«Когда неслась моя телега под уклон —
Я был спокоен»
«Я возвращаюсь налегке с запасом стрел —
Назад в подвалы»
© «Выворотень» — «Калинов Мост»
— Что мы скажем Королеве, экселенц? — осторожно поинтересовался у Кроянса тысячник. Одиннадцатый зверь, носивший в кругу семьи имя Тед, задумался. — Каковы наши общие потери? — задал он встречный вопрос. — Мы атаковали все известные склады противника, их штаб-квартиру и секретную базу-пирамиду на втором острове. На задание отправилась тысяча лучших воинов… — начал перечислять офицер. — Потери… меня интересуют только потери, — тихо повторил вопрос Тед, пытаясь направить доклад военачальника в нужное ему русло. — Сколько из ушедших в бой солдат вернулось назад? Тысячник замялся и опустил глаза. — Жду вашего ответа! За попытку солгать я немедленно превращу вас в кристалл синего стекла. Никакие былые заслуги вас не спасут, — жёстко предупредил Тед. Офицер поднял виноватые глаза и посмотрел на Одиннадцатого зверя. — Не вернулся никто. Все погибли, — ответил он. Кроянс на минуту вновь задумался. — Как такое могло произойти? — спросил он. — Големы должны были обеспечить полную неуязвимость солдат, заглушив магию зверолюдов. Из-за чего погибли наши бойцы? — Мы не знаем ответа на этот вопрос, поскольку нет выживших. Спрашивать не у кого. — Что тогда с големами? — продолжил допрос Кроянс. — Птицы также не вернулись. — Погибли? — Братья говорят, что уже после завершения сражения видели стаю големов, летящую низко над поверхностью. Стало быть, часть из них уцелела. Одиннадцатый зверь снова задумался, но лишь на пару секунд. — Вы представляете себе масштабы катастрофы? — спросил он. — Ни разу до сегодняшнего дня мы не теряли в одном сражении более трёхсот бойцов. При этом потери противника всегда были больше. И вот сейчас, когда возникла реальная возможность захватить весь архипелаг, лишив врага главного оружия мы… терпим разгромное поражение? ЧТО С ПТИЦАМИ, КОМАНДИР? — Все операторы, ответственные за управление големами, погибли вместе с пехотинцами, — обречённо ответил тысячник. — В таком случае, я приказываю немедленно приступить к поиску пропавших птиц. Если причина неудачи кроется в их предательстве — всех големов необходимо уничтожить. Надеюсь, с нашими способностями и мощью это будет не сложно. Одетый в серую униформу офицер поклонился и собрался выйти, однако Кроянс жестом остановил его. — Есть ли ещё что-нибудь, что я должен доложить Королеве Алмарии, кроме… этого всего? — холодно спросил он. Тысячник в который раз за их встречу опустил глаза. — Фалко, Марлис. Два брата Королевы были бойцами групп вторжения. К сожалению, их больше нет. В глазах Одиннадцатого зверя потемнело. Как же так? Этих двух он знал с самого детства. Они вместе пережили несколько страшных зим в приюте, чтобы погибнуть на этих чёртовых островах спустя пятьсот лет, став практически бессмертным и… полностью уверенными в победе. Что вообще творится в этом мире? — Мы допустили ошибку, — сказал Кроянс тысячнику. — Эта операция должна была открыть нам дорогу к победе, но привела к неудаче. Как всё представить Алмарии — это моя проблема, но от вас я жду информации о сбежавших големах…и побыстрее. — Слушаюсь, экселенц, — командир развернулся и вышел. Недоброе предчувствие шевельнулось в сознании Теда и больно царапнуло душу. «Надо дочитать до конца этот чёртов манускрипт», — подумал Одиннадцатый зверь и отправился в свою созданную воображением сестры-королевы бутафорскую комнату, где на призрачном столе лежал вполне реальный фолиант эпохи раннего второго средневековья.***
