Новый год в Гилфорде

Россия стоял перед прилавком и был совершенно растерян. Он любил дарить подарки, но выбирать их не очень, особенно если не знаешь, что именно нужно. Брагинский задумался, а что вообще может понравиться этому человеку. Он честолюбив, немного алчен, ни капли не скромен, и создаёт вид настоящего джентльмена. Однако Иван знал, что при всех королевских манерах, у этого человека вместо крови солёная вода, а в душе штормит, как в море. Россия невольно подумал, что он был бы истинным романтиком, если бы сравнил его глаза с океанами. Но, к счастью, Брагинский этого сделать не мог, потому что глаза того "джентльмена" скорее походили на украденные изумруды с острова сокровищ. И нрав у этого человека был поистине пиратским. Россия вновь вздохнул, тяжко-тяжко, и прикрыл глаза. Консультант, коей была симпатичная девушка, хлопала глазами и была в таком же безвыходном положение, что и Брагинский. Она пыталась помочь собрать подарок сперва для "настоящего джентльмена", потом просто для мужчины, а сейчас была готова сдаться, как и Иван. – Может быть, Вам нужно поискать где-нибудь в другом месте? Или подарить что-нибудь стандартное? – Её брови слишком жалобно поднялись. – Нет, если я уж собрался дарить ему что-то, то нужно присмотреть подарок получше. – Как скажите... – Вздохнула девушка. – Может тогда Вы посмотрите часы? Довольно хороший и дорогой вариант, подходящий джентльмену. – Я уверен, что таких часов у него просто завались. "Да что за тип этот джентльмен, у которого коллекция брендовых часов?" – С раздражением подумала девушка, но продолжала улыбаться клиенту. – Может тогда какой-нибудь алкоголь? Или... – Алкоголь? – Перебил Россия и будто просиял. – Точно! Консультант и сама начала улыбаться, видя сдвиг, но пока не понимая какой: по фазе или в решении их проблемы. Иван с воодушевлением заговорил: – Спасибо, девушка, больше мне Ваша помощь не понадобится... *** С сияющим лицом и глупой улыбкой Брагинский был похож на полоумного. Об этом ему не раз говорили, но России было откровенно плевать. Он ходил по торговому центру уже несколько часов и, если задержится тут ещё на немного, то точно опоздает на рейс. Но Иван, о счастье, купил всё, что ему нужно. В данный момент он выходил из отдела, в котором приобрёл, кажется, целый мешок новогодних игрушек, гирлянд и прочих украшений. На плечо у него был закинут пакет с ёлкой, а в другой руке он с предельной аккуратностью нес небольшой подарочный пакет. В общем, ощущал Россия полную боеготовность. Осталось со всем этим добраться до аэропорта по стоячей в пробках Москве и надеяться, что он успеет до Нового года. Когда Иван вышел из ТЦ, на голову и нос упали снежинки. Пошёл снег. Он кружил над толпами снующих людей в медленном завораживающем танце. Брагинский улыбнулся, уверяясь в правильности своего решения, и побрёл к машине. *** Добрался до Гилфорда Иван меньше чем за час, прямым рейсом из Лондона. Ему очень повезло, что утром в Англии не шёл снег, иначе бы поездку пришлось отложить на неопределенный срок. Странные эти британцы: в минус пять в снег в пальто без шапки выходят, а рейсы отменяют. Про снегоуборочную технику, видимо, вообще не слышали. Но Россию это не касалось. Сейчас в Гилфорде плюс десять и небольшой дождик, поэтому настроение хоть и подмочено, но не совсем потеряно. Однако встретили его весьма не радушно. – Как ты меня нашёл? – Недовольно заявило, выглянувшее из-за двери, бурчащее нечто. Этим нечто был никто иной как сам британец и воплощение всей английской истории – Артур Кёркленд. И его физиономия оставляла желать лучшего. – Это было не сложно. У тебя одного в округе дверь не украшена. – Улыбнулся Россия. – А на кой чёрт мне её украшать? – Выгнул брови Англия. К слову, он всё ещё стоял на пороге в тапках и синем тонком свитере без горла. Ключицы были хорошо видны, как и милые красные носочки с новогодним рисунком. – Так Новый Год на носу, и Рождество совсем недавно было. Чтож ты ничего не украшал что ли? Кёркленд закатил глаза, полностью игнорируя потребность гостя в тепле и уюте, поэтому Брагинский был вынужден намекнуть сам: – Может впустишь меня? Тут дождь идёт. Как по заказу, дождь начал усиливаться. Крыша дома была совсем маленькой, что Иван едва помещался сам, и капли воды попадали на него и пакеты. – С чего это вдруг? – Усмехнулся Артур. Россия фыркнул и приподнял бровь. Он всё равно так или иначе попадёт в этот дом. – А ты чего в ушанке? И куртке. О мой бог, на тебя посмотришь, аж жарко. – Скривился Кёркленд. – Ладно, заходи. Только сними это всё с себя. Брагинский, не ожидавший услышать приглашение, расплылся в улыбке и радостный вошёл в дом. Англия, увидевший весь груз Ивана, недоуменно спросил: – Это ещё что? Россия опустил пакеты и задорно улыбнулся Англии. – Я сегодня твой Санта Клаус. – Подмигнул Брагинский. – Что-то ты опоздал, Клаус. Рождество уже прошло. – Сложил руки на груди Кёркленд и чуть пнул ногой самый