Heaven

Несколько громких выстрелов привлекли внимание бронированных пегасов. Один из них, колыхнул разноцветной гривой, наводя прицел плазмомета на источник звука. Пегаска в разведывательной броне встречает взглядом знакомую пушку, не дожидаясь начала боя, выпускает очередь из штурмового карабина, наблюдая как трескаются знакомые ей броневые пластины. Она не чувствовала ни капли сожаления, услышав болезненный крик раненого пегаса. Он глянул ей вслед, сквозь выпуклые визоры, резко взмахнул крыльями, и в воздухе что-то сообщил в рацию. Кобылка нахмурилась, продолжая двигаться сквозь всевозможные препятствия. Её не останавливали мимо свистящие пули, чьи-то призывы к её расстрелу, она шла к своей цели несмотря ни на что. Оказавшись возле выхода из величественной крепости Анклава в облаках, некая надежда согрела её изнутри. Она вздрогнула, чувствуя, как где-то под броней и плотью теплится радостное ощущение скорой свободы. Наверное, зря она уделила этому такое внимание. Сзади раздался глухой стук, пегаска моментально обернулась, взводя оружие. Противник оказался закованный в тяжелую броню, с таким же тяжелым и убийственным оружием на боевом седле. Грива не просачивалась сквозь его шлем, те места, где у обычных бойцов стоят легкие пластины, отсвечивали словно вылизанные. Его скошенные визоры слепили красным светом. Он был абсолютно наполнен уверенностью, вот что поистине пугало будущую беглянку. Кобыла встрепенулась, думая куда лучше зарядить очередь, но оглушительные помехи рации прервали её мысли. — У тебя есть шанс сложить оружие и решить это недоразумение мирным путем, офицер Грейп. — такой же громкий, искаженный шлемом и подменой тональности, голос. О, как же она ненавидела эти сладкие обещания. Мирным путем, ещё чего. Она уже знает, что с ней сделают за такой переворот. В Анклаве действовала одна хорошая политика. Руководство видит проблему у бойца? Они помогут ему решить её, но, если на их взгляд проблемой оказывается сам боец, они решат это так, как посчитают нужным, но это всегда значило одно. Грейп не видела смысла что-то отвечать, все заведомо знали её ответ. Она дернулась, раздавая последние патроны в визоры нового противника. Это было бессмысленно, лишь отвлекающий маневр. Перед ней красовался солдат элитного отряда, они не просто прислуживают руководству, они исполняют любое их желание и прихоть, будь-то провести совершенно аморальную зачистку Пустоши, убить кого-то из своих и тому подобное. Может они и не восхваляют Анклав и его идеи, нет, они восхваляют насилие и свои садистские наклонности, которые определенно пригодятся в ужасающих планах верхушки Пули отлетали от шлема как яблоки. Единственный их эффект — пару незначительных царапин, которые никак не помешают этому чудовищу всадить в Грейп хороший заряд плазмы или несколько пуль огромного калибра. Кажется, он уже готов был это сделать, но кобыла резко подлетела, оказываясь напротив панорамного окна. Любовь архитекторов к огромным окнам повсюду сыграет ей на копыто. Краем глаза она замечает вторую «элиту», после чего чувствует сзади отдачу. Осколки летят вокруг, часть из них оказывается на броне Грейп, другая прямо в ней. В помещение занесло свежий, холодный воздух, ветер загулял вокруг, и тогда, настал момент. Пегаска резко разворачивается, не обращая внимание на боль, летящее на неё стекло, она пробивается в разбитое окно, быстро падая вниз через облака. Летит настолько быстро, насколько ей позволяют раненые крылья. Она преодолевает первую линию поселений. Куча шокированных взглядом обращены на неё, но это уже не стоит её внимания. Она слышит, как сзади раздается свист стали. За ней послали несколько членов элитного отряда, может даже весь. Какая честь. Конечно, обжорам из генеральского состава так не хочется портить святую репутацию своих бойцов перед жителями облаков, а потом и Стальными Рейнджерами на Пустошах. Из раздумий вырывает невероятно громкий выстрел, он звучит словно раскат грома, Грейп ощущает мимо летящую пулю. Надо же так хвататься за одного несчастного офицера. Местность жилых домов меняется на военные базы. Чья-то пуля заходит ей в заднее копыто, благо, это не кто-то из элитных, иначе она бы попрощалась с конечностью. Элитные! Кобылка зацикливается на звуках и не замечает противного свиста, помех в рации и прочих