Игра на двоих

Ночь была прекрасна, особенно когда на визе ещё оставались дни и не нужно было куда-то бежать, чтобы побыстрее продлить свою жизнь, играя в глупые игры. Конечно, Нираги любил игры, особенно когда в конечном итоге оставался лишь один выживший и по удивительным стечениям обстоятельств им всегда был Сугуру. И этому точно не способствовало оружие, с которым парень почти не расставался. Даже сейчас любимая винтовка лежала на плече, а маленький ножичек покоился где-то под ремнём, скрытый под тканью тёмной рубашки. Брюнет любил вечера, когда почти весь пляж покидал здание, отправляясь на арены, погружая коридоры в тишину. Парень слишком уставал от шума, хотя сам часто являлся его основным источником. Гулять вот так по пустым коридорам было намного лучше. Сравнить это удовольствие можно было лишь с влетающей в чью-то черепушку пулей. Самым сладким в такие моменты был не сам процесс, а взгляд жертвы с застывшим в глазах страхом. Нираги неосознанно облизнулся, проводя металлическим шариком по покусанным от нервов губам. Впереди показалась знакомая дверь. Сугуру закинул излюбленную винтовку на плечо, расслабленной походкой направляясь к нужной комнате. Ладонь опустилась на ручку. На секунду в голове проскочила мысль: «а если он заперся?» Но она сразу же исчезла, сменяясь явной насмешкой. Нираги похлопает этому безумному гению, если тот ещё и придумает, как можно запереть дверь с залитым клеем замком. Брюнет вдавил ручку, проходя в комнату, погружённую в слабый полумрак. Единственным источником света здесь являлись лишь лунные лучи, попадающие на пол через открытые шторы. Знакомый силуэт стоял у окна, рассматривая улицу, словно мог увидеть там что-то интересное, кроме пустых дорог и заброшенных зданий. Капюшон, накинутый на голову, скрывал лицо парня. Руки спрятаны в карманы некогда белой кофты. Казалось, обитатель даже не заметил прибывшего гостя, но Нираги знал, что это лишь маска. Очередная игра безумного гения, чьи эмоции и действия было невозможно прочитать. Хотел бы Нираги узнать, что скрывает эта ледяная статуя. Хотелось содрать с блондина кожу и заглянуть в самые тёмные уголки его души. Брюнет подошёл к парню, останавливаясь в паре шагов от блондина. На губах растянулась довольная улыбка, язык хищно облизнул сухие губы. Винтовка на плече грела душу, готовая в любой момент прийти в действие и выполнить волю своего хозяина. — Прекрасный вечер, не правда ли? — В своей манере произнёс Чишия, разглядывая усыпанное звёздами небо. — Будто тебя когда-то интересовал этот бред, — с пренебрежением усмехнулся Сугуру. — Со временем открываешь в себе много нового, — пожал плечами Шунтаро, впихивая руки поглубже в карманы. Нираги закатил глаза. Ему быстро надоедали эти непонятные игры блондина. Хотя сам Чишия обожал издеваться над психикой военного, наблюдая, как медленно тот сходит с ума от непонимания его действий. Дуло винтовки упёрлось в затылок. Уголок губ приподнялся, похоже, сегодня Чишии всё-таки придётся уступить этому безумцу. Руки медленно выскользнули из карманов, поднимаясь на уровень головы. Парень не спеша повернулся к военному, поднимая взгляд на брюнета. Губы Нираги искривились в победной ухмылке. Дуло проскользило по шее, приподнимая чужое лицо за подбородок, заставляя парня задрать голову ещё выше. Нираги хотел, чтобы их взгляды застыли друг на друге. Шунтаро молча выполнил приказ, всего на секунду опуская глаза на лежащий на курке палец, сразу возвращая всё своё внимание брюнету. — Твои мозги так красиво смотрелись бы на этих отвратительных обоях. Твоя кровь украсила бы их, — рука сильнее вдавила винтовку в