большой пакет. Тот шолохнулся, и британец понял, что там ёлка. – Тогда Дед Мороз. – Настроение Брагинскому уже не испортит ничто: ни пресная мина британца, ни отсутствие новогодней атмосферы в доме, ни-что. Поэтому улыбка сверкала до ушей, чем неимоверно напрягала Артура. Тот тихо фыркнул себе под нос и направился вглубь дома. – Тоже мне Дед Мороз... Бери своё барахло, и сними уже эту ушанку. – Я так и знал, что у тебя ничего не украшено. Какой я молодец, что взял всё с собой. – Иван сгрузил игрушки и гирлянды на стол в гостиной. – Значит, будем украшать сейчас. – Эй-эй! Нет! Я ничего украшать не собирался! – Возмутился Англия, хватая за плечо русского и останавливая поток праздника в свой дом. – Да? Очень жаль тебя. – И Россия закончил своё дело, под разочарованный стон британца. – Как Рождество отметил? – Мягко улыбнулся Иван, начав распутывать гирлянду. Кёркленд был вынужден сдаться и капитулировать на диван. – Да так. – Он положил голову на спинку небольшого дивана и прикрыл глаза тыльной стороной руки. – Сходил с утра к Правительству, получил подарок в виде макулатуры. Позвонил Королевской семье, поздравил их с Рождеством. Пришёл домой, а там у порога французская морда стоит с бутылкой глинтвейна. Пришлось отмечать с ним. От него ещё духами несло за милю, будто он в них искупался. – И как же ты впустил его? – Усмехнулся Иван и опустился на диван рядом с Кёрклендом. – У него было очень убедительное количество алкоголя. – Вздохнул Артур. – И что вы друг другу подарили? – Он мне бутылку вина, а я одеколон, который он подарил мне на прошлое Рождество. – Брагинский прыснул от смеха. Это было вполне в духе Англии. – Твоя душа так безгранично щедра, просто слов нет. – Он мне как снег на голову свалился, я не готовил ему рождественский подарок, уж простите. – Буркнул Кёркленд недовольно и сложил руки на груди. – Будто бы, если бы он предупредил о визите, ты бы подготовил ему подарок. – Рассмеялся Россия, точно зная, что нет, не подготовил бы. Артур испепеляюще взглянул на собеседника. Телефонный звонок разрезал воцарившуюся тишину в комнате. Кёркленд закатил глаза и тихо вздохнул, уже предвкушая звонкий голос, режущий уши. – Кто это? – Альфред. – Скривился Англия и встал с дивана, чтобы найти свой телефон. – Он не смог приехать ко мне на Рождество, поэтому просто позвонил, но грозился приехать на Новый Год. – Поэтому ты здесь, а не в Лондоне? Артур скосил взгляд на хитро улыбающегося русского и выразительно выгнул бровь, хмыкнул и закатил глаза, чем вызвал смех у Ивана. Он взял в руки смартфон и удивлённо посмотрел на экран. – Алло?... Guten Tag. – Заговорил британец в трубку. Брагинский вскинул брови, услышав немецкую речь. Он повеселел, вспомнив о своём немце, оставленном в Калининграде под домашним арестом. Это, конечно, вряд ли остановит буйство прусса, но всё же... – Хэндэхох звонит? – Спросил Иван и поймал злобный взгляд Артура. Тот цыкнул на Россию и отвернулся. Брагинский пожал плечами и приступил к делам. Пока Кёркленд распинался перед немцем в поздравлениях и любезностях, Брагинский решил поставить ёлку. Вытащить он её вытащил – под очень свирепым взглядом британца, потому что сильно шумел – а вот собрать получилось не с первого раза. Иван чуть нахмурился: отыскать бы здесь начало... Конец он вроде уже нашёл. Почесав репу, Брагинский взял деталь и начал скреплять её с другой. Вроде ёлка, ничего сложного, и частей не так много, но что-то не так... Артур сбросил трубку, ещё раз поздравив с праздником, и внимательно посмотрел на русского. На его взгляд, тот занимался полной ерундой, и руки его явно росли не из того места. – Что ты делаешь? Россия, не оглядываясь, сказал: – А ты не видишь? У него был явный прогресс. Ёлка стояла почти ровно. Это успех. Кёркленд не заметил как, но у него дернулась бровь пару раз. – У неё иголки сыпятся. – Оповестил Артур. – Это от праздничного напора в твоём доме. – Ответил Россия с сарказмом. Англия на это фыркнул. Он сложил руки на груди и навис над русским, скептично глядя на ёлку. – Зачем Людвиг звонил? – Спросил Иван. – Поздравлял с наступающим Новым Годом и извинялся, что забыл поздравить с Рождеством. А я и не вспоминал о нём в тот день. Как думаешь, стоит стыдится? – Явно незаинтересованным голосом спросил британец. – Чтобы стыдится чего-то, нужно иметь стыд. А у тебя его в помине не было. Артур закатил глаза и переключил своё внимание на ёлку: – Ты, дурень, начало от середины отличить не можешь? Это не сюда вставляется. – А куда это вставлять? – В другое место. Не сюда. Вот же... – Ты дурак, это не отсюда. Вот это сюда. – Сам дурак. – Поумнее некоторых... – Пф. Копошения продолжались, как и лестные высказывания в адрес друг друга. В итоге, минут через пять, они встали и поглядели на своё творение. – Ну вот. Смотри, какая красивая ёлочка. – Лучезарно улыбнулся Брагинский. – Ты не думаешь, что что-то не так? – Выгнул бровь Англия. – Ты про что? – Про то, что у