Рефлексия.

За стеной гудит телевизор, уже битые часы напролёт идёт невероятно скучная передача, то ли про ботанику, то ли ещё что-то, непонятно. Все голоса сливаются в один. Сильвер давно не обращает внимание на это всё: на громкий гогот с верхнего этажа, на стекающую воду из старого крана. Все это настолько приелось, что стало обыденным. Сильвер сидит сутулой тенью на фоне неоновых огней игры. Противный звук джойстика раздражал бы всех, кто находился рядом с девушкой, но к счастью она живёт одна в просторной «двушке». Из глубины квартиры веет запахом крови и кофе. На подоконнике стоит гордый цветок засохших лилий, который уже трудно опознать. После очередной миссии Сильвер не стала отмывать вещи от крови, а просто отбрасывала их в дальний угол, со словами «потом». Она и сама не до конца понимает происходящее, с каждым новым днём - единственное, что она понимает, что сегодня ей ещё хуже. Она лежит на кровати, выпивая третью банку энергетика, выкидывает её покоится ко всему остальному. Вокруг её кровати лежат пустые пачки чипсов, и её любимых шоколадных конфет. Тоже самое и с кружками кофе - они стоят на столе охотницы за приставкой. Некоторые чашки стоят уже неделю. На них образовывается плесень. Однажды Сильвер сказала , что хочет завести себе маленького котёнка, но Кафка на это ответила , что единственное, что волчица заведёт - плесень. Похоже это было правдой. Несмотря на поздний час, дверь открывается и издает характерный звук. Не обременённая страхом, хозяйка не утруждается оборачиваться на звук. Не отрываясь от игры, Сильвер даже не посмотрела на неё. Кафка. Опять… нет. Снова. Девушка не удивляется гостю, который стал частым посетителем в её квартире. «Как ты зашла?Откуда у тебя ключ от моей квартиры?» - первое, что пришло в голову волчицы. «Оу, я не особо утруждалась, Вульфи, в этот раз ты просто не закрыла дверь. Когда - нибудь твоё безразличие обернется чем-то ужасным». Женщина села на диван, осматривая весь ужас творящийся в квартире.«За твою голову предлагают кругленькую сумму,дорогая.»-продолжила Кафка. Сильвер предпочла промолчать, со временем ей перестало приносить удовольствие грубить. С каждым днём она начинала чувствовать себя хуже, стала все больше походить на призрака. Худое, угловатое тело, покрытое шрамами разного происхождения, которые были скрыты под футболкой, двинулось к женщине, которая наливала чай. Сильвер опустилась на диван, наблюдая за действиями грациозной подруги, если Кафку можно было назвать подругой, которая порхала по мрачной квартире, как бабочка. Она невероятно грациозно разливала зелёный чай с малиной и мятой по чашкам. Беседуя с женщиной, Сильвер узнала, что Кафка предпочитала чай намного больше, чем кофе. По её словам, чайные листья намного лучше успокаивают её, ведь они обладает какими - то там невероятными свойствами. Вульф не слушала. Ей все равно, что Кафка ей нальёт, ей безразлично, что она скажет. Сильвер всегда плевала на своё моральное состояние, считала всё это глупостью людей, которые не хотят работать. Кафка разделяла её мнение. Они обе не досыпали. В целом, образ старшей охотницы можно было назвать чуть более здоровым. Она считает сон пустой тратой времени. Женщине нравится ощущение от недосыпа. Ей нравится легкая слабость, головная боль в теле от нехватки сна. Охотница все равно не видела снов, перед глазами был черный экран. Ей скучно спать. Сильвер даже завидовала ей, ведь каждый день в недолгие часы сна она видела кошмары. Даже безразличная Кафка со временем начала замечать странное поведение гордой волчицы в последний месяц. Не то, чтобы Сильвер обычно была не странной. Но сейчас она странная даже для самой себя. Последнее время она побеждает свой же рекорд по отсутствию еды и сна, и всего остального. Блэйд говорит, что это чревато последствиями в виде не выполненной миссии, на что Вульф раздражительно цокала и продолжала неотрывно играть в телефон. А Кафке было всё равно, ведь пока Сильвер Вульф выполняет миссии идеально - все это женщину не касается. Не касалось до одного момента. Младшая охотница также выполняла миссии безупречно, безукоризненно. Без единого промаха. Но Кафка видела , что в ней что-то меняется не в лучшую сторону. Будто огонь в ней погас. Когда-то острая на язык, словно змея, колко отвечала женщине на её подколы, отмалчивается в стороне, безразлично глядя в экран. В глазах которой больше ничего не отражается, кроме разноцветных элементов игры. Словно они высасывают всю энергию