентов уверен, что вернется. — Ты уже начал писать продолжение? — настойчиво спросила у него Элисон, когда они вместе с Кевином пошли ужинать. — Боже, прошу, не надо, — поморщился Кевин. — Папа у меня постоянно спрашивает, как Эндрю вообще пришла в голову эта идея и откуда он знает столько странных поз для секса, которые они даже не знают, как будут экранизировать. Я уже устал ему объяснять, что у тебя просто очень хорошее воображение. — Что, тебе стыдно наконец-то стало за свои сексуальные похождения и тупые решения? — насмешливо спросил Эндрю, уже прекрасно зная ответ. Кевин фыркнул, опрокидывая в себя рюмку водки. — Пф, нет, — ответил он, морщась после выпитого. — Но это не значит, что моему отцу обязательно надо знать, в какой позе его сын ебал кого-то и в какой позе ебали его. — Справедливости ради, — вмешалась Элисон. — В этой книге тебя никто не ебет. — И это ее большое упущение, — взмахнул руками Кевин. Было видно, как у него загорелись глаза от этой темы. — Помнишь, как мы праздновали Рождество в Аспене и нам по ошибке доставили коробку с игрушками из сексшопа? Эндрю надо расписать эти выходные в продолжении, потому что… — О, блять, — с отвращением выругался Эндрю, одним глотком осушая стакан виски, который ему принесли всего минуту назад. — Ни за что в моей гребаной жизни. И вообще я не планирую писать продолжение. Кевин и Элисон в шоке раскрыли рты и одновременно выкрикнули на весь ресторан: — ЧТО? И этим двоим было даже не стыдно, когда все вокруг посмотрели на них, кто-то даже зашикал, хотя, справедливости ради, они все-таки были в ресторане, а не в библиотеке. Всем было все равно, единственное, Эндрю подозвал официанта, чтобы ему принесли еще виски. Главное, не напиться до такого состояния, что он опять напишет какую-нибудь глупость, ставшей бестселлером. — Я буду писать детектив. — Никто не будет читать гребаный детектив, — возразила Элисон. — На это я и рассчитываю, — с надеждой ответил Миньярд. — Там… будут кого-то трахать страп…? — Нет, Кевин, — раздраженно сказал Эндрю, залпом выпивая второй стакан виски. Он слишком стар, чтобы иметь дело с этим дерьмом, поэтому он будет все таким же слишком старым, но хотя бы уже не трезвым. — Это никак не будет связано с Квентином Найтом, там вообще не предполагается любовная линия. — Про что же тогда будет роман? — разочаровано спросила Элисон, отбирая у Кевина его рюмку водки. Да, настолько она расстроилась, что случалось довольно редко. — Про то, как восходящая голливудская звезда подвергается преследованию отца, который в свое время был криминальным авторитетом. Из-за того, что будучи подростком, он дал показания ФБР, того посадили на пожизненное, однако каким-то образом тот сбежал из тюрьмы и теперь хочет отомстить своему сыну. — Восходящая голливудская звезда? — задумчиво повторила Элисон, отбирая у Кевина уже вторую рюмку водки. — Восходящая голливуд… О БОЖЕ, ЭТО БУДЕТ ПРО НИЛА ДЖОСТЕНА? Эндрю не мог понять, какого черта Элисон надо было найти связь даже там, где ее не было. Ладно, справедливости ради, связь все-таки была. Сюжет его будущей книги чем-то отличался от истории Нила Джостена, которую никто не знал в широкой прессе. Но это же не значит, черт возьми, что Элисон надо копать так глубоко. Тем более, через минуту, как он ей все рассказал. Как же Эндрю ненавидит их всех. — Нет, — тут же сказал он, надеясь, что она отстанет. Очень наивно с его стороны. — Да ладно тебе, Миньярд, — фыркнула она. — В этом нет ничего такого. Да и вряд ли кто-то найдет связь между вами, если ты все-таки напишешь роман. Просто я слишком хорошо тебя знаю. Итак, как давно вы трахаетесь? — Нет, мы не траха… — Даже если нет, во что я не сильно верю, то он же тебе нравится, не так ли? — Я его ненавижу. Кевин и Элисон одновременно улыбнулись. — Да-да, расскажи это кому-нибудь другому, — с весельем заявила Рейнольдс. — Ты говоришь это Кевину всю жизнь, и он по-прежнему твой лучший друг. Если ты говоришь такое о каком-то симпатичном парне, то… кто-то попал. — Вас я тоже ненавижу. И они снова ответили ему одновременно: — Мы знаем. ХХХ После своего оглушительного успеха Эндрю подумал, что может позволить себе нормальные апартаменты на Манхэттене. Он ненавидел жить в Бруклине. Но это был единственный район, который он мог себе позволить в Нью-Йорке. Если в успехе его книги и было что-то хорошее, то определенно это и только это. Жить на Манхэттене было чуть-чуть приятнее и удобнее. — У тебя отличный билдинг. В следующий раз попрошу своего агента снять мне квартиру на этой улице. Нил Джостен сидел около его двери