Падение

Ишим чувствует его присутствие сразу. Вокруг бездыханный хаос. Громадное поле, испепелённое и покрытое инеем — и он посреди этой пустоты как виновник сего торжества смерти. Ишим не знает, скольких он убил, но по одному только лицу Сазекса понимает: более чем достаточно. Тот смотрит на него с леденящей ненавистью, делающей его прекрасно лицо практически отвратительным. Ишим улыбается. — По мою душу? — Она у тебя есть? — сухо отзывается Сазекс, замирая в пяти шагах от него. — Была по крайней мере. Ты и этим похвастаться не можешь. Сазекс прикрывает глаза, словно собираясь с духом. — Я даю тебе последний шанс, — цедит он. — Шанс? — Да. Либо ты сдаёшься — либо я тебя убиваю. Ишима пробирает хохот. Он раскатами проносится по разрухе вокруг. — Дорогой мой мальчик, не дорос ты ещё выставлять мне ультиматумы. Имей некоторое уважение к старшим. Хочешь биться насмерть — будем биться насмерть. Что за глупости ты мне предлагаешь! — Это не глупости. Азазель хочет мира, и я с ним согласен. Более того, даже Михаил рассматривает это предложение. Это всё в любом случае будет кончено. — Ну что ты, Сазекс, я тоже жажду мира! За кого же ты меня принимаешь? Только вот знаешь какое дело — мне он не положен. Мир — это удел человечества. Очень жаль, что Михаил этого не понимает. Ему, раз уж он взялся заменять Отца, стоило бы как никому другому помнить об этом. — Ишим разводит руками. — Но что поделать — никто не совершенен, кроме Господа Бога нашего. Сазекс иронически приподнял алую бровь. — Странные рассуждения для падшего. — Кто в молодости не совершает глупостей? — с печальной улыбкой вопрошает Ишим. — Я могу тебе объяснить одну маленькую разницу между демонами и падшими. Напоследок. Сазекс усмехается, скрещивая руки на груди. В ночи его алые волосы по-настоящему напоминают кровь. Ишим тянется к карманам своего жилета, выуживая оттуда тонкие чёрные перчатки. Безмятежно натягивает их на руки и продолжает: — Видишь ли, Сазекс, у тех, кто действительно пал, несмотря на причины, несмотря на отношение к прошлому, внутри всегда живёт тоска, — Ишим поднимает палец, указываю в чёрное звёздное небо, — по Нему. Может, очень глубоко, но она есть. Ишим не ожидает, что Сазекс поймёт. Ему и не нужно это — понимание от демона. Сазекс хранит молчание, а вокруг него понемногу собираются чёрные сгустки, чернее даже неба над их головами. Этот чёрный выглядит как сама пустота, и Ишим прекрасно знает, что так оно в сущности и есть. Ишим усилием воли выпускает из своих пальцев мириады тончайших нитей света, смешивая одни со льдом, а другие с пламенем. Они устремляются к Сазексу, невидимые и бесчисленные. Ишим призывает меч. Ишим не хочет умирать, какой бы бессмысленной порой ему ни казалась его жизнь, но он не питает иллюзий насчёт этой битвы. Он был счастлив прикончить Сазекса, это было бы его триумфом, после которого он, пожалуй, и мог спокойно отойти на тот свет. Присоединиться к Нему. Такие, как Сазекс, не должны существовать. Но Ишим всё понимает. И ему известно, что такое смирение. Нити сплетаются в невидимый кокон вокруг Сазекса. Тот стоит неподвижно с совершенно бесстрастным лицом, пока сферы Разрушения парят вокруг него, как чёрные дыры. Ишим поднимает руку — и сжимает кулак. Одновременно с этим срываясь с места. Кокон сжимается, озаряя всё поле ослепительным светом. Ишим оказывается возле Сазекса, делая выпад туда, где быть его шея. И тут же отскакивает, почувствовав опасность. Мимо него пролетает сгусток Разрушения. Всё сияние пропадает, и Сазекс показывается Ишиму на глаза возмутительно целым и невредимым. Не считая тонкой струйки крови, стекающей по его щеке. Ишим смотрит на меч, от которого остался один эфес, и улыбается, отращивая клинок заново. Сазекс усмехается, медленно стирая с щеки кровь большим пальцем. Сферы летят к Ишиму, искривляя свои траектории так, что ему словно и некуда бежать. Ишим с хлопком соединяет вместе ладони, и две громадные стены священного пламени сокрушительно смыкаются. Ишим взлетает, пуская нити вниз волочиться по земле. Он морщится, видя, что такое количество его энергии ушло лишь на то, чтобы отбиться от первой партии чертовых сферы. Но это же всяко лучше, чем ничего. Ишим в любой ситуации старался сохранять некоторую долю оптимизма. Его пламя, возможно, единственное, что напоминает эту демоническую силу Разрушения. Хотя бы тем, что оно тоже способно поглотить саму душу. Сазекс смотрит на него с земли, всё такой же спокойный и невредимый. Впрочем, полы его плаща свисают обуглившимися клочьями. Он слегка топает ногой — и по земле проносится целая волна Разрушения, сжирая все нити Ишима. Те всё-таки слишком тонки для таких испытаний. Ишим выругивается себе под нос, щёлкает пальцами и обрушивает на Сазекса со всех сторон бесчисленные копья льда и пламени. Он устраивает тому целый обстрел, прекрасно понимая, что это ему ничего не даст, кроме небольшого количества времени. Контроль Сазекса просто чудовищен. Ишим на свой тоже не жалуется, но это другое. Сила Разрушение это совсем другое… Сазекс оказывается в небе, и Ишим понимает, что дела его плохи. Мощь, которая исходит от Сазекса, заставляет Ишима практически трепетать. Он чувствует, что тот есть само Разрушение. За мгновение до смерти Ишим убеждается вновь, что Сазекс — не должен существовать. Ишим бы возненавидел Сазекса за это, если бы не отказался от ненависти. Потому что такая чудовищная сила есть напоминание о том, что этот мир остался без Бога. Ишим бы возненавидел Сазекса за свою смерть — как глупо, правда? — если бы тот уничтожил и его душу. Но он не сделал этого — и Ишим пал во второй раз.