Пора двигаться вперёд

              Яма уже раскопана, а связка тротила вот она, родная, на быстром доступе. В руках топор, в душе злость. Осталось только приказать Томми бросить свои вещи, но… Он смотрит на бледное, усталое лицо подростка. Внезапно сквозь безумное марево прорывается обжигающая своей ясностью мысль: «Что я такое творю?»                 Томми бросает свои вещи в яму с грязью. Его пальцы дрожат. Дрим смотрит. Что, мать вашу за ногу, я творю?                  Предметы лежат там, на дне, плавают маленькими схематичными копиями в паре сантиметров от земли, а крошечные кусочки данных медленно вращаются вокруг. Дрим, как администратор, может их чувствовать и точно определять, что это за предметы, даже не глядя. Палки, блоки дерева, доски, железные инструменты, железные слитки, уголь. Ничего не зачаровано и даже не имеет какой-либо ценности. Сам Дрим не позволил Томми заполучить что-то хоть сколь-нибудь более опасное, потому что Томми сам по себе опасен, и… и…                 – … Дрим? – решился позвать Томми.                 Дрима как водой окатило, возвращая к реальности, к Томми. В глазах парнишки страх, страх, окрашенный ненавистью и злым защитным невежеством. Таким, когда ты смотришь на человека противоположных мнений и хочешь ему глотку разодрать, но никак не принимать, что существуют другие позиции. Как будто мир вот такой, чёрно-белый. Как будто всё вращается исключительно вокруг одного игрока.                 Как незрело. Как наивно. Как… по-детски в этой своей жестокости, в своём невежестве и хамстве.                 Томми давно уже не ребёнок. Он может путешествовать между мирами в одиночку, может в одиночку ходить и что-то делать на других серверах, он знает как и может сам защититься от ночных монстров. Его считают способным позаботиться о себе: прокормиться, одеться, построить базу и жить на ней самостоятельно, и всё это в пределах его возможностей. Он прошёл несколько войн. Он смог достойно удерживать пост вице-президента целой страны.                 Томми уже давно перерос определение «ребёнок». Парень, может, юноша, да, но, милостивые Небеса, он полностью осознаёт свои действия и поэтому может в полной мере нести ответственность. На более крупных, старых серверах он признавался бы достаточно взрослым, чтобы пойти под суд, как поступили бы со взрослым.                   Действия имеют последствия.                 Как администратор, Дрим должен принимать законы и обеспечивать их соблюдение. Томми чертовски много раз их нарушал – хотя кому какая разница уже? Сейчас на них не плюёт только ленивый – и Дрим устал. Устал доказывать свой авторитет по праву, на принадлежащей ему земле, его плотью и кровью созданной.                  Это частный сервер.                 Дрим установил всего два, два правила, понятных и простых – нельзя воровать, нельзя гриферить. Всё, ничего архисложного. Если им не нравятся его законы – порт всегда открыт. Чемодан, вокзал и идите куда хотите.                  Почему тогда они не ушли? Почему всё дошло до… этого? Как всё до этого дошло?                 – Забирай своё барахло, – говорит Дрим, едва слыша свой голос.                 – Что за? – ответил Томми.                 Рукой – будто не своей, по-ощущениям налитой свинцом – Дрим указал на грязную яму. Томми подозрительно щурится на него, но спускается вниз, предметы возвращаются в его инвентарь.                 Томми действовал жестоко и эгоистично, поддаваясь импульсивным хотелкам. И чаще всего, его оправдания сводились к «ну, это показалось смешным, поэтому я это сделал». Почему бы блять и нет?                 Это жестокость ребёнка. Невиновная по сути жестокость, из интереса. С такой малыш отрывает мошке крылья и звонко хихикает над кособокой походкой агонизирующего насекомого. И Дрим знает, в Томми есть доброта, есть радость и юмор, есть широкие яркие улыбки, которыми тот щедро делится с друзьями… Но иногда он смотрит на Томми, и всё, что может видеть – это боль и хаос, который парнишка радостно тащит с собой. Это обиды и ссоры, которые Томми вызывает одним своим существованием и которые не видит, что всё равно не является оправданием!                  