…Когда он дочитал до конца, был поздний вечер. Алмария наверняка уже отправилась на руины города петь песни (чем она занималась каждый вечер) и… это было ему на руку. Потому что сейчас Тед не смог бы подобрать правильных слов для разговора с ней. Из прочитанного однозначно следовало, что именно по его халатности был открыт ящик Пандоры. Соблазнившись лёгкой победой он своими руками выпустил на свободу врага гораздо более страшного, чем зверолюды и лепреконы вместе взятые. У Кроянса больше не было сомнений в причине гибели братьев: их убили адские птицы. И виновным в этом был лишь он один. Не касаясь страниц, Одиннадцатый зверь усилием воли захлопнул книгу. И уставился на белую стену комнаты. «Что же теперь делать? — подумал он. – Опасность может быть гораздо большей, чем казалась вначале. В любом случае, Алмария должна об этом знать. Да и братья тоже». Тед покинул комнату и вышел во двор, который волею магии сестры напоминал зелёную лужайку, а не бархан серого песка, которым был на самом деле. Смеркалось, на небе зажглись первые звёзды. До восхода луны оставалось часа три. «Полнолуние… надеюсь, сестра не останется петь до утра, — подумал Кроянс. — Дело не терпит отлагательства, промедление смерти подобно».***
Королева Алмария, она же — Первый зверь Шантор, вернулась домой точь-в-точь, когда часы с драконом пробили полночь. — Тед? — удивилась она. — Почему ты здесь в столь поздний час? Кроянс поднялся с места и посмотрел в её глаза. То, что он ей сейчас скажет, навсегда изменит их жизнь. Ничто не останется таким, как прежде. — Сестра… случилось ужасное, — начал он свой рассказ.***
К его удивлению, узнав дурные вести, Королева не впала ни в истерику, ни в ступор. Даже о таком справедливом наказании, как лишение его пищи не было сказано ни единого слова. Сестру определённо опечалило известие о гибели двух младших членов семьи, но не настолько, как он ожидал. Её лицо стало задумчивым и хмурым, но глаза всё так же оставались сухими. «Несколько столетий на престоле серьёзно закалили её характер, — внезапно понял Кроянс. — А сейчас она мобилизовалась перед лицом опасности». — Я виновен и готов понести наказание, — напомнил он и склонил голову, ожидая вердикта. — Не время искать виновных, — жёстко ответила Королева. — Нужно искать выход, а не стрелочников. У тебя есть какие-то мысли, что нам нужно сделать в первую очередь? — Я уже приказал отправить экспедицию на поиски сбежавших големов. То, что гибель групп вторжения их рук дело, не вызывает у меня сомнений. — Это правильно, но недостаточно, — возразила сестра. — Из того, что ты мне рассказал, следует одно: птицы одинаково враждебны всему живому — и нам, и зверолюдам. Если бы Боги были живы, они и для них представляли опасность. Первое, что я бы сделала на их месте, дабы расправиться со всеми нами — полностью вырубила магию на планете. Для всех без исключения. — Разве такое возможно? — изумился Кроянс. — Пока что нет, но они учатся на своих ошибках, — ответила Алмария. — Если птицы найдут способ увеличить свои силы или поголовье, нам конец. — Однако, если големы вырубят магию, они станут уязвимыми для древнего оружия эмнетвайтов. Например, артиллерии. — Подобное доступно зверолюдам, но не нам, — ответила Королева. — В силу особенностей физиологии мы не справимся даже с огнестрельным оружием, не то что с пушками… — Это правда, — с изрядной долей горечи согласился Кроянс. — …Но со всем этим прекрасно справляются зверолюды, — продолжила свою мысль сестра. — Не говоря уже о немеченых расах вроде орков, троллей и тех же лепреконов. — Ты намекаешь… — Тед изумился ходу мыслей сестры, которого от неё никак не ожидал. — Ты всё правильно понял, — подтвердила его догадку Алмария. — Мы или спасёмся вместе, или погибнем поодиночке. Обстановка толкает к ситуативному союзу с нашими врагами. — К ситуативному? Или временному? — всё ещё не веря своим ушам переспросил Одиннадцатый зверь. — Там будет видно, — ответила ему Первый зверь. — Нет ничего более постоянного, чем временное. — Но мы же их ненавидим, а они ненавидят нас, — заметил Тед. — Кто из них сможет нас хотя бы выслушать? Королева посмотрела на брата с упрёком. — У тебя короткая память, Тед, — сказала она. — Отец офицер «Крылатой стражи»… и он не отрёкся от нас. Самое время о нём вспомнить. — Ничего, что он недавно был в эпицентре битвы и, возможно, погиб? — Не стоит недооценивать Виллема, — сказала Королева. — Убить квази-героя очень сложно. Я уверена, что он жив. Что же до моей идеи… бывают моменты, когда всё прошлое нужно забыть…и двигаться дальше. — Очень хочу верить, что ты не ошибаешься, моя маленькая мудрая сестрица, — ответил Кроянс. — Как показывает мой опыт… — хотела что-то добавить Алмария, но не успела закончить. Изображение бутафорского мира вокруг