…Не смогу, нет, виски не поможет Ну бред, я умру похоже Без неё опять шагаю к бездне Ну привет, привет…
***
Руслан возвращается внезапно. В первый день наступившего года Он незванно врывается в просторный зал аэропорта, и получив малогабаритный багаж, спешит выйти на свежий воздух. Одетый в гранит город светит огнями ёлочных гирлянд, упирается в бушующий залив разбитыми ладонями платин, глядит на уставшего и непутевого Базанова самым понимающим — принимающим отеческим взглядом. В такси мужчина вполуха слушает «Зимнее настроение» на волнах местной радиостанции и исподлобья наблюдает плывущую набережную, запрятанную в плен ядовитых снегов. Онемевшие морозом ладони здорово согревает коробка, обернутая в бумагу с забавными ёлочками и оленями. Подарок трёхлетнему сыну — автоматическая железная дорога. Жёлтый автомобиль с фирменными шашечками уже скрывается за поворотом, когда Базанов всё ещё мнётся в нерешительности посреди тихого двора. Глаза сами собой ползут к знакомым окнам на пятом этаже, с усилием вглядываясь в тусклый свет за плотными шторами. Впервые за эти часы в дороге флёр эйфория слетает напрочь, уступая место малодушному страху. Липкие мурашки табуном несутся под тёплым пальто, обжигая до одури больно. Трусость в который раз спасительно прикрывается заботой. Мысли о том, что рушить чужую жизнь — едва ли честное решение бьют в голове ударами Гонга. «И где Ты был всё это время? Куда смотрел? Почему позволил произойти той немыслимой череде разрушительных событий? А сейчас что? Хочешь так просто ворваться и нарушить мир и покой их жизни? Кому Это всё теперь нужно? И нужно ли?»***
Свет в её окнах всё также горит. В застывших на карнизе крыши сосульках Руслану видится теперь не меньше, чем поросший льдом Такелаж. В этой оглушающей тишине пахнет сырым морозом. Хочется пожалеть себя: купить бутылку виски и вдариться в страдания. Пару лет назад Базанов, кажется, так и сделал. Помогло едва ли, оставляя за собой лишь сопли на полу собственной квартиры, тяжёлый похмельный синдром и неподъёмную вину. Ощущать себя предателем дико и чужеродно, но честно. За последнее время Он, кажется, предал всех, кого только мог. Но главное, пожалуй, состояло в том, что предал Базанов в первую очередь самого себя. Прикрывался фальшивыми фантазиями о совместном будущем с Ольгой, вместо того, чтобы вовремя расставить все точки над и. Спасался бегством в свадебное путешествие — удирал от впервые такой серьёзной и испугавшейся самой себя Наташки. Делал вид, что вполне доволен ролью «папы — zoom». Даже как-то умудрялся улыбаться, попадаясь на глаза друзьям и знакомым. Тянуть дальше нет уже никакого смысла. Ждать, что всё как-то устаканится само собой — непомерно глупо. Пора наконец очнуться и принять решение.***
Все мысли теряются в отзвуке твёрдых шагов по крутой лестнице. Базанов больше не хочет ни размышлять, ни анализировать. Слишком много времени утекло в погоне за эфемерным подобием счастья. — Руслан…? — Наташа от неожиданности вздрагивает всем телом, отступает на полшага назад. Базанов молчит — слова больно застревают в горле. В тусклом свете парадной её глаза загораются серым Питерским рассветом. — Пустишь? — Наконец прерывает молчание. Хочется обнять. Хочется прижать к Себе и не отпускать никуда. — Сейчас не самое лучшее время… Понимаешь? Рассвет мгновенно гаснет, уступая место арктически холодному страху… — Натуль… Ты скоро? — Незнакомый мужской силуэт появляется