деталей, которые бы указывали на присутствие не самых приятных пони. Но останавливаться нельзя, сверлящая боль в копыте очень хорошо напоминала об этом. Уже в более спокойном состоянии, пегаска пролетела последний шар облаков, после которого открылся вид на безграничную Пустошь. Такую мертвую, обгоревшую, но в то же время и по-настоящему живую. Здесь ни в чем себе не отказывали, не было законов и принципов, каждый живет как хочет. Вот, чего Грейп хотела все долгие годы службы в Анклаве. На морде растягивается невольная улыбка, а внутри разгорается пламя. Это не просто надежда на лучшее, она уже совершила то, что так долго хотела сделать, то, что не давало ей спать ночами, заставляло тихо и мучительно загонять себя. — Можешь не спешить, мы всё равно найдем тебя, рано или поздно. Это не будет иметь значения. — незнакомый голос раздался в рации. Кобылку пробило холодком. От недавнего огня внутри не осталось и искры. — Вы совершили ужасную ошибку, покинув Анклав, офицер Грейп Рейндроп. И мы ещё обязательно встретимся. — послышался щелчок, после которого наступила мучительная до ужаса тишина. Она вновь и вновь прокручивала в голове услышанное. Этот холодный, безразличный тон голоса сводил её с ума, явно не в приятном смысле. Он будто уже знал, когда и где подловить сбежавшую пегаску. Она обернулась на небо. Везде чисто, тихо как на кладбище. Никаких выстрелов, криков, только мучительная тишина. Какая-то часть её личности напомнила о рвение на свободу. Грейп последний раз окинула взглядом могущественные облака, перед тем как медленно, но верно пойти на снижение в Пустошь.

***

Эквестрия не сильно менялась в разные времена года. Разве что, зимой насыпало достаточно снега, а летом стояла удушливая жара. Тут никогда ничего не цвело, и вряд ли зацветет. Но это не было атмосферой, что загоняет в депрессию и желание уйти куда-то. Наоборот. Анклав был тем гнусным местом, откуда хотелось исчезнуть. Там жизнь шла своим чередом. Конституция, экономика, некоторым там прекрасно живется. В Пустоши есть аналог этой игры в хорошую и беззаботную жизнь — Стойло. Конечно, есть значительные отличия между тем, как Анклав хватается за сбежавших всеми возможными способами, и Стойлом, где тебя никто не держит. Да, там прекрасная еда, условия для жизни и прочее, но, если есть желание, променяй это всё на ежедневный риск. Прошло пару недель с побега Грейп. Она хорошо адаптировалась под новую жизнь, и в каком-то смысле, ей стоит быть благодарной Анклаву. Во время службы её выслали на разведку, где основной задачей было наблюдать за местными жителями. Конечно, цель этого задания никому из участников не сказали. Разве что тому, кто руководил операцией. Стайл Стрим. Ей не хотелось вспоминать как стоило обращаться к старшему по должности, да и вообще, какая там у него была должность. Нет, она желает забыть всё, что происходило с ней выше облаков. Стайл Стрим походил больше на элитного бойца. Его садистские наклонности напрягали большинство солдат. Возможно, сейчас он занимает место кого-то из элитных. У всего есть срок годности и ненависть ко всему живому тоже со временем утихает, а значит, боец с подобной судьбой требует замены. Нет, вряд ли с ним что-то сделают кроме понижения в звании, но всем нравится сидеть на подогретых, заваленных деньгами местах, несмотря на весь кошмар, который приходится делать для удержания подобного статуса. Кобыла тихо шагала по растаявшему снегу. Он смешался с мокрой землей, представляя из себя темную слякоть, которая неприятно холодила копыта, даже сквозь ботинки. Было раннее утро. Солнце вставало где-то там, высоко в небе, куда сейчас даже взгляд не хотелось поднимать. Вокруг ни души. Весь ужас, который подробно описывают в школах Анклава и Стойла испарился. Да, за две недели Грейп повидала рейдеров, но ей описывали их более ярко. По теории Анклава, Пустошь кишит рейдерами, да и только, изредка пробиваются осознанные пони, но их количество настолько ничтожное, что они не в состоянии противостоять злу. На деле, жизнь здесь несколько отличалась. Рейдеры действительно вселяли ужас, но это было терпимо. От них легко отбиться, они не имеют стратегии, каждый их бой выглядит как поход на верную смерть, чем обычно и заканчивается. Грейп шла в неясном направлении. У неё не было определенной задачи, она