новогодняя

                                    — Вань, ты такой олень.                                     — Так новый год, все дела. Встречать новый год под тремя одеялами с температурой и жаропонижающим вместо оливье звучало неприятно, ощущалось болезненно и переживалось отвратительно. Погуляли вчера, называется. Ваню ведь никто не просил вместо шапки натягивать кепку, он сам нашёл это крайне забавным,  сам напялил случайно найденные на позавчерашней школьной ёлке оленьи рожки поверх неё, сам отправился на улицу без кофты под курткой похищать у Славика сигареты (свои закончились, а перспектива приобрести новые перед глазами пока не маячила). Карелин назвал это мазохизмом, Ваня ответил, что надо больше двигаться, мол, тогда не холодно. Так и сказал, а потом, для наглядности, упал в сугроб, пытаясь воссоздать из отпечатка своего тела ангела. Ангел, конечно же, не получился. Заходясь кашлем, Ванечка думает, что не так уж долго они и гуляли. Так, дошли до гаражей, покурили и вернулись в теплую Славину квартиру. По сути, и не заслужил он такой расплаты, жаль, что суровая хабаровская погода с этим не согласна. Где-то за пределами Ванечкиной комнаты звучит звонок, за ним раздаëтся матушкино «Вань, к тебе» и почти сразу в эту самую комнату бесцеремонно врывается Славик. — Ваня, ты даже не новогодний олень,  ты просто олень, — Ванечка обиженно отворачивается, игнорируя протягиваемый ему мандарин, который Слава, видимо, притащил из дома, — ну вот кто в такую погоду без шапки ходит, — зачем-то цитирует Замая Карелин. На это заявление Ванечка отвечает негодующим кашлем, — а я всегда говорил, что сигареты убивают, — совсем тихо добавляет Славик, вынуждая Ваню негодующе обернуться. — Ты со мной курил, — повышенная температура съедает остроумный ответ в самом его зародыше. Ваня тяжело укладывается на подушку, подбирая под себя одеяло. Думать как-то совсем тяжело. — Так я ещё пару минут с тобой посижу и тоже заболею, будем вместе умирать, — добродушно улыбается Славик. Правда, чего это он, ведь совсем рядом сидит, чуть ли не на самом Светло устроился. — Это тебе Андрей написал? — уточняет Ваня, заранее зная ответ, Славик лишь угукает. Ну раз Андрей сказал, то точно вместе все каникулы проболеют, он зачастую всегда события верно предсказывает. То, что Ваня заболеет, выдал ещё вчера, сразу как ему фото неудавшегося ангела скинули. Не смотря на то, что он в Бишкеке, а в Бишкеке значительно теплее. Даже оттуда он знал, что не по хабаровской это погоде без шапки ходить. А Ваня, вот, не знал. — Вань, я буду твоей новогодней феей,  — спустя пару секунд молчания, заявляет Карелин, — я выполню все твои желания в эту волшебную праздничную ночь. Хочешь, в магазе что-нибудь куплю или снега мокрого принесу? — Хочу, чтобы ты помолчал, голова раскалывается, — Ванечка пытается отпинаться, но Слава вскакивает с кровати гораздо быстрее. — Я на всю ночь отпросился, так что терпи меня, — в Карелина тут же летит подушка. Попадает, но теперь Ване не так удобно лежать, благо Славик почти сразу её возвращает,  — я о тебе заботиться пришёл, а ты так поступаешь, нехорошо, — добавляет он, ретируясь из зоны летательных способностей подушки, — сейчас притащу тебе мандарин и включу смешариков, обмотаю мишурой и будем встречать новый год. Мандарин тащить не пришлось, на одеялах обнаруживается тот, притащенный Славиком из дома, под смешариков Ванечка быстро засыпает, так что попытки обмотать его мишурой воспроизводятся без его активного участия и согласия и, к сожалению, ни к чему не приводят, так что яркая зелёная полоса остаëтся лежать на его коленях без особой концепции, хотя Слава и пытался уложить её покрасивее. Пробуждается Ваня ближе к ночи, когда вся уже семья собралась перед телевизором, а Слава успел наворовать с общего стола достаточно, чтобы им вдвоём на новогоднюю ночь хватило. — Как себя чувствуешь? — интересуется Карелин и тут же лезет на одеяло, тянется своими лапками к Ванечкиному лбу, — температуру надо померить, — оправдывает Славик свои действия. — Сла-ава, — тянет Ваня, извиваясь и пытаясь отпрянуть, — градусник попроси, вместе со мной заболеешь же. Но Слава не слушает, сначала трогает лоб тыльной стороной ладони, да так трогает, будто бы понимает что-то. Потом, видимо не разобравшись, тянется губами, замирает на пару секунд, отстраняется. Ваня смотрит, как Славик делает умный вид, сам же обречëнно выдыхает. — Да не горячий у тебя лоб, — подводит свой итог Карелин, Ваня в ответ ему улыбается, сидя закутываясь в одеяло. — Как скажешь, — кивает. И правда, кажется, полегче стало, — налей лимонада, новый год всё-таки, — и кашляет.