К чёрту инквизицию

Рюкзак с одеждой, старомодный чемодан с магическими книгами и инструментами для гадания — вот и всё, с чем Нора стояла на пороге своей новой комнаты. Только это она и успела сложить, прежде чем её пинками выперли из хижины глубоко в лесу под крики о предательстве рода и прочей лабуде. Ну, бывало и хуже, наверное. Бросив рюкзак у стены, она прошла внутрь и осмотрелась. Жильё было скромным, да хрен бы с ним, оно было просто нищим — в помещении семь на семь едва умещались кровать, стол и шкаф с какой-то блестящей белой коробкой, а на большее денег не хватило. Тяжело вздохнув, она прошагала на балкон; с ручкой двери пришлось помучиться (откровенно побороться), но выйти всё же удалось: в лицо хлынул прохладный осенний воздух, пахший какой-то дрянью и сломанными надеждами на светлое будущее, которыми был пропитан город. Нора поставила чемодан на оставленный кем-то стул и облокотилась на перила, поправляя волосы. Падали рыжие листья. Где-то там, пятью этажами ниже, на странном сером камне человеческого происхождения сверкали лужи, в которых отражалось серое небо и тучные облака. Прохожие куда-то спешили, за чем-то бежали, с кем-то говорили по небольшим волшебным штукам, которые, как рассказывали ей на шабашах, назывались телефонами. А город просто медленно засыпал, окрашиваясь в жёлто-коричневые тона, и готовился к долгому белоснежному затишью. Нора сделала глубокий вдох и смачно выругалась. А потом ещё разок. А потом ещё. И ещё. И снова. В принципе, из её рта полилась такая застоялая ругань, что стоило ещё поискать матершинника, способного на такой шедевр. Юная мисс желала абсолютно всему миру медленной и мучительной смерти: и родителям, выпнувшим из дома, и той ведьме, которая её кинула, и владельцу комнаты, заломившему нехилый ценник за то, что оплата первого месяца будет отсрочена. Горели бы в аду все её мечты о жизни в городе, который оказался просто огромным нагромождением камней, алкоголиков и отчаяния. Лесные ведьмы редко переезжали в город. Двадцать лет назад ситуацию усугубил тот факт, что каждый обладатель магического дара обязан был пройти сложнейшую регистрацию, а затем и другую бумажную волокиту, которую любой уважающий себя ворожей сжёг бы до тла при одном лишь упоминании самодовольной тётки из «служб» о том, что нужно будет доказать свои способности и получить официальную характеристику. Это уже не говоря о том, что, заявляя о себе таким образом, каждый маг и колдунья обязывались платить налоги за хижину в лесу, которая веками передавалась в их семье по наследству, и которой человечество никак не помогало, а только иногда вредило, прокладывая свои грёбанные каменные дороги через ореолы обитания волшебников. Ну и потянуло же Нору в эту адскую дыру, прости господи. Вытащив из памяти все маты, которыми отец отпугивал нечисть, девушка наконец успокоилась и, понимая, что ей уже ничего не поможет, с грустью уселась на стул, с которого небрежно спихнула чемодан. Ну зашибись, теперь надо искать работу, платить грёбаные налоги, каждый день ездить в эти забитых металлических коробках и есть какую-то безвкусную гадость. Чудно. Наклонившись к чемодану, Нора выудила из него колоду карт и, вытащив их из коробки, стала злобно тасовать. С собой захватить удалось только наборы для гадания да для порч, так что вот и оставалось только наслать на того тщедушного мужчину понос и погадать, не умрёт ли она в конце этого месяца с голоду. — Скажи мне, о высшая сила, что будет со мной? — злобно пробормотала она, пытаясь мешать таро. Карты были, конечно, не для её рук: они были отцовские, а в его роду у всех были длинные пальцы. Нора пошла в мать, и талантом к порчам, и внешностью, и идиотским оптимизмом, что б его через колено опрокинули. Одна из карт предательски выскочила и полетела к перилам, намереваясь свалить из её пропащей жизни, но Нора была быстрее: она схватила беглянку и, перевернув рисунком вверх, увидела злополучную луну. Ну конечно, та призрачная мечта выжить в этой грёбаной ситуации определённо была ошибкой воображения! — Да и гори оно всё синим пламенем! — возмущённо вскричала она. — Да и шла бы ты, госпожа Вселенная, знаешь, куда?! — Куда? Нора повернулась на звук и, увидев свисающую с верхнего балкона голову, панически