сhef kiss

Теплое солнце мягко просачивалось через закрытые жалюзи, лучи ползли по полу, скользнули по комоду и медленно поднялись по стоящей в середине комнаты постели. Когда Хисын открыл глаза, то сначала он ослеп. Не ожидал он все-таки, что раз наступила весна, то солнце будет палить так беспощадно, что ему придется жмуриться и прикрывать лицо руками, безрезультатно пытаясь скрыться от ослепляющих лучей. Он матерится и проклинает все на свете, шурша одеялом. Постельное белье приятно пахнет новым кондиционером, так и манит увалиться назад на подушку, закрыть глаза и подремать часок-другой, но его мозг уже полностью проснулся, поэтому ему следует скорее встать с кровати и направиться в ванную, чтобы почистить зубы и принять быстрый душ. Вообще, это стало его любимой вещью по утрам, потому что после ему обеспечен утренний ленивый поцелуй, ведь Джей наотрез отказывается целовать вонючего и липкого после сна Хисына. А еще с кухни доносился приятный запах и звук чего-то шкварчащего на сковороде. Поэтому, вся злость и раздражение вдруг сменяются, когда Ли, забравшись в свои мягкие тапочки, пошагал к источнику звука, тормоша влажные волосы полотенцем Джея. Он заглянул на кухню и неосознанно заулыбался, когда перед ним предстала обворожительная картина, на которой его парень, ака жених, ака самый красивый мужчина на планете, ака тезка крутого рэпера, оперевшись одним бедром на столовую тумбу, что-то старательно нарезал на разделочной доске. Его взгляд сконцентрирован на одной точке, губы надуты, мягкие волосы слегка колышатся по инерции при малейшем движении тела. И сейчас Хисын не злится на солнце, потому что лучики, что падают на Джея заставляют его выглядеть по-настоящему ангельски. Пак определенно заметил присутствие Хи, но почти не придал этому значения и продолжал свое занятие, пока Хисын сам не взял дело в свои руки и не подошел к Паку со спины, цепляя руки на его талии и зарываясь носом в смоляные волосы. Он притянул Джея чуть ближе к себе, тем самым вызвав у младшего тихий вздох удивления. — Доброе утро, кошка, — Хисын уткнулся носом в загорелую шею своего парня и мягко поцеловал. Его прикосновения были все еще ленивыми из-за недавнего пробуждения. Второй любимой вещью Ли по утрам было наблюдать за тем, как Джей старательно и очень сконцентрированно готовит им обоим завтрак. — Почему ты зовешь меня кошкой? — Нахмуренные густые брови показывают то, что это Паку не нравится, но так он становится только сильнее похож на кошку, это не Хисын придумывает правила. — А тебе не нравится? — Кошка - женская особь, а если уж тебе хочется сравнивать меня с кем-то из семейства кошачьих, то можешь говорить хотя бы кот. Но, вообще, мне бы хотелось быть пантерой или тигром, — не отрываясь от готовки бормочет Джей. Хисын хрипло смеется, снова потираясь носом о ничем не прикрытую шею и стискивает маленькую талию руками еще сильнее. — Хорошо, моя Багир-ра, — Ли специально поднял взгляд, чтобы увидеть то, как Чонсон закатывает глаза и дует губы, и желание их поцеловать сейчас было непереодолимо сильным, — Тигр, ну пума! — Как самый ответственный партнёр, Хисын водит руками по талии, иногда забираясь пальцами под тонкую затасканную ткань своей старой футболки и отвлекает Пака от его занятия. Для Джея она великовата, это было заметно, когда Хисын с силой сжимает бока Чонсона. Боже, кажется, он даже пальцы сцепить на ней может, такая она маленькая и тонкая, удивительно просто. — Боже, да что тебе надо, — Пак положил нож ребром на стол и слегка передернулся всем телом. Его спина покрывается мурашками, когда дразнящие прикосновения не прекращаются, он все сильнее злится, почти рычит по-кошачьи, и хмурит брови, извиваясь в чужой крепкой хватке, так еще морщится, когда с волос Хисына падают прохладные капельки на его нагретую солнцем кожу, — отстань от меня, ты мокрый. — Ничего особенного. Я просто смотрю, как ты готовишь, котенок, только и всего, — Хисын мурлыкающим тоном говорит на ухо, позволяя Джею сильнее и ближе ластиться к нежному голосу, ведь сам парень не признается, что он уже млеет от всех этих ласк. Хисын все прекрасно понимает и когда Джей прижимается ближе, Хисын улыбнулся, утыкаясь носом в висок, поцеловал его в щеку, затем в уголок губы и прижался всем телом ближе. Джей горячий во всех смыслах, Хисын чувствует, как