Обычный тихий вечер

      Обычный тихий вечер не предвещал никаких приключений на ленивую задницу Мин Юнги, парень просиживал свои штаны, сидя за телевизором, и лениво переключал каналы, так как даже смотреть что-либо было лень.       Экран телефона загорается, уведомляя о новом сообщении на нём, парню совсем не хочется читать, что же там пришло, но он знает, что это 100% его друг, который будет звонить, если не ответить на смс, а говорить с ним по телефону ещё больше было лень. — Здарова. — Что надо? — Пошли тусить в клуб? — Нет желания. — Пошли…       И следом миллионные смс о просьбе пойти с ним, а далее и звонки.       Мин зол, но всё же более ленив, чтобы так долго спорить, соглашается, через не хочу встает и направляется в душ, а следом и в гардеробную, подбирая себе довольно-таки простой, но одновременно и со вкусом образ.       Время проходит торопливо, так как друг все же названивает и говорит, что уже находится на месте, альфа заказывает такси и едет в этот только открывшийся, но уже набравший не очень хорошую репутацию стриптиз бар.       Подъехав, Мина встречает гулкая музыка, что вырывается сквозь двери, что открываются и закрываются чаще, чем тот успевает хлопать глазами, шумные компашки которым уже хватило и они решили пойти дальше, курящие альфы и омеги, и охрана. Парень без труда проходит сквозь них, так как его друг Намджун все же завсегдатай таких тусовок, Юн встречает его, проходит за барную стойку, заказывает себе самый обычный виски со льдом и ждёт, пока его друг, что так яро звал его сюда, сейчас занят подкатыванием своих яиц к милому омеге.       Чон не выспался, однако, чашка эспрессо вечером ему помогла, всё же, парень работал по ночам, а спал утром и днём.       Он не был особым любителем гостей в клубе, однако здесь платили в пять раз больше, чем на прошлой работе, где Чонгук пахал тринадцать часов на дню бариста, поэтому он молчал в тряпочку и танцевал для своего удовольствия, однако его подозвал администратор, пришлось слезть с пьедестала и медленным шагом подойди к тому. — Тебе заказали приват на всю ночь, не подведи, ты же опытнее остальных.       Конечно же, он знал об этом, поэтому ничего не сказал и прошёл в комнату, отделённую от основного зала, увидел на диване привлекательного юношу, чему удивился, ведь обычно в таком месте обитают пухлые и наглые пьяницы с набитыми деньгами кошельком.       Юн так и сидел бы за барной стойкой, пока его взгляд не пал на пьедестал, на котором так пластично и сексуально двигался красивый омега, Джун это заприметил подходя и закидывая свою руку на Мина. — Как тебе? — Ты о чём? — Я о том парне, на которого ты сейчас слюни пускаешь.       Видно невооруженным глазом, что тот издевается, Юн лишь закатывает глаза и вздыхает на его эти шуточки, но все же доля правды в его словах есть, парень то, действительно ему приглянулся.       Намджуну говорить что-либо не нужно, на то они и такие давние друзья, он сам подходит к администратору заведения и просит приват на целую ночь.       Подходит к Юнги и просто ставит того перед фактом, а альфа лишь только ухмыляется этому, ведь это то, чего он ждал.       Мин допивает еще пару роксов, а после направляется в сторону приватной комнаты.       Милый парень входит в комнату, Юнги уже ждал его, так как до этого успел рассмотреть это утонченное и красивое тело, внимательно осматривает омегу.       Он кланяется в знак приветствия, когда сам одет скромно — чёрная футболка и такого же цвета брюки.       Чон поднимается по трём ступеням и проходит к шесту, снимает ремень и кидает его около клиента, чтобы не ударить того в лоб или пах.       Без улыбки, но с идеальной пластичностью он принимается танцевать, буквально кружась у шеста, порой прикрывает глаза и томно вздыхает, переводя дыхание, вновь и вновь делает круги и сгибает ноги, порой выгибает спину грациозно, лишь иногда поглядывая на реакцию прекрасного заказчика.       Тем временем одна песня сменяется другой, а он откидывает свой верх одежды, на этот раз прямо в лицо альфы, что теперь вкушает его аромат весеннего персика.       Альфа улыбается в ответ, тот сидит, расслабленно откинувшись на спинку дивана, и слегка раздвинув ноги.       Взгляд завороженно цепляется за каждый изгиб парня, то, как он пластичен, сексуален, всё-таки заводит не по детски.       Футболка парня летит прямо в лицо, произойди такое в другой атмосфере, может быть, он бы и разозлился, но не сейчас, этот безумно сладкий и манящий запах сводит с ума, альфа делает глубокий вдох, пропитывая свои лёгкие этим персиком, а после стаскивает её со своего лица, дабы продолжить смотреть шоу, что предназначено только ему.       