совсем рядом. Это совершенно неуместно «Натуль» пробивает свинцовой дробью. Базанов хватает ртом прокуренный воздух, смотрит на «Старую боевую подругу» и тянет губы в болезненной усмешке. Бахметьева прячет глаза за густыми ресницами, дёргает плечами и ненавидит собственное имя. Руслан сверлит незнакомца напротив непозволительно оценивающим взглядом. «А Он ничего такой… Знаешь, Бахметьева… И костюмчик на плечах сидит словно влитой. И ботиночки рядом — вычищены до блеска. Мужчина — мечта с глянцевой обложки.» — А по-моему как раз самое время для гостей. — Нагло переступив через порог, мужчина инстинктивно вытягивает нотки пряного мандарина её волос. Несколько секунд возни в полутёмной прихожей, и непрошенный гость шагает на кухню, едва ли случайно задев плечом недовольного незнакомца. — О, а у вас тут всё интимно так! — Шумная усмешка здорово скрывает закипающую злость. — Я, наверное, не в тему, но зато с подарком! Коробка с глухим стуком опускается на кухонную тумбу. Стол, накрытый на двоих: наскоро нарезанный сыр, бутылка сладкого шампанского и два бокала. Вечерний полумрак доводил атмосферу до той самой — крайней точки. Отчего Руслану вмиг делается не по себе. Неужели опоздал? Неужели у Наташки с этим… Всё зашло слишком далеко? Она прячет взгляд от его колючих карих. Дёргается и обнимает собственные хрупкие плечи. — Вы, очевидно, пришли передать Новогоднее поздравление… — Базанов неприкрыто морщится от тона этого мужчины. — Так вот теперь… можете быть свободны. «Ух Ты, Бахметьева, а Он у Тебя дерзкий. Удивительно даже, ей-богу…» — А мне кажется, что Я неплохо впишусь в ваш банкет. — Руслан нагло усмехается и гремит нижним шкафом кухонного гарнитура. — А вот и к столу… По профессиональной привычке Наташа вот уже лет десять хранит крепкий алкоголь в самом неожиданном месте. — Валя! — Женщина расторопно юркает между двумя крепкими фигурами, удерживая руку своего кавалера в тонких пальцах. — Ну что? С Новым годом! С новым счастьем! — Размеренно цедит Базанов, не сводя взгляда с Натальи, а затем опрокидывает залпом порцию виски. — Чего не пьёшь-то, Бахметьева? — Взгляд скользит по Валентину. — Наташа терпеть не может сладкое шампанское… Предпочитает экстра брют. — Базанов, прекрати! — Нетерпеливо шипит Она, ослепив единственного друга арктическим огнём в глазах. — Уходи сейчас… Я… Я Тебе позвоню. «Святая наивность! Думаешь: прикрикнула на меня, ножкой топнула, глазками зыркнула, и Я вот так просто отступлюсь? Может быть раньше так и было. Вот только много чего изменилось с тех пор. И ничего у Тебя с Ним не было ещё! Обмануть меня даже не пытайся…» — Мать, Ты правда считаешь, что это сработает?! — Руслан не выдерживает, опустив тёплые руки на её плечи. — Думаешь, можно сначала рыдать, потом в любви признаться, а потом и выкинуть за ненадобностью?! Как и несколько лет назад, теперь Руслан не успевает понять абсолютно ничего. Вспышка тупой боли настигает чересчур быстро. Капли крови катятся по лицу. — Какие же вы все одинаковые… — Кроме шумного хохота Базанова раздирает дикое ощущение дежавю. — Даже скучно с вами! Валентин явно готов отражать ответный удар, вот только Базанов не желает превращать её маленькую квартиру в ринг боёв без правил. Наташа хватает ртом душный воздух и не глядя бросает в лицо Руслану белое вафельное полотенце. Базанов наскоро стирает следы крови и самодовольно давится усмешкой, видя как у «соперника» играют желваки. — Какого