нас больше нет

у ви длинные ногти и куча гитар, валяющихся без дела, и когда он прикасается к ним, то пальцы оттягивают нейлоновые струны в ритме "never fade away". у ви на длинных черных ресницах слезы, потому что джонни нет, энграмма извлечена, а внутри, вместо души, зияет пустота. виктор всё замечает, задерживается в клинике ещё дольше, садится рядом с ви, обнимает его успокаивающе, но ви всегда сбегает сам, когда его слабость становится невыносимой. он всегда берет арч джеки, чтобы уезжать, потому что ему хочется наконец пережить, потому что телефон джеки так никто и не поднял, потому что слова, которые были им сказаны, не должен знать никто. ви ездит в колумбарий, забирается иногда по ночам, сбивая костяшки в кровь, ломая пальцы о холодные камни. он сидит на искореженной машине в пустошах, и у его ног выцарапано осколком "д.с. 16.11.88–20.08.23". ви берёт ещё больше заказов и ходит по краю, не боясь упасть совсем. в его жизни появляется больше уличных боёв, а потом он получает alvarado vato с блядской святой на двери, и в памяти всплывает джеки. "ему бы понравилось", – и ви снова говорит вслух, по привычке, и в его груди теплится надежда, что джони ответит, произнесёт какую-нибудь дичь, а после дельный совет. разумеется, нет. он пригоняет тачку в гараж джеки, и мама уэллс смотрит на него тем же затравленным взглядом, что он видит в зеркале. ви снимает новую квартиру, потому что сил возвращаться в старый дом нет, а вик и так почти не спит, вкалывая себе всё, что только можно. вектор помогает ему собрать вещи, пока ви стоит у зеркала в полуобморочном состоянии: у него мешки под глазами стали черными, вены полопались, лицо похудело. нибблс сидит на столике, тыкаясь мягкой бесшерстной мордой в его руку. виктор подходит со спины, бесшумно ступая и обнимая его осунувшиеся плечи. – я всё собрал. и просто стоит, давая ви набрать больше воздуха в непослушные лёгкие, решиться. впервые за месяц ви и вики спят спокойно.