Чон станцевал только на три песни, после мелодия стала спокойной, плавной и тихой, к этому обязательно нужно было подойти к этому красивому альфе.       Он прошёл вновь нерасторопно по мраморному полу и уселся всё же на заказчика, но только боком, прижимая друг к другу ноги.       Гуки провёл холодной рукой по щеке красавчика, смотря тому прямо в глаза.       Сейчас не было особого желания общаться с ним, но и игнорировать такое ласковое личико омега не мог.       Лишь в один миг он вдохнул природный аромат Юна и в глазах всё поплыло, голова закружилась, пришлось обнять альфу за шею и уткнуться носом в его макушку, чувствуя отчётливо запах шампуня.       Он прикрыл глаза, стараясь не дышать особо, лишь порой вздрагивал и стал потихоньку краснеть.

Песни во время танца: 1. Skillet — Comatose 2. Skillet — My Demons 3. Skillet — Save Me

      От шоу в штанах дёрнулся член, Мин понимал, что танцоров трогать нельзя, иначе охрана выведет тебя из бара другим способом и путём, а точнее — прямиком в мусорный бак головой.       Руки, что покоились на спинке дивана, слегка и незаметно сжимали обивку, хотя хотелось бы сжимать эти острые выпирающие тазовые косточки.       Музыка сменяется, атмосферу дополняют неоновые огни, что красиво украшают VIP-комнату, это хитрый и такой красивый омега, нежные касания маленьких ручек на плечах заставляют прикусить нижнюю губу, упругие ягодицы, что так элегантно и с толикой сексуальности уселись на бёдра, тихий, смешанный с фоновой музыкой рык альфа себе всё же позволяет.       Ещё когда парень приближался к альфе, Юн уже слышал этот безумно манящий запах персика, запах, что заставляет внутреннего зверя проснуться, Мин и сам не заметил, как выпустил свои феромоны, смешивая в комнате холодную мяту с весенним персиком.       Нежные объятия вначале удивили парня, но после он сам уместил свои руки на этой шикарной осиной талии, медленно, с чувством сжимая её, запах заполняет лёгкие, голова начинает кружиться, член успел встать по стойке смирно и болезненно упирается в ширинку.       «Что это? Это он так на меня повлиял?»       Последние остатки разума медленно, но верно принялись покидать границы, Юнги в очередной раз вдыхает манящий аромат с шеи, а после впивается в неё, слегка кусая, срывает все свои тормоза, набрасываясь на омегу, исцеловывает бархатную кожу, иногда смачно проходясь языком.       Торопится так, будто бы тот вот-вот сорвётся на бег и сбежит, оставив альфу одного. — Мин Юнги, но сегодня ты можешь звать меня папочкой.       Горячий шепот в ухо, опаляемое следом горячим дыханием.       Младший краснеет сильнее прежнего, тяжело дыша от укуса и моря поцелуев на чувствительной коже, к тому же, талия — его эрогенная зона, поэтому ему вдвойне непонятно и одновременно прекрасно. — Не так я представлял свою встречу с истинным…       От шёпота он вздрагивает впервые в своей жизни, улыбается мягко и разрешает сам себе поцелуй — мокрый, глубокий, смешивая слюни. — Я Чон, но ты можешь звать меня своей сучкой…       Он сам не понимает, что сказал, целуя вновь и вновь мягкие губы.       От поцелуя сносит крышу, альфа врывается языком в жаркий ротик младшего, получает его стон прямо в свои губы, рычит в ответ, руки принимаются шариться по спине омеги, заставляя того слегка прогнуться, языки сплетаются в жарком танце, становится душно, феромоны в комнате усиливаются, ещё больше смешиваясь.       Юн прослушал слова про истинность так как разум сейчас вообще не соображает, до него это еще дойдет, дойдет благодаря ощущениям, чувствам, запаху.       Одна рука умещается на бедро парня, обхватывая ее и стараясь утянуть так, чтобы парень оседлал бедра, самому сделать это будет тяжело из-за неудобной позы но Мин таким образом намекает.       Воздуха становится мало в легких, дыхание рваное, альфа на секунду отрывается от безумно сладких губ с каким-то лёгким бальзамом на них. — Мне уже нравится.       Горячий шепот в самые губы и рваное дыхание, тоненькая линия слюны объединяет их сейчас, а после легко разрывается, вновь губы в губы, страстный поцелуй, в котором случайно бьются зубы о чужие, кусает нижнюю губу, оттягивает её на себя, а после засасывает.       Парень никогда и подумать не мог, что будет лобзаться с тем, кого знает только десять минут.       Он выгибает спину сильно и садится прямиком к лицу альфы, раздвигая ноги и сгибая их в коленях.       Зубы стучат не совсем больно, поэтому можно и дальше грубо и глубоко целовать его.       Наглая рука Мина лезет по спине ниже, огибает нежную талию, касаясь лишь подушечками пальцев, вызывает легкую щекотку, контраст ощущений.       