нас осталась лишняя деталь в виде одного яруса ёлки. Тебе это не кажется странным?! Россия махнул рукой. – И так пойдёт. Кёркленд ещё раз посмотрел на ёлку. Та на удивление выглядела отлично. – Ну и чёрт с ней. – Вздохнул он. Иван достал ёлочные игрушки, мишуру и гирлянды. Он с улыбкой передал это в руки англичанина и приступил к украшению. – Ч-что... Какого черта, Брагинский!? – Возмутился Артур, сбросив всё на диван, стоящий чуть поодаль. – Аккуратно. Шары могут разбиться. – Предупредил Иван и повесил красочную игрушку на ёлку. – Чтоб ты знал, я вообще не собирался ничего украшать! Ясно?! Россия удивлённо обернулся к нему: – Почему? – У меня нет желания. – Почему? – Ну, мне не хочется. – Почему тебе не хочется? У Артура дёрнулся глаз. – Потому что мне не нравятся праздники и вся суета. – Почему они тебе не нравятся? – Да чёрт!... побери. Я не люблю праздники, и всё тут. – Почему? Есть хоть одна адекватная причина? – Потому что все носятся туда-сюда, что-то делают вместе... – Вместе? Тебе не нравится, что ты один вынужден справлять? – Что? – Выпучил глаза Кёркленд пораженно. – Нет! Что за бред? Мне нравится одиночество! – Чушь. – Фыркнул Иван и отвернулся от него, продолжив своё занятие. – Ха, а ты у нас самый умный, да? – Усмехнулся Артур, сложив руки на груди и скептически скривив губы. – Ну-ка, расскажи мне тогда, в чём дело. – Тебе не нравятся праздники, потому что их суть в том, что нужно отмечать с кем-то. А ты один. И даже если кто-то приходит к тебе и навязывает своё общество, ты не удовлетворен этим, потому что не доверяешь им, и тебе кажется их поведение наигранным. Ты думаешь, что они лицемерят, и в итоге чувствуешь себя обманутым и обделённым даже с кем-то в компании. А доверять ты им не можешь, потому что они не понимают тебя. В этом дело... – Иван повернулся к Артуру. Он с минуту смотрел на ошеломлённое лицо Кёркленда, а после подошёл к нему и, взяв игрушку, направился обратно к ёлке. Англия внезапно почувствовал себя отвратительно, будто бы незащищённым перед чужим взглядом. Слова русского что-то задели в нём, что-то, что он скрывал даже от самого себя. Но он не признается в этом, ни за что. Артур предпочтет фыркнуть, опустить взгляд и молчать, делая вид, что не заметил, как дрогнула губа и задрожали пальцы рук. Всё это неважно. И слова России полный...бред. – Ты... – Начал было Кёркленд. – Не прав? – Перебил его Брагинский совершенно спокойным голосом. – Прости. Это было всего лишь моё предположение. Артур вздрогнул. Иван не смотрел на него, он был увлечён украшением ёлки. В его руках переливались яркие блестящие игрушки, шары, звёзды и снежинки. Но он не украсил даже половину. Брагинский зацепил одну игрушку за иголки, и его рука едва заметно дрогнула, что не скрылось от глаз Кёркленда. – Откуда такие предположения? – Выдавил он, стараясь держать ровный тон голоса. – Было такое ощущение. – Иван перевёл взгляд на него. – Просто... Я сам такой. – В каком смысле? – Вскинул брови Артур. – Мы с тобой никогда не касались этой темы, но я чувствую тоже самое. Мы похожи. – Я не говорил, что то, что ты сказал, правда. Иван усмехнулась, тихо хмыкнув: – Да. Конечно. Спустя пару минут молчания, Брагинский спросил: – Так может, ты поможешь мне? Артур застыл с игрушкой в руках, которую взял секунду назад, и хлопнул глазами. Россия обернулся к нему, и Англия почувствовал себя, будто его поймали за чем-то постыдным, и покрылся лёгким румянцем. Игрушку девать было некуда, и он сжал её в руках. Отвечать на вопрос он не хотел, иначе бы голос его дрогнул, поэтому Кёркленд подошёл к Ивану с этой треклятой игрушкой и повесил её на ёлку. Брагинский улыбнулся и сразу повеселел, а атмосфера в помещении мгновенно разрядилась. Артур вздохнул полной грудью. *** – У меня снова это ощущение. Они оба смотрели на ёлку и на то, как она преобразилась – игрушки, мишура и гирлянда сверкали на ней. Брагинский уговорил Артура и на то, чтобы украсить дом тоже, поэтому оставил британца с гирляндами и дождиками в гостиной, а сам поскакал по всему дому с мишурой и игрушками. Он поставил Дедов Морозов где только мог, а рядом с самым главным, под ёлкой, поставил ещё и Снегурочку, чему был крайне рад. – Какое? – Что на ней чего-то не хватает. – Сказал Артур. – Да, ты прав. Эх, игрушек маловато. – Вздохнул Иван. – Может у тебя есть ещё? – Нет, только в Лондоне. – Жаль. Ну, уж в Лондон мы за ними не поедем. – Кивнул сам себе Брагинский. – Может тут есть магазинчик недалеко? Артур фыркнул. А на удивлённый взгляд русского сказал: – Там дождь льёт. Иван подумал-подумал. Ничего в голову не приходило, кроме как обокрасть британца и нацепить игрушки из его вещиц. А может так и сделать? – Всё-таки у тебя точно нет ничего подходящего? – Скосил взгляд на англичанина Ваня. – Точно. – А если найду? – Усмехнулся Иван. – Россия... Ёлка сверкала в разноцветных огнях и мерцала в свете ламп и свечей. На ней красовались различные новогодние