кадык. — Как бы ты ни хотел, к сожалению, моей крови не хватит, чтобы преобразить всё здание, — Сугуру закатил глаза. Даже сейчас он пытается умничать. Как же хотелось занять этот надоедливый рот чем-то более полезным, чем пустые разговоры, не имеющие в этом месте никакого значения. Кого вообще волнует, сколько в человеке крови, когда лазеры с небес забирают жизнь всего за секунду, не успеет даже капля выступить из тела? — Может, крови и будет мало, но вот твой длинный язык хорошо будет смотреться на моей шее, — пальцы сжали худое плечо, одним движением кидая несопротивляющееся тело на кровать. Чишия упал на спину. Капюшон сполз с головы. Выжженные какой-то химией волосы разметались по постели, привлекая чужое внимание. Рука пропустила белые пряди сквозь пальцы, собирая чужие волосы в кулак. Шунтаро тихо зашипел, но явного протеста не высказал. Да и был ли в этом какой-то смысл, когда в твой живот упирается дуло заряженного оружия? — Как же я хочу тебя убить, — прошептал Нираги, оттягивая зажатые волосы назад. Губы впились в открытые ключицы, длинный язык прошёлся вдоль выпирающей кости, царапая нежную кожу мокрым от слюны металлом. Винтовка сильнее упёрлась в живот, словно пытаясь продавить дыру в плоти даже сквозь ткань кофты. — Не поверишь, но я имею аналогичное желание по отношению к тебе, — Чишия смотрел на тёмную макушку через полуприкрытые веки. Брюнет мокрой дорожкой спустился к груди, останавливаясь перед преградой в виде треклятой кофты, которую парень, казалось, никогда не снимал. — Хоть в чём-то мы с тобой сходимся. Аж противно, — пальцы выпустили бедные волосы, подхватывая собачку кофты. Шунтаро тихо выдохнул через нос. Он уже подумал, что военный решил лишить его волос, выдирая их с корнем. Звук молнии ударил по ушам. Нираги раскинул в стороны мешающуюся ткань, вновь припадая губам к открывшимся новым участкам кожи. Зубы обхватили сосок, сильно прикусывая его. Шунтаро тихо зашипел, неосознанно роняя ладонь на затылок парня, немного надавливая, чтобы отодвинуть брюнета. Нираги злобно прошипел, нависая над Чишией. Руки сжали винтовку. Сугуру замахнулся, нанося один увесистый удар прикладом оружия по скуле блондина. Шунтаро затаил дыхание, прикрывая глаза. В уголках глаз неосознанно набежали непрошенные слёзы боли. Длинные пальцы сжали подбородок парня, резко поворачивая голову в сторону. Нираги провёл языком по внутренней стороне щеки, со стороны наблюдая за наливающимся ярким синяком. Не то, чего он добивался, но для начала сойдёт и это. Конечно, в идеале хотелось разорвать плоть, пуская дорожку крови по чужому лицу, но остаётся работать с тем, что имеется. Чишия прикрыл веки, когда губы вновь припали к его груди. Нираги вылизывал каждый сантиметр кожи, оставляя за собой влажные дорожки слюны. Брюнет спустился ниже. Холодный металл припал к впалому животу, очерчивая круг вокруг пупка. Шунтаро вцепился в одеяло, сжимая мягкую ткань пальцами. Дыхание невольно сбилось. Живот под языком тяжело вздымался. Рука Нираги выпустила винтовку, оставляя оружие где-то недалеко на кровати. Может, Чишия сейчас и подчинялся ему, но военный совсем не мог рассчитывать на податливость парня в будущем. В любой момент этот парень может вогнать ему в бедро нож. Сугуру должен был быть готов к любому выпаду блондина. Ладони опустились на бёдра, скрытые под тканью отвратительных шорт. Этот безвкусный кусок ткани резал глаза, хотелось побыстрее избавиться от него, и Нираги не стал себе отказывать. Пальцы вцепились в резинку шорт, стягивая их вместе с трусами. Чишия молча слушал копошения военного где-то снизу, опустив ладони на вздымающийся