жар распространяется по телу. — Я чувствую твое «ничего особенного», — Джей вильнул бедрами, прокатившись задницей по явному утреннему возбуждению, упирающемуся в его мягкий круглый зад, — Мог бы и не врать, Хиддыни. — Прости, детка. Но я правда хотел посмотреть на то, как ты готовишь, это всегда одно удовольствие, так красиво, — Хисын улыбнулся, ласково оглаживая чужие руки и переплетая с ним пальцы, Ли шепчет, — ты красивый. Щеки Чонсона наливаются красным оттенком и уголки его губ неосознанно дрогнули в улыбке, теплые прикосновения губ к его шее распаляют сильнее, он почувствовал, как все тело начинает трепетать, но Хисын не прекращает, а только расходится сильнее, пуская телом волну. Джей повернулся к нему лицом, чтобы наконец украсть ленивый утренний поцелуй. Нежные прикосновения его парня ожогами остаются на бедрах, которые он так бесстыдно сжимает, чтобы Джей задрал ногу и сел на кухонную тумбу. Жадные поцелуи становятся действительно жадными, Джей хватает губами воздух, цепляется пальцами за его шею, притягивая ближе к себе. — У меня сейчас все сгорит, — Джей прошептал это рвано, нервно взглянув на поджаристые овощи на сковороде и в этот же момент Хисын властно раздвинул ноги Пака. — Сейчас я сгорю, — Ли томно шепчет, снова припадая к чужим губам. Джей пискнул от такого напористого тона и горящих желанием глаз, поэтому ему не остается ничего более, кроме, как растаять в его руках, подобно ванильному мороженому на июльском солнце. Нехотя оторвав руку от столь желанного тела, Хисын тянется к ручке на плите, ловким движением выключает конфорку и отодвигает сковороду с горячей поверхности. Джей раздается в стоне, когда Хи чуть прикусывает кожу на шее и старший только ухмыляется на эту реакцию. По утрам Джей всегда такой. Такой, в плане нежный, мягкий, слегка растрепанный, но все равно немного угрюмый. По утрам он капризничает и выпендривается, дует губы и ругается на Хисына по малейшим пустякам, но так же ему нравится ощущать себя защищенным, нравится чувство безопасности в чужих руках, он любит эти поцелуи в шею, туда, где находится его маленькая родинка-сердечко, когда от них пахнет зубной пастой, когда в уголках глаз еще прячутся надоедливые сплюшки, а тела не полностью слушаются после долгого сна. Поцелуи с его губ звонко слетают не только по утрам, но именно утром в них есть что-то особенно искреннее и чистое, как сладкий сироп на блинах или теплый луч солнца, который таким наглым образом разбудил Хисына сегодня. Джей зарывается пальцами в волосы своего парня и чуть натягивает, ощущая, как сам он тает в поцелуе, а жаркое желание опускается ниже по животу. — Если ты продолжишь, то, ах, — Хисын не дает даже слово вставить, он целует шею влажными губами и прикусывает место, где находилась очаровательная родинка. — То «что», кошечка? — То ты весь день будешь ходить голодный, — как будто это напугает его парня до смерти, — и я не смогу доделать нам завтрак и— мммф... — Не важно, — широкая ладонь Ли опускается на промежность, сжимая полутвердый член через тонкие клетчатые штаны, — если так, то я готов ходить голодный вечно. Или закажем что-нибудь… Ай! Хисын получил сильный удар в плечо и острый взгляд, уже зная, что за этим последует. — Ты в своем уме?! Зачем заказывать еду, если я умею готовить. Тебе, что, больше нравится еда из каких-то забегаловок, чем то, что готовит твой парень своими руками? Вообще-то, я вкладываю всю свою любовь и заботу, а ты… предатель... — Ладно-ладно, мистер-шеф номер один, нет… Я люблю как ты готовишь… — Хисын провел губами по чувствительной шее парня и ласково улыбнулся, любуясь тем, как мило Джей дует губы, — но курочка у Аджумы все же шикарная, ай! — Джей снова хлопнул старшего по плечу и что-то пробурчал под нос. Но надолго его упертости не хватило, потому что Хисын продолжал гнуть свое. Он сильнее сжимал руки на чужой талии, пока Джей пытался не получить гипервентиляцию легких от недостатка кислорода и слишком частых вздохов. Его тело, подобно накаленной проволоке, извивается в умелых руках так, как требует того мастер. И Джей стонет, когда Ли прикусывает самое чувствительное место на его шее. — Я… Хисыни, я не могу так… — Теперь Хисын стал Хисыни, а не предателем, и чувствовал, что не только он проявляет инициативу. Джей прижимался к нему ближе, зарываясь