закричала, свалившись со стула. — Ой, пардон, — извинилась голова. — Сударыня, вы там как? Ведьма пару секунд спустя отошла от шока и, тяжело вздохнув, села на полу, мрачно глянув на свою соседку. Кто ж так появляется-то… Хотя, может, в городе это было нормально? Нет, если это нормально, она берёт чемодан и валит обратно в лес жить со стаей оленей, с которыми познакомилась в прошлом году. — В глубочайшем шоке и негодовании, — потирая ушибленную спину, пробормотала она. — Мой косяк. Услышала отборнейшую матершину и захотела посмотреть, кто такой новый заселился. Сорян. Нора наконец смогла спокойно рассмотреть неизвестную. Ей оказалась девушка лет двадцати пяти с короткими подпалёнными огненно-рыжими волосами и горящими янтарными глазами. Если бы не голос, её легко можно было бы принять за женственного молодого человека, особенно учитывая, что сейчас она висела вверх-ногами и глупо улыбалась. — Позволь в качестве извинения тебя чем-нибудь накормить, — предложила она, и Нора, не раздумывая, кивнула, вдруг почувствовав, что живот крутит от голода — не ела нормально она, наверное, дня четыре, а есть хотелось. — Ты уже обедала? У меня тут котлеты с рисом, закачаешься. Увидев решительное согласие в глазах девушки, незнакомка исчезла за полом собственного балкона, но тут же снова появилась секунд тридцать спустя с кастрюлей в руках. Та была совсем новая — блестела серебром и поражала прозрачной крышкой из, наверное, стекла. — Не подержишь? — попросила незнакомка, передавая успевшей встать и привести себя в порядок Норе посуду. Пара секунд, и она спрыгнула вниз, а затем, зацепившись за перила, ловко подтянулась, оказываясь возле ведьмы. — Так, ну, раз ты только заехала, вилок с ложками у тебя определённо нет. Так что держи мои. Вернёшь, как свои закупишь. И не волнуйся, у меня есть запасные, можешь их попридержать. В руках у рыжей появились столовые приборы, которые Нора взяла, уже забыв в приступе слепой благодарности, что благодаря соседке минуту назад упала со стула. — В общем, ешь, а то у тебя глаза голоднющие. Как звать-то? Нора сорвала с кастрюли крышку и, не думая ни о чём, запихнула себе здоровый кусок котлеты в рот. Никогда ещё она так не радовалась холодному куску чёрт знает какого мяса. — Нора, — прожевав, представилась она, и тут же принялась за рис, ощущая, как желудок болезненно сводит теперь уже от того, что его наполняют едой. — Студентка, что ли? — недоумённо спросила рыжая. — А то выглядишь как человек без гроша в кармане. — В точку, — кивнула ведьма, жуя. — Как говорится, ни мозгов, ни денег. — Понятно, — хохотнула соседка. — Ну, ладно. Меня зовут Агата Блейз. А тебя? — Нора. Нора Зеленцова. А вы не ведьма, случаем? А то у вас фамилия как у ведьмы. — Не. Фамилия мне от отца досталась, а уж про его родословную мало что известно — может, там и ведьмы были… Но ему она вроде перешла от кого-то из иммигрировавших сюда век-два назад. А тебе ведьма нужна? — Было бы неплохо… — Я работаю, если говорить простым языком, в следственном комитете по борьбе магическими преступлениями, так что в теории что-то устроить да смогу. Дай-ка вспомнить, что у меня в договоре было написано… Заместитель начальника следственного комитета по магическим преступлениям, вроде. Название тупейшее, конечно. А тебе что конкретно надо? Нора поперхнулась котлетой, быстро пытаясь вспомнить, не спалила ли она, ругаясь, что является ведьмой — без документов её ж тут же завернут и обратно в лес отправят… — А-а, да это, ничего, так, просто забавно было бы иметь в соседках ведьму, — нервно засмеялась девушка, мысленно повторяя: «только бы не спалила, только бы не спалила, только бы не спалила…» Кого-кого, а переезжавших в город ведьм особо не жаловали. Нора это знала по рассказам отца: у него было много знакомых, кого из города просто выжили за «дикость». Среди магов ненависть эта была двусторонней: лесные фукали на городских за то, что те стали уживаться с людьми и работать на них, а городские плевались на лесных за то, что те жили по своим старым обрядам и решительно отказывались мириться с родом человеческим, который только и делал, что душил природу и ограничивал магические силы. Люди же волшебников в принципе побаивались, так что руководствовались принципом «чем этих тварей