Нью-Йорк, 2011 год.
Процветающий город, сияющий по вечерам, кипящий жизнью в любое время суток и наполненный кучей молодых людей, полных энтузиазма и желания открывать новое. Основная масса молодежи этого города вовлечена в искусство, и их буквально тянет к этому. И вот уже который год подряд Нью-Йорк радует всех ценителей и исполнителей искусства в своем районе Дюмбо во время Dumbo Art’s Festival — фестиваль, на котором каждый, от мала до велика, может представить обществу свои творения. Вся индустрия стекается в этот район все в большем и большем количестве ежегодно лишь для того, чтобы узреть нечто новое; нечто, придуманное художниками, музыкантами, артистами и танцорами, а в этом году ещё и фотографами и видеографами. К слову о последних — в этом году они планируют удивить весь арт-район совершенно новой инсталляцией, касаемо Манхэттенского моста, ибо такого ещё никто и никогда не делал. Лалиса Манобан — юный фотограф, недавно присоединившийся к команде художников, которая и собирается взорвать этот фестиваль своим проектом. Молодая девушка двадцати лет с русыми волосами и всегда идеально уложенной челкой; всегда ярко улыбающаяся при виде элементов искусства и, в особенности, фотографии. У нее глаз наметан на прекрасное любого рода, и всегда она это видит лишь в окружении, но никогда не в людях. Она в эту команду попала совершенно случайно, просто бродя по округе и фотографируя различные старинные здания и строения, однако на глаза ей попался Манхэттенский мост, и она, завороженная этим прелестным видом, решила сделать несколько кадров. В осеннюю и слегка пасмурную погоду эта конструкция смотрелась ещё более величественно. И, несмотря на то, что ветер уже давно пробрал юную особу до костей своим холодом, она продолжала улыбаться и фотографировать. Однако перестала, как только на стенах моста на несколько мгновений вспыхнул свет, заставивший молодую девушку аж подскочить на месте. Она осторожно убрала свой фотоаппарат и начала глазами искать причину вспышки. И нашла: под мостом стояли несколько человек и о чем-то увлеченно болтали. По ним было видно, что какой-то эксперимент идет так, как надо. И это и стало тем самым рычагом, ибо Лиса и сама не знает, что ее так потянуло туда, но она решила подойти к ним. Уж очень ей было интересно, что за магия только что возникла на секунду. И вот так, подойдя к совершенно незнакомым людям в совершенно неожиданный момент, она влилась в коллектив и даже внесла свою лепту, предложив идею добавить двигающегося человека, словно тот выходит из стен моста. Ее даже спрашивать не стали, что она забыла здесь и почему вообще решила подойти. Молодые и старые люди многих возрастов и национальностей просто приняли девушку и стали ей объяснять, что это такое. А все потому, что увидели они в глазах той неподдельный интерес к происходящему; и фотоаппарат заметили, с которым, честно сказать, не каждый сможет управиться, а это значит, что дело свое Манобан знала. Immersive Surfaces — такое название приобрел данный проект после готовности, а затем ещё некоторое время заставил всех художников, которых было около двадцати, томиться в ожидании фестиваля… И Лиса была не исключением. Ей очень хотелось увидеть результат этой инсталляции, и она была уверена, что пришедшие на фестиваль точно не останутся равнодушными.***
Время пролетело довольно быстро, и настал день, которого все ждали в районе Дюмбо, готовя свои проекты в командах и в одиночку. Команда, в которой была Лиса, устанавливала все необходимое и вносила последние, завершающие штрихи для того, чтобы все работало прекрасно. Они были вдохновлены одной лишь мыслью, какой ажиотаж произведет этот проект, ведь это было нечто новое. Такого не было во время прошлых фестивалей. Погода стояла почти дождливая, и все жители знали, что дождь пойдет в любом случае, а потому все они были вооружены зонтами и плащами. Манобан уложила свои волосы так же, как и всегда; надела белый, вязаный, теплый свитер; зауженные джинсы и черные ботинки. Образ девушка завершила коричневым пальто, поверх которого обязательно накинет прозрачный плащ, чтобы не промокнуть под грядущим дождем. Ветер разгонял осенние листья по улицам, жалил людей своим обычным холодком, заставляя кончики носа и пальцев покраснеть. От того осень в Нью-Йорке и была прекрасна собой… Лалиса шла, держа в руках свой фотоаппарат, покуда в мыслях она намеревалась фотографировать все, за что только зацепится ее взор. Она прошлась под Манхэттенским мостом, глядя наверх и уже представляя в своей голове, какими только узорами не заполнится это пространство. Она помогала более