пальцами в темные волосы и сладко постанывал, ерзая на месте. Он уже по привычке цепляет ноги на талии Хисына и притягивает к себе ближе для очередного жаркого поцелуя. Его сердце в груди делает кульбит, а с губ срывается плаксивый всхлип. — Тише, котенок, тише, — Хисын усмехнулся в чужие губы, но сил отстраниться от них он не нашел. Только сильнее и увереннее он целует Джея, кусает его губы и неловко ударяется зубами о зубы. С тяжелым стоном он отстраняется, а наслаждение теплой волной пробивает все его тело от одного лишь вида его парня. Сведеные к переносице брови и сморщенный носик умиляют, губы раскрыты, а реснички слегка дрожат. Хисын хмыкнул, этот вид просто шикарный. Он любит, когда весь такой строптивый и недоступный Чонсон становится маленьким и нуждающимся в его руках. Кончиками пальцев Хисын ведет по внутренней стороне бедер Пака, пуская по телу младшего легкую волнительную дрожь. Уже по привычке, Джей чуть раздвигает ноги шире, пока над его шеей так властно издеваются. Невозможно сохранять здравый рассудок, все внутри сжимается, приятная щекотка в животе не прекращается, а только наоборот усиливается, стоит длинным ловким пальцам забраться под ткань домашних штанов. Джей ерзает на месте, в попытке быстрее избавиться от ненужного элемента одежды. — Может, мы пойдем в спальню? — выдохнул старший, опаляя дыханием чувствительную шею. Джей задрожал, вцепившись пальцами в его плечи и отрицательно мотнул головой. — Нет… Раз уж начал тут… — Супер… Всегда хотел разложить тебя на этой чертовой тумбе, — Хисын утробно рычит, зарываясь носом в шею возлюбленного и кусает то место, где была чудесная родинка в виде сердечка, а после дует прохладным воздухом на влажный участок, заставляя все внутри Чонсона трепетать. — Тогда… Подожди минутку… Я сейчас, — между короткими поцелуями лепетал Хисын, прежде чем с трудом оторваться от тела. Меньше минуты ожидания показались Джею целой вечностью. Это даже как-то угнетало: сидеть полностью обнаженным на их общей кухне, терпеливо ждать с гулко стучащим сердцем и горящим возбуждением, которое не дает ему успокоения ни на секунду и все более жаркие сцены всплывают в его воспаленном желанием сознании. Но вот Хисын, возвращается в своих нелепых мягких тапках, шаркая по полу, а в руках держит тюбик открытой еще вчера смазки. Он кладет его около бедра Джея, а сам несдержанно припадает губами к губам Пака, сминая жадно и отчаянно. — Теперь будем прятать смазку и презервативы по всему дому, хмм? — Игриво шепчет в поцелуй Хисын, играясь с чувствительной кожей на внутренней части бедра парня пальцами: он легонько ведет, щекочет и слегка царапает, вырывая все более несдержанные стоны. — А может ты заткнешься и трахнешь меня наконец? — раздраженно цедит Пак, цепляя ноги на чужой талии и откидывает голову назад под чужим напором. Хисын не может перестать, он продолжает ласкать губами кожу, целует влажно, лижет и кусает, что завтра, определенно точно, ему придется замазывать все следы их продуктивного утра перед работой. — Хороший расклад событий, — Хисын щелкнул крышечкой смазки и выдавил немного субстанции на свои пальцы, а у Джея уже звездочки перед глазами. Он втягивает воздух носом, когда ощущает влажную прохладу между ног, а после Хи ловко проникает в его тело. — Это было необязательно, Хи… Ах, — Он царапает плечи старшего, утыкаясь носом в его шею и волосы, ощущая приятное движение внутри. За их полгода отношений, Хисын стал мастером своего дела, а это значит одними своими пальцами он способен довести Пака до оргазма минимум три раза подряд. Максимум? Кто знает... — Как это необязательно? — осторожно шепчет Ли, — а если я сделаю тебе больно? Не подумал? — Но ведь вчера— Джей не договорил, потому что в этот момент сорвался на звонкий стон, который заглушил в шее своего парня и теперь абсолютно все силы покинули его тело, заставляя расплываться безвольной лужей на столе. Крепкие руки его держат, не дают упасть, а в голове ни одной четкой мысли. Иначе себя Чонсон чувствовать не может, когда в нем свободно двигаются три пальца и с хлюпаньем пропадают. Он разочарованно стонет, но игривый взгляд Хисына вызывает немало вопросов и, обычно, ничего хорошего не предвещает. На этот раз старший облизывает губы и подносит пальцы, безумно мокрые, липкие, в смазке, той, что была куплена и в