...
Герой сидел на краю одной из редких многоэтажек провинции, сжимая под курткой непонятную пачку. Только он знал ради кого та была украдена. Его не волновала своя судьба. Стаж местного вора прикреплялся за ним уже достаточно много лет. Фиолетовую шевелюру легко могли опознать и сегодня не исключения. Мысли, терзающие сознание Ли Минхо всегда напрягали, а когда он озвучивал их, то вовсе могли убить. Уважение к себе. Поэтому Минхо молчал, практически со всеми. Меланхоличную печаль глушил украденными сигаретами, лайм ментол. Вместе с дымом уходили и лишние мысли, за которые тот считал себя психопатом. Сделал последнюю затяжку и хотел подняться на ноги, чтобы уйти, но внезапно заметил яркие кеды, изрисованные непонятными рожицами и прикреплёнными наклейками. Глаза защипало от количества пестроты и он перевёл взгляд на самого человека. Тот заинтересованными искорками стрелял в Ли, от чего последний недовольно сощурился и напрягся ещё больше. — Ты, кажется, обронил, — и протягивает потеряшку. В тёмных зрачках за секунду появляется проблеск, сменяющийся удивлением. — То есть, ты пришёл сюда, чтобы просто отдать побрякушку? — Она, наверное, значимая. Всё-таки лучше отдать, я же знал, куда ты ушёл. На лице выразилось непонимание с каплей заинтересованности. Внутри Минхо пылало негодование и удивление отсутствию собственной попытки сопротивления, когда незнакомый парень, которого сам же Ли сбил с ног во время погони, накинул на его яркую фиолетовую макушку капюшон и потянул за собой....
Погода быстро менялась с солнечной на хмурую облачную. Эмпатик чётко ощущал каждую смену и его внутренний мир страдал с этим чувством потерянности. Сейчас же, когда их с Минхо руки были скреплены, в душе расцветало спокойствие. Ли словно бы разгонял своим присутствием негативные эмоции, но в то же время сам дарил их другим. — Хён, я схожу за краской, подожди, — пытался вырвать свою руку из другой Джисон. Минхо словно кот, сощурился и выпустил гиперактивную белку из плена своих прикосновений. Ему не нравилась перспектива в смене цвета волос, но ещё больше не нравилось однажды быть пойманным. Мысли снова забрали его. Они с Джисоном были похожи, в том плане, что много размышляли, но Минхо исключительно о плохом, а Хан просто мечтал в предвкушении чувств, испытанных от написания нового детектива. Хо привык к характеру мальчишки, которого мог вдохновить любой попавший листик на написание любого поэтического или же прозаического произведения, он уже не считал странным его резкие вспышки и просветления в голове. Также, ярого противника беспорядков, не заботились валяющиеся скомканные бумажки по комнате. Джисон был слишком спонтанным, именно таким образом они познакомились, выяснили кто и чем занимаются. Но неусидчивость привносила динамики в его образ, он ощущался правдоподобным и являлся тем, кто не притворяется другим человеком. Эта динамичность — точно стихия Хан Джисона. Минхо же иной, любил точность и порядок, выстраивать планы, ненавидел просчёты и ошибки, доводил дела до конца и почти никогда не принимал чужой помощи, так как был убеждён, что за неё придётся заплатить, а платить ему было нечем. Однако, вернувшийся с тюбиком краски Джисон, не просил ничего взамен. Он суетливо носился около Ли, что-то быстро проговаривая и радостно улыбаясь, видимо, предвкушая свой первый опыт работы с покраской волос. Его пальцы перебирали фиолетовые прядки и ловко орудовали кисточкой по ним. Минхо, на удивление, спокойно сидел, ему больше всего хотелось заснуть под щебетание нового знакомого, но он противился этому из-за уважения и только пытался выдавливать из себя скомканное и угрюмое "угу" на непрекращающиеся со стороны вопросы, параллельно наблюдая за всем расплывчатым взглядом, постепенно становившимся темнее. Всё-таки уснул. Но проснулся быстро и резко, от ощущения поглаживаний по плечу. Рядом стоял Хан, смотрящий на него с сожалеющим взглядом. Минхо сожмурился несколько раз, чтобы окончательно отойти от сонного состояния. Младший понял в чём дело, поэтому дал ему немного времени, убрал руку с плеча и начал собирать упаковочки от красок, хаотично