Половина

— На этом всё, адмирал, — Смокер заложил руки за спину и выжидающе посмотрел на Сэнгоку. Тот лишь постукивал пальцем по столу, мыслями находясь где-то в другом месте — это было очевидно по мутному взгляду — и не из-за табачной дымки --, обращённому вроде как на Смокера, но проходящему сквозь него, сквозь все стены штаба, далеко за горизонт. — Можешь идти, — произнёс, наконец, Сэнгоку, и Смокер отдал честь, разворачиваясь на каблуках и твёрдым шагом направляясь прочь из кабинета. За его спиной что-то звякнуло, щёлкнуло и снова звякнуло. Зажигалка — Смокер мог отличить этот звук, даже находясь на другом конце большого помещения. А если Сэнгоку достал зажигалку, значит, он закурил, а если он закурил, значит, сегодня пришёл тот самый день. Смокер закрыл за собой дверь и сунул в зубы две сигары. Весь доклад у него руки до дрожи чесались наконец-то вдохнуть порцию ядовитого дыма, и вот у него появилась такая возможность — но облегчения она не принесла, только горькие воспоминания растеклись по лёгким вместе с не менее горьким дымом. Они тоже не расставались с сигаретами. Сжав зубы, Смокер выдохнул сквозь них и направился в свою комнату, по пути передумав, что в такой день одному разделять воспоминания будет паршивой идеей: Хина с него три шкуры спустит, возможно, ещё и польёт сверху тем пойлом, что он возьмёт. Хина обнаружилась в своей комнате, едва не ударив Смокера по носу внезапно открывшейся дверью. — Хина только прибыла в Маринфорд и хочет отдохнуть, — недовольно протянула она, скрестив руки на груди. — Что такое произошло, что ты пришёл лично, да ещё и надымил Хине в комнату? — она демонстративно помахала перед лицом рукой. — Повидаться зашёл. Сегодня тот день, — Смокер прислонился плечом к стене, наблюдая за сменой эмоций на лице Хины. Раздражение медленно потускнело, выдавая усталость, а после на лицо медленно наползла грусть, и яркие глаза Хины несколько потускнели. — Думал, ты оставишь мне компанию на моём корабле, — Смокер качнул головой в сторону, и Хина сдержанно кивнула, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. — Всё равно здесь хуже, чем в открытом море. Не хватает качки, — объяснила она своё решение. — Веди. Смокер отлип от стены и сунул руки в карманы перед тем, как направиться прочь из жилого крыла. Хитросплетения коридоров, ступени — много ступеней --, тяжёлые двери — и в лицо дунуло свежим морским воздухом, принесшим с собой крики чаек. — Она бы сказала, что они бы хорошо пошли на похлёбку, — заметила Хина, спускаясь к пристани следом за Смокером, который в ответ лишь выдохнул большой клуб дыма. — Ташиги! Эй, Ташиги! Где эта маньячка по мечам… Ташиги, чёрт тебя подери! — рявкнул Смокер на весь корабль, озираясь. Девчонка должна была проследить, чтобы все снасти привели в порядок и весь корабль отдраили, а она опять возится со своими обожаемыми мечами? — Я… Я здесь, Смокер-сан! — Ташиги с грохотом слетела с лестницы, неловко упав на палубу и потирая поясницу, пока рядом с ней воткнулся меч. Он бы себя ещё поджёг. Она бы посмеялась над этим, выливая ведро воды на огонь, а потом протянула бы руку, чтобы помочь встать. — Отлично. Собирай всех — и выметайтесь с корабля. — Ч-что? — Что слышала. Все свободны и не смейте являться на корабль, пока я вам лично не прикажу, ясно? — Так точно! — Ташиги вскочила с места, схватив меч, и побежала по палубе, зычно раздавая команды. Мимо Смокера и Хины уже через минуту пробежал десяток оставшихся на корабле дозорных, и замыкала шествие Ташиги, только