Проходится ниже и мягко проскальзывает в резинку штанов, руке неудобно, но хотя бы погладить за такой чудесный подарок ему хочется, рука приходится по ткани белья, огибая головку члена, которая уже сочится, ведёт пальцами ниже, касаясь всего ствола, а после вытаскивает свою руку.       Отрывается от поцелуя, вновь вдыхая как можно больше кислорода в легкие. — Моя маленькая сучка не дотанцевала мне стриптиз, штаны всё ещё остались на тебе.       Легкий шлепок второй руки прилетает на ляжку, оскал украшает это наглое лицо. — Давай, малышка, нужно избавиться от этих тряпок.       Пока альфа приговаривает эти слова, его руки проходятся от ключиц и ниже до подтянутого животика, специально по пути царапает соски, вызывая больше эмоций.       Чон с улыбкой держит спину прямо и мягко улыбается, целует Юна в губы нетерпеливо и прикрывает глаза.       Сочится не только член, но и детородное отверстие, причём обильно.       Он вздрагивает вновь всем телом от прозвища. — Конечно…       Говорит он на избавление от лишней ткани на себе, помогая раздеться.       А от царапин выдыхает шумно и лишь на секунду закатывает глаза.       Альфе нравится этот покладистый характер, но он уверен, что тот будет ещё противиться, ведь они всё-таки не очень знакомы.       Сексуальное тело остаётся полностью нагим, радуя намного больше жадные глаза Юна.       Ноги разведены, смазка стекает, пачкая штаны альфы, член подрагивает, до чего же безумная картина — думается Юнги, лицо омеги красное, дыхание рваное, губы приоткрыты, а глаза затуманены.       Мину хочется подразнить парня, он вновь откидывается назад на спинку дивана, отрывает свои руки от такого желанного тела и вновь умещает их на спинку, вальяжно садясь. — Ты же хороший пёсик, верно? Покажи мне больше, чем просто стриптиз, покажи, где ты хочешь, чтоб я потрогал, как поласкал тебя.       Горячий, хриплый, низкий тембр голоса подливает ещё больше сексуальной атмосферы в эту комнату, член давно хочет ворваться в эту истекающую смазкой дырку, но тот терпит, терпит, лишь бы насладиться сполна этим мальчонкой. — Давай, детка, покажи мне зрелище.       Парень берёт руку господина с прикрытыми глазами и трётся о ладонь своей разгорячённой щекой, улыбаясь.       Жадный взгляд будоражит кровь, когда глаза открыты лишь на одну половину. — Да, я твой хороший щеночек…       Отвечает Чон, хоть это было и не обязательно.       Он слезает с чужих ног и возвращается на сцену, чтобы продолжить представление для одного единственного альфы, такого властного и привлекательного.       Встаёт в позу рака в сторону Юнги, раздвигает широко ноги и лицом прижимается к мягкому белоснежному ковру, что накрыт около шеста.       Двумя пальцами сразу входит в проход и широко раскрывает глаза от удивления, ведь такого с ним ещё никогда не происходило, хоть он и не удовлетворял себя во время течки.       Изо рта звучит тихий стон, но достаточно звонкий, чтобы заказчик услышал.       Картина будоражит, с такого ракурса все сладкие прелести видны очень даже хорошо, адамово яблоко дергается, вязкая слюна от возбуждения глотается.       Юнги берёт в руки пульт и уменьшает громкость музыки, дабы было лучше слышно эти безумные стоны и хлюпы.       Он отстраняется от спинки дивана, расставив ноги шире, облокачивается на них локтями, дабы быть так хоть чуточку ближе и рассмотреть лучше. — Грязная шлюха, а ты действительно хорош.       Усмешка с хриплым голосом, альфа облизывает свои уже пересохшие от возбуждения губы, внимательно следя за движениями рук, за этим безумным прогибом, Юн принимается медленно расстегивать пуговицы на своей чёрной атласной рубашке, одна за другой, специально тянет, ведь увидеть хочется больше.       Ему хочется встать и подойти, но он понимает, что нарушит правила игры, и не удержавшись, оттрахает этого наглеца прямо у шеста.       Взгляд цепляется за небольшую тумбу у дивана, парню долгих раздумий не нужно, дабы понять, что в нём лежит, улыбка озаряет чуть ли не все лицо, но улыбка не обычная, а более дикая, голодная.       Открывает тумбу и рассматривает содержимое ящика, а после вновь переводит взгляд на парнишку дабы не пропустить все самое вкусное.       Чон тоже сглатывает, от того, что музыка стала тише — палец прикусывает, теперь не издавая ни звука, потому что уж к чему-чему, а к своим же прикосновениям парень может быстро привыкнуть.       