шары, пушистая мишура... Какой-то артефакт из подвала Кёркленда, плюшевый маленький мишка с цветной ленточкой, красные атласные банты, ещё какие-то магические вещицы и даже носки Артура. Улыбка Ивана была готова вот-вот достать до мочек ушей, а глаз Англии просто зависнуть в нервном тике. Брагинский, рыскающий по всему его дому, вывел Кёркленда из равновесия окончательно. – Может, поедим чего? – Спросил Иван. *** – Что, ты собрался ещё и мой холодильник обокрасть? Все запасы еды сожрешь или только половину? Иван неумолимо приближался к кухне и, собственно, самому главному – холодильнику. – Это когда такое было, позвольте спросить? – Шутливо спросил Брагинский, уже открывая светло-серую дверцу. – М-да... Я смотрю у тебя и здесь праздник выветрился. Ты холодильник-то закрывал бы, а то Гринвич всё вкусное растащил. – Ч-что? – Вылупил на него глаза Артур. – Говорю, есть хочу. А у тебя в холодильнике беда. Это ладно сейчас, но до Нового года надо успеть что-нибудь сварганить. – Критично осмотрев полупустые полки, сказал Брагинский. – Сваргань сам, если тебе так надо. – Сложил руки на груди Кёркленд. Он был крайне недоволен всем происходящим. Его дом – его крепость, а британец уже второй по счёту сдаёт. Что за напасть? – Сварю-сварю, не переживай. Оливьешечку забабахаю... О, у тебя и селёдка есть и свёкла. Откуда они тут? Может тогда и селёдку под шубой получится сделать... Артур выпал в осадок. Дальше он уже не прислушивался к русскому бормотанию, а был озадачен лишь одним вопросом. Что за адское меню? Оливье? Он серьёзно? Как такое вообще можно есть и подавать на стол в праздник? Кошмар. Что он ещё сказал? Селёдка под шубой? Какая шуба? Почему селёдка? Что за бред? Что не так у этих русских со вкусом? – Кто бы говорил. – Отозвался Иван. Спустя мгновение Артур понял, что сказал вслух последнее предложение из-за громкого негодования в мыслях и не уследил за своим языком. Впрочем, не страшно. Пусть этот валенок русский знает о его отношение ко всему, что тот собирает сделать. – У меня со вкусом всё в порядке. В отличие от некоторых. – Фыркнул Кёркленд. – Слушай, если не собираешься помогать, то не гунди над ухом и иди отсюда. – Махнул на него рукой Иван. Артур возмущённо набрал воздуха в лёгкие: – Я не то, что помогать, я есть это не собираюсь! – Ну и отлично. Иди, не мешай. А-то на мозги капаешь... – Куда капаю? – Раздражённо произнёс британец, уже развернувшийся в сторону гостиной. – Никуда-никуда. Давай, шуруй. Проходя мимо небольшого столика рядом с диваном, Кёркленд зацепился взглядом за пакеты, привезенные Брагинским, а конкретно за подарочный пакет. Путём глубоких размышлений, британец определил, что, очевидно, этот подарок был для него. Вряд ли Иван купил себе что-нибудь, красиво упаковал и зачем-то привёз сюда. Похвастаться? Бред. Поэтому Артур потянулся к этому самому пакету в силу здорового любопытства. Но что-то помешало ему в самый ответственный момент, и он крикнул: – Эй, Россия, а что это тут у тебя? Выглянувший из-за кухонного гарнитура Иван вдруг дёрнулся и вскрикнул: – Не трожь! – Это мой подарок? – Выгнул бровь Артур. – Ну это же мне ты его купил? – Отойди от стола на три метра, пожалуйста. – Брагинский, это было очевидно ещё с того момента, как ты занёс его в дом с улыбкой в тридцать два и фразой про Санта Клауса. Россия обиженно поджал губы и, видимо, придался очень глубоким думам. И спустя несколько долгих мгновений вдруг вскрикнул: – Всё равно не трогай! – Кёркленд даже вздрогнул от резкого голоса Ивана. – До Нового года ещё куча времени. Вот как часы пробьют двенадцать, тогда и увидишь свой подарок. А-то так не интересно. – Пояснил он. – А сейчас кышь оттуда! – Нахмурился Иван. Артур хотел покрутить у виска, но слова Ивана имели смысл. Пожалуй, так действительно было интереснее. Но почему-то британцу именно сейчас стало жутко любопытно, что же это за подарок. Хотя... Чего тут интересного? Вкус у России посредственный, да и ум тоже, наверняка какая-нибудь безделушка совершенно ненужная и сентиментальная или банальнейший подарок в виде глупой пижамы или ещё более избитый алкоголь. Кёркленд фыркнул себе под нос и отправился к ёлке. *** – Артур? – Позвал Иван, подошедший к Англии. Тот развалился на диване в довольно странной, но, видимо, очень удобной позе и дрых. Спокойно и безмятежно. Он, значит, пашет там на кухне, а эта британская задница оккупировала диван и, втыкая в телевизор, просто напросто уснула. Как так-то? – Эй, Артур. – Россия помахал рукой перед лицом Англии: тот даже не шелохнулся. Брагинский потряс его за плечо. – Кёркленд! Резко вскочивший британец чуть не сшиб самого русского и изрядно того напугал. – А?! Что?! А, ты... – Хмыкнул Артур. – Чего тебе? – Чего на ноги аж подскочил? – Удивлённо посмотрел на него Иван. – А, да, я это... – Англия огляделся растерянно, ещё не проснувшись. – Чего хотел-то? – Пошли прогуляемся? – Ослепительно улыбнулся Брагинский, смотря на заспанное