на секунду бросившая озадаченный взгляд на Смокера; ответа она не получила. — Пойдём, — Хина направилась за Смокером, когда тот проследовал в свою каюту и выудил из-под стола бутылку сакэ и четыре пиалы, куда и плеснул и тёмной бутылки. Две пиалы он отставил в сторону, третью же протянув Хине, а сам взяв четвёртую. — Нас осталась половина, — Смокер легко стукнулся своей пиалой с двумя бесхозными и отпил из неё, продолжая сжимать зубами сигары. Хина сделала то же самое, но куда более сдержанно. — Росинант бы уже пролил на себя сакэ, — тихо произнесла она, садясь на свободный стул. — А Белльмере бы рассмеялась и похлопала его по спине так, что его трёхметровая туша сложилась бы пополам. — И впечаталась лицом в стол, — согласно кивнул Смокер. — За вас, ребята. Чтобы вам в аду не было слишком жарко, — отсалютовал он пиалой ещё раз и осушил её большим глотком. — Уф, хорошее. — Помнишь день, когда мы первый раз встретились все вчетвером? — Хина тоже сделала глоток, но куда более скромный. *** — Ты чего такой плакса, а? — Смокер стоял над упавшим от испуга несуразно длинным мальчишкой, который едва ли не ревел, смотря огромными карими глазами из-под светлой чёлки. — Он точно сын адмирала? — перевёл Смокер взгляд на Белльмере, гаденько улыбавшейся и хихикавшей в кулак. Та активно закивала. — Да-да, привёл к нам его пару лет назад лично. «Не обижайте его, он многое пережил, а теперь будет учиться с нами!» — Белльмере назидательно подняла палец и понизила голос, изображая Сэнгоку. — Эй, чего молчишь? — Смокер снова глянул на мальчишку. — Пришибленный, что ли. Если твой папа Сэнгоку, то как маму зовут? И без того похожие на блюдца глаза Росинанта округлились ещё больше, и из них потекли слёзы. Он резко вскочил и недюжинной силой отпихнул Смокера в сторону, практически перемахнул одним прыжком через Белльмере и споткнулся о порожек на лестнице, кубарем покатившись по ступеням. — Ой, ой, ты в порядке? Эй! — Хина отскочила в сторону, когда Росинант полностью проигнорировал разбитую голову и порванную на спине форму, проносясь мимо неё дальше, исчезая в сплетениях коридоров. — Вы что с Роси сделали? Хина вами очень недовольна! — подбоченилась она, снизу вверх смотря на выглядывавших из дверного проёма Белльмере и Смокера. — Мы просто пошутить хотели, кто ж знал, что он так шуганётся! Дурак! — Белльмере отвесила Смокеру крепкий удар кулаком по затылку. — Ты зачем ему про маму сказал? — Да мне интересно было! У Сэнгоку ж жены нет! — Потому что он приёмный, балда! — Белльмере пинком отправила Смокера вниз по лестнице, и тот лишь чудом не повторил путь Росинанта, вместо этого шлёпнувшись на пол только в самом конце, прямо у ног Хины. — Надо было внимательнее слушать, — согласно закивала Хина, и не подумав помочь встать. — Когда Сэнгоку его привёл, он часто рыдал по ночам, а днём молчал, как рыба. Мне год понадобился, чтобы он хотя бы говорить начал! Но никто не знает, что случилось с его семьёй, — Белльмере лениво поскакала вниз по ступеням. — В общем, шутки про мамаш в его присутствии отменяются. — А теперь найдите его и извинитесь перед ним! — Хина указала в сторону коридора. — Роси хороший мальчик, он уже помог Хине! — А-а, ладно, как скажешь, — Смокер пощупал нос на предмет переломов. Но нет, всё было целым. — Только где прикажешь его искать? — По звуку разрушений, — предположила Белльмере и схватила Смокера за руку, потащив за собой. — Идём, он мог уже убежать на другой конец корпуса, пока мы тут языками чесали. По первому