Маруки ищет свой хвост

Маруки был лисом столько, сколько себя помнил. И жизнь лиса не включала в себя хлопоты, мирские заботы и суетливость. Зачем куда-то торопиться, если впереди была целая вечность? Жизнь лиса — это сладкий сон, которым следовало наслаждаться. А для счастья хватало теплого места, крыши над головой и курятника, желательно без охраняющего его пса. Он никогда не понимал своих собратьев. Оборотни всегда к чему-то стремились. Борьба за территорию, место в стае, уважение — все это было неотъемлемой частью их жизни. Маруки в этом смысла просто не видел. Он со спокойной душой мог перемещаться между мирами, вести непримечательный образ жизни, ни в чем себе не отказывать и подстраивать людей под себя и свои нужды с помощью демонической энергии. Так зачем ему бороться? Что ему даст место стае? Только лишние хлопоты и ответственность. Оборотни к своему потомству относились серьезно, воспитание было жестким, но эффективным. Знание традиций, своего места, правил, умение защищать себя и семью — все это в прямом смысле вдалбливали в молодые головы с пеленок. И даже кролики, отличавшиеся меньшей агрессией, чем волки или лисы, не скупились на оплеухах и тасканиях за уши молодого поколения. Старшего брата отец муштровал, как солдата…а с младшим немного проглядел. Маруки прогуливал все, что можно было и нельзя. Его рождения было непримечательным. Даже его имя не несло в их народе никакого смысла. Просто его мать услышала его где-то в другом мире, и оно ей понравилось. Все внимание родители сконцентрировали на старшем одаренном родственнике. Это позволило парню безнаказанно отлынивать от уроков и тренировок. Учителям было плевать, они одновременно следили за десятком мелких оборотней, чего им стоит не заметить отсутствие одного? Родители тоже особо не интересовались тем, что происходило за их спиной. Они доверяли нянечкам, а нянечки были весьма рассеяны и наивны. Куда перепелкам до лиса? Его образ жизни был неприемлемым по всем правил. Особенно в их обществе, где каждый имел свое место и обязан был трудиться на всеобщее благо. Так начинал урок каждый учитель. Маруки относился к этим словам более прозаично. Чтобы не сожрать друг друга, они вынуждены строить какие-то рамки, в данном случае рамками был труд. Ведь стоило какому-то клану устроить забастовку, и все поселение окажется без одежды или без овощей. До двенадцати лет взор родителей не обращался в его сторону. Но в какой-то момент отец пришел на тренировку и, не обнаружив на ней сына, прознал обо всем. Его грозили выпороть, но непривыкший к наказаниям ребенок истерил так громко и отчаянно, что родительское сердце дрогнуло, и розги сменились арестом. Но было ли это для Маруки наказанием? Ничуть. Его будни и так ничем не отличались от тех, что он проводил в аресте. Забрали книги? Он никогда их не читал. Оставили без сладкого? Он не был от него зависим, мальчику казалось, что приторность конфет забивала все его тело и это ужасно раздражало. Все угрозы были пустым звуком. Он ничем не увлекался, не интересовался, а если и интересовался, то никому не рассказывал. Угрожать было нечем, а от физических наказаний его спасала мать. На испытании в свое совершеннолетие он показал наихудшие результаты. Тогда отец перестал добиваться от него чего-то, махнул рукой и больше не удостоил своего отпрыска взглядом. В семье уже был одаренный старший, а что творит младшее отродье уже не так важно. Мама была слишком мягкой, чтобы что-то предъявить. Она лишь подбадривала Маруки, говорила, что все еще впереди, и у него все получится. Но ему было плевать на то, что было впереди, и изменять своим принципам он не собирался. Его существование с самого начала не несло в себе никакого смысла, ни пользы для клана, ни для мира в целом. Не было бы его, ничего бы не изменилось. Только живых куриц стало бы больше. Несколько лет он провел в одиночестве, но потом непонятное чувство начало съедать его изнутри. Лиса тошнило от приевшихся пейзажей, от однотонности. Хотелось что-то изменить, но он не понимал что. Его ничего не интересовало, он не испытывал желания с кем-то общаться, что-то узнавать, но чувствовал что менять что-то надо. Тогда он впервые соизволил явиться на занятия, чем шокировал всех. За несколько месяцев он освоил навыки перемещений между мирами, а потом без лишних прощаний ушел, куда глаза гладят. Это решение стало лучшим в его бессмысленной жизни. Маруки по-прежнему не интересовался ничем, но новая обстановка и люди хотя бы немного разбавляли краски. Общаться с другими он умел, но делал это сугубо из надобности или чтобы не обидеть собеседника. В остальных случаях встреч и разговоров он избегал. Маруки никогда не волновал окружающий мир. Заботы мира его не касались, были ли война, голод, эпидемия, ему было все равно. В любой момент он мог пересечь пространство и очутиться в новом измерении. Лису нравилось жить среди людей, они были слабее его, легко подчинялись чарам и рядом с ними он мог вести беззаботную жизнь. Зачем прятаться и сильно стараться скрыть свою сущность? Большинство смертных ничего не ощущают, а если и что-то заподозрят, то ему не тяжело стереть им память. За несколько тысячелетий он приобрёл десятки обликов Но некоторые он принимал намного чаще и относил к любимым. Один из них почти не отличался от его самого. Длинные белые волосы по поясницу он укорачивал до плеч. Чтобы сильно не выделяться, мог подпортить их внешний вид, добавив немного «соломы’. Цвет глаз менялся с зеленого на распространенный темно-карий, а угловатые черты лица становились мягче