в красном уродливом свитере и поношенных черных конверсах, которые уже надо было выбросить. И вообще это было не по погоде, на улице сильно холодно, чтобы ходить в таких кроссовках. А еще его джинсы были в таком ужасном состоянии, словно их ни разу не стирали после покупки. Да и весь Нил Джостен сам по себе был настолько ужасен, что Эндрю до омерзения хотелось его раздеть и уложить в свою невероятно мягкую огромную кровать. Чтобы тот хорошо отоспался и не творился херню, очевидно же. — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Эндрю, стараясь не выглядеть удивленным. Нил явно был чем-то взволнован. Он тут же подскочил на ноги, однако в глаза Эндрю не смотрел, опустив их вниз и нервно почесал затылок, пытаясь найти подходящие слова. Миньярд начал беспокоиться, что что-то случилось. Еще сегодня утром Нил написал, что собирается сходить на пробежку, а потом на интервью для ютуб-канала какого-то глянца. Это были все его дела на день, и Эндрю очень сомневался, что в этих двух простых действиях могло пойти что-то не так. Ну, только если Джостен не ляпнул какую-то херню во время интервью, в этом он был мастером. Тем не менее, Эндрю в любом случае не понимал, причем здесь он. И Нью-Йорк в принципе. — Мы на следующей неделе уже начинаем съемки, — сбивчиво начал Нил. — Да, продолжаем их и все такое. Думал, почитаю немного сценарий для первого дня, но понял, что мне нужно пару твоих советов… и мне вообще не с кем тренироваться. Эндрю непонимающе несколько раз моргнул. — И ты прилетел только ради этого из Лос-Анджелеса? — со скепсисом спросил он. Нил хоть и старался делать вид, словно это не имеет значения, но все равно было заметно, как ему неловко. Причем очень неловко, черт возьми. — Да? — Чтобы потренировать реплики со мной? — Да? — А как же Марисса? Она вроде осталась в городе, разве нет? — Марисса совершенно не подходит для этого дела. Эндрю вообще перестал что-либо понимать. Либо он понял все слишком верно, понимаете? И это просто Нил идиот, который не может придумать нормальную причину, чтобы прилететь к мужчине из Лос-Анджелеса. Нет, думать об этом он точно не будет. — Эм… она твоя партнерша. Ты ей все это будешь говорить потом, так что это показалось логичным… — О да, ты прав! — вспыхнул Нил, набирая в грудь побольше воздуха. — Знаешь что, я пожалуй пойду. Нил пронесся мимо Эндрю по коридору, а тот, в свою очередь, подумал, что это ему напоминает. Словно твоя первая подростковая влюбленность, с которой ты боишься разговаривать и тут же отступаешь, не желая попадаться ей на глаза… никогда в своей жалкой короткой жизни. Возможно, Эндрю вовсе и не показалось. — Нил! — тут же позвал он. Он обернулся, пугливо глядя на него через весь коридор. Больше похожий на загнанный в угол зверек, у которого не было выбора. А ведь Эндрю даже не планировал нападать. Не в этот раз. — Не хочешь зайти? Нил непонимающе моргнул. — Зачем? Ладно, эта его тупость начинала выводить Эндрю из себя. — Выпить? Потренировать ебаные реплики? Никогда бы не подумал, что мне придется взять на себя роль Лив. С этими словами он открыл дверь в квартиру и зашел. Он ее не закрывал, рассчитывая, что Джостен не будет настолько идиотом. Так и случилось: пока Эндрю проходил в гостиную, в коридоре послышались торопливые шаги, а потом хлопнула входная дверь. — Долго ждал? — решил разбавить тишину Миньярд, наливая виски. Вы считаете, много виски за один вечер? Но он уже говорил, что слишком стар для этого дерьма? Если жизнь хочет продолжать подкидывать ему такие сюрпризы, то он будет принимать их пьяным, не иначе. Нил неуверенно взял протянутый второй стакан. — Часа два, наверное, — ответил он, делая осторожный глоток. — У тебя симпатичная квартира. «Да, твое присутствие придает ей особый шарм. Ты ей очень идешь, так что оставайся здесь для поддержания ее привлекательности». Эндрю скорее отрежет себе язык, чем скажет подобное вслух. Забавно, но они оказались на кухне. Нил запрыгнул на островок, а Эндрю примостился рядом, прижавшись бедром к столешнице. Тишина между ними не была удушающей, хотя по началу и казалось, словно вся эта затея – полный провал, потому что Нил никак не мог сосредоточиться на своих репликах, а Эндрю собирался спиться до такой степени, чтобы его рот мог произносить только непонятные звуки. Но прошло некоторое время, и тогда Нил четко произнес: — Ливия, мне кажется, существует такой момент, когда ты смотришь на человека и понимаешь, что он – это все. Без преувеличений. Ты хочешь его в своей жизни, душе и сердце, понимаешь? У Эндрю был небольшой диссонанс в