От нового грязного прозвища он тихо всхлипывает, благо, Юн не видит его прослезившихся глаз, ведь на самом деле парень никогда и ни кому не отдавался, только пил воду и танцевал для заказчиков, но абсолютно никто не пользовался содержимым тумбы при нём, тем более такое было за дополнительную плату, но и об этом Чонгук не скажет, ведь тогда точно станет шлюхой.       Ароматы сливаются слишком явно, отчего вновь клонит в сон.       Чтобы прийти в себя, Чон вставляет к своим двум ещё один палец, выдыхая носом громко.       Альфа берёт с тумбы интересующие его вещи, медленно встает, не спеша подходит к парню, что стоит на коленях, раздвинув ноги.       Дыхание распирает, запах давно стал казаться родным, парень, подойдя, просто стоит и смотрит вниз на то, как небольшие эстетичные пальчики тонут в жарком и мокром нутре. — Хороший мальчик, думаю, тебя за это можно наградить.       Усмехается парень, наклоняясь и обхватывая кисть парнишки, медленно вынимает их, дабы не навредить, а после обхватывает упругие ягодицы с двух сторон, оттягивая в стороны.       Дырочка пульсирует, так и манит к себе, слюна вновь с неимоверной скорости собирается во рту, будто парень дико голоден.       Улыбнувшись тому, что парень достаточно растянут, Юн взял в руки одну из вещей, коим оказалась анальная пробка с хвостом.       Смазки и так было достаточно, та стекала обильно, пачкая ноги и ковёр под омегой, но альфа всё равно сплюнул на растянутое кольцо мышц, а после с натиском вставил анальную пробку в Чона. — Давай, сучка, обернись, наш образ еще не завершен.       Парень, проговорив слова, ждёт, пока тот развернёт голову в его сторону, а после надевает на голову омеги ободок с щенячьими ушками, после следом сразу же приступает к ошейнику, что более туго застегивает на нежной и бархатной шее, скорее всего, там останутся синие следы.       Он убирает руку к другой — на ковёр, дышит рвано, через раз, когда изнутри вытекает много природной смазки.       От пробки громкий стон выходит изо рта. Что-что, а это было очень неожиданно.       Чон на приказ поворачивается всем корпусом и смотрит снизу вверх, принимая мягкие ушки, а от ошейника дико краснеет и рычит. — Ты сильно…закрепил.       Говорит хриплым голосом. — Я не разрешал тебе подавать голос!       Брови свелись к переносице, альфа слегка нахмурился, но больше всего наиграно, чем в серьез, пусть даже если виду и не подаёт.       Мин ведёт Чона за шлейку, что тянется от ошейника к руке, и идёт в сторону дивана, на котором сидел изначально, заставляет омегу идти за ним на четвереньках. — Ну же, рядом, не отставай, грязная сука.       Вся ситуация пугает не на шутку, но ничего не остается, кроме как принять правила такой нечистой игры.       Чонгук идёт покорно на четвереньках, будто настоящий щенок, смотрит в спину альфы, пока не ловит его взгляд.       Резкий рывок заставляет дёрнуться омегу вперёд и заставить ползти быстрее, Мин усаживается на диван смотря сверху вниз на младшего. — Покажи мне, на что ты способен, малыш, и может быть ты заслужишь мой сочный член в твою изнывающую дырку.       Нога парня в лакированных туфлях давит на такие красивые и эстетичные пальчики левой руки, но недостаточно сильно, чтобы навредить, лишь так, для игры.       Чон располагается между чужих ног и начинает зубами раскрывать замок, благо, нет ремня. После парень язычком поддевает член и вытаскивает его, чувствуя уже во всю мятный вкус.       Он прикрывает глаза и вдыхает освежающий аромат, кончиком носа тыча в ствол, потом мягко его облизывает и целует головку, теперь смотря прямо в глаза Юна.       Рука зарывается в мягкие локоны, слегка массируя и поглаживая голову парнишки. — Молодец, хороший пёсик.       Юнги прикусывает свою губу, чувствуя горячий язык на своём члене, он смотрит жадно, хочется уже прямо сейчас взять этого затуманенного парнишку, но тот позволяет парню делать то, что Мин приказывает. — Каков сучий язык хорош, надо же, да ты целое сокровище, сколько жирных кошельков прошло сквозь него, м?       Парень сам не знает что говорит, он вообще не уверен, что эта омега отдаётся каждому так, как от того не пахло чужим запахом, рука с макушки перемещается на ушки, поглаживая их и смотря внимательно, как тот старается.       Мин особо долго не выдерживает и вновь тянет за ошейник на себя, заставляя оседлать бёдра, обхватывает ягодицы, прижимая максимально близко к себе, упирается членом в промежность, потираясь.       От такого странного прозвища ноги прижимаются друг к другу сильнее и лицо краснеет заметно.       На грубый вопрос парень мычит, а глаза его слезятся от безысходности. Уж что-что, но он не думал раньше ни на каплю, что его истинный окажется моральным тираном.       