лицо Кёркленда. *** Определённо, выходить из дома в такую погоду, ещё и в компании дурного русского, было плохой идеей. Не то что бы было сильно холодно, да и дождь здесь далеко не редкость, но погода всё равно пакостливая и праздничного настроения прибавляла, мягко сказать, мало. Да и идущий под руку Иван не располагал к душевным беседам и ярким улыбкам, потому что Артур в принципе не улыбался на праздники. Он тот самый зелёный чудак из сказок, который ненавидит зимний праздник и портит всем настроение – вот самое точно описание Англии. Рождество он уже подпортил некоторым товарищам, сейчас и Новый Год испортит. И пусть мифическая, в случае британца, совесть не ворчит на него и не говорит о том, что Ивана-то жалко – он ему в конце концов подарок купил, ёлку, игрушки привёз, много всего наготовил, вытащил на улицу, пусть и в такую мерзкую погоду. Но ведь старался... Артур отмахнулся от назойливых мыслей и странного скрежета внутри, продолжив путь под одним с Брагинским зонтиком. – М-да... – Протянул Россия. – Погодка у вас тут на новогоднюю мало чем похожа. У нас так в октябре дует и льёт. Англия оторвался от собственных терзающих мыслей и фыркнул. – Так и катился бы обратно к себе, чего забыл-то здесь? Россия мягко и кротко улыбнулся, промолчав. Не такой реакции ожидал Артур. – Куда мы идём? – Спросил он. Брагинский задорно отозвался: – В магазин. За горошком. Артур округлил глаза и не очень хотел спрашивать, для какого блюда он ему понадобился. Остаётся лишь надеется, что он не будет перемешан в какое-нибудь отвратное месиво, именуемое салатом. – И ты ради этого вытащил меня в дождь? – Ну а чего тебе дома тухнуть? – Пожал плечами Россия. – Вот уж спасибо, а то я не знал, чем себя занять. – Язвительно отозвался Кёркленд. – Видишь, как я вовремя приехал. – Улыбнулся Иван. После того, как горошек всё же был куплен, как и некоторые другие недостающие продукты, веселая парочка по инициативе России заглянула в небольшую лавку. Над головой мелодично прозвенели колокольчики, об которые чуть не зацепился Брагинский сперва носом, а после своей макушкой с курчавыми серебристыми волосами. Улыбчивый русский дёрнул Англию на себя. Артур кое-как поддался напору, всё-таки прошествовав в лавку с непонятным ассортиментом: столько безделушек и барахла, искрящего, пожалуй, всеми цветами радуги, Англия давно не видел. – Добро пожаловать! – Услужливо улыбнулась пожилая дамочка, стоящая за прилавком. Вокруг неё было просто море игрушек и прочих сувениров с рождественским и новогодним настроением. – Добрый день! – Вежливо отозвался Россия, проходя ближе к даме и чуть пугая её своим акцентом и пуховиком. Но женщина держалась хорошо: всего-то округлила глаза по пять рублей и прижала ладонь к груди, однако продолжала улыбаться. – У меня сейчас глаза кровавыми слезами зальются от стольких красок и огней. – Дёрнув за рукав Брагинского, тихо проворчал тому на ухо Англия. – Спокойно, Артур, скоро мы уйдем. – Повернулся к нему Иван. – А пока прикрой свои глазки, раз они такие нежные. – Подмигнул ему Брагинский. Англия опешил и отпрянул от России, решив отойти подальше – насколько позволял это сделать магазинчик. Он удручённо выдохнул, поняв, что трепаться с дамочкой Россия будет долго, и решил скоротать время, рассматривая игрушки. Краем уха слушая, что Брагинский хочет здесь приобрести, Англия ходил вдоль прилавков и стеллажей, которые стояли до ужаса близко. На глаза попалась до редкости бесполезная вещь – новогодний шар с игрушкой внутри. И надпись: "С новым счастьем!" Англия фыркнул себе под нос, засунув руки в карманы и прошёл дальше. Женщина вдруг повела Россию в другой конец лавки, показывая что-то на полках, и, оставив того выбирать товар, вернулась к кассе. Артур вздохнул и подошёл к ней, тихо заговорив. – Мадам, эм, – Он неловко обернулся на Ивана, который увлечённо перебирал варианты. – Можете подсказать, сколько это стоит? Англия выложил на прилавок тот злополучный шар. Женщина улыбнулась. – Четыре фунта стерлингов. Артура едва не перекосило от улыбки и голоса дамы, с которыми она произнесла цену. Англия нервно дёрнулся, чувствуя себя максимально некомфортно. – Понятно. Спасибо. – Кёркленд убрал шар с прилавка и отошёл вернуть тот на место. Женщина хмыкнула, недоуменно смотря на него. Англия вернулся к кассе, дожидаясь Россию. Он больше не хотел ходить здесь кругами, смотря на паршивые игрушки и подарки. Он чувствовал себя круглым идиотом, когда отказался покупать ту игрушку. Но ещё большим идиотом он чувствует себя сейчас, понимая, что хотел приобрести эту вещь в подарок России. Боже. Он едва не взвыл, вознеся лицо к потолку. Женщина странно на него покосилась и отошла на пару шагов, а Англия неловко закашлял и отвернулся. Взгляд плавно заскользил по полкам. Артур старался ни о чём не думать, вслушиваясь в успокаивающую мелодию, тихо играющую в лавке. Её толком и не слышно, Англия заметил мелодию только