живот. Взгляд бездумно смотрел на пустой потолок с отваливающейся в некоторых местах штукатуркой. Пальцы Нираги зацепились за пуговицы рубашки, начиная медленно расстёгивать их. Военный, словно специально, в этот момент нависал над блондином, желая похвастаться перед парнем своим телом. Сугуру высунул язык, показывая притихшему парню металлический шарик. Последняя пуговица выскользнула из пальцев. Военный стащил тонкую ткань с плеч, откидывая её куда-то на пол. Лезвие ножа блеснуло в лунном свете, напоминая о себе. Нираги только шире улыбнулся, подцепляя рукоять. Чишию передёрнуло, стоило холодному металлу коснуться оголённой кожи. Сугуру склонился к бедру парня, заставляя блондина согнуть ногу в колене. Лезвие аккуратно прошлось по бедру, оставляя белую полосу на теле, которая, к сожалению, слишком быстро исчезала с кожи. Нираги глубоко вдохнул полной грудью, вдавливая нож в бедро сильнее. Лезвие проскользило по ноге, оставляя так и влекущую к себе полоску. Нож упал около коленки блондина, освобождая руки военного. Пару алых капель появились на свет, устремляясь к светлой постели, оставляя после себя такого же цвета следы. Сугуру склонился ещё ниже, почти упираясь носом в чужое бедро. Горячее дыхание опалило покрытую мурашками кожу. Влажный язык коснулся царапины, собирая успевшие выступить капли крови. Металлический вкус приятно ощущался на языке. Твёрдый шарик неприятно проехался по ране, отправляясь дальше. Нираги вылизывал бедро Чишии, будто оно было посыпано сахаром. Военному нравилось слушать тяжелое дыхание сверху. Шунтаро продолжал молчать, бездумным взглядом пялясь в потолок, словно там было что-то намного интереснее того, что сейчас вытворял Нираги. Пальцы брюнета крепко сжались на бедре блондина, Чишия был уверен, синяки ему обеспечены. Нираги вдавливал кожу настолько сильно, словно пытался разорвать плоть голыми руками. Хотя Шунтаро был уверен, если парень захочет, он сделает это. Для военного не было ничего невозможного. Язык последний раз прочертил неровную полосу от коленки, задерживая особое внимание на выпирающей тазобедренной кости. Металл цеплялся за неё, вырисовывал неровные круги, оставляя мокрые, поблёскивающие под лунным светом дорожки. Нираги скосил глаза, рассматривая проделанную работу. Чишия повернул голову чуть в сторону, наконец-то отрывая взгляд от треклятого потолка. Глаза зацепились за чёрную винтовку недалеко от парней. Только протяни руки, и она будет в твоей власти. Пустить пулю в голову военного, и проблем станет меньше, да и на одного безумца на пляже тоже. Только почему-то рука не начинала тянуться к оружию, продолжая спокойно лежать на животе. Желания убивать Сугуру не было, хоть он и ужасно бесил. Язык парня распускал по телу приятную негу, усмиряя разум, давая мозгу Чишии передохнуть от постоянных размышлений и дум. Нираги, словно услышав мысли парня под ним, отвёл руку в сторону, подхватывая винтовку. Сугуру вновь навис над блондином, взглядом гуляя с усталого лица парня на впалый живот. Дуло уже в привычном жесте упёрлось в подбородок, заставляя Шунтаро неосознанно задирать голову, уходя от представляющейся опасности. Хотя в глубине души Чишия понимал, что Нираги не сможет выстрелить, не когда твёрдый бугорок в его штанах упирается в ягодицу блондина. — Как же меня бесят твои глаза, — с отвращением прошипел брюнет, смотря в лицо Чишии. — Мне кажется, ты повторяешься. Придумай что-нибудь поновее, — на губах Шунтаро растянулась насмешливая улыбка. — И язык твой слишком длинный. Тебе придётся им хорошенько поработать, — Нираги оскалился, свободной рукой хватаясь за подбородок