Он сглатывает, когда приходится раздвинуть ноги, широко раскрытыми глазами смотря в омут альфы, чей аромат уже абсолютно точно смешался с персиком, лишь немного доминируя.       Он точно не раз будет вспоминать, как ему намекают, что он соска-шлюха, а после гладят мягко его чувствительные ушки, хотя таковыми были не только они, но и всё тело Чонгука впринципе. — Ах, ч-что Вы себе позволяете?       Переходит он на «Вы», потому что сил уже нет терпеть такие издевательства, по итогу по комнате разносится звонкий шлепок ладони омеги по щеке Юнги. — Приди в себя, ты меня слышишь?       Возвращает он прежний дружелюбный слоган.       Эмоции на лице омеги, что так легко сейчас сменяются одна за другой, радуют душу Юна, тот видит слёзы, что стекают по милым щёчкам, как же ошибся он, пустив их, ведь у Юнги это самый главный фетиш.       Не успел альфа порадоваться виду, как по лицу прилетает звонкая пощечина, что сразу же становится заметным из-за бледной кожи альфы.       Рык и резкое движение, альфа переворачивает омегу на диван животом вниз, зажимает голову, заставляя того уткнуться в эту обивку, а после резко дёргает за хвост, буквально вырывая пробку из нежной промежности. — Маленькая сука, ты уверен в своих действиях?       Рычит глухо парень, наклоняясь ниже к уху, свободной рукой тот разводит одну из ягодиц и резко входит в истекающее нутро. — Что я себе позволяю? Посмотри на своё тело, оно жаждет того, чтобы тебя выебали прямо на этом диване, и ты еще интересуешься этому?       Громкая усмешка, а следом резкие и грубые толчки, что не позволили парню даже привыкнуть к размеру и заполненности. — Давай, сучка, истери, истери как можно громче, это меня лишь больше заводит.       Слёзы с новой силой выливаются из глаз и пачкают обивку, парень дрожит невозможно сильно и извивается, пытаясь уйти от руки на голове. — Ах, н, нет, выйди! През…презерватив, а-а-ах?! Используй, ха-а, блять, нет, прошу, милый, мх…       Больно. Приятно. Стыдно.       И это ещё не весь спектр эмоций, что царит сейчас в щеночке, который хочет в эту же секунду убежать и поджать хвост, который так нагло вытащили. — Юнги, а-ах-х, хозяин, прошу, хозяин, нежнее… Ха-а-а, умоляю тебя…       Рука отпускает голову, но сразу же обхватывает обе руки, дабы парень не смог встать и сбежать, Юнги крепко держит за кисти рук и тянет их назад, на себя, тем самым вгоняя член по узел, принимается рваными толчками врываться в это нежное создание. — Тявкать я тебе не разрешал, можешь только скулить и выть, маленькая сука.       Дыхание рваное от этого слова идут через каждый вдох и толчок, перед глазами Юнги пелена, кажется, он сходит с ума.       «Неужели, это гон», — думается ему, Юн удивляется, почему же он пришёл так рано, скорее всего, виной тому этот дрянной мальчишка, что сейчас извивается под ним, ведь пахнет он именно так, как нравится Юнги.       От такой позы член входит почти максимально глубоко и сдавливает мягкие стенки внутри, трётся об эту узость и влажность.       Чон не знает, куда себя деть и как сбежать от этого грубого и грязного секса.       Всё подходит сейчас больше на принуждение, но почему это ему так нравится?       С каждым толчком скуление становится протяжным стоном, и солоноватые слёзы уже не текут из глаз.       Он теперь начинает наслаждаться процессом полностью, выгибает сильно спину, чтобы повернуть голову и сильно укусить Юна за щёку. Не до крови, конечно, но след от двух рядов зубов остаётся. Он шепчет прямо в ушко: — Течная сучка здесь ты, если, мх, будешь так вбиваться в моё тело, пока я это тебе позволяю.       Движения парня удивляют Мина, ведь он ожидал больше слёз и болезненных стонов со стороны того, когда тот привстает и кусает за щеку: альфе сносит крышу, такого наглого омеги тот еще не встречал, обычно те просто плакали и принимали свою участь, но не редко, кто наслаждался процессом.       Юн дёргает голову слегка в сторону, а после наклоняет её и кусает парня прямо в загривок, опьяненный гоном и запахом течного омеги, он ставит метку, впивается своими клыками в кожу, пронзая эту бархатность.       Отпускает руки и сразу же обвивает своими тело парня, дабы тот не упал на диван, продолжает рвано толкаться в это нутро, что с радостью принимает его всего. — Грязная блядь, нахуя ты меня укусил?       Рычит он под ухо Чона, испарина стекает по лбу, чёлка липнет, всё тело напряжено, он поднимает руки выше и цепляется за соски с двух сторон, обхватывает большим пальцем и указательным, принимаясь прокручивать. — Блять, какой же ты, сука, ахуенный внутри, никак не могу насытиться твоей сладкой задницей.       