Изгнание – подходящее наказание за хаос и боль, которые Томми причинил и помог распространить по всей Великой СМП. Соразмерное, справедливое. Вдали от обжитой части сервера, наедине со своими мыслями. Не тюрьма – шанс успокоиться, охладить тягу к хаосу, понять, что всё в этом мире имеет свои последствия. Шанс Авантюристам восстановить всё то, что было разрушено с помощью Томми.                 Это ведь справедливо?                 Нет.                 – Что, чёрт возьми, я делаю? – еле слышно шепчет Дрим, не обращаясь ни к кому и ко всему миру одновременно.                 – Дрим? – спрашивает Томми, теперь его голос звучит немного встревоженно. – Эм, ты в порядке, чувак?                 Дрим тяжело оседает на булыжник и топор исчезает из его руки. Администратор обхватывает голову руками, прижимает маску к лицу и запускает пальцы в свои светлые волосы. Холод разливается в груди, стирая победный тёплый триумф без следа.                  Какое-то время они молчат и слышно только шелест волн. Наконец, Томми, вздохнув, кладёт дубовое полено и садится рядом. – Дрим?                  – Томми, скажи мне, какого Багрянца я творю? – бормочет Дрим.                 Недоумение Томми можно почувствовать кожей. Он чувствует взгляд Томми сбоку от своей головы. – Ну, – начинает парнишка, – ты сидишь – это раз. На камне. Этот булыжник находится здесь, в Логстедшире, и ты тоже, потому что ты пришёл меня навестить, так что это два. Ты решил не взрывать мои вещи сегодня по какой-то одному Прайму известной причине. Это три. Что случилось? Настроения нет что ли, сучка? Или это какой-то тренд, а я не в курсе?                  Дрим смеётся. Это неприятный звук, напряжённый и немного истеричный. – Томми… – начинает он, но не знает, как закончить. – Это неправильно, – неуклюже заканчивает он несколько секунд спустя.                 – Тогда скажи мне, что правильно, – говорит Томми. Несмотря на нарочито небрежный тон, в голосе прорезаются злость и обида.                    «Всё. Всё неправильно». – Пальцы разжимаются, выпутываясь из волос. – «Но я всё исправлю».                 Он встает настолько внезапно, что Томми от удивления вздрагивает. Он смотрит на него снизу вверх, все еще сидя на своём дубовом бревне. Урок ещё не выучен, но, чёрт возьми, таким образом мальчишку ничему не научить. Ещё раз: С чего он, Дрим, вообще подумал, что это будет хорошей идеей?                  «Так я и не думал», – горько подытожил Дрим после краткого самоанализа. – «Я просто злился и хотел, чтобы ему было больно. Я хотел, чтобы он чувствовал себя настолько же беспомощным, каким был я, посреди войны и трещащего по швам дома. Когда он стоял и смеялся, глядя на царящую вокруг разруху. Вместе с Уилбуром». – Эта мысль до странного горчила на языке. Да, Дрим не идеален. Он никогда и не претендовал на звание морального ориентира или высокодуховного святоши, но это… Собственноручно спустить с поводка гнев и обиду? Творить жестокость только потому что мог?…                 Дрим никогда раньше не замечал за собой такого жестокосердия.                 На языке горчит сильнее.                 – Ты когда-нибудь усвоишь урок, Томми? – спросил Дрим. Кого он обманывает, в глубине души он уже давно знает ответ на этот вопрос.                  Мальчишка весь подобрался и настороженно прищурился. – К чему это ты клонишь, а, сукин сын?                  – Томми, – перебил его Дрим, – ты здесь, чтобы осознать свои ошибки. Всё время своего пребывания на сервере ты воровал, разрушал дома и зло пакостил. Из-за тебя ваш маленький город несколько раз оказывался на грани войны – просто потому, что тебе стало скучно. Вот поэтому ты здесь. Чтобы вырасти наконец и больше не делать подобных вещей. Итак, теперь я спрошу ещё раз: ты когда-нибудь усвоишь этот урок или нет?                 Томми усмехнулся.                 – Я здесь, потому что ты – тиран и манипулятор, который к тому же не может контролировать свою тягу к построению «Абсолютного Порядка». Если бы не ты, Таббо не пришлось бы меня изгонять!                  – Таббо нужно думать о целой стране, а ты, своими действиями, чуть не спровоцировал войну с другой страной, – говорит Дрим. Пусть парень в который уже раз просто пропустит всё мимо ушей, но это должно быть сказано. – Он должен сохранять мир. А тебе, по-хорошему, давно пора пересмотреть свои взгляды на мир: уже не первый раз ты подвергаешь Л'мэнбург опасности легкомысленно потакая своим хотелкам. И наличие двух правил не делает меня тираном – в твоём любимом Л'Мэнбурге их куда больше!                 – Нам пришлось бороться за нашу независимость! – горячо возразил Томми. – Уилбур с первого взгляда разгадал твою гнилую натуру!                  Дрим зашипел. – Уилбур, – сердито и тихо процедил он, – был актёром, сыгравшим главную роль в грандиознейшем спектакле, который поставил собственными руками. Он хотел быть героем. Тем жертвенным образом, который сквозь собственные муки пришёл к победе – главным героем своей собственной истории. И знаешь что, Томми? Ему было плевать на людей, которых эта история бы пережевала и выплюнула: для него они были не более чем «сопутствующими жертвами» во имя великой цели. Он назначил – навязал – другим роли и дёргал за ниточки, заставляя строптивых «марионеток» плясать под свой сюжет. Уилбур превратил тебя в пешку, а меня в злодея. Да ради всего святого, единственная причина по которой вам пришлось «бороться» за так называемую «независимость», это то, что это частный сервер! Мой сервер! Я – Админ этого места!                 – Завались! Не смей очернять доброе имя Уилбура! – крикнул Томми, резко подрываясь с места. Мальчишка весь аж побелел от гнева. – Он… может быть, он был не сахар, но он… он не…                 – Он – да, – холодно отрезал Дрим. – Как бы тебе ни было неприятно это признавать. Уилбур Сут пытался создать на моём сервере наркоимперию и в итоге развязал две войны, в которых погибло много людей – и ты тоже, кстати, и даже он сам. Не было никакой «высшей цели», не было праведного «Идеала». Он подслушал стремления людей, смешал их и превратил во что-то с красивой обложкой. Во что-то, что звучало бы красиво. Звучало бы как что-то, за что стоит бороться, как универсальное оправдание всем дальнейшим действиям. Спойлер! Это была просто фальшивка, которой не суждено существовать.                  – Да пошёл ты! Я ненавижу тебя, Дрим! Я тебя ненавижу!                 –Ты можешь ненавидеть меня сколько угодно, правым тебя это не сделает, – усмехнулся Дрим и глубоко вздохнул. Как же выматывает разговаривать на такие темы! – … Твоя ненависть не… изменит… этого.                 Томми натурально трясло. От сильнейшего гнева лицо покрылось краснотой, заиграли желваки. Парень зло сплюнул на траву.                 Намерено ли, случайно ли, плевок попал на ботинки Дрима.                   Дрим снова вздохнул и усилием воли заставил себя успокоиться. Мечом или на кулаках этот вопрос не решить, к сожалению.                  – Я не должен был этого делать – вот так себя вести – с тобой здесь, – выдавливает Дрим. – Навещая тебя в Логстедшире, я должен был просто проверять, что ты всё ещё здоров и что у тебя нет ничего разрушительного. Например, тротила или красного камня. И… мне не следовало взрывать твои вещи или говорить то, что я сказал. Это было неправильно, и, к сожалению, это нельзя просто так исправить или залечить. Только воздерживаться от подобных действий в дальнейшем.                  – Хотя бы извинись для начала, – фыркнул Томми. Несмотря на улыбочку – больше похожую на оскал – расслабляться парень не стал. Даже достал свой меч. – Я… в смысле… ааа, блять! Да, ты был настоящим говнюком. Главнюком. Вооот таким.                  – Томми, – Дрим не стал никак реагировать на ругательства. Чёрт возьми, Томми имеет весьма веские причины злиться, – прости. Пожалуйста. Я действительно таков. Многое из того, что я сказал здесь, должно было причинить тебе боль – и кое-что из сказанного было неправдой. Таббо на самом деле ужасно скучает.                 