Наблюдатель

Грейморру было до смерти скучно. Тянущиеся секунды превращались в минуты, минуты – в часы, часы – будто в вечность. Именно так ощущалось время, особенно, когда делать нечего, особенно, когда ничего не происходит, особенно, когда сидишь на троне и без устали пустым взглядом сверлишь эту чертову мерцающую корону в защищающем ее нерушимом кристалле. Да, разумеется, можно отвлечься, призвать магией пару древних свитков или книг по черной магии, изучив оттуда всевозможные заклинания еще сотни раз, изучив вдоль и поперек, изучив между строк. Можно открыть там даже новые смыслы и горизонты, но в итоге снова разбиться от осознания того, что ничего из этого не освободит от магических оков и не сломает защитное заклинание. Как бы это странно ни казалось, но именно в такие моменты Грейморру хотелось получить хоть каких-то новостей от своих безмозглых подхалимов: пусть это даже окажется чем-то до ужаса глупым. По крайней мере, можно было бы поглумиться над Мефисто и Праксиной или даже выместить злость, если их очередная идея окажется еще более посредственной, чем он мог бы себе представить. Однако, прямо сейчас, дергать их по поводу разработки плана – это именно то, что сам Великий Лорд назвал бы посредственной идеей. Там, на Земле, где жили принцессы и, само собой, близнецы, едва светало. В такое-то время уж точно все дрыхли, а лишать законных часов сна своих подчиненных было бы и себе в ущерб, ведь это могло бы сказаться на эффективности их работы. Но что если кто-то все-таки не спит? Взмахом руки Грейморр наколдовал волшебное зеркало для шпионажа – самое простое и базовое заклинание, которое знает любой уважающий себя злодей. Еще немного колдовства, и изображение на плоскости, окруженной фиолетовыми кристаллами, фокусируется на полуразрушенном доме в мрачноватом переулке, где близнецы обычно любили либо изучать заклинания, либо отдыхать. И еще немного магии, чтобы заглянуть внутрь дома – и вуаля – Грейморр без труда находит в одной из комнат Мефисто, который спал на обшарпанном диване и пускал слюни в подушку. Мда, как предсказуемо. Вот только где его сестра Праксина? Грейморр проверил все комнаты, проверил расщелину в горах, проверил все старые склады и прочие заброшки, проверил даже места для слежки неподалеку от дома принцесс, что на самом деле немного абсурдно, потому что принцессы, само собой, все еще спали; как итог – Праксины и вправду как будто нигде не было. Повелитель тьмы начал беспокоиться… Посоветоваться бы насчет сего подозрительного случая с его верным соратником Бейнсом, вот только этот хищный котяра, забравшись повыше на одно из укреплений потолка из черных кристаллов, тоже решил покемарить – Грейморр понял это, когда, прислушавшись, уловил тихий, едва заметный храп. Что ж, придется ему разобраться с этим самому, главное, не спешить с догадками и выводами. Вроде тех, что эта тварина все-таки посмела предать его, посмела сбежать и, более того, наверняка посмела начать разрабатывать план восстания против него. Спустя всего каких-то пару мгновений колдун уже не мог думать ни о чем, кроме того, что если найдет ее и уличит в чем-то подобном, то порвет в клочья. Злость застилала здравый смысл, сковывала колючей проволокой, словно яд закипала в венах – каждое следующее пролистывание всевозможных уголков этого до жути теплого и милого городка Санни Бэй было агрессивнее предыдущего. От тщетных поисков Грейморр уже был готов в ярости разбить зеркало, как вдруг… Нашлась. Нашлась в каком-то дремучем лесу на окраине, возле небольшого озерца с водопадом, что было окружено почти непроглядными зарослями отцветающих деревьев. И все же Грейморр не спешил с выдохом облегчения, ведь подобное укромное место запросто могло оказаться местом встреч с ее тайным союзником. За роящимися в голове параноическими домыслами волшебник даже не обратил внимания, что на его подчиненной одежды было явно меньше, чем обычно. Все казалось до жути простым и очевидным, но, с другой стороны… что если с этим тайным союзником у Праксины была