Шепчет тот под ухо. — Чья ты сука? Чей член ты хочешь в своей дырке постоянно? — Я ведь твой щеночек, так почему же не могу кусаться? Тем более бешенством, в отличии от тебя, не болею.       Язвит Чонгук на вопрос ранее хриплым голосом, теперь абсолютно точно не сдерживая стоны.       От метки голова вновь кругом, тело напрягается внутри. — Ах, да, я твоя сучка…       Может, до омеги дойдёт, что он только что принял поражение. Дойдёт, но не сейчас и, вероятнее всего, вообще не в ближайшие дни. — Постоянно, правда? Мм-м, мы же пока не супруги, чтобы я такое говорил.       По телу проскальзывает мелкий ток, скорее всего, от метки и от того, что они всё-таки являются соулмейтами, Юнги толкает вновь на диван, отлепляя того от себя, давит грубо на спину, заставляя максимально прогнуться, а после одним резким рывком вгоняет член вместе с узлом. — Сука, да, принимай, малышка.       Рычит альфа ощущая, как тяжело вошёл узел, ведь парень к такому не готовился и был растянут только под размер члена, стенки плотно обволакивают узел с членом, пульсируют, приносят неимоверное удовольствие, от чего хочется кончить прямо сейчас. — Мне кажется, твоя задница хочет есть, давай заполним её до полна.       Прикусывая нижнюю губу, усмехается альфа, в глазах сексуальная картина, на которую Юн, уверен, будет дрочить днями и ночами, течный омега с до ужаса красивым прогибом принимает сейчас его всего, громко стонет, не стесняясь, что их могут услышать, и говорит, что он принадлежит ему и только ему.       Спина выгибается с хрустом и последующей болью в теле. — Н-нет, только не это, а-а-ах…       Как только член проник в нутро с массивным узлом, омега выстонал протяжно и в тот же момент кончил на обивку дивана. — Н-нет, не кончай, я же забеременею, б-блять, хозяин, умоляю тебя…       Омега так сладко выстанывает, что будоражит еще больше нутро, Юнги нравятся эти мольбы и просьбы не делать.       Парень под ним кончает, тем самым ещё больше сужаясь и пульсируя внутри, альфа рычит, жмуря глаза, ускоряется, вбиваясь в подрагивающее тело. — Мой!       Рычит тот, ощущая, как подступает предоргазменное чувство, кто бы мог подумать, что он встретит своего истинного в таком месте и в такой ситуации, что сразу поставит метку, так ещё и возьмет его в извращенной манере.       Тело напрягается, рывки становятся грубее, разнося по VIP-у пошлые шлепки и хлюпы, он ощущает, что почти. — Давай, кроха, прими меня всего…       Шепчет он парню под собой, что содрогается, тот стал безумно чувствителен после оргазма.       Толчок, следом ещё один, и парень наконец кончает, вгоняя член насколько можно глубоко, жмурит глаза, рычит, прикусив свою нижнюю губу, сжимает поясницу мальца до синяков. Сам весь содрогается.       Туманная пелена медленно рассеивается с глаз, в омеге собирается набухать узел, но альфа резко выходит с того с громким и пошлым хлюпом, от этого движения сперма резко принялась выливаться с жаркого нутра вниз по яичкам омеги и по его бёдрам. — Блядство, я обрюхатил тебя…       Тяжело дыша произносит альфа.       Чону тоже дышать тяжело, он чувствует горячее семя на теле и дрожит без конца, однако его стервозная натура ещё больше вырывается наружу.       Он хватает Юна за волосы и с силой укладывает того спиной на диван, оседлая член, из которого вытекало ещё немного спермы.       Он сжимает пряди волос и тянет на себя, чтобы альфа принял сидячее положение, специально поднимает его взгляд в свои чёрные глаза и другой рукой больно давит на подбородок, тем самым заставляет открывать рот.       Секунда — он сильно высовывает язык и слюни начинают выливаться немного в рот Мину.       После он глотает и закрывает рот того. — Глотай, сука, или зубов своих не сосчитаешь.       От резкой смены настроения парень лишь усмехается и позволяет себя опрокинуть на диван, свои волосы он никому не позволял трогать никогда, а тут его аж схватили за них.       «Кое-кто кажется останется без рук», — думается парню.       Юнги послушно открывает рот, но все же надменно продолжает смотреть в эти глаза напротив, ждёт, чего же хочет этот щенок.       Брови начинают хмуриться, он цепляет резко и больно за кисть руки, отрывая её от своего подбородка, так же секунда и грубый плевок на щеку младшего. — Я смотрю, кое-кто уже успел забыться?       На лице появляется оскал, он хватает второй рукой парня за шею, крепко сжимая ее и перекрывая кислород. — Грязная шавка, твоя команда была сидеть и скулить!       Юнги скидывает наглеца на пол, сам встает и подходит к тумбе, он думал что для такого милого и маленького создания он не будет этим пользоваться, но всё же достает одну из игрушек, коим является насадка на член для еще большей ширины с силиконовыми шипами на ней вокруг.       