разбросанные на полу около стула. Ли в свою очередь встал и забрал с рук Джисона коробки, сообщив что выбросит сам. После вернулся в комнату, ощущая себя лишним, но почему то настойчиво оставался, подумав, что так нужно. Хриплый голос растормошил неловко чувствовавшего себя младшего. —Когда можно будет смыть краску? — Минхо перевёл взгляд в пол и нашёл под ногами свёрнутую бумажку, которая тотчас попала ему в руки. Джисон возбуждённо подпрыгнул и аккуратно забрал её. —Примерно через полчаса. Хён сильно торопится куда-то? — бумажка вновь жестоко откинута в сторону стола. Минхо отрицательно хмыкнул. Ему отчаянно хотелось прочитать, что было на том листке, который цеплял его взгляд. Джисон же будто не замечал этого, подхватил старшего под руку и усадил на свою кровать. —Может расскажешь, каково это, быть частью преступного мира? — его глаза вмиг засияли и он был готов впитывать в себя всё, что сообщил бы ему Ли. —Не думаю, что мой образ жизни можно взять за основу для главного героя твоих книжек, — Хан разочарованно прикусил губу, надувая "беличьи" щёки и через секунду вновь просиял под тяжёлый вздох Минхо, начавшего рассказ. Казалось, что Ли никто и никогда не слушал настолько внимательно. Его слова были пустым звуком, поэтому он молчал и это затягивалось на продолжительное время, что парень и сам забывал свой голос. Сейчас Хан, увлечённо смотрел на Минхо, кажется, был обворожён и немного завис взглядом на его губах, что не осталось скрытым для Ли. Он лишь хитро наклонился ближе к уху младшего и задал вопрос, который окончательно мог сбить с толку. —Почему же ты гладил меня по плечу и так смотрел? Стало жаль? — горячее дыхание прошло по шее и Джисон, судя по его бегающему взгляду, вернулся в реальность в виде Ли Минхо, ждущего ответа. Хан лишь беспокойно скрестил свои пальцы, чтобы не показать волнения, которое выдаёт его мысли с головой. —Бедный хён просто так замучался и устал, — со смущением пробормотал он, а после резко вскочил с кровати, показывая на настенные часы и заталкивая Минхо в ванную, чтобы смыть краску. Минхо же стоял напротив зеркала, оперевшись обеими руками по обе его стороны. Ему нужно всего лишь принять принять свой новый образ, затравленно выглядящий. Теперь же не с яркими фиолетовыми прядями, а с чёрными, смольного цвета волосами. Ли вышел из ванной, подмечая отсутствие Джисона в комнате. Его внимание вновь перешло на откинутый Ханом помятый лист бумаги, который тут же оказался в кармане потёртых джинс. Темноволосый подошёл к окну, распахнул, впуская душный летний воздух. Глухое "прости" рассекло пустоту. Ли оглядел комнату, пытаясь впитать уютную атмосферу и выпрыгнул из окна. Просто сбежал. В тот момент зашёл Джисон, увидев распахнутое окно, виновато закусил губу и крепче сжал в руках две кружки горячего чая с лимоном....
Вечерняя духота давила на грудную клетку после километрового забега. Минхо не хотел возвращаться домой, где его явно не ждут, а если и ждут, то явно не под хорошим предлогом. Ли направился в парк, приметил самую дальнюю скамейку, скрытую от лишних взглядов. Дыхание постепенно приходило в норму, парень прикрыл глаза, позволив мыслям отвлечь его от тяжёлой реальности. Сознание занял.. Хан Джисон? Ему должно быть неприятно или что хуже обидно, ведь Минхо, не попрощавшись, свалил через окно. Зачем тогда шёл за Ханом? Мог просто оттолкнуть и не принимать помощи. Чувствовал себя неблагодарным придурком. Ещё и забрал скомканную в шарик бумажку, которую тотчас нащупал в кармане. Лист. Всего лишь один. Хаотичный слог и некоторые перечёркнутые слова, были красивы. Мысли Джисона, его душа, были выписаны на помятый кусок бумаги. Но они были не о любви. Хан писал что-то несвойственное окрылённым вдохновением подросткам. Кажется..это был детектив? Точно. Он рассказывал об этом Минхо, пока тот не обращал особого внимания и старался не заснуть во время работы над его волосами, которые теперь не казались стрёмными, по сравнению с фиолетовой покраской. Было приятно, что хоть кто-то позаботился о нём и не осудил за воровство, а лишь помог не рисковать. Минхо не забыл. Не забудет....