меньше, тем лучше». А если брать в расчёт, что Нора нигде и никак не «регистрировалась», а перед ней стоял инквизитор (именно так отец называл всех, кто пытался контролировать магов) всё становилось просто ужасно. Это было как призвать фамильяра и сказать ему, что просто хотел поболтать — и там, и там заживо сожгут. — И… Э… что вы делаете на работе? — не зная, что делать и говорить, поинтересовалась Нора. — О, много чего! — загорелась Агата. — В основном езжу на проверки, бегаю по судмедэкспертам, провожу аресты. Но больше всего мне нравится мудохать всяких опытных магов-маньяков, если честно! Каждый раз завожусь, когда какой-нибудь придурок сжигает в помещении весь кислород, и мы просто соревнуемся, кого на дольше хватит — он, зараза, всем подряд швыряется, а я бегаю вокруг и выжидаю, пока он не начнёт терять сознание и я не смогу его вырубить. А в прошлом месяце вообще был спец по молниям: мне пришлось всё время напрягать нос, потому что секунда промедления, или там затуп — не почуял озон — и всё, вот и помер наш ментяра! Меня, конечно, шибануло пару раз, но шрамы такие красивые остались! Блейз воодушевлённо вещала о том, как её избивали и как она избивала кого-то, показывала шрамы на руках и ногах, рассказывала о самых странных порчах, которые на неё насылали. Нора жевала котлеты с рисом и думала, что о ней точно должны сложить какую-то легенду, потому что в их лесу такую девушку с руками и ногами оторвал бы любой маг, ведь даже если ребёнка растить она не захочет, то дочь или сын (в её случае даже мальчик был бы крайне желанным) получили бы великолепные физические данные и чистейшие рыжие волосы, испокон веков присущие только ведьмам, и наверняка оказались бы весьма способными ворожеями. — Весело… — отметила Нора. — Ага. А ты, кстати… — Агата сделала паузу и громко чихнула, — …гадаешь тут? Извини, у меня просто на магию аллергия. Походу с окна Вальтера Кристиановича несёт. Он у нас занимается гаданиями, у него своё дело. Ну или когда там герань цветёт... — А… Да! — сердце Норы сначала ушло в пятки, а затем вернулось и забилось снова. — Знаете, в деревне одна ведьма жила, она девчонок забавы ради гадать учила. Вот и я приобщилась, — улыбнулась она, даже не представляя, как оскорбился бы кто-то из их племени, услышав, что ведьма стала бы учить людей гаданию. — Она говорила, что это нам, людям, ничем не поможет, но забавы ради можно. Странная была женщина, то есть ещё наверное есть, ну, я просто пару дней назад только уехала, вот, может, что и случилась за пару дней, кто ж знает… — Прикольно! Значит, ты деревенская? — Ага… — протянула девушка, вздохнув. Но тут же поняв, что это отличная идея, чтобы завуалированно объяснить свою ситуацию, продолжила слегка настороженно: — У родителей своё хозяйство, а я им ляпнула, что в город хочу… Вот отец меня и выгнал… Вообще, на самом деле, я думала поехать к женщине, которая рассказывала нам о городе, когда приезжала, но она надо мной посмеялась и сказала самой разбираться. Правда, её ученица… Она языки преподаёт, эта женщина, да, так вот, её ученица отправила меня к знакомому… Арендодателю. И договорилась, что пока я тут работу ищу, он оплату за жильё отсрочит. Ну и вот, собственно. У вас, кстати, нет знакомых, которым нужны работники? — Так сейчас же всё можно в интернете найти. — Что такое интернет? — Я тебя поняла, дорогая. Тебе какой график удобнее? — Что такое график? — …оплата за смену или за неделю? За месяц, может? — Ну, за месяц вся еда точно испортится, так что, наверное, лучше за смену… А чем платить будут? Или… стойте, в городе же платят деньгами, да? Агата помолчала немного, задумчиво посмотрела на город, затем на Нору, а потом снова на город. — …куда ж тебя, етить твою налево, занесло… Нора запихала в рот последний кусок котлеты и грустно принялась за рис. — Ладно, не печалься, красна девица, что-нибудь придумаем, — вдруг отмахнулась Агата. — У тебя документы хоть есть? Ладно, идиотский был вопрос… — Есть! — вдруг загорелась Нора, которую в череде сложных вопросов вдруг спросили о чём-то знакомом. — Паспорт, СНИЛС, свидетельство о рождении… Не знаю, что это всё такое, но матушка говорила, что оно нужное, и надо обязательно иметь! Она дала мне целую папку бумажек, которую завела на меня в