Сплёвывает себе на ладонь, а после ею же обтирает свой член, надевает эту игрушку и поворачивается к омеге, подходит и хватает того за волосы утаскивая в сторону диванного подлокотника, швыряет того на него заставляя лицом ткнуться в обивку дивана а бедра чтобы находились на подлокотнике, тем самым открывая себе прекрасный вид. — Ну что, мелкая дрянь, поиграем? Я смотрю, тебе хочется ещё.       Чон хочет продолжить двигаться в таком положении, но в итоге вытирает щеку от слюней альфы с мягкой улыбкой. — А о чём или о ком я должен забыться?       Спрашивает он, пока Юн не сжал лебединую шею, отчего простонал и выгнул спину.       Он поначалу не замечает насадки, пытаясь теперь отстраниться от этого сумасшедшего, но приходится вскрикнуть от тяги за волосы. — Ай, отпусти мои волосы, Юнги…       После мычит тихо в диван, а щенячьи уши спадают с волос.       Он на локтях приподнимается и поворачивает голову, хмыкнув. — А ты тогда дрянь побольше, а? Не тяни.       На слова парня альфа лишь усмехается. — Знай свое место, шавка, ты лишь дырка для члена, не более, а теперь, давай, кроха, нам нужно воспользоваться ею как положено.       Массивный член вместе с игрушкой врывается в мягкое и чувствительное нутро, натягивает бедные стенки ануса в одном месте, где-то всё же надрывая парня, вгоняет член вместе с узлом, заполняя парня насколько только это возможно. — Давай, сучка, твоя задача сейчас не отключиться.       Баритонный голос, а следом шумный глоток вязкой слюны, Мин обхватывает бёдра парня, принимаясь двигаться внутри того вначале не так быстро, дабы тупо не разорвать омегу, силиконовые шипы проезжаются внутри по каждому глубокому местечку, задевая самую главную точку.       Взмах руки, а следом громкий шлепок, что остаётся на светлой ягодице, грубый отпечаток руки принимается наливаться кровью, показывая контуры пальцев Юнги, тот срывается на бешеный ритм, принимаясь вколачивать это тельце в подлокотник дивана.       «Надеюсь, он не отключится и выживет»       Член стоит колом, весь пульсирует, мало, кто соглашался на такого рода игрушку, но тут Юнги просто тупо взял это тельце без согласия, и сейчас так охуенно себя ощущает, с каждым разом вгоняя член в уже растраханное до нельзя отверстие. — Ах, ч-что это?! Н-нет, выйди-выйди, умоляю, хозяин!.. Я же умру…       Глаза непроизвольно закатываются и спина выгибается сильнее прежнего, ноги отрываются от пола, теперь тело полностью висит на диване.       Больно и очень приятно — малая часть того, что омега сейчас чувствует.       От насадки тело сильно дрожит и извивается, а шлепок и вовсе выводит из себя — Чонгук зол, при этом очень. Омегу так откровенно насилует его же истинный, его точно нужно будет перевоспитать.       Парень короткими ноготками впивается в обивку и ползёт вперёд, по итогу член с насадкой и узлом выходит из перетраханной дырки.       Теперь он может спокойно отдышаться.       Встаёт с дивана и прижимает резко альфу к стене, по пути хватая шёлковые салфетки. Он ногой давит на пах и откидывает в сторону насадку, принимаясь теперь одной рукой вытирать пот со лба Юна заботливо, другой сильно сжимать пальцы на члене и водить по нему, сам целует альфу в шею, оставляя засосы, по итогу устранения испарины с лица — засасывает в губы грубо, языком трахая чужой рот.       Блаженное ощущение длилось не долго, Юнги хотел насладиться этим с полна, но тут омега все же соскочил с члена, альфа слегка нахмурился, но злиться не стал, так как мало кто, согласится на такое.       Он больше удивляется тому, почему же этот хрупкий малыш ещё не плачет, а лишь пытается казаться сильным, хотя всё его тело уже устало и дрожит от недавних оргазмов.       Холодная стена идет контрастом с горячим телом, мягкая салфетка ложится на лоб, Мин удивляется вдвое больше.       «Какой же странный всё-таки этот омега»       Хмурится, жмуря свои глаза от руки, что пытается доставить удовольствие, убирает руку с члена шепча: — Нет, малыш, так ты от меня не отделаешься.       Альфа прижимает Чона к себе максимально впритык, заставляя соприкоснуться всей грудью с чужой, приподнимает слегка одну ногу омеги и входит под таким странным углом.       Анус принимает слишком легко и свободно, смазка обилием стекает из парня вперемешку со спермой Юнги, которую тот залил ранее.       Он сразу же ускоряет свои движения, принимаясь трахать мальца в таком положении, утыкается носом в шею вдыхая этот безумный аромат и принимая более удобное положение для головы. — Ещё чуть-чуть, будь пай мальчиком, прими меня как следует. — Ах, н-нет, глубоко, хозяин, ха-а-а, блять. Прошу, остудись немного, м?       