опытным своим коллегам с настройкой всей аппаратуры, и такими темпами даже не заметила, как наступил вечер и как дождь начал накрапывать потихоньку, заставляя дороги покрываться водой и отражать цветные вывески и яркие огни от фонарей. Манобан подошла к краю арки и уставилась на небо, с которого так чудесно падали капли, наполняя округу таким… свежим запахом. На ее губах возникла улыбка, а в голове проскочила мысль, что было бы неплохо выпить стаканчик клубничного рафа, чтобы слегка согреться. Она знала, что скоро запустят проекцию на мост, так что ее помощь в этом деле больше не требовалась. Накинув капюшон от плаща на голову, Лиса обернулась на своих сокомандников, с которыми она работала целый месяц и уже, по сути, успела сдружиться, а затем помахала им одной рукой, другой удерживая фотоаппарат. — Я сбегаю за кофе! — улыбнулась Манобан, увидев, как ей машет самый старший и, в принципе, самый родной из присутствующих. — Давай-давай, звездочка, — ответил тот, весело улыбаясь. — Сфотографируй мост издалека по пути обратно, будь добра! — крикнул другой, когда Лиса уже выбежала из-под моста и направилась в ближайшую кофейню. Девушка быстро добежала до небольшой кофейни и вошла внутрь, отчего колокольчик над дверью издал чистый звон, оповещая хозяев о приходе гостей. К прилавку сразу вышла пожилая женщина, с яркой улыбкой встречая Лису, когда та подошла ближе. — Добрый вечер, мадам! — улыбнулась Лалиса в ответ. — Мне, пожалуйста, стаканчик клубничного рафа с собой. — Добрый вечер, милая, — кивнула женщина. — Присаживайся, сейчас все сделаю. (Советую включить Heartburn - Wafia) Лалиса села и стала ожидать, настраивая свой фотоаппарат, ибо, кажется, настройки слегка сбились, и поправляя чуть взмокшую челку. При этом она не замечала пару глаз, пристально наблюдающих за ней через панорамное окно… Мимо проходящая девушка и сама не ожидала, что остановится от того, что лишь мельком взглянула внутрь помещения. Она в целом не думала, что взглянет хоть куда-то помимо того, на что посмотреть пришла. Однако Лиса привлекла ее внимание: такая беззаботная, милая, юная, девственно прекрасная настолько, что по ней только картины маслом писать и надо. Однако ей необходимо было торопиться к Манхэттенскому мосту, ибо отец ее пригласил к нему, чтобы показать, что он и остальные художники сотворили. А если точнее, сотворят в этот самый вечер. Он специально прилетел в Нью-Йорк из Южной Кореи по приглашению того самого старшего, ставшего Лисе родным, ибо планы были грандиозные, а его исполнение знаменовало увековечивание имен художников так или иначе. Запечатлев в своей памяти образ Лисы, девушка ушла к мосту, улыбаясь от столь чудной встречи. Ушла она как раз в тот момент, когда раф Манобан был готов, а потому и она, взяв стаканчик и поблагодарив пожилую женщину, покинула кофейню. Шла на этот раз она не спеша, смакуя теплый напиток, а потом внезапно уловила глазами вспышку, после чего инсталляция начала проецироваться на стенах моста. Взгляд девушки тотчас засверкал, и она начала скорее пить раф, быстрее шагая к мосту для большего обзора. Однако пропустить двигающееся лицо человека она не могла, а потому ей пришлось поставить стаканчик на ближайшую скамейку и, взяв фотоаппарат в руки, направить объектив на это великолепие. Лиса сделала несколько замечательных кадров, а затем взяла свой стаканчик обратно, с чистой совестью направляясь к арке моста. Только вот, подобравшись поближе, она остановилась, ибо проекция сменилась на кричащего человека, и ей вновь пришлось отставить стаканчик на скамейку, который находился под светом фонарного столба. Она уже было хотела взять в руки камеру и начать фотографировать мост, вокруг которого собралась целая толпа, однако увидела перед собой девушку, которая, оказавшись под светом того же фонарного столба, выделялась среди всех людей. Ее волосы были слегка мокрыми от так же тихо капающего дождя, а розовый плащ совершенно не помогал ей в этой ситуации, так как накинуть капюшон девушка и подавно забыла. Глаза Лисы внезапно засверкали, словно она увидела перед собой настоящее искусство в лице этой девушки: мягкие черты, эти губы, растянутые в сладкой улыбке и глаза-полумесяцы. Девушка явно не житель Нью-Йорка, по ней видно было сразу, и уж точно она в район Дюмбо пришла лишь ради этой инсталляции. По ней было видно и то, что она обладательница внеземной красоты… Манобан полностью забыла о том, что хотела сфотографировать мост, точно так же она забыла и про свой раф, оставив его потихоньку наполняться дождевой водой через небольшое отверстие на крышке. Девушка подошла к прекрасной