Близилась ночь, темноволосый вырвался из мыслей и, тяжело вздохнув, направился к дому. Уже аккуратно сложенный лист лежал в кармане джинс, наверняка, надеялся на возвращение к прошлому владельцу, как и парень, позаимствовавший рукопись, верил, что обязательно вернётся, поблагодарит и извинится. Это же так просто, да? Всё же ночь, Минхо специально возвращался поздно и уходил рано, носился весь день по городу, по разным магазинчикам, или просто, убегая от патруля. Главная причина не он, а... —Отец?.. Мужчина стоял в дверном проходе с полупустой бутылкой, зажав в зубах сигарету. Взгляд его явно не располагал для адекватного разговора. —Надо же, кто явился. И пидорскую шевелюру свою выкрасил в нормальный цвет, — он сделал затяжку и тут же выбросил сигарету, затаптывая ногой. —Однако, ты поздновато. Думаешь, я перестану думать о том, что ты потрахивал пацанов тебе подобных? Младший молчал, закусив губу. Всего-то нужно чуть-чуть потерпеть прямо сейчас. Но не вышло, ведь его просто в очередной раз откинули пощёчиной к стене и нанесли ударов с семнадцать, оставляя судорожно задыхаться на полу. Минхо уже ничего не понимал, перед глазами расплывались звёзды и последнее что он запомнил — искажённое злостью лицо пьяного в доску отца и его крепкую хватку на своей шее. Ему снился холод, безграничный. Такой же, какой был всегда. Непроглядная темнота..и один луч, скользящий по лицу в пустом бесформенном пространстве. Становилось душно и он очнулся, кажется, на земле, рядом с домом. Живой, несмотря на то, что сил не было, однако же их Ли найдёт, чтобы вернуться назад, только уже в тот дом, где ему хотя бы чуточку было тепло. Он вернулся тогда и отдал взятый втайне лист назад. Хан не задавал вопросов, а просто так же усадил Минхо на кровать и обработал раны, больно саднившие каждый раз после встреч с отцом. Тогда. Сейчас же всё точно было хорошо. Пусть лето и постепенно уходило, Ли не забывал, что в его жизни изменилось с приходом в неё Джисона. Тогда.. Мрачный день, бесцветное солнце, нещадно убивающее жарой. Парень убегал от участкового, из-за очередной украденной пачки сигарет из магазина. Он поправлял фиолетовые пряди, спадающие на глаза, а потом незаметно для дядюшки в форме, скрывался в узких переулках многоэтажек, полных сырости и прочего мусора, а после уходил на крышу одного из высоких домов, вытаскивая из внутреннего кармана ветровки жестяную банку пива, которую сочетал с погаными сигаретами. Сейчас... Раскалённое полуденное солнце опаляло тихий провинциальный городок, разнося перистые узоры облаков по небесному своду. Двор ставшего родным дома по-особенному дополняли вянущие от жары розы, а на покрытом белоснежной скатертью столе стоял графин с приятно холодящим напитком. Хан Джисон лежал на траве животом, подперев голову руками. Он хмурился, пытаясь найти вдохновение, но в один момент решил откинуть ручку и подскочить к наблюдающему Минхо за стол. Писатель сел на колени парня и втянул того в поцелуй. Чистая ткань скатерти сразу мнётся из-за чужих пальцев, нервно перебирающих нити на ней, солнечные очки приземляются в траву и кудрявые локоны мгновенно спадают на лоб, скрывая стыдливое смущение от сдерживающего прикосновения тёплой руки к щеке. Напиток проливается, сопровождаемый звуком хрустальной крышки, но все прочие звуки утопают в жаркой агонии, в которой никто не подозревал, что всё начнётся именно так — чувствовались лишь кисло-сладкий привкус на губах и горечь уходящего лета.