блондина. Пальцы крепко сжали челюсть, ещё немного, и кость неприятно затрещит. Винтовка спустилась на грудь, пересчитывая выпирающие рёбра. Военному было интересно, за сколько ударов он сможет переломать их все. Интересно, хотя бы в этот момент с наглого лица спадёт эта раздражающая брюнета маска? Нираги обязательно проверит это, но не сегодня. Сейчас он преследовал совершенно другую цель, но не менее приятную, чем предыдущую. Большой палец прошёлся по нижней губе, немного надавливая, заставляя Шунтаро насильно приоткрыть рот. Отросший ноготь напоследок царапнул обветренную кожу, перед тем, как палец протиснулся внутрь, на удивление не встречая сопротивления в виде крепко сжатых зубов. Чишия свободно впустил парня в рот, даже шире приоткрывая его. — Послушная сука, — хищно ухмыльнулся Нираги, освобождая рот блондина, но лишь для того, чтобы протолкнуть между пухлых губ указательный и средний палец, — хорошо постарайся, для тебя же лучше будет. Чишия закатил глаза, но языком двигать начал. Сначала парень лишь аккуратно коснулся кутикул, медленно спускаясь к фаланге. Сугуру раздвинул пальцы в подобие ножниц, обхватывая язык с двух сторон. Шунтаро посмотрел в глаза военного, продолжая активно вылизывать чужие пальцы. Даже сейчас, находясь под прицелом в шаге от смерти, его взгляд продолжал властвовать, словно это сам блондин управлял ситуацией. Нираги прикусил губу, тяжело выдыхая через нос, пытаясь подавить рвущийся из груди постыдный стон. Что с ним делает этот безумный гений, раз парню уже сносит крышу лишь из-за одного взгляда карих глаз? Винтовка выскользнула из ослабшей руки, падая рядом с боком Шунтаро. Почувствовав больше свободы, Чишия всё-таки оторвал, будто приклеенную к простыне ладонь, обхватывая запястье военного, удерживая руку брюнета в одном положении. Шунтаро то вытаскивал пальцы изо рта, продолжая аккуратно посасывать их кончики, то вновь полностью погружал внутрь, заставляя Нираги прикасаться к влажным стенкам. Чишия был уверен, будь воля военного, он бы затолкал пальцы ему в самую глотку, с садистским удовольствием наблюдая, как блондин будет давиться и задыхаться. Сугуру не остался в стороне, то сгибая, то разгибая пальцы, словно наглаживая язык Чишии. Белые волосы разметались по кровати, если скосить зрение, могло даже показаться, будто блондин светится, словно ангел. Нираги усмехнулся от своих же мыслей. В голове Чишии было столько же демонов, сколько и в самом военном, если не больше. Человек под ним никак не мог являться ангелом, не в этой жизни точно. Смоченные пальцы с причмокивающим звуком выскользнули изо рта, протягивая тонкую ниточку слюны. Нираги опустился к блестящим губам, проводя языком по всей длине, опускаясь к подбородку, стараясь намочить как можно больше участков кожи. Рука обхватила бедро, вдавливая пальцы в мягкую плоть. Сугуру сильнее отодвинул ногу, освобождая для себя ещё больше территории, продолжая крепко держать парня. Ладонь опустилась ниже, специально игнорируя возбуждённый орган блондина. Палец нагло обвёл кольцо мышц, чувствуя, как тело под ним моментально напрягается. Шунтаро вновь вернул руки на живот, абстрагируясь от внешнего мира. Блондин уже сам раздвигал колени, не дожидаясь молчаливых указаний Сугуру. Нираги выпустил бедное бедро из ладоней, поднимая руку выше. Пальцы сжались на тонкой шее, перекрывая доступ кислорода к лёгким. Довольные глаза наблюдали, как ноздри парня вздымаются в безуспешных попытках вдохнуть воздуха. Пальцы резко вошли внутрь, царапая стенки. Шунтаро дёрнулся от пробившей тело боли, раскрывая рот в немом шоке. Воздух в лёгких кончился окончательно, заставляя