Тени прошлого

2 Мая 1998 года — Нет, не трогайте её! Тариша! Не-ет! Душераздирающий крик сотряс вечернюю тишину, эхом отражаясь о разрушенные стены когда-то величественного замка, пропитанного до самого маленького камушка магией и силой. Крик пронесся по всем заброшенным туннелям находившихся под замком, огибая высохшую тушу некогда обитавшего там Василиска, проникая в самые потаенные щели, пробираясь в скрытые ото всех глаз комнаты, порытые слоями пыли и густой паутиной. Сдерживаемая Роном Гермиона всеми силами пыталась вырваться из крепкой хватки друга, сдерживающего её от действий, которые могут навредить не только Тарише, но и ей и всем окружающим. Обжигающие слезы скатывались по грязным щекам, на одной из которых была оставлена неглубокая, но все еще кровоточащая царапина. Уставший, но полный беспокойства и страха взгляд карих глаз был устремлен лишь на одну фигуру неподвижно стоящей на краю моста, не обращающей внимания даже на то, как на неё были направленны больше десятка волшебных палочек. — Таша… Всхлип заставил долговязую фигуру на секунду содрогнуться и наполненные дикостью и жаждой крови взгляд на мгновение вернул свою человечность. Девушка, чье человеческое обличие пропало, преобразившись во что-то страшное, темное, густое, как сама тьма наполнявший это мир, как чернила, стекающие по её бледному лицу, оставляя черные разводы, сделала медленный, неуверенный шаг в их сторону. — Не подходи! Не смей! — стоило заметить характерное движение девушки, десятки волшебников, от подростков до взрослых направили свои волшебные палочки на неё, пряча за своими спинами перепуганных детей, включая все также вырывающуюся Гермиону. Остановившись, Таша в изумлении уставилась на них, не до конца понимая, что происходит, почему все смотрят на неё как на какого-то чудовище, почему направляют на неё палочки, а с приоткрытых губ были готовы сорваться смертельные для жизни заклинания. Почему во всех этих глазах видно желание её смерти, ведь она всеми своими силами защищала их, боролась за их жизнь до самого конца. Из-за них её руки, её все еще детские руки погрязли в крови, от которой ей не избавиться даже после смерти. Даже Молли Уизли, которая стала для девушки со второго курса второй мамой, заботившейся о ней как о своей младшей дочери, хоть Таша и не была её родной, не была её кровью. В её светло-карих глаза Таша была монстром. Девушка не понимала. Она не зала, что стала им — чудовищем, ожившим ночным страхом, о котором многие родители рассказывали своим детям, когда те никак не хотели засыпать. «Вот придет за тобой Шепфа и заберет тебя в своей темное царство, откуда нету выхода, где живут лишь одни ночные кошмары и страшные, густые чернила, так и норовившие заползти в твой приоткрытый ротик и обрести над тобой контроль…». Она стала тем, что готово было несколько минут назад разорвать всех здесь присутствующих и насытиться их кровью, отставляя на горячей плоти грязные чернильные пятна, отравляющие плоть. — Не. Подходи. — выделяя каждое слово проговорил Рон, одним движение оттолкнув Гермиону назад, заставляя юную волшебницу завалиться на спину и мимолетно вскрикнув, затихнуть, неестественно повернув голову на бок. Достав палочку, парень не колеблясь направил наконечник на замершую девушку, шокировано смотрящей на тело подруги. Не понимая как, но Таша могла отчетливо слышать, как бьется пульс в венах Гермионы, слышала, как медленно бьётся её живое сердце. Она была жива, но падая, девушка наткнулась головой на камень, отчего и потеряла сознание, даже не почувствовав той боли, вспыхнувшей при ударе. «Да что же здесь происходит?» — Рон, что происходит? — собственный голос заставил девушку содрогнуться, ведь он был совершенно иным, не её собственным; низкий, рычащий тембр вырвался из её горла, легкой вибрацией отзываясь где-то в гортани. — Уж точно, ничего хорошего для тебя, Таша, — странная улыбка коснулась потрескавшихся губ Рона Уизли, все еще направлявшего на неё палочку. Все его тело было готово к нападению, стоит девушке сделать неправильное движение, даже легкое движение головой могло стать летальным. Двинувшись по кругу, парень продолжал словами давить на все еще непонимающую Ташу, заставляя её медленно, но верно отступать к краю разрушенного моста. — Победила Темного Лорда, да… ты молодец, избавила нас от тьмы и зла, пожертвовала собой, отдала жизнь… Но снова выжила, и в-третий, и