Томми судорожно выдохнул. В синеве глаз как будто треснул ломкий ледок. – Ты… я могу с ним увидеться? – Отчаяние в голосе паренька было настолько плотным, что его можно было потрогать. – Мне можно? Я… я имею в виду, мы все здесь друзья, верно?                 Дрим вздрогнул. – У тебя есть друзья на этом сервере, это правда. Когда-то и мне тоже хотелось называть тебя своим другом. Но – и я говорю это по правде, потому что я уже достаточно врал – я не считаю тебя своим другом, Томми. То время ушло. Я никогда не должен был говорить то, что говорил, и тем более то, что де я – единственный, кто у тебя остался. Это было подло. Низко. Мне жаль.                 Он чувствует, что несёт какую-то околесицу, но Томми пока вроде слушает. Что ещё сказать? «Что мне добавить к уже сказанному?»                  – Мы много раз причиняли боль, в том числе и друг другу, – даже сейчас Дрим мог чувствовать острый нож обид в груди. – И хотя твоё изгнание сюда было наказанием за твои же преступления в Великой СМП, мои действия здесь можно свести к бессмысленному выплеску обид на того, кто не может дать сдачи. Это было жёстко, жестоко. Неправильно. Мне следовало найти другой выход своей ненависти и разочарованию, а не использовать гнев, как удобную отмазку и оправдание себя для подобного поведения. Просто не по-людски было так много тебе лгать и постоянно уничтожать твои вещи. Тот «Я» – не то, чем я хочу быть, веришь ты в это или нет, Томми.                 – Ага? – говорит Томми, но всхлипывает. По щекам бегут слёзы. Железный меч опускается, касаясь острием травы внизу. – И что ты собираешься с этим делать?                 – Я могу разрешить твоим друзьям тебя навещать, – обещает Дрим. – Правильно свяжу твой портал с Незерским перекрёстком. Да, им придётся проходить контроль, чтобы не приносить под видом гостинцев ничего опасного, но они смогут приходить тебя проведать. И… это больше никогда не повторится. Многие вещи, которые произошли на этом сервере, больше не повторятся – я собираюсь вести себя как Администратор, которым и являюсь. Я слишком на многое закрывал глаза, слишком многому позволял сойти с рук. Особенно своим друзьям. Особенно Сапнапу, с этой его войной «домашних животных».                  – А что насчёт Л'Мэнбурга? – спрашивает Томми. – Твой сервер – твои правила. Ты снова собираешься сжечь его дотла?                 Дрим задумался. Он не мог отрицать – такое искушение было и не слабое… Но... если он пытается добиться мира, настоящего мира на сервере, то значит придётся идти на уступки. Л'Мэнбург, Бэдлендс… Люди, всегда будут делить его земли и объявлять их своими, несмотря на то, что такое совершенно не является нормой на частном сервере, где не согласован такой порядок… возможно, ему просто придётся стиснуть зубы и просто стерпеть. Хотя эта мысль и уязвляла что-то глубоко внутри.                   – Страны, которые создали Авантюристы… могут остаться, – высказывается Дрим. – Но не в их нынешнем виде. Я Администратор – мне необходимо иметь полный доступ к серверу по соображениям безопасности. И, случись что, я, как минимум, хочу рассчитывать на незамедлительное выполнение экстренных распоряжений – ах, ах, ах, молодой человек, орать без повода не надо. Скажи, ты когда-нибудь видел, какой ущерб может нанести вирус? Искажение в данных сервера? А в данных Авантюриста или Жителя? Это по-прежнему мой частный сервер – если тебе не нравятся правила, можешь просто уйти. Силком никого держать не буду.                  – А, так ты на самом деле тиран по принципу «Чего хочу, то и ворочу», – говорит Томми с разочарованным видом. – Я уж хотел было извиниться, и тут ты сел в лужу. Нельзя было хотя бы ради приличия истинную личину подольше прятать?                   Дрим бросил на него невесёлый взгляд. – Правила – особенно стандартные – создаются не для того, чтобы причинять людям вред, – устало отозвался он. – Они созданы, чтобы их защищать. Если ты не можешь сдержать свою тягу к прикарманиванию любой мало-мальски плохо лежащей вещицы и гриферству, то боюсь, выбор у тебя считай нет. Единственные серверы, готовые принять таких Авантюристов – это серверы анархии, Томми, и даже там ты должен будешь подчиняться Админам в вопросах касаемых безопасности сервера. Мои требования к людям это «не воровать», «не гриферить» и «не игнорировать проблемы их здоровья и здоровья сервера». Это не делает меня тираном, Томми. Это делает меня Администратором.                 – Если бы ты был хорошим Админом, то издевательств надо мной бы не было.                  – Да, – ответил Дрим. Чувство вины до боли сжимало грудь, не давая сделать и вдоха, – не было бы. Но все совершают ошибки, и каждый имеет право учиться на этих ошибках. И принять решение стать лучше. Я не прошу у тебя прощения, Томми, а ты не обязан его давать, но. – Дрим покачал головой. – Ты не можешь отказать мне в праве учиться и расти над собой как личности. Я надеюсь, ты вынесешь из последних событий полезный для себя урок, станешь лучше, как человек. Мы все успели натворить делов: и я, и ты, и много кто ещё – трудно сейчас найти на сервере Авантюриста не вляпавшегося в некоторое дерьмо. Но я могу сделать выбор стать лучше, извиниться, поскольку я поступил неправильно, исправить эти ошибки или попытаться не совершать их в дальнейшем. То же касается и тебя.                  Томми замялся. – Думаешь, всё получится? – наконец спросил паренёк.                 Дрим сглотнул. – Получится, – ответил он, – но это будет нелегко. Впрочем, даже если… даже если это не превратится в «все дружатся со всеми», даже если нам просто удасться добиться хотя бы неохотного принятия, или мы постараемся не создавать напряжённых ситуаций? То да, это уже будет огромным улучшением. Полагаю, у нас получиться уживаться, не обнажая мечей по поводу и без. Всем придется потрудиться, но… мы можем сделать хоть что-нибудь. Клянусь и Прайм мне свидетель – мы сможем сделать этот сервер таким, каким он должен был быть.                 – Знаешь, – тихо сказал Томми, – когда-то давно один человек сказал мне… что самый важный шаг, который может сделать Авантюрист, – это следующий шаг. Шаг навстречу новому, навстречу переменам. Тогда я не совсем понял, что он имел в виду. Может из недостатка опыта – мы с Таббо тогда в первый раз оказались в Хабе одни, как Взрослые – а может из-за… кхм пары кружек горячительного – ЭЙ, не смей так ухмыляться, сучка, будто у тебя такого не было. Возвращаясь к разговору, я даже не помню ни его имени, ни внешности… только то, что он, вроде бы, был с какого-то сервера анархии – одного из тех, где жестокость цветёт особенно махровым цветом – и то, что он оттуда ушёл по каким-то там своим причинам…                 Томми убрал свой меч и не зная, чем занять руки, сцепил их в замок.                 Помолчали.                Затем парень как будто что-то для себя решил. Вздохнул – очень тяжело вздохнул – сделал шаг ближе к Дриму. И… протянул руку.                 – Ты ублюдок, – сказал он. – И думаю – возможно, только возможно – я тоже наворотил не… не лучших дел. Но я хочу того, что ты сейчас сказал. Я хочу жить здесь и видеть, как люди ладят друг с другом, ладят с Жителями. Видеть, как все живут в мире, без войн. Так что, э-э. Думаю, это наш «следующий шаг».                 Дрим взял Томми за руку. – «Ты начал, либо помог начать большинство из этих войн», – с иронией подумал Администратор, – «так что тебе придётся нелегко. Но это только начало». – Да. Пора двигаться дальше, – сказал он уже вслух. Небеса и Пресвятой Прайм, как же хорошо, что этот день закончился именно так. Как, оказывается, приятно что-то возводить из пепла своими руками.                 Это будет нелегко. Это возрождённая… нет, не дружба, товарищество с Томми всё ещё очень хрупко и, возможно, останется таковыми навсегда. Но – это только начало, и Дрим отказывается выпускать эту возможность.                 – Оооо дааа, вперёд! – крикнул Томми и с некоторым беспокойством глянул на Дрима. Ждёт реакции на шукту?                  Дрим прыснул и не смог сдержать рвущийся наружу хрипящий смех – пронзительный смех надежды, одним звуком растопивший лёд, который сковал душу и день ото дня становился крепче. Приятно. Тепло.