парня лишь безуспешно пытаться впустить в своё тело кислород. Животная улыбка украсила губы военного. Парень, словно хищник, наблюдал со стороны, как лицо под ним белеет, теряя свой и так неяркий цвет. Рука отпустила бедную шею, лишь когда глаза Чишии против воли стали закрываться. Парень уронил голову на подушку, судорожно вдыхая такой желанный и необходимый в данные секунды воздух. Блондин смотрел на размытое лицо над ним через толстую плёнку тумана. Взгляд не хотел фокусироваться на чём-то определённом, собирая всё и сразу в одно большое разноцветное пятно. Пальцы внутрь раздвинулись, пуская волну мурашек по всему телу. Чишия вздрогнул от неожиданности, прикусывая нижнюю губу. Ладонь подцепила подбородок блондина, задирая его выше. Какого-либо сопротивления военный не почувствовал, тело Шунтаро превратилось в тряпичную куклу, с которой можно было делать всё, что только душе угодно, и она не сможет дать отпор. Чишия дышал через раз, воздух обжигал лёгкие, оставляя иллюзорные ожоги на внутренних органах. Пальцы продолжали растягивать стенки, словно Нираги реально заботила безопасность Шунтаро. Язык Сугуру продолжал бесцельно гулять по обтянутой кожей шее, делая особый акцент на кадыке парня. Стоило металлическому шарику в очередной раз зацепиться за бугорок, как губы военного тут же обхватывали выпирающую через кожу кость, начиная медленно посасывать и кусать. Нираги нравилось видеть, как тело безумного гения незаметно для них двоих покрывается засосами и яркими синяками. Сугуру гордился проделанной работой, которая ещё не один день будет напоминать Шунтаро об этой ночи. Чишия уже не чувствовал ног. Тело пробивала слабая дрожь, а зубы разорвали внутреннюю сторону щеки, пуская ручеёк крови прямо в глотку. Как бы Нираги ни пытался выбить из горла блондина хоть какой-то звук, это было не такой уж и простой задачей. Шунтаро молча терпел все истязания над своим телом, иногда даже насмехаясь над самодовольством брюнета, словно не его сейчас разорвут на части в непонятно уже какой попытке сломать. Пальцы выскользнули из тела. Блондин прикрыл глаза, выпуская воздух через нос, то ли в облегчение, то ли, наоборот, в разочарование. Ладони обхватили мягкие бёдра, закидывая чужие ноги на плечи Нираги. Спина проехалась по шёлковой ткани, придвигаясь ближе к брюнету. Сугуру провёл длинным языком по своим губам, сейчас военный как никогда был похож на хищника, загнавшего свою жертву в ловушку. Руки военного опустились на ремень, ловко освобождая штаны от такой мешающей детали. Но вместо того чтобы откинуть ненужный предмет, Нираги перевёл весёлый взгляд на притихшего в ожидании Чишию. Ладонь вновь опустилась к многострадальной шее, затягивая кожаный материал на горле. Сугуру с особым усердием и увлечением продел край в пряжку, протягивая его до конца, пока кожа под ремнём не начала натягиваться и краснеть. Только когда губы блондина разомкнулись в попытке втянуть воздух, Нираги отпустил кожаный материал, оставляя предмет крепко держаться на чужой шее. Руки вернулись к незаконченному делу. Пальцы подцепили замочек, дёргая его вниз. Щёлкнула пуговица, и ладони стащили джинсы на бёдра. Нираги не стал напрягаться и лишь приспустил трусы, чтобы после не тратить время ещё и на натягивание тугих джинс. Горячая головка опёрлась в кольцо мышц. Мозгу Чишии стала возвращаться возможность здраво мыслить и оценивать ситуацию после кислородного голодания. Несмотря на ещё сжимающий глотку ремень, теперь парень мог хотя бы поглощать слабые глотки воздуха. Сердце бешено билось где-то в ушах. Шунтаро мог поклясться, что слышал, как кровь быстро бежит