Рыцарь и принцесса

У каждой принцессы есть свой рыцарь. Благородный, сильный, смелый и самоотверженный. Такой, который всегда защитит, такой, рядом с которым можно чувствовать себя как за каменной стеной. У Фелиции Хониккер тоже он был. Только вот ей почему-то достался какой-то бракованный. Беннетт никогда не был похож на классического рыцаря. Взбалмошный, бестактный и импульсивный, он больше походил на какого-нибудь разбойника, нежели благородного защитника из сказок, которые Фелиция читала в детстве. Он вечно лез в драку по поводу и без, постоянно вламывался в её лабораторию без стука и, что самое ужасное, не умел подбирать культурных выражений. Он говорил всё напрямую, как есть, и ни на секунду не задумывался о том, что его слова могли звучать грубо. В общем, рыцарь из него никакущий. Однако, несмотря на всё это, Фелиция всё равно почему-то его любила и каждый раз прощала ему любую выходку. Она и сама не могла объяснить, почему. Он просто нравился ей, вот и всё. Наверное, именно поэтому сейчас, когда он лежал в больнице со сломанной рукой, она не смогла остаться равнодушной. Сидя в насквозь пропахшей лекарствами палате рядом с его кроватью, она неотрывно глядела на перебинтованную руку. Сердце болезненно сжималось при одной только мысли о том, каким образом Беннетт вообще умудрился получить перелом. Иногда грудную клетку сдавливало от неистового желания погладить, провести по гипсу пальцами, чтобы хоть немного облегчить боль, однако она вовремя одёргивала себя. Вместо этого только до крови закусывала губу и впивалась тонкими пальцами в пакет, стоявший на коленях. Беннетт же, в отличие от неё, выглядел совсем иначе. Он довольно улыбался и в целом не производил впечатления человека, который страдает от нестерпимой боли. Это ещё больше волновало и одновременно с тем раздражало Фелицию. Ну вот и как этот идиот может вести себя беззаботно в подобной ситуации? — Ты вот мне объясни, — наконец негромко заговорила Фелиция. Она старалась скрыть волнительную дрожь в голосе, однако получалось плохо. — Каким, чёрт возьми, образам ты умудрился сломать руку? Что нужно было делать? — Я просто подрался, — легко ответил ей Беннетт. От его беззаботного и даже будничного тона у неё внутри поднялась очередная волна злости, которую, однако, она очень быстро подавила. — Подрался он… — недовольно пробурчала она. — Это как так надо было подраться, чтобы ты аж целую руку сломал? Ты ведь теперь с этим переломом минимум месяц тут проваляешься. И это я уже не говорю про боль, которую ты сейчас испытываешь. — Ой, да нормально со мной всё, — он фыркнул и по привычке дёрнул рукой, дабы отмахнуться, однако вместо этого лишь поморщился и зашипел. — Ай-яй… — Эй, не дёргайся, — Фелиция вздрогнула, и её раздражение мгновенно сменилось волнением. Она даже придвинулась поближе и положила маленькую ладошку ему на здоровое плечо. — И вообще, ложись обратно в постель. Тебе отдыхать нужно, — уже более строго, как самый настоящий ответственный врач, сказала она. Тут в ней уже заговорил медик, на которого она сейчас и училась. Беннетт недовольно заворчал, но всё-таки послушно улёгся обратно на подушку. Как только он поудобнее устроился там, она выдохнула с некоторым облегчением. Однако расслабиться полностью она себе позволить не могла. В конце концов, перед ней сейчас лежал абсолютно беспомощный и раненый Беннетт, и она чувствовала, что просто обязана о нём позаботиться. Собственно, этим она и решила заняться. Переведя взгляд на пакет, который она всё ещё держала на коленях, она немного подумала, а после потихоньку стала доставать оттуда всё, что с собой принесла. Попутно с этим она решила всё-таки узнать, по какой причине Беннетт подрался на этот раз. — Ну и из-за чего ты поцапался на этот раз? Что, опять кто-то твою любимую группу грязью полил? — спросила Фелиция, пока расставляла на тумбочке различные гостинцы, переданные Шарлоттой и остальными. — Не-а. В этот раз из-за тебя, — Беннетт отрицательно качнул головой, и на его лице возникла лучезарная улыбка. Поймав на себе недоумённый взгляд, он поспешил объясниться: — Я услышал, как твои одногруппники тебя обсуждали. Они говорили… — тут он на секунду замолк, видимо, раздумывая, как бы покультурнее выразиться. — В общем, нехорошие вещи они говорили. Мне это не понравилось, поэтому я их и поколотил. Чтобы даже не думали на тебя заглядываться. Фелиция, услышав его ответ, вздрогнула и замерла на месте. Несколько секунд она сидела, переваривая полученную информацию, а после её бледные щёки покрылись пунцовым румянцем. Губы непроизвольно тронула лёгкая улыбка, в грудной клетке сделалось по-необыкновенному тепло. Остатки раздражения окончательно отпустили её, и на его место пришло приятное осознание: Беннетт защищал её честь. Опять. Он вообще часто так делал, ещё со школы, но почему-то именно сегодня ей было приятнее всего. Возможно, потому, что именно послужило причиной для драки. А, быть может, потому, что в этот раз Беннетт настолько отчаянно сражался, что даже сломал себе руку. Во всяком случае, причина уже не так важна. Главное, что он в очередной раз показал, что рядом с ним она может чувствовать себя в безопасности. — Вот оно значит как, — спустя недолгую паузу наконец негромко прошептала Фелиция. — Спасибо. — Что, даже ругаться на этот раз не будешь? — Беннетт посмотрел на неё с некоторым подозрением. Он уже привык, что обычно в подобных ситуациях она отчитывала его, и потому был крайне удивлён такой спокойной реакции. Фелиция качнула головой. — Не буду, — заверила она. — Но в следующий раз всё равно будь осторожнее. Я ведь за тебя переживаю, — попросила она и, приподнявшись со стула, быстро чмокнула его в щёку. Беннетт вздрогнул от неожиданности, но потом кивнул и приложил ладонь к тому месту, где она оставила поцелуй. На его губах снова расцвела счастливая улыбка. У каждой принцессы есть свой рыцарь. Благородный, сильный, смелый и самоотверженный. У Фелиции Хониккер он тоже был. Взбалмошный, бестактный, импульсивный и совершенно не думающий о последствиях. Но именно с ним она чувствовала себя как за каменной стеной. Потому что знала: он защитит.