из маленькой охотницы. Чуть позже Кафка начала замечать странные раны на руках и ногах Вульф. Тонкие, как лезвие ножа полосы, были непохожи на то, чтобы их нанес ей другой человек или монстр. Они были маленькие, хаотично разбросанные по телу юной охотницы. Женщина не придавала этому значения. Но с каждым днём они были больше и глубже. Кафка думала , что ей это чудилось, ведь всё это было странно. Сильвер Вульф всегда работала настолько безупречно , что не одной царапины не могло на ней быть. Девушка почти не выходила на улицу, не убивала монстров-это был крайний случай. Сильвер Вульф – гениальный хакер, талантливый стратег и продвинутый игрок. «Тогда почему все так?» - задавалась вопросом Кафка. «Нет. Все это не имеет значение.»-усмехнувшись, женщина ответила у себя в голове. Что не осталось незамеченным второй. Сильвер потянулась к чашке ароматного чая и сделала глоток. Рукав её просторной футболки поднялся, и Кафка заметила очертания тех же царапин, что и тогда. Их было намного больше, они были уродливыми, глубокими шипами на теле младшей охотницы. Кафка невольно прикоснулась к царапинам на руке девушки,которая начала мелко дрожать, осознавая происходящее. Молчание, продолжавшееся вечность, прервал вопрос Кафки, единственное, что она смогла сказать: «Зачем?»-задав вопрос Кафка, медленно продолжала водить рукой по телу младшей. Она ничего не ответила, только дрожь её начала усиливаться. «Меня начинает напрягать твоё молчание, игнорировать людей некультурно, знаешь ли.» «Мне нужно продолжить игру,»- это всё, что смогла сказать Сильвер. Кафка лишь рассмеялась,и повалила её на серый мягкий диван. женщина гладила тело девушки, перемещая руку на живот, она снова почувствовала шершавую кожу. Здесь тоже были шрамы. Более старые, чем на руке. Почти заживающие царапины. Сильвер была в оцепенение , она одновременно чувствовала ужас, отчаяние, страх. Паника накатывала на неё новыми волнами дрожи, она не понимала почему перед Кафкой она всегда чувствовала лёгкое чувство волнение, которое сейчас переросло в животной страх, словно перед ней был не человек, а дьявол в человеческом обличии. Кафка – единственная переменная, которую ей никак не удавалось включить в свои расчёты. Это раздражало. Оценивающим взглядом она прошлась по бедрам младшей, эти шрамы были совсем новые, царапины, от которых пахло свежей кровью. Старшая охотница надавливая, слышала протяжный стон , наполненный неприятной болью. « Они совсем новые…вчерашние,да?» - спросила Кафка, без грамма сарказма, что немного удивило Сильвер. «Нет, сегодняшние.» - кратко отозвалась Сильвер, женщина слышала слабость в её голосе, подняв глаза, она увидела, что с глаз девушки текут слезы, она беззвучно плачет. Они стекают по её щеке и разбиваются в полете. Кафка завороженно смотрела на её лицо. Большие серые глаза не выражали ничего. Ничего, кроме печали и грусти. Кафка собрала новую, рождающуюся слезу с глаз Сильвер. Женщина развела ноги младшей, и переместила колено между ними, слушая всхлипы. В мертвенно - бледном свете экрана, на котором все ещё отображается игра, занимающего всю ширину стены, кожа Сильвер кажется выбеленной и плавно окрашивается то в нежно - голубой, то в зефирно - розовый. Серебряный волк запрокидывает голову и стонет, от того, что вытворяет Кафка. Лицо охотницы устраивается между ног волчицы. Губы сменяют язык и наоборот: она то целует, то облизывает, а временами замирает, чтобы с сюрпаньем втянуть в рот клитор девушки. Параллельно трахая её пальцами. Сильвер громко сглатывает, вздрагивает бедрами и негромко ахает, в неосознанном желании пытается свести ноги, но удерживается , когда Кафка впивается острыми ногтями в нежную кожу младшей. Кафка с восхищением смотрела на то, как девушка обильно течет ей на пальцы, признаться честно, ей это льстило. Волчица скулит и пыхтит, все также в глубине размышляя над этим странным состоянием, в котором она находится продолжительное время.Кафка нашептывает ей что-то горячее на ухо, но Сильвер перестает разбираться в пространстве, она ничего не видит и не слышит, все плывет перед глазами, когда Кафка надавливает на свежие царапины и сильнее массирует клитор. Младшая охотница быстро кончает, не желая сопротивляться высшему чувству. «Мне жаль,»- последнее, что говорит Кафка, распластанной по дивану Сильвер, и ей кажется , что она говорит это не так равнодушно как обычно, Сильвер улыбается, перед тем как провалиться в такой же безрадостный сон, что и всегда.