по его венам. Нираги навис над лицом блондина, роняя ладонь на худой бок. Пальцы больно впились в кожу, пытаясь протиснуться между рёбер, чтобы сильнее навредить парню. Вторая рука обхватила член, направляя его в нужном направлении. Парень плюнул на плоть, не сильно задумываясь, насколько это облегчит боль блондина. Да и волновало ли его это вообще? Стенки раздвинулись от чужого вторжения, пуская новую волну мурашек по телу. Чишия прикусил губу, удерживая очередную колкость в глотке. Он был уверен, вместе с ней выскочит и постыдный стон, который наверняка принесёт ужасное удовольствие этому садисту. Сугуру выпустил бедный бок с уже назревающим синяком, перемещая ладонь на бедро. Парень придерживал тело на одном месте, чтобы Чишия не скользил по отвратительной шёлковой ткани. Его бесил этот материал, его бесил этот цвет, его бесило, что она слишком приятная на ощупь, о такую блондин точно не сможет стереть свою спину в кровь, а военному бы очень хотелось увидеть исписанный алым цветом холст, скрытый под сереющей с каждым днём кофтой. Стенки медленно раздвигались под давлением Нираги. Парень с удовольствием наблюдал, как дёргаются брови блондина, как Чишия незаметно сжимает пальцы на ногах, стараясь хоть как-то подавить неприятное тянущее внизу чувство. Кожа под ремнём горела ярким пламенем, но Шунтаро даже не предпринимал попыток стянуть предмет с горла, продолжая довольствоваться теми глотками воздуха, что удавалось втянуть. Нираги входил специально медленно, не для того, чтобы облегчить боль Шунтаро, он хотел растянуть удовольствие от лицезрения дёргающегося тела под ним. Сугуру входил медленно лишь для того, чтобы потом, дойдя до половины, одним резким движением вогнать член до конца, всё-таки вырывая слабый стон из глотки Чишии. Блондин выгнулся в спине, сжимая шёлковую ткань в пальцах. Одним движением Сугуру скинул чужие ноги со своих плеч, сильнее раздвигая их. Военному показалось или что-то в теле Шунтаро хрустнуло, когда колени почти коснулись кровати? Чишия тихо зашипел, только подкрепляя подозрения Сугуру. Парень довольно облизнулся, дёргая бёдрами. Тело в его руках пробила дрожь. Чишия наблюдал за военным через слипшиеся от противных выступивших слёз ресницы. Пару тёмных прядей выскользнули из затянутого тугой резинкой хвоста на лицо, прилипая к потному лбу. Сугуру повторил своё действие, почти выскальзывая из тела, сразу же вновь входя на всю длину. Боль с каждым разом прошибала тело всё меньше, а двигаться в Шунтаро становилось легче. Нираги облизнулся, наблюдая за развернувшейся под ним картиной. Чишия с широко раздвинутыми ногами слабо подрагивал в его руках. Грудь тяжело вздымалась, впалый живот втянут. Ладонь скользнула к ремню, немного ослабляя затяжку, чтобы дать парню возможность дышать. Сугуру бы хотел увидеть, как блондин задохнётся от его рук, но сейчас это желание блекло на фоне сильного возбуждения. Военный опустился к груди парня, вновь возвращая всё внимание затвердевшим соскам. Зубы подцепили розоватую горошину, немного оттягивая. Металлический шарик очерчивал её контуры, иногда специально царапая. Нираги продолжал безжалостно вбиваться в слабое тело, даже не думая о удовольствии парня. Ладонь заскользила по шёлковой ткани в поисках потерянного оружия. Рукоять маленького ножика нашлась где-то среди складок одеяла. Сугуру растянул губы в довольной улыбке, поднося острое лезвие к тяжело вздымающейся груди. Кончик ножа упёрся в рёбра, распарывая кожу. Капля крови выступила из образовавшейся ранки, но её тут же стёр проворный язык военного. Нож невесомо заскользил по коже, заставляя тело под ним