тайная романтическая связь? И как только они закончат с романтической и более смелой частью, они перейдут к разговору о том, как всадить нож в спину узурпатору Эфидии. Вот только сколько бы Грейморр ни вглядывался в окружение, сколько бы ни искал поблизости хоть кого-то еще, а признаков этого «хоть кого-то еще» там не было. И вот, когда он снова сфокусировал заклинание шпионажа на Праксине, которая уже успела полностью раздеться, небрежно оставив одежду на большом замшелом камне, все стало до боли прозаично – девушка всего-то решила искупаться с утра пораньше в месте, где ей бы никто не мешал. Хлопнув себя ладонью по лбу, волшебник цокнул языком и раздраженно вздохнул: он хотел уже просто-напросто оставить это дело. В далеком-предалеком прошлом, находясь на королевской службе и тесно вливаясь в тамошнее общество, Грейморр повидал всяких видов, так что какая-то голая студентка его точно не интересует! Определенно, смотреть там особо не на что, но… Если об этом никто не узнает, то почему бы ему и не посмотреть? Хотя бы еще немного. Нет, конечно, Грейморр самый что ни на есть приличный и нормальный злодей, и ему совсем неинтересно глупое занятие вроде подглядывания, будто он какой-то школьник, неровно дышащий к миловидной девчушке. Однако, прямо сейчас все можно списать на невероятно весомое обстоятельство – просто невыносимую скуку. Так-то при нормальных обстоятельствах он бы ни за что не стал смотреть, как она, такая хрупкая и красивая, чуть дрожа, осторожно проверяет ножкой воду; ни за что бы не стал смотреть, как вздымается ее небольшая грудь от глубокого дыхания в моменты перед резкой выходкой; ни за что не стал смотреть, как она, нагнувшись и продемонстрировав свои нежные половые губы и чувствительный красноватый клитор, черпает воду руками, а после, выпрямившись, растирает ее по предплечьям, туловищу и бокам, делает шаг назад и еще сильнее дрожит от холода. Он бы совсем не стал смотреть, не говоря уже про мысль о том, чтобы в совсем уж пошлой манере прикоснуться к ее телу, например, подкравшись сзади, смачно шлепнуть ее, оставив на одной из белоснежных ягодиц заметный след от своей руки. Внезапно, сделав пару шагов назад, Праксина замерла. Замерла также, как то и дело мечущийся взгляд Грейморра. Она снова глубоко дышала, теперь уже прикрыв глаза и переминаясь с ноги на ногу, почему-то тем самым заставляя своего наблюдателя нервничать. «И чем я только занимаюсь», – с ненавистью к самому себе же в сердце подумал облокотившийся на подлокотник трона Грейморр, исподлобья смотря на напряженную ситуацию сквозь пальцы. Ох, как же он хотел избавиться от нее и, конечно же, избавить себя от столь нелепых мучений. Вот бы сейчас хоть что-то чрезвычайно срочное случилось: появление Эфидианской книги на радаре, новость об очередном сбежавшем заключенном из Крозака… Да пусть даже на его голову внезапно свалится Моргана, застрявшая где-то между измерениями для накопления маны во время волшебной медитации, чтобы однажды раз и навсегда избавить королевство от его террора. Ну хоть что-нибудь срочное, чтобы отвлечь его и в одночасье вытравить из его головы всю ту картину, что он сейчас лицезрел. И вдруг… Праксина срывается с места и, рассекая почти спокойную минуту назад озерную гладь, сквозь сильные всплески бежит на самую середину озера, издавая в адреналиновом экстазе громкие визги, переходящие в какой-то безумно веселый смех. Темный лорд, никогда не видящий ее такой, вновь заворожился происходящим по ту сторону экрана. Еще не привыкнув к низкой температуре, девушка резко глотает воздух, а после, задержав дыхание, ныряет под воду. Ныряет и через несколько секунд выныривает, но теперь уже под самым водопадом, подставляя руки и лицо под струи воды, что отскакивали от ее кожи миллиардами блестящих капель, сквозь которых тусклый свет отбрасывал на нее блеклых солнечных зайчиков. И снова она смеется, смеется так, будто действительно здесь одна и никто за ней сейчас не стал бы наблюдать. Такая естественная, очаровательная картина, которую