тайне от отца. — Матушка умный человек, всё верно, — с энтузиазмом закивала Блейз. — Как писал Маяковский: «Я достаю из широких штанин…» А дальше я не выучила и получила два. Ладно, всё уже неплохо; хотя, и без документов бы справились — всё больше ведьм мигрируют в города, так что для переселенцев без бумаг всё равно процедуры получения довольно терпимые. Ты у нас, конечно, не ведьма, но мы этим удобством воспользуемся. Нора с облегчением выдохнула, чувствуя, что еда в кастрюле потихоньку кончается. Это было весьма утешительно, вместе с этим приходила и сытость. — Давайте я вам погадаю хоть, а то неловко выходит, — вздохнула она, заканчивая последние остатки гарнира, забившиеся в угол. — Ничего, кроме гаданий, не умею-то… Вообще, она могла одним заговором убить человека, но упоминать об этом не стала. — Я бы сказала: «да брось, ближним надо помогать» — но чёрта с два я откажусь, — засияла Агата. — На любовь? — уже зная ответ, ведьма отложила опустевшую кастрюльку и новь взялась за карты, усевшись на стул. Все хотят погадать на любовь. — Не, меня такое не интересует, — неожиданно отказалась инквизитор, но уже вполне логично продолжила: — Давай лучше на работу. — Без проблем, — кивнула Нора и решительно вытянула три карты. — Так, посмотрим. Вы явно… — Девушка хотела сказать «опытная громила», но сдержалась, — …мастер своего дела, да. Вас, кажется, признают коллеги, вами восхищаются, я бы сказала. — Есть такое, — кивнула Агата. — Мне нравится слушать комплименты, продолжай. — Сейчас у вас на работе всё достаточно хорошо, а в будущем… — О, это смерть? — Н-нет, в смысле, да, это карта смерти, но… Она не значит смерть. Это скорее про кардинальные перемены в жизни, окончание чего-то… Например, старых стремлений. Агата едва заметно хмыкнула, но кивнула. — Ну, как и ожидалось, великолепную меня ждёт что-то новенькое, — подытожила она. — А карты — прикольная вещь! — Никогда, если честно, не понимала, как гадать, — тихо призналась Нора, замешивая арканы обратно. — В смысле, всё так расплывчато… Каждая формулировка такая примерная, и без личного знакомства с человеком ничего точно не скажешь. А так только додумывать получается. Если вспомнить, что каждый раз на шабаше она позорилась с гаданиями… О, ужасные были дни. Все собираются, демонстрируют, кто что может — магию ветра и льда, огня и молнии, общение с животными, лечение, гадание — а она сидит у края поляны и грустит, потому что порчи показывать не стоило. Так себе было времечко, конечно. — Да брось. Нам-то только и остаётся, что смотреть на этих магов и в шутку повторять. Авось что и выстрелит, — Агата ободряюще похлопала соседку по плечу. — Не расстраивайся сильно. Ты в чём-то другом преуспеешь. «Моя визитная карточка — заставить кого-то из сортира два дня не вылезать, вот это явно не тот талант, в котором хотелось бы преуспеть, а других немного нет.» — Может быть, — тяжело вздохнула Нора. — Ладно, пойду я, а то тебе ещё отдохнуть надо, — улыбнулась Агата. — Завтра отведу тебя к Вальтеру Кристиановичу, он тебе получше меня расскажет, что в мире происходило последние двадцать веков. — Мне бы это не помешало. Спасибо. Хорошего дня, — вяло кивнула Нора. Блейз забралась на перила и, подпрыгнув, зацепилась за край собственного балкона, после чего подтянулась и исчезла. Вот кто явно был настоящим магом тут… Девушка со вздохом сложила карты в коробку, бросила их в чемодан и, пнув тот то ли от скуки, то ли от вновь нахлынувшей досады, зашла в комнату. Она прошествовала к кровати, на которую устало свалилась, и издала неопределённый недовольный стон. Раньше иногда она засыпала глубоко в лесу, смотря на звёздное небо, а теперь… Этот серый потолок. Не тот знакомый из деревянных балок, что был с ней всю жизнь, а чужой, ненастоящий какой-то, человеческий. Зато стоило признать: в этой комнате было тепло. На этаже имелся туалет (тот самый, из рассказов ведьмы-обманщицы), где-то рядом гудела белая сверкающая коробка, за окном слышались незнакомые звуки. На глаза падал холодный осенний свет, который никак не помешал провалиться в дрёму, думая лишь о том, что эта странная Агата была единственным хорошим событием за последние два дня. Даже инквизиторы отличались от того, что знала Нора. Звучит уже хотя бы интересно.