напрячься. Ноги Шунтаро дрожали от долгого пребывания в неудобной позе, ещё немного — и судорога точно одолеет их. Лезвие дошло до красной полоски на бедре, пересекая оставленную ранее линию ещё одной царапиной. Уже засохшую кровь перекрыли новые алые капли. Нож отлетел в сторону. Сугуру слишком резко вышел из затихшего тела, на секунду вызывая в карих глазах недоумение. Чишия нахмурился, поднимая взгляд на довольное лицо Нираги. Военный схватил бёдра блондина, сдвигая их. Шунтаро прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать облегчённый выдох. Тело чуть ли не скрипело от долгого нахождения в неудобной позе. Мышцы почти онемели, от любого малейшего движения пуская волны боли по телу. Сугуру бесцеремонно свёл ноги парня, одним рывком переворачивая Чишию на спину. Живот упал на нагретую ткань, кофта задралась, обнажая спину блондина. Одну руку военный просунул под лежащее тело, второй зажимая плечо. Парень потянул Шунтаро на себя, заставляя того встать на четвереньки. Чишия выполнил приказ, тихо усмехаясь напору Нираги. Военного самого трясло не меньше, брюнет спешил, желая как можно сильнее насладиться чужим телом. Ладонь со всей силы приземлилась на мягкую ягодицу, оставляя большой красный след на половинке. Шунтаро дёрнулся от неожиданности, но промолчал. Он не видел лица военного, но уже прекрасно знал, какие сейчас у того глаза. Сугуру был спонтанен, но даже так Чишия научился читать парня. Блондин знал, за какие ниточки нужно было дёргать, чтобы сделать из опасного убийцы послушную игрушку, которой считали его самого. Нираги вновь навис над телом, подставляя член к входу. Ладонь прошлась по выпирающему позвоночнику, задирая белую кофту почти к голове, подцепляя болтающийся конец ремня. Пальцы крепко сжали твёрдую ткань, подтягивая её вверх. Военный потянул за ремень, словно ошейник, заставляя Чишию прогнуться в спине. Второй раз войти было легче, стенки уже не сжимали орган, давая Нираги нормально двигаться. Парень вцепился в упругие ягодицы, крепко сжимая их. Шунтаро был уверен, военный хочет оставить на его теле как можно больше следов, чтобы напоминать о себе. Блондин попытался усмехнуться такому самомнению, но вместо смешка из горла вылетел тяжёлый выдох. Сугуру поменял угол, попадая точно по клубку нервов внутри, пуская волну мурашек по телу. Чишия сжал треклятую ткань в руках, опуская голову ниже. Светлые волосы упали на лицо, скрывая покрасневшие щёки от чужого взгляда. Теперь тело дрожало далеко не от боли, и Нираги почувствовал это. Брюнет стал с удвоенной силой двигаться в нужном направлении, получая нереальное наслаждение от трясущегося в его руках тела. Удовольствие накрывало с головой, заставляя здравый смысл теряться где-то в уголках сознания. Шунтаро сам не замечал, как начинал самостоятельно подмахивать бёдрами навстречу толчкам. Нираги хищно оскалился, вновь натягивая ремень. Голова задралась, открывая вид на блестящее от пота лицо. Такой открытый и разгорячённый Чишия служил усладой для глаз военного. Подавшись неизвестно откуда взявшемуся чувству, брюнет подался вперёд, аккуратно целуя острое плечо парня. Шунтаро, кажется, даже не обратил на это внимания, полностью теряясь в своих собственных чувствах. Внизу горело и пылало, собственное тело требовало к себе внимания. Слюна уже давно смешалась с кровью из прокусанной щеки, которая служила единственным глушителем звука для парня. Чишия оторвал руку от простыни, обхватывая свой член, начиная активно двигать рукой. Ноги тряслись, еле держа тело на весу. Похоже, почувствовав это, Нираги обхватил чужую талию, удерживая блондина на одном месте, не давая