внезапно задрожало и пошло волнами. — Что происходит? — закричал Кроянс. — Магия… — прошептала Алмария в ужасе. — Они ломают магию, удерживающую город… Фальшивая реальность вокруг них тем временем начала меняться, очертания предметов поплыли и стали смешиваться между собой. В какой-то момент привычный им и такой уютный город Гомаг в последний раз мигнул и навсегда исчез — вместе с несуществующими домами, зелёными лужайками и тихими улицами. Нарисованный подсознанием Алмарии пятьсот лет назад пузырь мнимой реальности лопнул. Бледно-жёлтая луна, проступая из-за облаков, осветила двух возвышающихся посреди песчаных дюн зверей своим тусклым светом. — Вот и всё, — тихо произнесла Королева. — Теперь мы обречены. — Нет, не всё! — зарычал Кроянс, первым поборов собственное смятение. Он крепко схватил Первого зверя за щупальца и с силой встряхнул. — Рано сдаваться, сестра! Нас лишили магии, но не жизни! Тед понимал, что «магия синего стекла» больше не работает, поэтому обвил Шантора всеми конечностями и поволок в сторону ближайшей штольни. Они успели нырнуть в пещеру раньше, чем стая големов в свете взошедшей луны пронеслась над их головами.***
Виллем, Лилия, Нефрен Ошибка резидента (часть вторая): провокация Краеугольным камнем тактики резидента было то, что она крайне редко ставила всё на одну лошадку. Да и все яйца в одной корзине хранила только в самом крайнем случае. Обычно у неё всегда был в запасе вариант «В», который реализовывался, если основной не срабатывал. Иногда оба варианта — основной и запасной — были настолько равнозначными, что отличить «А» от «В» было крайне сложно. Вот и сейчас…***
Лилия плохо спала в ту ночь. Она испытывала необъяснимое волнение от предстоящей поездки и не могла понять причину. «Дура, ну что может пойти не так? — думала она, рассматривая трещинку на потолке. — Ну узнает командование, что вместо старшей феи у них теперь ещё один эмнеивайт служит — и что с того? Истинного героя вроде меня заполучить — такому радоваться нужно. Нет, ничего плохого случиться не может». Тем не менее, как следует выспаться эти самовнушения ей не помогли. Проворочавшись на казённой койке несколько часов, девушка с первыми лучами солнца выскользнула из кровати и, надев форму, направилась в комнату Виллема с твёрдым намерением его разбудить. Дверь оказалась не запертой. Истинный герой Лилия Асплей осторожно заглянула внутрь комнаты, надеясь полюбоваться зрелищем спящего Кмеша и… Виллем лежал к ней спиной, отвернувшись к стене. Свернувшись калачиком и прильнув к его спине, укрытая с лейтенантом одним одеялом, тихо сопела… Нефрен Рут Инсания. Впавшая в ступор принцесса-воин несколько секунд молча рассматривала странную пару и в конце-концов подумала, что они больше напоминают отца с задремавшей под боком дочерью, чем уставших от любовных утех влюблённых. И всё же, независимо от того, что их свело вместе этой ночью, сладкую парочку пора было будить. — Рота, подъём! — сказала Лилия настолько громко, чтобы её отчётливо услышали даже сквозь крепкий сон. Виллем заворочался, но не проснулся. Зато Нефрен открыла глаза и теперь спокойно рассматривала принцессу своми бездонными серыми глазищами. — Ткни-ка его локтем в бок, — попросила девочку Лилия. Рен молча выполнила просьбу, отчего Кмеш, наконец, пробудился и повернулся к принцессе лицом. Открывшаяся ему картина привела лейтенанта в замешательство. Он переводил взгляд с вопросительно глядящей на него Лилии на спокойную, как удав Нефрен у себя под боком и явно не знал, что сказать. — И часто вы так…спите? — подсказала тему для разговора принцесса-воин. — Изредка, — ответила девочка вместо не вышедшего пока из ступора лейтенанта. Кмеш, наконец, пришёл в себя и первой его реакцией был гнев. — Я говорил тебе не приходить ко мне больше по ночам? — весьма двусмысленно спросил он, с негодованием глядя в макушку отвернувшейся Нефрен. — Ты снова меня подставила! — Ага, то есть склонность к девушкам помоложе ты не отрицаешь, — ехидно отметила Лилия, наслаждаясь неловким положением друга. — Это многое объясняет! — Да не люблю я помоложе! — пытался возразить Виллем, надеясь что Нефрен его поддержит, но та, как на зло, молчала. — Просто