Давай останемся вдвоём

Я потеряла его. Душистые ноты мёда, кофе и шоколада излучает его подушка. Я зарываюсь в неё лицом. Именно так пахли его волосы. Пушистые, словно одуванчик и золотистые, как пшеница на лугу. Закутываюсь в одеяло и вспоминаю дни, когда эта ткань спасала нас от холодных вечеров. Когда на улице была зима и отключали отопление в доме, когда шел дождь и мы насквозь промокшие бежали переодеваться. Он был светом для меня и возможностью свободы. Помню как-то, когда были школьные каникулы, зимние или летние точно не скажу, мы лежали на этой кровати и думали о будущем, тогда между нами была дружба, но представляли, как вместе уедем из этого города. Но в итоге вместе уехать мы не смогли. Каждую неделю я прихожу к нему домой и пытаюсь представить, что он рядом. Мы вместе сидим и читаем книгу Стивена Кинга или какой-нибудь роман, например «Унесенные ветром». За дверью появляются едва слышимые звуки ходьбы, поднимающейся по лестнице. Через пятнадцать секунд в дверь спальни постучались и открыли. – Чайник вскипел, буду ждать тебя внизу – коротко и ясно сказала женщина и не дожидаясь ответа закрыла дверь, оставив меня одну. Алиса Воронова уже привыкла к Катерине. Как она приходит к ним каждую неделю, уходит в комнату сына и сидит там, пока ее не позовут. Сначала женщина пыталась ее подбодрить, поговорить по душам, но та не хотела слушать и спустя месяц женщина перестала ее беспокоить, хотя до сих пор на душе камень, когда она видит девушку своего парня такой замкнутой, разбитой, которая не может продолжить жить дальше, ведь для нее был только один путь и это с ним. Через 2 минуты, Я поднимаюсь с кровати, подхожу к зеркалу, перевязываю хвост, так как он весь разлохматился. Мешки под глазами стали еще больше, в последнее время кошмары не дают мне уснуть. Такими темпами на мертвяка стану похожей. Всю осмотрев себя, я спускаюсь на кухню, уже чувствую ароматные ноты листового зеленого чая – Садись, а то остынет – Алиса отодвигает стул, показывая ей место, хотя оно никогда не отличалось. – Я решила приготовить в этот раз шарлотку по новому рецепту, обязательно попробуй, пока не поешь, я тебя не отпущу! Я делаю глоток, жидкость обжигает мне глотку, мне не больно, просто немного неприятно, поэтому жду, когда чай сбавит температуру. – На этой недели хочу пройтись по магазинам, меня пригласили на свадьбу, представляешь – хозяйка делает глоток и откусывает кусочек пирога – невестке 39, а жениху 22, я конечно ничего против не имею, но я говорю ей «Наташ, да он же тебе в сыновья годится», она так на меня посмотрела и отвечает «Алис, он моя родственная душа». Ну какая душа в разницу 17 лет. Ладно, пускай делает что хочет, пускай потом не жалуется, что обманул ее на кредит и на бизнес. А платье купить хочется, сходим вместе? – Не хочу – чай остыл, поэтому его уже можно пить. – Так я и думала… – почти про себя произносит Алиса – похожу одна, ничего страшного. Алиса всегда была оптимистичной и можно сказать своя в досуге, с подростками она разговаривала не как взрослая тетя, а как лучшая подруга. Наверное, это из-за того, что она родила Ваню в 17 и воспитывала его почти одна, до 20 лет помогала бабушка, а после ее смерти пришлось одной. Отец мальчика каждый месяц присылал деньги, но воспитывать он не хотел. Вот ей и приходилось общаться с сыном как с другом, не хотела в свои 26 чувствовать себя как 40-летняя женщина. Сейчас ей 35, но по ней не скажешь. Отец, кстати, спустя 10 лет решил приехать, на сына посмотреть и влюбился, ему так понравился мальчик, возможно в нем проснулось отцовство. Стал приезжать раз в месяц к сыну, так как работал в Санкт-Петербурге. А с матерью сына, Алисой, он почти не общался, до конца жизни разругались. Но она разрешила видеться с Ваней и забирать его летом в Питер. – Я, наверное, пойду – убираю пустую чашку в раковину и ополаскиваю – спасибо за еду и простите, за беспокойство. – Ну что ты, я всегда рада видеть тебя, приходи когда хочешь – Алиса встает из-за стола и провожает девушку до двери – надеюсь ты передумаешь и сходишь со мной в торговый центр. – Я подумаю. До встречи.