голове. Он никогда не мог представить, чтобы Кевин сказал кому-то нечто подобное, поэтому у него и был Квентин, который все-таки в книге был совершенно другим человеком, хоть у него и был прототип. И вот тут все всегда складывалось на свои места, но не сегодня. Нил говорил так, что не был похож ни на кого из них. — Квентин, ты ужасный сопляк, — ответил Эндрю, даже не пытаясь соответствовать своей женской роли. — Я знаю, дорогая, но когда дело касается тебя – ничего не могу с собой поделать. — И ты действительно этого желаешь? — Ну конечно. Тебя и еще тысячу желаний. И все они связаны с тобой, — очень искренне проговорил Нил, и Эндрю был готов ему поверить. Только тот слишком быстро убрал от лица телефон с текстом, нахмурившись. — Не могу поверить, что ты написал такую чушь. Как тебе это в голову вообще пришло. — Ты даже не представляешь, сколько подобных романов забавы ради я прочитал в своей жизни. И в книге написано немного по-другому, сценаристы исправили кое-где реплики. — В книге не так убого? — О нет, еще хуже. Нил, болтая ногами в шерстяных носках Эндрю, улыбнулся. Но тут его взгляд опустился на телефон с открытым текстом, и улыбка тут же спала с его лица. Его лицо снова приобрело слегка смущенный вид, а от уверенности Квентина Найта не осталось и следа. Хотя у Эндрю все еще было ощущение, словно до этого с ним говорил именно Нил, а не кто-то другой. — Там дальше идет… поцелуй. Нил не стал бы этого говорить, если бы не хотел, не так ли? Миньярд все никак не мог понять, принимает ли он желаемое за действительное. Был только один способ выяснить это. — Не думаю, что будет правильным пропустить даже этот пункт. Джостен удивленно моргнул. — Ты так думаешь? Боже, они ведут себя как дети. Как… подростки при первой влюбленности, когда вы общаетесь одними намеками. Справедливости ради, Эндрю даже не помнит, чтобы был хоть раз действительно влюблен. Всегда было желание. Тысяча желаний, ха-ха. Но именно влюбленность и сама любовь? Эндрю знал об этом все, но не был уверен, что помнит эти чувства. Может быть, у него это тоже тот самый первый раз. Эндрю пожал плечами. — Если хочешь. — Да… да? Да! Наверное, было неправильно со стороны Эндрю вот так набрасываться на него. Он тут же поддался вперед, хватая его губы своими. По книге поцелуй такой медленный и тягучий, очень манящий на продолжение, которого в этой сцене не будет, потому что слишком рано. Они же сделали все наоборот, уже даже переставая скрывать, что репетируют какие-то там реплики во рту друг друга. Не разрывая поцелуя, Миньярд осторожно положил руки ему на бедра, всегда готовый к отказу. В конце концов, речь шла только про поцелуй. Но Нил утвердительно промычал ему в губы, притягивая того ближе. — Мы будем повторять ту позу? — задыхаясь, спросил Джостен. — Когда они расстались у нее на кухне? Очень символично, но я не такой гибкий и у меня больная поясница. Эндрю отстранился, но недалеко. Его руки оставались на его бедрах, прямо там, где Эндрю и хотел последние месяцы съемок фильма. Он все это время наблюдал за тем, как Марисса это делает, и он задавался вопросом, каково это быть на ее месте? В реальности оказалось намного лучше, чем он мог себе представить даже в своих самых смелых мечтаний. — А еще это выбивается из сценария, — заметил Джостен. Эндрю наклонился, оставляя быстрый поцелуй на его губах. — Мы можем предложить собственную интерпретацию. Мне кажется, придумывать лучше всего будет в кровати. Нил рассмеялся, и тогда Эндрю смог окончательно расслабиться. Джостен выглядел непринужденно и так, словно все шло хорошо. И для Эндрю это было самое главное, так что с этой минуты он прекратил переживать. — Я бы… с удовольствием переписал сценарий в кровати, — согласился Нил. Без лишних слов он подхватил его на руки. Взвизгнув от неожиданности, Джостен вцепился ему в шею, когда Эндрю начал выходить из кухни в сторону спальни. — У тебя же больная поясница! — Не настолько, — закатил глаза Эндрю. — Боги, я не удивлюсь, если за эту роль тебе дадут Золотую малину. — И ты пойдешь ее получать вместе со мной? — Это будет единственная церемония, на которую я готов пойти. Что, оказалось, неправдой. Во-первых, фильм собрал положительные отзывы от зрителей и неоднозначные от критиков, из-за чего Эндрю только сильнее разозлился. Даже не было номинации на Золотую малину. Во-вторых, Эндрю Миньярд все-таки пошел на другую церемонию спустя пять лет и даже не жаловался. Это был Оскар, на который номинировали его парня. За главную роль в детективном фильме, снятом по роману знаменитого писателя, Эндрю Миньярда.