и моложе. Исчезал и дьявольский блеск в глазах. В этом теле он был похож на безобидного подростка, которого не грех пожалеть. Еще одни два облика он применял реже. И создал их случайно. Из соображений, что раз есть мужской, то нужен и женский и детский. Впрочем, от мужского они отличались только строением тела и мягкостью черт. Маруки не нравилось меняться сильно, это требовало много сил. Но если вдруг кто-то его рассекретил, то он применял маскировку на максимум. В первом облике он явил себя новому миру. Прошлый его приют был поглощен в кровопролитную войну, охватившей всю территорию. И он, почувствовав огонек на хвосте, сбежал, пока было не поздно. Но стоило ему оказаться в людском поселении, как все взгляды сосредоточились на нем. Лицо парня слегка сморщилось, а улыбка дрогнула. Тело неосознанно сгорбилось, желая стать как можно незаметнее, раствориться в темноте черного походного плаща. Внезапно к нему подскочила маленькая девочка. Она была невысокой, еще совсем юной, Маруки не мог прикинуть ее возраст. За несколько тысяч лет в мире смертных он так и не соизволил разобраться в этом вопросе. Но если бы девчонка была оборотнем, сотня ей бы была. Парень детей любил. Это он узнал о себе совсем недавно и очень удивился. Обычно ничто не побуждало его интерес, но наблюдая, как маленькие человечки бегают вокруг и играют с его хвостом, пытаясь его поймать…эта картина была для него.милой? И даже легкая боль от неосторожных прикосновений не перекрывала того умиротворения, что он ощущал. Маруки присел на корточки перед ней. От девочки не веяло угрозой, она в мучительном ожидании переминалась с ноги на ногу и кусала губы, но спросит так и не решалась. Но через несколько секунд, когда парень уже открыл рот, чтобы узнать причину внимания к своей персоне, интерес все же пересилил смущение, и она выпалила: — Дяденька, а вы эльф? На лице лиса на секунду отразилось замешательство. И причина была вполне ясна. Эльфов он встречал нечасто. Где-то они существовали, где-то нет. Но всегда эта раса в разных мирах обладала индивидуальным воплощением. Если люди везде были одинаковы, гномы тоже относительно, то облик эльфов варьировался от маленьких милых лилипутов, до уродливых лесных существ. Маруки даже не знал принимать слова ребенка как оскорбление или как комплимент? Но ответить ему не дала подскочившая женщина, внешне похожая на его маленькую собеседницу. Она поклонилась, извинилась и утащила недовольного ребенка в толпу. А лис так и остался посреди улицы, размышляя о его сходстве с лесными киллерами. Вскоре интерес людей стих, они перестали обращать на него внимание и вернулись к своим обыденным делам. Лишь изредка взгляды снова возвращались к нему. И косились они куда-то в сторону, в область скрытых под волосами ушей. Лис поселился в этом месте. Но его названия даже спустя два года проживания здесь не знал. Пару раз его чутких ушей касались сложные, заковыристые слова, но они были настолько непривычны слуху, что он не потрудился их запомнить. Да и смысла в этом не видел. Зачем? Он простой, необразованный человек, которому плевать на судьбу мира, главное, чтобы в желудке не было пусто. Поселение богатством не блистало, но Маруки видел ситуации и похуже. Торговля шла, рынок имелся, улочки относительно чистые, а люди относительно не похожи на ходячих мертвецов. За два года работу он проделал немалую. Больше чем за несколько десятков лет своей жизни. Лис потерял статус бродяжки, нашел дом. Точнее приблизил смерть и так умирающего хозяина. Хижина досталась его двухмесячной дочери, но одна она жить тут не могла, а родственников не было. Лис не желал с ней возиться, он существо свободное и независимое, увиливающие от проблем, а ребенок в этом деле одна помеха. Да и не мыслил он в людском воспитании ничего. Поэтому парень сбагрил ребенка какой-то семье, что отчаянно молилась о рождении дочери. И малютке счастливая семья и Маруки дом за гроши. Но грошами они были в первое время, когда лис немного подзаработал денег, что тоже для него было удивительно, то накупил малютке необходимых детских вещей и оставил на пороге ее новой семьи. Как таковой дом лису был не нужен. Он мог спокойно в форме животного ночевать по разным углам, но, как показал опыт, человек с домом вызывал меньше подозрений, чем человек без дома, живущий непонятно где. Работу Маруки отыскал в трактире. Зашел случайно, заговорил зубы хозяину и устроился барменом. Многого ума, чтобы намешать что-то в стакане не нужно, да и у него имелся опыт заядлого алкоголика. Пришлось доставать все свои умения из окраин сознания и желательно не спиться. Правда, приходилось менять свой образ жизни, разговаривать с клиентами больше, чем тремя словами в день. Но появились проблемы и побольше. Им начали интересоваться, спрашивали, откуда он, почему он один. Вот тут-то Маруки схватили за хвост. Он ничего об этом мире не знал, да даже названия села, в котором он жил! Пришлось играть роль человека с тяжелым прошлым, не желающим его вспоминать. К удивлению, люди верили, сочувственно кивали головами и больше вопросов не задавали. Но Маруки понимал, что если им заинтересуется кто-нибудь повыше, он просто так не отделяется и отмашка с амнезией не поможет! Как хорошо, что местный бургомистр был падок на деньги и дальше золота ничего не видел. Если бы не его советник с небольшой кучкой мозгов, поселение бы уже давно погрязло в болоте нищеты. Но в тот день судьба словно предупредила его, а он, как обычно, наплевал на ее предупреждение и вскоре пожалел об этом. К людям заявились эльфы.