естественной Джея. — Нет, — Пак чувствует и стыд, и смущение, и возбуждение одновременно, когда Хисын ведет пальцами по собственным губам и жадно их облизывает, — я не буду тебя больше целовать, придурок! — Запищал Джей, стукнув старшего в грудь, но тот даже бровью не повел и с чмоком вытащил пальцы изо рта. — ммм, E' bellissimo, — промычал Хисын. — Еблиссимо, — шипит Джей. — Нуу, Джей-я, не порти романтику. Итальянский язык — язык любви. — Вообще-то французс… — Пака прервали на полуслове впиваясь в губы требующим заткнуться уже наконец поцелуем. Джей недовольно морщится и бьет по плечам парня, — я тебя ненавижу, идиот. — Вижу я, как сильно ты меня ненавидишь. Кто бы сомневался, все слова Джея — наглая ложь, потому что сейчас он как не в себя отдается страстным поцелуям, распаляющим все больше. Единственное, что его бесит, то, что Хисын до сих пор не внутри него. А Ли тот еще любитель подразнить, поэтому сейчас он только проезжается своим членом между его бедер и усмехается от того, как резко Джей вздохнул. — Хватит уже… Пожалуйста, — Чонсон звучит тише, ощущая чужой жар и тихо постанывает, качая бедрами, в попытке самостоятельно насадиться на член парня. Это вызывает наглый смешок у Хисына и чувство своеобразной гордости, поэтому за одно движение он толкается в разморенное тело Пака. На кухне раздался синхронный стон наслаждения. Хисын мягко придерживает младшего за талию и убирает выбившиеся темные пряди с лица. — Такой красивый, — говорит он, делая первый толчок и заставляя Джея нахмуриться и зажмурить глаза, когда головкой члена Хисын сразу задевает простату, — такой нежный, шикарный. Ты бы знал, как аппетитно выглядишь в моих глазах… — Оо-ох, Хисын, замолчи, пожалуйста, — прохныкал Джей, когда темп стал нарастать, а нежные слова продолжают литься потоком в его уши. — Вот так, умница… Тебе нравится, когда я разговариваю с тобой во время секса, не прикидывайся. Тебе нравится, когда я вот так долблю тебя и называю самым лучшим мальчиком на свете, разве нет? Ответом ему служит скулящее хныканье и развратные стоны, которые Ли выбивает из Джея при каждом толчке. Хисын сжимает руки на чужой талии, притягивая его ближе к себе, входит по самое основание, пока Пак откидывается назад, насколько это возможно, опирается локтями на стол и стонет так несдержанно. Не это ли — замечательное начало дня? Провести романтично время со своей второй половинкой, и что, что сейчас Пак слезливо умоляет Хисына ускориться, а старший в свою очередь остервенело двигается, заставляя стоящие на тумбе две кружки со звоном слегка ударяться друг о друга, а некоторые выдвижные ящики чуть открыться. — Да… Да, вот так, — Грудная клетка Джея вздымается так часто и резко, что кажется его легкие вот-вот взорвутся. — Вот так нравится? — Хисын качнул бедрами вновь и Джей застонал особенно звонко. — Да! Сюда… Хисын! — Джей по-кошачьи выгнулся в спине, протягивая гласные в жарком стоне. — Моя кошечка, — Ли опускается поцелуями на шею парня, вновь кусает, опускается все ниже и ниже, целует ключицы и слизывает выступившую испарину со смуглой кожи, — самый красивый… И самый вкусный, — усмехается Ли, но теперь никакого сопротивления не встречает, потому что Джей слишком отвлечен на другое, только пальцы переплетает в ответ так сильно, нахмурив брови. Чонсон кончает с именем старшего на губах, а Хисын не заставляет ждать себя долго и изливается прямо в разморенное тело, с силой сжав мягкие бедра в своих широких ладонях. Кухня, заполненная солнечными лучами, заставляет смуглую кожу Пака сверкать, а белесую жидкость на животе переливаться на свету. Хисын находит все в Джее прекрасным и красивым, подобно произведению искусства. Даже то, как сейчас он лежит, в попытке перевести дыхание, дует губы и хмурится, как обычно очаровательно угрюмо, добавляет ему еще больше шарма. Поэтому Хи не сдерживается и внезапно прижимает гиперчувствительного Чонсона к себе. — Неет, ты все… все размазал, — как-то без особого энтузиазма сопротивлялся Джей, но Хи проигнорировал это. — Иногда я забываю то, какой ты брезгливый… — Хихикнул старший, воруя очередной ленивый поцелуй. Но всю эту утреннюю идиллию прерывает лишь бурчание в животе Хисына и Пак отстраняется первым, без шуток выглядя слишком по-злому. — Кажется, я все-таки голоден, — Ли виновато улыбнулся. — Иди нахуй.