незнакомке, впервые увлеченная человеком в качестве объекта внезапного вдохновения и желания сфотографировать, и легонько коснулась ее плеча. Та вмиг обернулась и слегка удивилась, ведь к ней подошла та самая девушка из кофейни, которую она уж точно никак не ожидала увидеть. Ее удивление превратилось в странную радость, и незнакомка слабо, но искренне улыбнулась, словно ей свыше послали эту девушку. — Позвольте мне сделать одну фотографию, — с молящей улыбкой попросила Лиса, поднося фотоаппарат к лицу. — Вы так прелестны… — Конечно, — улыбка незнакомки стала шире. — Только если Вы позволите пригласить Вас на чашечку кофе? — задалась она в ответ, удивляя Манобан. Однако она, казалось, была согласна на любые условия с самого начала, лишь бы эта прекрасная леди была запечатлена камерой Лалисы. Она кивнула в знак согласия, отчего капюшон плаща слетел, позволив каплям дождя достигать волос. Незнакомка слегка повернула голову в сторону моста, попадая в кадр Лисы в позу полубоком, и вместо улыбки она ушла в свои мысли об этой встрече, позволив задумчивому выражению застыть на лице. Это показалось Лисе столь прекрасным моментом, отчего она и нажала на кнопку фотоаппарата, навсегда запечатлевая эту девушку в таком виде: мокрые волосы, по которым стекали капли, под светом фонаря выглядели так, словно одно это уже являлось искусством. Они так чудно отражали свет... Этот выразительный взгляд с кошачьим разрезом, направленный вдаль, куда-то в мысли, и эти губы, чуть приоткрытые и на вид такие мягкие… Лалису счастье пробирало от того, как все сложилось. Она опустила фотоаппарат и позволила ему свободно свисать с шеи, находясь под плащом, и накинула на свою голову капюшон. Следом она подошла к незнакомке и накрыла и ее голову капюшоном, тем самым прикрывая от дождя и вырывая ту из собственных мыслей. Лиса улыбнулась ей, ловя ответную, чуть смущенную улыбку. — Лалиса Манобан, миледи, приятно познакомиться. — Дженни Ким, — она одарила Лису своей десневой улыбкой, тем самым распространяя тепло на сердце той. — Взаимно, Лалиса. — Просто Лиса, — издала она смешок. — Хорошо, — рассмеялась Ким нежно. — Тогда пойдем в ту кофейню, Просто Лиса. — Откуда… — Манобан впала в ступор, когда Дженни направилась в нужную сторону. — А это уже секрет, — Ким оглянулась и, подмигнув, пошла дальше. Лалиса была поражена этой девушкой, а потому поспешила догнать, чтобы поравняться с ней. Она совершенно забыла о том стаканчике, одиноко стоящем под дождем, и о том, что хотела сфотографировать все в округе, что ей посчитается привлекательным. Просто Дженни оказалась уж слишком прекрасной, чтобы иметь возможность так просто проститься с ней. К тому же, Лиса сама согласилась быть приглашенной на чашку кофе за разрешение сделать одну фотографию. И эта фотография до сих пор грела душу ей, заставляя желать скорее посмотреть на получившееся творение. Однако для этого ей нужно было вернуться в свою маленькую студию и проявить получившиеся фотографии. Девушки быстро дошли до кофейни, и помещение тепло поприветствовало их запахом корицы, которого ещё не было при первом посещении Лисы. Дождь на улицах Нью-Йорка лишь усилился, однако в районе Дюмбо от того стало не менее людно. Этот район ещё ближайшие три дня будет полон энергии, красок и жизни, зазывая к себе все больше народа. Пожилая женщина мигом узнала Лису, и ту девушку, смотревшую на нее сквозь стекло, она тоже признала. Владелица мигом поняла, что судьба в итоге свела их, а потому с улыбкой поприветствовала. Дженни заказала Лалисе клубничный раф, так как вторая хотела именно его, вспомнив о своем недопитом кофе, а себе она взяла капучино с корицей и карамелью. В это мгновение ей захотелось чего-то именно такого, словно это подходило под ее настроение. Девушки расположились за столом на мягком диване рядом друг с другом. Им показалось, что так сесть будет правильнее всего. В ожидании напитков разговорились они так, словно знакомы были уже очень давно. Обсудили все: от того, кому сколько лет, до того, у кого какие планы на жизнь. Лиса проживала в Нью-Йорке уже около года, и прилетела она сюда с целью развития в стезе фотографа; Дженни же здесь лишь из-за отца, и останется на ближайшие три дня как раз из-за фестиваля. От этой новости Манобан слегка взгрустнулось, однако она была рада, узнав, что ее отец — уже знакомый ей художник. Что было примечательно: рассказывая о своих планах на будущее, девушки звучали не совсем уверенно, словно появилось нечто, отягощающее их решения. Владелица кофейни, сделав напитки девушкам, решила каждой положить печеньку с предсказаниями. Она любила делать