двигалась куда хотела. Слякоть уже не казалось столь противной, наоборот, добавляла свой вклад в это умеренное спокойствие окружающей среды. Путница заметила что-то похожее на парк, вернее, то, что от него осталось. Часть небольшого забора ещё держалась, честно служила довоенной Эквестрии, однако в некоторых местах он вовсе отсутствовал, приглашая всех мимо проходящих заглянуть на остатки старой культуры. Пегаска просочилась в одну из таких пробоин. Её одежда зацепилась, с треском надорвавшись, не сильно, но ткань всегда была проблематичным ресурсом в таких условиях. Грейп тихо шикнула, оглядывая длинный плащ. Под ним и сумками сбоку, скрывались её крылья. Ещё не было дня, как ей не вспомнились прощальные слова, брошенные ей напоследок кем-то из прислужников верхушки. Она постоянно осматривалась вокруг, в поисках знакомых пегасов, подосланных в маскировке, чтобы убить предательницу. Странное чувство поселилось внутри, никак не отпуская, казалось теперь полностью свободную кобылу. Оно медленно разъедало изнутри, заставляя её лишний раз тревожиться. Этот холодный тон голоса отложился где-то глубоко в сознании, чтобы каждый раз как она расслаблялась, он вновь напоминал ей о неминуемой расплате. Расплата за что? За жажду другой жизни? До чего же Анклав любит своих подчиненных. С печальным видом, Грейп вышла в центр парка, замечая ближе к забору руины статуи. Оказавшись рядом, пегаска подметила, статуя явно непростая. У неё был гранитный пьедестал, на котором еле замечалось посвящение памятника. От самого творения мало что осталось. Фантазия рисовала разные изображения: довоенных принцесс, храброго воина, кого-то из глав министерств, наверняка, что-то из этих предположений было верно. Не для кого больше ставить такую скульптуру. Когда-то здесь всё зеленело и цвело. В Анклаве ей показывали много довоенных фото, творений искусства, но посмотрев вокруг, не возникало даже мысли о том, что здесь могла расти шелковая трава, которую бы стригли хмурые садовники, а вокруг гуляли беззаботные пони, занятые учебой, работой и прочими пустяками хорошей жизни. Тяжелый вздох вырвался изнутри. Грейп расслабилась и впервые за долгое время подняла взгляд на отвратные, но поистине родные небеса. Там все относительно счастливые. Жеребятам читают книги, искупанные в приторно-лживой пропаганде крылатых, настолько приторной, что аж челюсти сводило от легкого пробега зрением по тексту. Ученики школ подвергались более жестким методам, но всё ещё приемлемым. Отдельные уроки по военной подготовке, «история Эквестрии» подразумевала под собой учения о любви к своей родине — Анклаву, и ненависти ко всему что находится ниже белой пены, на ходьбу по которой способны только пегасы. Они заканчивали школу, каждый выбирал свою профессию, несмотря на жесткое прививание армии, Анклав давал выбор. Всё равно, всё устроено на пользу ненасытным мордам в руководстве. Как своевольная и независимая Грейп Рейндроп получила звание офицер? Раньше, Анклав бросался званиями направо и налево. У них не было забот и тот, кто хоть немного постарается получает в награду погоны получше. Но с недавних пор всё поменялось. Руководству надоело проигрывать свои накопления в азартных играх и бесконечном пьянстве, им захотелось развлечения. Какие могут быть хорошие развлечения, когда у тебя под одним крылом элитные отряды готовые убить любого, на кого покажешь перышком, а под другим хорошо снабженная техникой армия, с промытой головой, готовая стоять за выдуманные идеи Анклава и его честь. Конечно, вторгнуться на Пустошь. Последнее время Грейп только и делала, что слушала разговоры, с самыми разными эмоциями, но всегда на одну тему — захват Пустоши. Для начала посылались одинокие разведчики с неба, они скрытно наблюдали обстановку в разной местности, потом пошли замаскированные солдаты, на них надевали разное тряпье, выдавали агитационные плакаты, после чего те узнавали мнение самых разных обитателей наземного мира. А плакаты расклеивали в разных городах, и оценивая их состояние через несколько дней, решали — где будет лучше начать. После завершающих оценок, был сделан первый шаг. У местных предпринимателей выкупается бар, его вполне привычное название исчезает, дизайн преображается. Теперь это Клаудхуф с исключительно Анклавским радио, и такими же