сейчас, оказавшись вплотную к источнику звука. Кёркленд начал искать его глазами – им оказалась красивая, искусно расписанная, музыкальная шкатулка ручной работы. И мелодия, которую издавала эта вещица, была весьма и весьма прелестной. Шкатулка была открыта, и в ней под музыку крутилась изящная балерина в серебристой пачке и нежно розовых пуантах. – Мадам, – Англия нерешительно подошёл к продавщице, решив вновь попытаться совершить покупку. – Кхм. Эм, можете упаковать вот эту музыкальную шкатулку? Пожалуйста? – Да, конечно. Сейчас. – Кивнула дама. Артур неловко переминался с ноги на ногу, нервно поглядывая на Россию, всё ещё копошившегося с игрушками. – Спасибо. – Принимая пакет, сказал Кёркленд. – Пожалуйста. Как только Артур отошёл от вежливой дамочки, к ним тут же примчался Россия, переключая всё внимание на себя. *** – А что это у тебя в пакете? – Вдруг спросил Брагинский, перебивая сам себя, чем обескуражил Англию. Он замер перед входной дверью, но быстро пришёл в себя, ответив: – Это подарок Альфреду. На Рождество. – Кёркленд открыл дверь, впуская Ивана вовнутрь. – Он же собирается ко мне наведаться, вот я ему и передам. – А, понятно. – С натянутой улыбкой сказал Россия, проходя вовнутрь. Англия удручённо сводит брови, смотря в спину Брагинского, который молча снимает пуховик и вешает его на крючок. Россия берет пакет с покупками и идёт на кухню, а Артур плетется за ним, по дороге пряча подарок в укромное место. *** Англия всё же изволил придти на кухню и просмотреть приготовленные блюда. Россия с удовольствием ему их демонстрировал, даже простив заносчивого британца за его бестактные комментарии по поводу и без. – Слушай, до Нового года осталось три с половиной часа, найди-ка российскую телесеть и канал. – Попросил Брагинский с предвкушающей улыбкой. – Зачем? – Недоуменно выгнул брови Англия, лопая оливки из баночки. Иван шлёпнул его по рукам, отбирая оливки. – Затем. Во-первых, традиция у нас такая – телевизор на фоне включать. Там сейчас "Голубой огонёк". А потом поздравление президента будет. Его тоже послушать надо. – Это тоже традиция? – Ну да. – Перемешивая салат, кивнул Брагинский. – И что? У вас так все Новый год справляют? – Удивлённо поинтересовался Англия. – Не все, конечно. Но многие семьи, когда справляют дома, включают обращение президента, а потом пьют шампанское и загадывают желание под бой курантов. – Под конец речи Россия расплылся в улыбке – такой трепетной и теплой, что внутри, в груди, у Англии что-то сжалось и защемило. Он сглотнул и нерешительно произнёс, поражаясь тому, как внезапно охрип его голос: – А мы тоже так справлять будем? Англия поднял взгляд на Ивана, а тот посмотрел в ответ, застыв на месте. Щеки русского вдруг едва заметно залились румянцем. – Если хочешь. – И улыбка расцвела на его устах. Россия мягко улыбнулся, с умилением наблюдая за тем, как Англия с пультом в руке, глядя в телевизор на "Голубой огонёк", ворчал что-то про русских и, собственно, самого Брагинского. Но Иван не был в обиде, а даже наоборот с трепетом в груди тихонько смотрел на него, стараясь не выдавать своего пристального любопытства. Кёркленд вновь что-то прокомментировал по поводу русской одаренности, но продолжил с интересом смотреть в экран. Англия явно подуспокоился к концу вечера. И если в самом начале, когда Россия только пришёл в этот дом, его встретил британский раздраженный и не подпускающий к себе никого ёж с яростно выставленными иголками, то сейчас этот ёжик утихомирил своего внутреннего зверька и пригладил иголки. К тому же, милый Англия по настоятельной просьбе России переоделся в парадное, так Ванька сказал, что встречать Новый год в чём попало нельзя. Артур послушал его, поэтому сидел в красивом темно-синем костюме, но галстук завязывать отказывался, хотя Брагинский и не настаивал – еды больше влезет. Стол был накрыт – не без помощи вредной британской задницы – алкоголь стоит в ожидании, дом украшен, музыка играет. Всё было готово к празднику – хоть сейчас шампанское открывай. – Мы будем смотреть поздравление президента России? – Обернулся Англия. – Да. – Кивнул Брагинский, ставя последнюю тарелку с фруктами на стол. – А что? Кёркленд отвернулся, вновь начав причитать: – Кому расскажешь, не поверят. – Не новость, а сенсация. – Усмехнулся Россия. – Для наших кругов это будет полным шоком. Коллеги вряд ли поймут то, что я отказался праздновать Новый год со всеми, кроме тебя, и в итоге справил его по всем русским традициям. – Неверяще мотая головой, сказал Артур. – Не беспокойся, я никому не расскажу. Это будет наш общий секрет. – Россия беззастенчиво подмигнул ему, и Англия вновь почувствовал себя так же, как в том магазинчике – крайне неловко – ощутив, как щеки предательски покрываются румянцем. Он коснулся их своими ладонями, отворачиваясь от Ивана. Что-то странное творится сегодня с ним, что-то необъяснимое и невероятное. Всё так... не по-настоящему. Он словно бы попал в сказку, и