Рен имеет дурную привычку приходить ко мне греться, когда замёрзнет ночью. — А ты и рад комнату на засов не закрывать, — ухмыльнулась принцесса. — В женском, понимаешь, общежитии. Вдруг кто погреться придёт. Да-а-а-а, Кмеш, не ожидала от тебя такого. — Я его домашнее животное, — вдруг сказала девочка. — Вроде кошки. Мы так договорились, когда Виллем к нам служить пришёл. — Не договорились, а ты сама… — начал оправдываться лейтенант, но Лилия не дала ему развить тему. — Вот что, голубки, — сказала она. — Мне почти всё равно, о чём вы там когда-то договорились. Я девушка гордая и меня ЧУЖИЕ постельные истории не интересуют. Надеюсь, у кое-кого хватит ума не обижать ребёнка, а остальное мне побоку. Вставайте оба, утро на дворе. На дирижабль бы не опоздать. Реакция обитателей постели её удивила. Виллем явно был расстроен и даже зачем-то закрыл лицо руками. Нефрен всё так же молча пялилась на неё и у принцессы возникло ощущение, будто она чего-то ждёт. Чего-то, что она так и не сделала. «А что же чувствую я? — подумала Лилия, прислушалась к себе и поразилась неожиданному выводу: — Ничего». От того, что Виллем может быть неравнодушен к другой ей сейчас не было ни холодно, ни жарко. Главное, чтобы он был жив и здоров. Если он выбрал не её — что ж, это его право. Это не причиняло ей боль. Возможно, за те годы, которые она ждала от него шаг на встречу, внутри неё что-то перегорело. А может быть… О том, что причина её равнодушия может заключаться в другом, она тогда даже не подозревала. «Зачем он тебе? Ты же его не любишь!» — вдруг вспомнила она полный боли крик Ктолли из того давнего сна. Может, Незабудка была права? …Не этого ожидала от принцессы резидент. Совершенно не этого. Но на параллельную реализацию плана «В» это не влияло никак.***
— Извини, я действительно мёрзну по ночам, — тихо сказала Нефрен, когда они уже собирались выходить. — Ничего такого не было, да я бы и не позволила. — Не заморачивайся, — махнула рукой Лилия. — В конце концов, в последнем бою не ты ли мне жизнь спасла? Она, конечно, преувеличивала, но лишь самую малость. Принцесса ещё тогда поняла, что под личиной куколки внутри Мышки скрывается хладнокровный и опытный воин. Почти такой, как она сама. — Вот и хорошо, — ответила Нефрен. — Тогда я хотела бы кое о чём тебя попросить. — Всё, что смогу, — криво усмехнулась Лилия. — Надеюсь, это не его касается? — Нет, — коротко отрезала сероглазая. — Это касается… подарка. — Какого подарка? — удивилась Лилия. — Мы с Айсеей выростили замечательный цветок, который хотим презентовать нашему начальству. Пусть радует генералов «Крылатой Стражи» своей красотой. Однако моё звание слишком низкое, чтобы его вручить. От меня его могут не принять. — И что же ты от меня хочешь? — удивилась Лилия. — Я там вообще никто и зовут меня никак. Ктолли Нота Сеньорис, хех. — Целая старшая фея согласно документов, — поправила её Рен. — А когда узнают, что ты еще и Истинный герой, выигравший битву за склад со зверями, могут и в звании повысить. Победителей не судят. — Странная у тебя логика, — отмахнулась принцесса. — Почему тогда Виллема об этом не попросить? — Будет подозрительно выглядеть, если мужчина немеченой расы подарит цветы мужчине –рептилоиду, — заметила Нефрен, намекая на полковника-звероящера. — Виллема наверняка посчитают… — Подозреваю, каминг-аут в планы старшего лейтенанта не входит, — согласилась Лилия. — Что ж… давай тогда вместе подарим? — Я не против, — согласилась Мышка. — Сейчас принесу подарок. Отлучившись на минуту, девочка вернулась с пакетом, из которого выглядывал тщательно упакованный цветочный горшок с роскошной, густо покрытой нераспустившимися бутонами, королевской лилией. — Тёзка, значит, — ухмыльнулась принцесса, рассматривая растение. — Ладно, будет им память обо мне. — Тебя и так не забудут, — уверенно сказала Рен. В это момент к ним навстречу вышел свежевыбритый и благоухающий одеколоном «Хвост хамелеона» старший лейтенант Кмеш. — А ну-ка, девушки, — преувеличенно-бодро заявил он с улыбкой, из-под которой предательски просматривалась настороженность. — В путь! До причала маршевым шагом за час дойдём? На этот раз ему никто не стал возражать.