никто не должен был видеть, даже сам Грейморр, которому было почти стыдно за то, что он хотел разрушить всю эту живописную идиллию. Если бы Грейморр только мог выбраться из замка и перенестись в другое измерение, он бы без сомнений незаметно материализовался позади своей прислужницы, а затем, нагнув и заломив ей руки за спину, жестко вставил бы ей «по самое не хочу» и отымел бы ее безо всяких трепетных чувств и сантиментов. Сама же Праксина, наверное, от подобного финта попыталась бы вырваться или закричать, но у нее бы ничего не вышло: сжав кристаллическими когтями ее запястья покрепче, свободной рукой он бы заткнул ей рот и притянул к себе эту прелестную зверушку еще теснее, а ее дальнейшие безуспешные попытки бегства заводили бы его с новой силой. По окрестностям раздавались бы мычания и всхлипы, которых бы перекрывали влажные шлепки от соприкосновения двух разгоряченных тел, пока, наконец, успокоившись и смирившись, Праксина не решила бы изображать покорность, двигаясь навстречу и не скрывая своего нарастающего извращенного удовольствия. Возможно, она бы надеялась, что таким образом сможет поскорее избавиться от своего слетевшего с катушек хозяина. Но и этого ему было бы мало, ведь, закончив, он бы потащил ее на берег к камню, и уже там, уложив ее на спину и заковав ее руки в кандалы, подавляющих магию, облапал бы во всевозможных местах, а после широко развел бы ей ноги и снова насадил на свой член, продолжив издевательства, правда теперь он уже не стал бы затыкать ей рот. Пусть она возмущалась и кричала бы проклятья в его адрес сколько ее душе угодно, ему было бы все равно. Все равно также, как на ее смятую одежду, все равно также, как на то, что вновь испачкает ее с ног до головы, хотя она только-только смыла с себя всю грязь, все равно также, как на то, что уже через несколько часов ей снова придется собраться и вновь вернуться к своей основной миссии. Ну и в, конце концов, сколько бы она под ним ни верещала, в такой глуши их бы все равно вряд ли кто услышал. От одних только фантазий повелитель был близок к тому, чтобы кончить прямо в одежде, но все рухнуло, стоило только реальности всплыть на поверхность. А в реальности, несмотря на милую и невинную с определенного ракурса наружность, на деле же Праксина такой не была. Напротив, со всей своей страстной услужливостью она была бы только рада вступить со своим хозяином в столь близкий, порочный контакт, возможно, лишь немного подыграв ему. И именно эта ее неприкрытая, почти нахальная попытка подлизаться выбешивала, а порой и вовсе отвращала. Нет, разумеется, Грейморр воспитал из своих слуг верных псов, которые без колебания должны выполнять любые приказы. Вот только у Праксины в этом отношении явно стерлись все здравые границы. К тому же, есть и более простое объяснение его взглядам: даже если полезность и услужливость льстит ему, очевидно, что это рано или поздно надоедает, а подле себя Темному Лорду хотелось бы видеть кого-то более непокорного хоть раз, чисто для разнообразия. И, возможно, именно в таком амплуа хоть раз ему бы хотелось видеть именно Праксину. Грейморр загадочно хмыкнул и потер подбородок, когда ему на ум неожиданно пришла весьма интересная идея. Праксина всегда была услужлива к нему, но она бы точно не стала мириться с вторжением в ее личное пространство кого-то другого. Или «чего-то» другого. И пускай волшебник хаоса не мог бы принять участие в этом самолично, даже просто понаблюдать за развивающимися событиями может быть более чем занятно. Желательно, конечно, понаблюдать с более удачной точки с наилучшим углом обзора. Подавив магией излишнее возбуждение, Грейморр сфокусировался на призыве «особого» монстра для «особого» случая, а также скастовал огромный фиолетовый кристалл в полушаге от озера среди почти непроглядных ветвей склонившихся до земли деревьев. Действительно, лучшее место почти что с полным погружением: впечатление, будто Грейморр действительно был там, на озере, и почти что собирался принять участие во всем дальнейшем вживую.