же шуму на пристани обнаружилась группа кадетов, активно над кем-то потешавшаяся и не стеснявшаяся ещё и пинать страдальца. Картина была не новой: старшие всё время устраивали дедовщину младшим. — Ах, вы!.. — Белльмере первая ринулась в бой, дав хорошего пинка ближайшему старшему кадету. Тот развернулся и хотел уже ударить Белльмере в ответ, но Смокер с ударил его коленом в живот и крепко приземлился на ногу. Завязалась драка: Смокер бил всех без разбора, просто наслаждаясь возможностью выпустить всю скопившуюся в нём энергию, Белльмере успешно избегала ударов, насмехалась и больно била, Хина же ловко уворачивалась, как ласка, и наносила быстрые точные удары. --- Бешеные дети! — бросил кто-то из старших, подбирая свои штаны, упавшие из-за порванного ремня, и пытаясь удержать из на месте на бегу. — Давай, давай, вали! — Белльмере пнула воздух ему вслед и повернулась к тому, кто был жертвой насмешек. Оказалось, что под всей потасовкой лежал Росинант, сжавшись в комок, но даже не пытаясь закрыть и без того разбитую голову: Хина вытащила из кармана платок и приложила ему к разбитому носу. — Можешь встать? — ласково спросила она. — Хина переживает. У тебя всё цело? Росинант медленно кивнул, дрожа всем телом. — Такой здоровый, а позволяет себя так бить, — пробубнил Смокер, помогая Росинанту подняться на ноги. Весь грязный, побитый — уже сейчас на его руках начали расцветать тёмные синяки от пинков и случайных ударов. Но он продолжал прижимать ладони к груди. — Что у тебя там? Можешь опустить руки. Туда кто-то заехал? — Белльмере заволновалась, взявшись за чужое плечо. Удары в грудь в таком положении были опасны: можно было получить перелом рёбер. Смокер сам почувствовал себя неуютно: если бы они так не пошутили с Белльмере и он бы не спросил тогда про маму, Росинант бы не убежал и его бы не избили. Росинант помотал головой и медленно разжал руки, показывая чёрный ком перьев на руках. — Так ты!.. — Смокер не договорил. — Они хотели бросить его в воду, чтобы посмотреть, как он поплывёт, — тихо проговорил Росинант, и воронёнок так же тихо каркнул у него в руках. — Я его забрал, а они сказали, что нельзя мешать старшим играть. Смокер и Хина поймали себя на мысли, что первый раз услышали его голос. — Круто, ты герой! Спас птенчика! — Белльмере хлопнула Росинанта по плечу, заставив его скривиться: она попала прямо по синяку. — Слушай… Вообще, мы с этим вот… Хотим тебе кое-что сказать, — она подтащила Смокера за рукав, и тот неловко переступил с ноги на ногу. — Ну, типа… Извини, мы не хотели тебя так пугать, мы думали, это смешно. И за вопрос тоже. Я не знал… Ну, про всё. Вот. Давай заново всё начнём, лады? Я Смокер, а это Хина, мы хотим стать Морскими Дозорными, — он протянул руку Росинанту; тот секунду смотрел на неё, а после широко улыбнулся разбитыми губами, словно ему было совсем не больно, и пожал протянутую детскую ладошку своей тоже детской, но в сравнении несуразно большой, такой же большой и нескладной, как он сам. — Росинант, будущий Морской Дозорный! Раз знакомству, Хина и Смокер! — голос у Росинанта оказался зычным и немного хриплым. — Хе-хе, мелочь вы моя кохайная, — Белльмере положила руки на мальчишеские плечи, но Росинанту пришлось наклониться, чтобы попасть в своеобразные объятья. — Хина, давай тоже к нам. Эй, Роси. Как назовёшь воронёнка, м? Он же теперь с нами будет жить. Лицо Росинанта приняло сложное выражение. — Фу-Фу. Я назову его Фу-Фу. *** — Кампай, Хина. — Кампай, Смокер. Кампай, Белльмере и Росинант.