тому свалиться на кровать. Одной рукой военный накрыл трясущиеся пальцы Шунтаро, подстраивая его действия под свой собственный темп, в котором сейчас двигались его бёдра. Чишия зубами впился в нижнюю губу, пытаясь подавить рвущийся наружу крик. Но как бы он ни пытался, слабый стон всё-таки выскочил из горла. Но Сугуру даже не услышал его, в ушах стоял белый шум; шлепки, тяжёлое дыхание и скрип кровати смешались в одно месиво, оставаясь где-то на фоне. Шунтаро излился в собственную ладонь, пачкая ещё и руку военного. Стенки сжались, приятно сдавливая член брюнета внутри. Нираги сглотнул, зубы сцепились на чистом плече, входя под кожу. Капли крови оказались на языке, но военный уже не чувствовал их вкус. Пылающая адским огнём сфера в районе живота лопнула, выпуская прошибающий до костей ток по всему телу. Нираги даже не удосужился выйти из блондина, так и кончая в горячее тело. Сугуру последний раз склонился к худой спине, проходясь длинным языком вдоль всего позвоночника, ударяя металлическим шариком по каждой выступающей косточке. Опора пропала, руки брюнета отпустили талию. Чишия завалился на кровать, упираясь лбом в холодную ткань. Горячий пот стекал по щекам, всё тело трясло, а ноги мелко дрожали. Шунтаро дышал через раз, всё ещё чувствуя тугой предмет на шее. Выброшенный нож упирался где-то в районе коленки. Член выскользнул из тела. Кровать заскрипела, блондин не видел, но он точно знал, что Сугуру поднялся с постели. Парень лениво перевернулся на спину, тихо зашипев от тянущей боли в пояснице. Шунтаро молча наблюдал за тем, как военный застёгивает ширинку, а после поднимает с пола рубашку. Пальцы его тряслись не хуже, чем у самого Чишии, пуговицы никак не хотели слушаться, с первого раза не попадая в отверстие. Шунтаро тихо усмехнулся, опуская ладони на ремень. Высвободиться из самодельного ошейника оказалось достаточно просто, в принципе, как и думал блондин. Расстёгнутый ремень полетел куда-то в ноги военного, не заботясь об уважении к этому человеку. Да и сам брюнет, похоже, совсем забыл об этом, спокойно принимая подачку, вновь нагибаясь за кинутым к его подошве предметом. — Только попробуй умереть в следующей игре. Я сам хочу лишить тебя жизни, — устало протянул Нираги, подхватывая оставленную без внимания винтовку. Дуло нехотя направилось на раскинувшееся на кровати тело, больше по привычке, чем пытаясь запугать. — Я подумаю над этим, — спокойно выдохнул Чишия, растягивая губы в своей манере, одновременно издеваясь и зля Нираги. Сугуру на это ничего не ответил. Парень последний раз окинул блондина взглядом, перед тем как покинуть комнату, оставляя Чишию один на один со своими мыслями. Шунтаро лишь тихо усмехнулся, провожая брюнета взглядом. Слабость военного скрывалась в его высоком эго, обвести такого парня вокруг пальца было проще простого, нужно было просто узнать, за какую ниточку нужно дёргать. Чишия знал, что в скором времени Нираги вернётся, и Шунтаро без споров и сопротивлений впустит его. На их отношения можно было повесить лишь один ярлык — враги, но в пограничье все эти обозначения теряли смысл. Всё теряет смысл, когда твоя жизнь начинает висеть на волоске. Их обоих веселила вся эта неоднозначность между ними, и никто не хотел с ней что-то делать. Шунтаро уж точно не будет даже шевелить пальцем ради такой глупости. Его всё устраивало как есть. Ему нравилось наблюдать за тем, как меняется военный во время близости с ним. Ему нравилось, как Нираги неосознанно сам начинал подчиняться воле блондина. А забытый так случайно оказавшийся под ногой у Чишии ножик был лишь приятным дополнением к проведённой ночи.