в-четвертый и в-пятый раз! Как, черт возьми, ты это делаешь?! Почему именно ты каждый раз возвращаешься из-за Грани, когда другие, кому не следовало умирать, не возвращаются! Фред… он не должен был погибнуть… Но вот ты снова выжила, стоишь перед нами, невинно хлопая глазками, хотя даже и не подозреваешь, что чуть не сделала пару минут назад… это уже не ты, Таша. Не ты. Посмотри на себя, во что ты превратилась! Посмотри во что превратила тебя тьма, что сотворило с тобой зло! Ты не человек Таша, ты чудовище, которое не имело права рождаться и находиться среди нас. Одно движение руки и перед Ташей материализовалось зеркало во весь рост, позволяя девушке увидеть себя, увидеть то, во что она как говорит Рон превратилась. Шок, удивление, неверие в происходящее и ужас — вот, что испытывала Таша, увидев то, что отражалось в зеркале напротив неё. В первую очередь ей бросились в глаза сами глаза — не очень большие, обрамленные густыми черными ресницами, зеленые глаза с вертикальными зрачками, как у кошки. «Нет. Нет. Нет. Нет! Это не может быть правдой!» подсознательно кричала себе Таша, пристально осматривая собственное отражение: тело напоминала искаженную фигуру человеческого скелета, обтянутой тонкой кожей с короткой, черной шерсткой; вместо груди на грудной клетке шерсть была гуще и пушистее, тянушееся прямо до паха. Тело было долговязым, а на голове, где не было намека на волосы, торчали большие изогнутые, как у животного рога, с которых тягучей, как смола, вязкой каплей тянулась черная жидкость, напоминающая своей консистенцией и запахом чернила. На узкой, слегка сутулой спине, даже не смотря на шерсть, отчетливо просматривали острые позвонки, готовые порвать токую кожу. Руки и ноги вообще поразили девушку! Они были длинными и хорошо развитые, и обмачиво слабые. Ладони были небольшими и немного узкими, с длинными, способными с невероятной легкостью разорвать человеческую плоть пальцами-когтям; левое предплечье было костяным, и почти не было скрыто шерстью, позволяя хорошенько разглядеть при каждом движении перемещение костей, перекатывание мышц; правое было почти аналогичным, только шерсти было чуть больше, позволяя все это скрыть. Ноги были такими же, как и руки: длинные, напоминающие ноги козла с крепкими светло-серыми копытами, шерсти почти не было, позволяя при каждом движении видеть движение костей и мышц. Хвост был длинным, с заостренным кончиком, от которого немного вверх тянулись островатые шипы. — Это не правда, это не я! Я не могу быть такой! — сживая руками лицо, Таша отрицательно замотала головой. Она не хотела, не желала принимать тот факт, что стала ЭТИМ. — Это правда, чистая правда! А теперь, подумай, что бы сказали твои родители, увидев, во что превратилась их горячо-любимая доченька, за которую, как ты думаешь, они отдали жизнь! Что бы они сказали, прознав о том, что ты совсем недавно была готова разорвать все этих детей, даже меня и Гермиону, твоих лучших друзей! — В каком смысле «как ты думаешь»? Что это значит? — А то и значит, посмотри назад, посмотри и увидел их, призраков своего прошлого, — усмехнувшись, Рон кивнул себе за спину, и только тогда, проследив за его движением, Тариша всеми оставшимися силами смогла подавила в себе вырывающийся крик неверия. Там, почти не прячась стояли её родители, живые родители, словно только что сошедшие с фотографии — ничуточку не изменившиеся за семнадцать лет, даже седины в темных волосах Джеймса не было видно (зрение у Таши стало просто отличным!). Оба родителя стояли с пристально смотрели на фигуру своей дочери, в глазах главы рода было презрение и отвращение к своему ребенку, у Лили же все было наоборот — бесконечная нежность и непонятная благодарность. Благодарность за что?! Но самое неожиданное было то, что рядом с ними стояло еще твое: двое незнакомых детей, один из которых был маленький ребенок, и он, человек, которому Таша доверяла все свои секреты, которому рассказывала все что с ней происходила за время её обучения в магической школе, которому могла с легкость доверить свою жизнь. — П-профессор Дамблдор? Вы живы? Как… я же. я же видела?! — Не волнуйся Ташенька, то что ты видела на астрономической башне, было лишь иллюзией, способной обмануть даже самого опытного волшебника. Все что ты сделала, все что ты совершила, пошло на благо твоему брату, ты помогла нам избавиться от зла, способного уничтожить все светлое в это мире, — разведя