подобные маленькие подарки тем, кто запал ей в душу. А эти беззаботные, молодые и полные жизни юные особы ещё долго будут теплиться в ее сердце. Она подошла с подносом в руке и расположила его перед девушками. Лиса и Дженни вопросительно взглянули на женщину, увидев два печенья на блюдце, что не входили в их заказ. — Примите это небольшое угощение от меня в честь фестиваля, — улыбнулась. — Печенья с предсказаниями попадаются людям неслучайно, — а затем ушла за прилавок, оставив после себя небольшую атмосферу загадочности. Дженни с Лисой переглянулись и первым же делом взяли в руки по одному лакомству. Хруст прошелся по полупустому помещению, и это явный показатель того, что печенье вкусное. Вытащив бумажку изнутри, Лиса отложила кусочки угощения обратно на тарелку, и первая решила прочитать написанную красивым почерком строчку: — Всё произошедшее сегодня останется с тобой навеки. Затем она взглянула на Ким и сопоставила предсказание, вспоминая то, что произошло сегодня. А именно — встреча с этой прелестной девушкой. От мысли, что она может стать частью ее жизни, Лиса отвела взгляд и робко улыбнулась, при этом чувствуя, как ее щеки слегка потеплели, а сердце от радости забилось чаще. Дженни, умилившись реакции этой притягательной девушки, достала и свою бумажку. Перед прочтением вслух, она пробежалась глазами по написанному, и на ее губах заиграла точно такая же улыбка, что и у Лалисы. — Присмотрись к тому, с кем знакомство прошло случайно… Дженни взглянула на Лису и одним пальцем легонько коснулась кончика носа, привлекая ее внимание, сама при этом смотря на ее розовые щечки. — Слышала? Разрешишь мне к тебе присмотреться? — уже в который раз улыбнулась она Лалисе, чьи глазки засверкали от подобного предложения. — Если только произошедшее останется со мной навсегда, — Манобан хитро прищурилась, хватая все ещё протянутый палец Ким своими прохладными пальчиками. — Печенья попадаются неслучайно, да? — Дженни взглянула на руку Лисы и переплела пальцы с ней, а затем посмотрела на нее. — Тогда, думаю, так тому и быть, — а затем на несколько секунд прильнула к слегка влажной от дождя щеке той. Манобан покраснела с новой силой, но она не могла перестать улыбаться, смотря на эту замечательную девушку перед собой. Ее сердце отреагировало на небольшой поцелуй Дженни, тем самым давая понять, что Лиса на правильном пути. Девушки пили кофе, сопровождая это беззаботным разговором и совершенно не обращая внимание на то, что хозяйка заведения с теплотой и какой-то странной лаской смотрела на этих двоих. Она не знала, какие именно печеньки попадутся девушкам, но точно знала, что послания внутри них окажутся нужными. Потому что они попадаются не случайным образом… Допив напитки, Лиса с Дженни вновь отправились на улицу, поблагодарив пожилую женщину за вкусные напитки и хрустящие угощения. Ушли они, весело болтая и накрывая головы друг друга капюшонами, пока владелица с улыбкой провожала их до момента, пока обе они не растворились в толпе. Женщина уже знала, что у них все будет замечательно, и пошла убирать со столика, за которым они сидели. Так делать не следовало, однако ей было интересно, что попалось в печеньях, а потому она прочитала бумажки по очереди. Ее губы украсила улыбка, ибо попались те, что подходили под ситуацию, как нельзя кстати. Девушки ещё долго гуляли, наблюдая за всем, что творят покорители искусства в разных кварталах района Дюмбо. Они радовались всему происходящему, однако больше всего им было по душе нахождение рядом друг с другом. Дженни и Лиса знали, что ближайшие три дня они проведут вместе, а то и всю жизнь, как им пророчили лакомства. Их взгляды, прикосновения, намеки и общение на протяжение всех дней не переставали быть жгучими, полными желания, эмоций и чувств. Во время последнего дня фестиваля, стоя под аркой Манхэттенского моста, девушки впервые робко поцеловались, не в силах куда-либо деть себя от того, что они испытывали рядом с друг другом. И произошло это в такую же дождливую погоду, как и в первый день их встречи. Этот фестиваль в этом арт-районе, о котором раньше мало кто слышал, стал для Лалисы и Дженни самым знаменательным местом. Итоги фестиваля были фееричными, и запомнился людям, в особенности, тот самый мост, в одно мгновение ставший холстом для шедевра двадцати человек. Мост, который запомнил все, что происходило подле него: от прикосновений до поцелуев; от робких взглядов до клятв о любви. А что до остального…. Обо всем расскажет фотография, сделанная под дождем. Ведь именно она запечатлела все эмоции и чувства, бушевавшие в сердцах этих особ в тот самый момент…