Он краснеет сильно, чуть не падая, хватается за плечи альфы и царапает спину с громкими стонами. — Твой член… Выпирает.       Говорит он, смотря сверху вниз на свой втянутый живот, из которого настойчиво виден член с узлом, отчего одной ладонью закрывает глаза Юна. — Не смотри… Ахм. — Говоришь остыть, но твоё тело показывает мне всё иначе, посмотри на свои бедра, ты движешься в ответ, даже не замечая этого.       Шепчет в самое ухо Мин, одновременно продолжая вколачиваться в анус омеги.       Маленькие коготочки впиваются в спину, но Юнги не обращает на них внимания, он убирает чужую руку, продолжая смотреть на эту грязную картину. — Почему же не смотреть? Прекрасно смотреть на то, как ты принимаешь меня.       Юн резко выходит с такого желанного нутра, отпускает ногу Чонгука, а после резко переворачивает того, прижимая грудью к стене, что успел уже нагреть своим телом, входит снова резко, продолжая вколачиваться в омегу. — Хочу накачать тебя, накачать своей спермой, хочу, чтобы ты был зависим от меня, кроха.       Юнги дразнится, он крепко впился руками в бёдра и в прямом смысле насаживает того на себя, разнося по комнате ужасно громкие и грубые толчки вместе с хлюпами. — Давай, скажи это, скажи, как тебе нравится этот член в твоей мокрой заднице. — Ах, н-нет, слишком глубоко, ха-а-а!       Тело дрожит с новой силой, в глазах туман похоти и наслаждения от данного процесса. — Я, мх, хочу целовать тебя…       Почти скулит Чон, поворачивая голову и нетерпеливо целуя в щёку, которую кусал не так давно, ведь пока парень может достать только эту область. — Мне нравится то, как ты, ах! Затрахиваешь меня. Я… Люблю тебя, хозяин.       Он прикрывает глаза, продолжая целовать в висок.       Юнги слышит просьбы омеги, но не может их выполнить, так как занят сейчас процессом, он наклоняется, целует в место укуса, где образовалась метка, после, высунув язык, лижет её, продолжая врываться в растраханное нутро. — Хороший пёсик, молодец.       Шепчет тому под ухо Мин, а после прикусывает мочку, оттягивая её на себя.       Движения становятся ускоренными, альфа кайфует с этой влажности внутри, что издаёт сейчас такие приятные слуху звуки, сперма, что была до этого запущена в омегу, сейчас выскальзывает вместе с членом, пачкая омеге промежность и тыльную сторону бедер.       Слишком жарко и невозможно приятно, Мин успел забыться, что он сейчас находится в випке, и что стриптизера, наверное, данным давно потеряли коллеги, вся комната насквозь пропитана их единым запахом, и скорее всего вышла за пределы, дав понять другим людям, чем же эти двое тут занимаются.       Юнги отстаёт от мочки уха, которую терзал, пока вбивался в анус, и принялся покусывать местами шею, иногда зализывая её, кажется, после этого Мин получит штраф, а омега может выговор, а может и лишится премии, ведь танцорам нельзя иметь на теле такие следы.       От юркого и горячего языка тело вновь дрожит сильно, а член приносит неимоверное удовольствие, от чего хочется прямо сейчас провалиться под землю и быть тише воды, ниже травы.       У него явный кинк на похвалу и обзывательства, поэтому на лице появляется улыбка от одного слова «хороший».       Укус за ушко щекочет. А темпу будто некуда становиться больше, но очень даже нет. Всё внизу пошло хлюпает и тела больно бьются друг об друга. — Поцелуй… Прошу, поцелуй меня…       Юнги тянет Чона за волосы, заставляя запрокинуть назад голову, благо поза позволяет быть на голову выше омеги, и поэтому парень с лёгкостью целует того в такой позе.       Языки сплетаются, слюна смешивается, тяжелое дыхание мешает, но альфа не останавливается.       Он ощущает это приятное покалывание, он вот-вот готов словить оргазм, обхватывает член Чона, яро надрачивая тому в такт своим толчкам, отрывается от сладких губ. — Давай, малыш, ты молодец, я сейчас…       Шепчет прерывисто от тяжелого дыхания и темпа Юн, пару рывков и тот кончает резко, выходя с омеги и пачкая тому спину и ягодицы, рука продолжает надрачивать, доводя парня до оргазма. — Ты хороший мальчик, умничка, давай, покажи папочке то, как ты кончаешь.       Горячий шёпот в ухо, Юн полностью обнимает младшего, прижимаясь грудью к спине, смотрит из-за плеча вниз на член Чона.       Губы тянутся к мочке уха прикусывая её и засасывая в рот, иногда выдыхает горячее дыхание прямо в ухо омеги, он давно понял, что это его слабое место.       Свободная рука цепляется за сосок, оттягивая его и прокручивая.       Зайка-стриптизёр нетерпеливо под ним кончает и обмякает полностью. — Пиздец, я увольняюсь…