боялся, что вот-вот сейчас очнётся ото сна, и всё волшебное, что происходило с ним, включая Россию, исчезнет, а он проснется в тусклом домишке на окраине Гилфорда в полном одиночестве. – Эй, Артур? – Иван потормошил его за плечо, заметив, как британец буквально выпал из разговора куда-то в свои мысли. Уже бледное лицо Англии повернулось к Брагинскому. На фоне говорил президент, подводя итоги и поздравляя страну с наступающим Новым годом. В голове словно что-то щёлкнуло и рассыпалось тысячами искр перед глазами. Он понял, что сейчас, вероятно, один из самых лучших и важных моментов в его, именно его, жизни. Кёркленд вскакивает на ноги. – Сейчас часы пробьют двенадцать. – Англия, ты чего? Это в Москве, а не здесь. Ты что совсем забы... Артур перебил его, хватая бутылку шампанского: – Мне плевать, что здесь ещё три часа до Нового года. Мысленно... – Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь успокоиться и придти в себя. – Мысленно я там. И для меня, здесь и сейчас, минута до Нового года. И я хочу загадать желание под бой курантов. Иван с замиранием сердца слушал его слова, понимая, что в его глазах сейчас плещется немыслимое удовольствие и любовь к этому чокнутому британцу. – Артур Кёркленд, ты сошёл с ума. – Да. Да, это ты, чертов русский, свёл меня с ума. Россия усмехнулся: – Тогда открывай шампанское. Избавив бутылку от пробки, Англия немедленно начал разливать содержимое по бокалам. Над ухом раздавался заливистый звенящий смех России, который не переставал удивляться выходкам Кёркленда, а совсем рядом тревожно раздавался бой часов, предвещающий тот самый миг, наступления которого все так ждут. Шампанское в бокале. Перед глазами улыбка с ямочками и искрящиеся счастьем фиалковые очи Брагинского. Бой курантов. Они чокаются, и Англия зажмуривает глаза, глотая жидкость и загадывая желание. Чтобы следующий Новый год был такой же волшебный, как и этот. *** В полумраке, когда желудки уже были набиты, горло донельзя прогрето алкоголем, градус которого неоднократно повышался, а за окном была глубокая ночь, или даже утро, Англия сидел на диване в гостиной, смотря на полуобъеденный стол. Он нервно теребил рукава пиджака, который давно уже снял и положил на колени, и ждал, когда появится Россия со своим подарком. Тот просил его сидеть здесь и молча ждать, не оглядываясь, пока он не позволит. – Вот. Держи. Перед глазами вдруг всплывают два подарочных пакета. Он же был один? Но Англия совсем не против, он принимает подарок в руки и открывает сперва маленький пакет. Иван усаживается рядом, с интересом следя за его реакцией. Артур ни на что не надеялся, но всё же был благодарен за уделённое ему внимание. Приятное тепло разливалось в груди, когда он думал о том, что Иван выбирал подарок специально для него. Артур прикусил губу, заглядывая в пакет – в нём находилась непонятная полупрозрачная упоковка, содержимое которой было не разобрать. Англия достаёт её, с любопытством разглядывая. Кёркленда пробирает смех, когда он осознаёт, что держит банку с тремя отсеками, в каждом из которых был крупнолистовой чай. Россия усмехается и фыркает смущённо, а Артур с интересом читает происхождение чая: китайский, цейлонский и японский. Неожиданно. Англия удивленно косится на Россию, не зная, что сказать. До этого он думал, что ему будет легко выразить благодарность и сыграть восхищение, но ему действительно понравился подарок, и теперь выражать свои подлинные эмоции было крайне неловко. Кёркленд нахмурился недовольно: Россия плохо на него влияет, раз Артур начал задумываться о том, как не ранить чувства другого человека. Однако всё равно сконфуженно произносит, покрываясь румянцем: – Спасибо. Брагинский рассмеялся, наблюдая за тем, как Англии пришлось переступить через себя. Уморительное зрелище, но приятное. Особенно приятно смотреть на пунцовые щеки и довольные глаза. Значит, угадал. Россия улыбнулся ему, сверкая очами, и кивнул на второй пакет. – Открывай. Артур вспомнил про наличие второго подарка и подозрительно посмотрел на него. Чутьё подсказывало, что сейчас он не растрогается так же сильно, как от первого подарка. А хихиканье, так называемого, "Деда Мороза", лишь уверяло его в собственной правоте. Англия запустил руку в пакет, нащупав нечто мягкое: – Боже. Артур закатил глаза и достал плюшевую игрушку. Довольно большую и симпатичную. Глаза неосознанно округлились от увиденного. – Чебурашка? – Англия резко повернулся к России. – Серьёзно? Иван залился хохотом, откидываясь на спинку дивана. – Сувенирчик тебе из России. Ха-ха-ха. Артур скептично посмотрел на полоумного русского и взглянул на Чебурашку. Ладно, чёрт с ним. Чебурашка, так Чебурашка. К тому же, он весьма милый. Артур вздохнул и поднялся с дивана, чем вызвал недоумение Ивана. – Ты куда? – Теперь моя очередь. – Скрывая смущение, ответил Англия. – Сиди тут. Молча. – Он хотел кинуть Чебурашкой тому в лицо, но передумал, пожалев игрушку, и вышел в