Вместе

Шурф сидел в орденском кабинете, отбывая каторгу, устроенную ему заботливым шефом, заодно разгребая груды самопишущих табличек, одновременно посылая зов младшим магистрам и отдавая соответствующие поручения. Многозадачность вообще была коньком сэра Лонли-Локли. Причём, там, где другой человек уже бы запутался и потерялся во множестве проблем, он управлялся так мастерски, что со стороны выглядело это не сложнее, чем размешать сахар в чае. Был глубокий вечер. За распахнутым окном сгущались сумерки, такие кровавые, с оттенком чёрного, и насыщенно-живые, какие могли быть только в Ехо. В кабинете царил полумрак – Шурф не зажигал светильников, так как прекрасно видел в темноте. И только последние лучи заходящего солнца освещали белую спину Истины. Часы пробили одиннадцать. Мужчина вздрогнул. Не то, чтобы он не ожидал. Просто, эти часы притащил Макс. Шурф помнил, как это было: - О, а знаешь, чего тебе здесь очень не хватает? – этот парень нахально сидел на столе, болтая ногами и путая все таблички (гори они синим пламенем), над которыми недавно была закончена весьма кропотливая работа. - И чего же? – Шурф даже изобразил удивление, слегка приподняв бровь. - Часов! – довольно воскликнул Макс. - Зачем мне часы? Все жители Ехо имеют прекрасно отлаженные биологические часы, если ты забыл, Макс. – назидательным тоном произнёс Лонли-Локли. - Да нет же! Часов, которые тикают. И бьют. – объяснил Вершитель с набитым ртом – и когда только успел – мелькнуло в голове Шурфа. - Кого же они бьют? И за что? – теперь уже настала его очередь удивляться по-настоящему. - Не кого, а зачем…они ударяют каждый час, столько раз, сколько часов. Маятник. А ещё там ритм, тебе понравится! И Макс вытащил из Щели между мирами огромные такие часы, с маятником. И резными стрелками на белом циферблате, с каллиграфически выведенными цифрами. Как он это провернул, для Магистра до сих пор оставалось загадкой… Вот теперь, эта махина должна была стоять у стены и каждый час нарушать его покой. Впрочем, преимущества тоже были – те, кто приходили к Шурфу на совещания, старались изложить свои мысли как можно короче. И убраться, желательно до боя, который казался им сродне какому-то заклинанию, а потому отпугивал. Это радовало. То, что растягивалось на полдня, решалось за 60 минут. Теперь же Лонли-Локли позволил себе улыбнуться. Улыбка вышла вымученной. Воспоминание о Максе в очередной раз резануло словно тупой скальпель в руках неумелого хирурга там, где у людей находится сердце. Мужчина наконец отложил таблички и встав, подошёл к окну. В голове пронеслась по-максовски сентиментальная мысль о том, что даже вечер попадает под настроение тоскующего Магистра. Сам же Макс пропал, и при том достаточно давно. Шурф не знал, куда занесло его беспокойного Вершителя на сей раз. Но точно знал, что Макса нет. Нигде. Нигде, кроме воспоминаний. И за эту единственную ниточку он держался так, словно от неё зависела его собственная жизнь. Хотя, если подумать, то так и было. Он забыл, когда последний раз наедался и высыпался. А ещё, когда был дома, а не работал круглыми сутками, забываясь на минут 10 беспокойного сна, только ради того, чтобы вовсе не упасть от истощения. Так продолжалось уже третий год. Макс не объявлялся ни во снах, ни в их секретных местах. Даже на Зов не отвечал. Никакие его связи, никакие поиски не давали результат. Где-то в глубине души мужчина чувствовал, что даже если обшарит всю Вселенную лично, Макса он в ней не найдет. Магистр стал подозревать, что его друг мог вновь угодить в Тихий Город – и в такие моменты на голове мужчины добавлялся седой волос. Но в этот вечер, в очередную передышку, раздался сильный грохот. Шурф тут же проснулся, уронив стул, и сбрасывая защитную перчатку с правой руки. Но остановился. Сердце пропустило несколько ударов. На голове зашевелились волосы – причём, теперь мужчина понял, что это была не совсем метафора из мира Макса. Упомянутый лежал на столе Магистра, весь истекая кровью и не подавая вообще никаких признаков жизни. Он проверил пульс – и не смог его нащупать. Сердце пропустило ещё несколько ударов. Вдох-выдох. На 6 счётов. На 16. Лонли-Локли облокотился о стол, концентрируясь. «Доброго вечера, сэр Абилат. Простите, что я вас потревожил, в столь поздний час…но дело действительно важное. На моём столе Макс. Он истекает кровью, имеет достаточно глубокие раны, а моих навыков увы, пока не хватает, чтобы оказать ему всю необходимую помощь.» «Сейчас буду.» - раздалось в мыслях Шурфа и он принялся ждать. Абилат пришёл тёмным путём – благо Магистр заранее позаботился о том, чтобы Лекарь всегда имел доступ в его кабинет – как раз вот для таких ситуаций. - Ничего себе – произнёс королевский целитель, осматривая мёртвенно-бледного Макса. - Он…жив? - Он в состоянии, которое я бы описал как ещё не смерть, но уже не жизнь. Я сделаю всё, что смогу. Но