руки, наигранно торжественным тоном произнес пожилой маг, — но теперь зло поселилось в самой тебе, и, к глубочайшему сожалению, нам нужно избавиться от только зародившегося в тебе зла, пока оно не разрослось в тебе, ведь даже сейчас оно способно затмить твой разум, заставив отдаться жажде смерти и разрушению. Если это не сделать, то ты, девочка моя, станешь нашей погибелью. Погибелью всего живого. — Ташенька, доченька, прости, прости меня! Прости, за то, что нам пришлось тебя оставить, за то, что тебе пришлось все это время жить с моей ужасной сестрой, за то, что именно тебе пришлось испытать все эти трудности в одиночку, но так было надо! — аппарировав к девушке, Лили мягко коснулась руки девушки, заставив её сильнее согнуться и поравняться с её лицом, чтобы женщина могла легко обхватить своими мягкими ладонями слипшееся от чернил лицо-мордочку. — Ты спасла его, спасла своего брата от смерти, исполнила пророчество и спала нас всех. Но теперь тебе придется исчезнуть, отдать свою жизнь, чтобы навсегда искоренить зло обитавшее в нашем мире. Зло, что все это время жило в тебе и медленно развивалось, которое проявилось именно сейчас, показав нам всем твое истинное обличие. Только теперь Тариша поняла какой дурой она была, раз не замечала всего этого; не замечала с каким иногда отвращением на нее смотрело семейство Уизли, и многие учащиеся школы, знавшие что на самом дела она из себя представляет; не замечала с какой тревогой на нее посматривал Нарцисса, как старался взять под своей крыло Драко, лишь бы защитить маленькую черноволосую девочку, которой насильно приклеили розовые очки. Как намекал о настоящих планах детектора Люциус, как старался прятать ото всех Сириус в свое доме и пичкал защитными амулетами Римус. Не видела как каждый год её от неминуемой смерти спасал Северус, как своими колкими замечаниями намекал ей о том, чтобы она была осторожна, чтобы меньше доверяла «лучшим» друзьям. Он учил её оклюменции, дабы защитить от проникновения не только Темного Лорда, но и пытался научить защищаться от проникновения в своей разум Дамблдора. Все они знали и пытались защитить Таришу Поттер от судьбы, к которой её подталкивали Дамблдор и его пртспешники. А она не верила, старалась не замечать и отталкивала пытавшихся защитить её людей и уверенно шла к своей погибели, к этому самому часу. Она сама виновата… — Не думала, что когда-нибудь у меня буду брат и сестра… — криво улыбнувшись, Таша с презрением посмотрела на копии Джеймса и Лили. Мальчишка был её одногодкой и наверняка старшим по рождению, он был похож на неё. Только Таша была девушкой и унаследовала от матери миниатюрность, невысокий рост, невероятную утонченность и женственность. И вранье, когда все ей говорят что она похожа на Джеймса! На этого мужчина больше всего похож этот парень: та же линия челюсти, форма лица, разрез глаз, рост, телосложение, даже беспорядок волос тот же! Только цвет волос был темно рыжим, а не черным. Девочка была копией Лили, маленький цветочек. Упав на колени, девушка беззвучно плача с ненавистью смотрела в очи матери, в которых можно было легко прочитать все, что она о них всех думает, что думает об их предательстве. А женщина все продолжала ласково улыбаться ей и поглаживать большими пальцами впалые щеки волшебницы. Казалось, в них была глубокая печаль и недосказанность, которую женщина побоялась раскрыть при стольких свидетелей. Но все было фальшью, не было этой настоящей печали и материнской любви. Она была дня них живой куклой, которой можно было легко управлять и вертеть, послушный солдат, ручной зверёк. Отступив, Лили сделала пару шагов назад, и поравнявшись с Ронов, одобрительно похлопала его по плеву и продолжая улыбаться забрала из рук Джеймса малышку. — Тариша/Авада Кедавра!!! — господи, хор родных голосов одновременно прозвучал со смертельным заклинанием, слетевшего с губ бывшего рыжего друга. — Прощайте… — это было последнее слово, слетевшее с губ волшебницы, перед тем как зеленый луч света соприкоснулся с грудью Тариши. Даже в эту самую секунду в голове все никак не укладывали мысли о предательстве родителей, сделавших из неё мишень для Темного Лорда, от наставника, которому она доверяла, от друга, с которым она проучилась шесть своих лучших-ужасных лет. Мгновение, и тело, принадлежащее Тарише Лилиана Поттер-Блэк, исчезло. Даже спустя пару недель поисков её тело так и не было найдено.