коридор. Россия обернулся и с любопытством смотрел, пытаясь разглядеть Артура. Англия возвращается довольно быстро, и Иван принимает исходное положение, так и не увидев, что держит за спиной Кёркленд. Артур встаёт перед ним, держа руки за спиной, молчит пару секунд, неловко кашляет, прикрывая рот ладонью, и вновь замолкает. Россия во все глаза смотрит на Англию, выжидая. Ему было весьма интересно, что же такое приготовил Артур, раз так неловко мнется перед ним. Конечно, хотелось, чтобы это был подарок ему, а не какая-нибудь шутка, потому что чувство юмора у британца специфичное, русскому уму непонятное. – Эм, в общем... Англия вдохнул полной грудью и выдохнул, прикрыв глаза. России уже начало становится смешно, но он сдерживался, чтобы не спугнуть благородный порыв британца. Перед глазами появилась шкатулка. Англия буквально всучил её в руки России и отошёл на пару шагов, а после и вовсе развернулся к нему спиной. Иван недоуменно посмотрел на вещицу в руках, весьма недурно расписанную. Она напомнила ему что-то знакомое, родное... Брагинский провёл по поверхности рукой, не замечая, как Англия наблюдает за ним, внимательно следя за каждым действием. В груди защемило от внезапного осознания, что похожую шкатулку ему дарил император Николай. А после губы растянулись в горькой усмешке – тот Новый год был для них последним. Россия открыл шкатулку. Оттуда выглянула изящная балерина, сверкающая в тусклых лучах ламп и свеч. Её пачка искрилась серебром, как и зал дворца в новогоднюю ночь... В тот год к ним на праздник тайно прибыли послы из Англии, в знак уважения и дружбы. И под прикрытием посла прибыл и сам Артур Кёркленд. Это был их первый Новый год вместе. Вероятно, Россия соскучился по этому чувству, поэтому посетил Гилфорд. Ведь здесь остался единственный человек, способный одним своим видом разворошить воспоминания об имперских временах. Подрагивающими руками Россия держал шкатулку и слушал гипнотическую мелодию. Англия сел рядом с ним, и Брагинский заморгал, выныривая из глубины своих мыслей. Он повернул голову к Англии и заглянул в его зелёные омуты. Артур молчал и не отрывал взгляда, потонув в бездонных аметистах. Россия мягко улыбнулся краешками губ и судорожно вдохнул, наконец разорвав зрительный контакт. – Спасибо... – Раздался хриплый голос России. Он сделал порыв придвинуться ближе, но так и не решился, вернувшись обратно. Артур резко схватил его за руку, вдруг сжав, и вновь заглядывая в фиалковые глаза. – Не отводи глаз. – Прошептал Англия. Иван ощутил дежавю... Когда-то давно, стоя у камина с бокалом вина, Россия произнёс те же слова, но в адрес самого Артура. А теперь слышал это от Кёркленда. Брагинский дёргается вперёд и впечатывается в губы Англии. Он откладывает шкатулку за спину и придвигается ближе. Рука тянется к лицу британца и касается чужого подбородка, а после трепетно обхватывает щеку. Англия отвечает ему и тянется в ответ. Руки подрагивают, дыхание сбивается. Сегодня он сделает то, на что не решался больше двух веков. *** Россия собирает вещи. Артур стоит на пороге комнаты, облокотившись о косяк, и наблюдает за действиями Брагинского. Не хотелось признавать, но происходящее вызывает тоску в груди. Болезненное чувство скребло внутри грудной клетки, а сердце ныло и завывало – не желало отпускать Ивана. Брагинский не торопился со сборами. Он периодически оглядывал спальню, которую ему любезно предоставил Англия ещё вчера. Однако Россия так и не удостоился переночевать в этой милой комнате, проведя ночь в спальне Англии. Хотя, он и не спал толком... Сборы всё же подходят к концу, и Россия вынужден поднять взгляд на мрачного Кёркленда. Тот едва обмолвился двумя словами с ним за всё утро. Иван вздохнул и, подхватив сумку, подошёл к Англии. Он натягивает улыбку и хочет что-то сказать, как Артур перебивает его. – Почему ты приехал? Россия приподнимает брови, замирает на месте. Он молчит минуту. Англия пристально смотрит в глаза, ждёт. – Скучал. Кёркленд растерянно хлопает глазами, теряя весь напускной фарс. Иван опускает глаза и улыбается. *** Англия отказался ехать с ним на вокзал. Сказал, что проводит до порога дома, не дальше. Россия вышел на улицу. Промозглая погода не отпускала Англию, и дожди лили не переставая. Артур стоял в дверях, и Иван обернулся, крикнул с широкой улыбкой: – До свидания, Артур! Англия молчит секунду и вдруг выбегает на крыльцо, но останавливается в паре метров от России. – Когда выпадет снег, прилетишь? Иван прикрывает глаза и растягивает губы в ухмылке. – Я прилечу, когда выпадет снег. Англия сглатывает и обхватывает себя руками, неловко опуская взгляд. – До свидания. Артур кивает и тихо произносит: – До встречи. Иван вскоре садится на такси и уезжает. Англия ещё какое-то время стоит на крыльце, смотря на дождь, и думает о том, когда погода переменится. Впервые у него появилась желание, чтобы пришли холода. И никто ведь не может помешать ему надеяться и мечтать?