вам придётся уйти, простите. Помочь вы мне не сможете, а вот помешать – да. Ваш страх очень сильно ощущается и потому отвлекает и перебивает все остальные ощущения. - скороговоркой произнёс целитель, осматривая Макса и вспоминая необходимые заклинания. - Хорошо. – голос Шурфа прозвучал неожиданно хрипло. – Если нужна будет помощь – зовите. Магистр очень не хотел покидать своего друга, но слова Абилата о том, что он может сделать ещё хуже (куда хуже-то??? - мелькнула истерическая мысль) заставили его послушно покинуть комнату. Следущие часы до самого рассвета мужчина провёл в мучительном ожидании. Он бродил по саду Иафаха, готовый однако, в любую секунду оказаться в кабинете. Свежий воздух немного приводил в чувство. Но все же недостаточно, чтобы окончательно прийти в себя. Страх накатывал тёмными, липки волнами. А вдруг Макс?... – Шурф резко одёрнул себя на этой мысли. В его глазах, впервые со смерти Тотохатты стояли слёзы. Это были самые тяжелые часы в жизни. Наконец, в голове зазвучала безмолвная речь Абилата - Я закончил. Ваш друг будет жить, ему только нужен покой. - Отныне, я ваш должник, сэр Абилат. Просите всё, что угодно – я исполню, если это будет в моих силах. – устало но максимально вежливо произнес Магистр. - И если нет - тоже... - тихо, больше для себя, добавил он. - Спасибо вам, но для меня спасённая жизнь – лучшая награда. Приглядывайте только за ним – и первое время, и вообще. Второй раз он не переживёт. И голос пропал. Одновременно с этим Шурф шагнул в свой кабинет, где уже не на столе, а в отдельной комнатке, на кровати, беззаботно сопел Макс. - Голову откушу… - прошептал мужчина, доставая платок –подарок Макса – и методично вытирая кровь Вершителя со своего стола и табличек. Хватило бы всего восьмой ступени белой магии, и всё было бы чисто. Но Шурф почему-то не мог. Тоже влияние Макса. Оставшуюся часть ночи он провёл у кровати, задремав лишь под утро. Проснулся Лонли-Локли от того, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Кто-то оказался Максом. Настоящим. Живым. Здоровым. Немного бледным и таким родным. - Шурф..Шуурф… - и он крепко обнял своего друга. Магистр не удержался, прижимая такое родное тело Вершителя к себе. - У тебя седой волос. – скорее удивился, чем констатировал, Макс, уже успевший одеться и добыть себе и другу свежего кофе. И тут Магистра накрыло. Он резко отвернулся от окна и подошёл к другу, глядя ему прямо в глаза. Весь страх и всё своё отчаяние, и тоску, мучавшие его столько времени, он вложил в ответ. - Удивительно, правда? Ты пропадаешь из реальности на целых три года. Ни слова не сказав. Никому. Потом появляешься на моём столе, полумёртвый. Тебя всю ночь пытаются сделать скорее живым, чем мертвым. А мне нужно было спокойно сидеть и не переживать ни о чём, да? – Он говорит тихо, почти шипит, чтобы этот глупый Вершитель наконец понял, насколько серьёзно то, что он вытворяет. Такой тон всегда пугал Макса. и Лонли-Локли использовал это только в самых редких случаях…как сейчас. - Шурф, хочешь, я тебе покажу, где я был? Я просто случайно нашёл это место. Только выбраться немного не получилось… но зато теперь точно смогу. Ты ж мне поможешь? И будешь знать, где меня искать. – в глазах Макса снова загорелся интерес. Всё-таки удивительное он создание – едва не умер, а уже снова, на те же грабли.. - Нет, Макс, не хочу. Ты вообще понимаешь, что это были худшие годы моей жизни? Понимаешь, что если б ты не вернулся… - на этой фразе Шурф резко побледнел, сжав пальцы, и задышал на счёт. - Что с тобой? – Макс подбежал к другу, путаясь в собственном лоохи, роняя кружку с кофе на белоснежный ковер. - Ничего, Макс. – процедил сквозь зубы Великий Магистр, прикрывая глаза и сжимая руку на груди, где пекло так, словно там раскалили одновременно сотню плавильных печей. - Тебе плохо? Где у тебя болит? – в глазах Вершителя появился неподдельный ужас. – ШУУРФ! Слышишь меня? Шурф, не надо пожалуйста! – Макс с ужасом подхватил обмякшего в его руках друга и уложил на кровати. – Я сейчас...сейчас, Шурф.. – и Вершитель принялся копаться в щели между мирами, молясь всем магистрам разом, чтобы достать что-то полезное. Полезное не попадалось. Тогда наконец, Макс вспомнил о Смертных шарах. - Хочу, чтобы ты выздоровел. И избавился от моей власти – произнёс он, выпуская шар в друга. Шурф открыл глаза. Удивлённо моргнул и глубоко вдохнул. Боль отступала. Он чувствовал себя вполне здоровым. - Шурф… ты меня очень напугал, Шурф. Прости меня, балбеса. Я больше никогда, слышишь, никогда тебя не оставлю! Буду жить в Ехо, а в другие миры сбегать только с тобой, только не волнуйся, хорошо? – Макс крепко-крепко обнял друга. И Лонли-Локли почувствовал, как его плечо намокает от слёз Вершителя. Вся злость мгновенно ушла. Хотелось сидеть так вот вечность – а больше ничего и не надо. Главное, они рядом. Вместе. Всё остальное не страшно.