Nightmare.

Фишер страдает посттравматическим расстройством*. На протяжении нескольких лет его мучают ночные кошмары, он видит галлюцинации, перерастающие в панические атаки. Хуже всего, галлюцинации появляются в самый неожиданный момент, когда никто не ждёт этого. Это мешает жить спокойной жизнью. Он везде носит с собой гребанные таблетки, которые прописал психиатр. Но они ни капли не помогают ни от чего. "Зачем они вообще нужны? " - задаётся вопросом парень. Образы умершей матери, пьяного отца, вечно твердящего, что Сал виноват в смерти его жены, предстают перед глазами даже в школьном туалете. Там последний раз Салли, скрюченного на полу от боли в животе, застал Трэвис, который зашёл промыть свежие раны после недавней драки с Ларри. К сожалению, Фишер не смог оценить того, как Трэвис, забив на свой нос, превращенный в кровавое месиво, позвал Джонсона и вместе с ним пытался привести в чувство голубоволосого. Таблетки Салли менял уже несколько раз, даже не говоря об этом своему врачу. Приходил и ставил перед фактом, что поменял. Тодд с помощью своих друзей изучал, какие по составу медикаменты подойдут Фишеру. Каждый раз при встрече Моррисон предупреждал, что мешать лекарства с алкоголем - пагубное дело. Сал только молча кивал, тем же вечером запивая их первой попавшейся под руку на кухне жидкостью с едким запахом. Ему настолько всё равно на своё физическое здоровье, он давно потерял надежду, что хоть что-то ему поможет, поэтому и мешал несовместимое. Несмотря на это, какие-то лекарства ему действительно помогали первое время. Он переставал запивать их алкоголем, старался настроить режим приёма таблеток, но как только всё становилось "по нормальному", действие лекарств благополучно прекращалось. Ночные кошмары с последующим удушьем возвращались, как и бутылка разбавленного спирта на тумбочке у кровати. Его отношения с отцом всё ещё оставляют желать лучшего. Генри также не вылезал из запоя, стараясь утопить свою боль, связанную с потерей любимой, в алкоголе. Не замечал, как собственный сын постепенно разочаровывается в нём, начинает пропадать у новых друзей, а иногда просто забирает несколько бутылок со стола в свою комнату. Изредка Генри ,конечно, интересовался, как вообще поживает его сын, но в ответ получал пустой взгляд или краткое "нормально" на любой вопрос. Этой ночью всё было, как обычно. Сал вспоминал, как днём он подрался с Тревисом. Он пытался понять, в чём вообще была причина драки. Вроде, Тревис снова обозвал Фишера гомиком из-за синих волос. Постоянные подшучивания, едкие фразы, брошенные в Салли, и недовольные взгляды посреди уроков скапливались в огромный ком ненависти к Тревису. Не только к нему, но и к самому себе. Чем-то же он заслужил такое отношение. Учителя не обращали никакого внимания на ситуацию в школе. У всех хватало своих забот : было видно, как старая учительница математики уже заебалась объяснять одну и ту же тему каждый год; в столовой каждый день одни и те же недовольные лица тех, кто работает за ничтожно маленькую зарплату, раскладывая еду по тарелкам. Да сам директор уже забил на это заведение, постоянно разъезжал в каких-то командировках, а в его социальных сетях появлялись новые фото с отдыха. Салли уже засыпал, думая о том, что завтра никуда не пойдёт. — К черту это всё. - бросил Фишер в воздух, переворачиваясь на другой бок и смотря в стену, обвешенную плакатами с любимыми группами. К удивлению, уснул он моментально. Но спустя пару-тройку снов в сознании вновь нарисовалась мать с раздробленным животом и каплями крови на лице, отец, стоящий с бутылкой в руке над маленьким сыном и повторяющий : "Ты не мой сын, мой сын не убийца" . Сквозь сон он чувствовал капли пота, выступившие на лбу, как крутит живот от переживаний, и чью-то руку, с усилием давящую ему на шею. В ушах со звоном отдаются звуки, отсчитывающие каждую секунду на часах. Салли резко открывает глаза. Тяжело дыша, он оглядывает комнату, в которой проснулся. Он может разглядеть только кровь на своих руках, кровати и даже стенах. - Чьё это, блять.. - отдаётся в голове. - Как это "чьё"? Той, кого ты убил. - фраза отдаётся громким