чёрта Он здесь себе позволяет? — Нетерпеливо почти рычит Валентин. — Ничего нового, если Тебе так интересно… — Глухо выдыхает брюнет. — А Наташа тебе разве не рассказывала: кто Я такой? — Базанов… Замолчи! — Нетерпеливо сипит женщина сквозь зубы. — Замолчи, иначе Я тебе врежу. «Бей Ты сколько хочешь, Душа Моя… Ведь знаешь, что к твоим кулакам я привык. Бей и не жалей… Всё это Я заслужил. Только, бога ради, убери Ты отсюда этого человека…» — А почему же не рассказать твоему знакомому про меня поподробнее?! — Совершенно невозмутимо тянет Базанов, не спускаясь с Наташи выжидающего взгляда. — Рассказывай всё как есть, Бахметьева… Правду рассказывай. Женщина едва ли удерживает в узде подступающую историческую ярость. Знать бы Ей самой эту правду… Заговорить — не поворачивается язык. Назвать Руслана единственным другом — слишком пошло, просто отцом Мишки — слишком мелко. — Валя, Тебе лучше уйти… — Наконец цедит вымотанная Наташа и обессиленно падает на стул. — И не возвращаться! — Базанов уже не скрывает победой усмешки. В абсолютном молчании Валентин широко шагает к двери. — Ну что… Доволен теперь? — Наташа вздрагивает, шумно выдыхает и вновь прячет глаза за длинными ресницами. — Испортил мне вечер? Какого чёрта Тебя сюда принесло?! — Лучше Я испорчу Тебе всего один вечер, чем Ты испортишь сама себе всю жизнь. — Совершенно спокойно отвечает внезапно спокойный Базанов. — Давно стал философом? — Свирепо шипит женщина. — Ты вёл себя… — Как мудак. — Оживленно подхватывает Руслан, улыбаясь тоскливой улыбкой. — Знаю, Наташка… Всё знаю… Прости. Бахметьева глотает громкие крики возмущения. Всё её негодование разбивается вдребезги о густую тоску в его тёмно-карих. Непутевого Русланчика-Базанчика отчаянно хочется забить до смерти, задушить и прижать к Себе. Прогонять его не хочется вовсе. Будто бы чувствуя её душевные метания Базанов присаживается на корточки, невиданно покорно уронив голову на её колени. Судорожно вдыхая её запах, мужчина глухо стонет, теснее сжимая её ноги. — Трус я, Бахметьева… Испугался, представляешь… Столько лет ждал, мечтал, представлял… А в тот день — сбежал как самый последний Кретин. Наташа представляла. Вспоминала саму себя — утром после самого фееричного — плодотворного корпоратива. Утро, когда всё ещё можно было изменить. — Я сама от тебя, Базанов, не далеко ушла… — Её тонкие хирургические пальцы ныряют в мягкие тёмные волосы. — И что делать теперь? — Шут знает. — Тихо роняет Базанов, млея от её тёплых и ласковых прикосновений. — А Я знаю, что жить без вас с Мишкой не могу больше. Давай попробуем, а? Вместе… Рядом… Руслан — вовсе не стандартный Московский Гость. Ворвался непрошенным вихрем. Без букета пошло бордовых роз. Без бархатной коробочки и кольца с бриллиантом. Без радужных обещаний совместного будущего. Вот только ему — Базанову хочется поверить. — Думаешь, получится? — Её губы сами ласково касаются его разбитого носа. — Мы будем стараться. — Совершенно спокойно отзывается мужчина в самые губы. Они и вправду будут стараться. На следующий день почти задушат в объятиях абсолютно счастливого Мишку. Соберут вещи и спонтанно укатят на Красную Поляну. Будут вместе любоваться заснеженными склонами и ставить сына на лыжи. По вечерам пить глинтвейн и смотреть старые фильмы. А ещё, наконец оба освоят сноуборд. Через пару дней Они вернутся во внезапно солнечный город на Неве и с улыбкой отметят, как блестит высокий шпиль Петербурга.***