напитками. Конечно, жители Пустоши не настолько глупые, чтобы не понять происходящее, но они не имеют такой власти и силы как Анклав, а часть из них постепенно повелась на плакаты и затягивающие речи замаскированных бойцов. Но у всего должно быть противостояние. Подобной занозой являются Стальные Рейнджеры, да, они не в состоянии вспорхнуть наверх и надавать пегасам по голове, но в состоянии взять под контроль крупные города и начать заправлять мозги своей пропагандой, чтобы все желающие могли к ним присоединиться, даже пегасы. Анклав проигрывал в этом, на их владениях водились только окрыленные, соответственно в армии тоже. Больше Грейп не знала. Звание офицера конечно хорошо, но не дает много информации и правды. Да что уж там, по сравнению с элитными отрядами, быть обычным офицером это тоже самое, что с радостью кивать на все новости, что преподносят тебе власти, и думать, что ты, точно особенный и всё понимаешь. Но власть всегда тебя надурит, если не уверена, а Грейп никогда нельзя полностью довериться. Кобыла набрала в легкие побольше воздуха. Служба выковала в ней тягу к тренировкам, совершенствованию своей выносливости и силы. Она хотела взлететь, размять усталые без активности крылья и взглянуть на Пустошь как раньше. Здравый смысл останавливал её каждый раз. Во-первых, привлечет к себе нежелательное внимание местных жителей, во-вторых, привлечет к себе намного больше нежелательное внимание бывших товарищей, но казалось, ещё пару дней и с хорошим умением летать можно попрощаться. Пегаска в который раз обвела взглядом округу и не заметив никого, свалила с себя грузные сумки, забитые едой, боеприпасами, прочими вещами, что обязательно пригодятся в недалеком будущем. Она скинула и свой плащ, с трепетом раскрывая помятые крылья. Раненое копыто, хоть и начавшее заживать не давало ей особую свободу в разгоне, но для полета можно было потерпеть. Собрав все силы, Грейп двинулась вперед, игнорируя острую боль в открывшейся ране, взмахнув крыльями она оказалась над землей, поднимаясь всё выше и выше, уже забывая про свою болезненную травму. Момент, и всё перестало быть таким важным, как было когда-то. Она уже не думала про риск, которому подвергается сейчас, не думала о вещах, оставленных на земле. Грейп очертила взглядом Пустошь. Где-то вдали виднелась река, растаявшая ото льда, в ней видно ожившее течение, что билось об берега и камни, словно кровь, бродящая по венам, живая и горячая на вид. В другой стороне расположились одинокие дома. Часть из них развалились, но это не помешало тамошним жителям заделать в них дыры и радостно занять жилплощадь. Пегаска не хотела зацикливаться на раздумьях о чужой судьбе, она встряхнула крылья, резко подлетела вверх, чувствуя, как мышцы одарило приятным теплом. Холодный воздух наполнил легкие. В голове всплыли воспоминания о том, где обычно она чувствовала подобное. Служба, строй, еда по расписанию, чего уж там, весь день по расписанию. Грейп сделала последний вдох, перед тем как спуститься на зыбкую землю. Кобылка накинула плащ, закрепила сумки ремнями, и отправилась дальше в путь, наполненная радостью от полета. Несмотря на отталкивающую память, выход в небо не мог оставить её равнодушной. Давно кобылка не летала как захочет, все силы забирала армия, а теперь, у неё куча времени на банальное удовольствие от полета. Она вышла из парка через основной выход. Солнце уже встало, и сквозь облака нагревало остатки снега, окончательно превращая его в воду. Грейп подставила мордочку изредко пробивающимся лучам. Всё было идеально в это мгновенье. Внезапно, кобыла услышала шаги позади себя. Обернулась, в её сторону шагал темно-зеленый пони с ирокезом. Она присмотрелась и с ужасом отметила наличие крыльев. Тело словно окаменело, пегаска не могла пошевелиться. — Доброе утро. — буркнул жеребец, проходя мимо. Его взгляд был направлен куда-то вперед, казалось, ему совсем не было дело до уже похоронившей себя кобылки. — Доброе. — выдавила в ответ Грейп, быстро попятившись в противоположную сторону, она развернулась и пошла куда глаза глядят, лишь бы не встретиться с незнакомцем снова. Непонятное чувство вновь забилось внутри. Слова какого-то солдата встали в голове, не желая отпускать её недавно успокоившийся разум. Оставалось только найти чем себя отвлечь, просто так это не пройдет.