гулом в ушах. Фишер вскакивает на кровати. Глубоко дышит и как мантру повторяет "сон, это был сон, всего лишь сон". Смотрит на свои руки. - Чистые.. блять, чистые.. - почти прокрикивает он. Воздуха критически не хватает. Ком в горле и сильное сердцебиение, отдающее постукиваниями в затылок, перекрывают весь доступ к кислороду. Салли хочет поднять голову, включить свет и остаться сидеть на кровати до самого утра, но тело немеет с каждой секундой всё больше. Он не слышит, как во входную в квартиру дверь яростно стучат. Не видит, как дверь в его комнату открывается и туда забегает Ларри. Джонсон включает свет, садится рядом с парнем и инстинктивно начинает глубоко дышать, взяв холодные руки Фишера в свои. Сколько панических атак своего друга он уже пережил. Много статей перечитал, несколько раз консультировался с врачами на тему, что нужно делать при этом явлении, и смог подобрать тот способ, благодаря которому каждый раз вытаскивает Салли из ужасного состояния. Ларри сжимает дрожащие руки в своих, несколько секунд приходя в себя, и начинает аккуратно расправлять ладони Салли, чтобы тот поймал хоть какой-то фокус. - Сал, ты слышишь меня? Братан, закрой глаза и старайся глубоко дышать, я рядом и не уйду. - поговаривает Джонсон и немного расслабляется, когда Салли закрывает глаза и начинает понемногу дышать. Он слышит. - Лиза послала меня к тебе, чувак. Сказала составить компанию, а сама съебалась куда-то, представляешь? - в обычной манере продолжает Ларри, он должен отвлечь Фишера, задать тему его мыслям. У Салли лицо покрыто тонким слоем пота, как и он весь. Холодный и липкий пот начинает ощущаться на теле по другому, когда Салли смотрит на своего друга, распинавшегося о чем-то, из-под чёлки. - Ларри.. Что ты здесь делаешь? - первое, что слышит Джонсон, моментально привлекает его внимание. Вновь повторяет, что его послала Лиза. Салли молчит, старается прийти в себя, всё ещё дрожа. В одной руке он сжимает одеяло, а в другой - ладонь своего друга, сам того не замечая. Сжимает сильно, до появления белых следов на руке, но Ларри молчит, понимает, что так ему легче. Осматривает захламленную комнату, замечает бутылку из-под коньяка на полу и рассыпанные таблетки возле неё. Ларри берет бутылку в руки, на дне ещё что-то есть, но пить он не собирается. Вычитывает, что за отраву его друг выпил, а про таблетки спрашивать даже смысла нет. Наверняка намешал всего, что нашёл. - Чувак, что за хуйню ты пьёшь? Пришёл бы ко мне, я бы дал те чего получше. - Ларри ставит бутылку обратно и переводит взгляд обратно на своего друга. - Хей, Сали-Кромсали, ты чего, братан? На лице Фишера дорожки от слёз, он снова трясётся. Парня настигла истерика. - Я так заебался, Ларри, ты бы знал. Она снова снится мне, я скоро сделаю что-то с собой. - шепчет Салли, шмыгая через каждое слово, но Ларри всё равно, он всё понимает. Обнимает крепко. - Не стоит, Сал, ты дорог мне, я всегда буду рядом, и ты знаешь это. - Салли знает и ничего не сделает с собой из-за того, что ещё есть те, кому он дорог. Те, кто дорог ему. - Не хочешь спуститься ко мне и сыгрануть в приставку? Всё равно Лиза ушла куда-то. - спрашивает Ларри, ощущая, что парень в его объятиях больше не трясётся и не всхлипывает. - Нет.. Лучше останься со мной, здесь. - Салли шепчет просьбу, стесняется показывать свою слабую сторону, хоть и помнит, что Ларри видел достаточно, даже Сала без протеза. - Да, братан, базару ноль. Ларри встаёт и идёт на кухню, оглядывая её, находит чистый на вид стакан и наливает в него воду. Приносит стакан Фишеру и протягивает вместе с таблеткой. - Что это? - Успокоительное. Сам пью. - С усмешкой отвечает Ларри. Салли всё же берет и выпивает таблетку. Он знает, что Джонсон не отравит. Ларри располагается на одноместной кровати, а Салли ложится на него. Джонсон путает пальцы в синих прядях, мелко почесывая голову обладателя и прикрывает глаза. Фишеру рядом с Ларри хорошо, все тревоги сразу сходят на нет, будто Джонсон забирает Салли в свой мир, где нет той боли, которую прожил Фишер за свою короткую жизнь. Ларри - главное успокоительное Сала, и только они вдвоём знают об этом.