Уязвимость

Нил просыпается от громкого мяуканья Сэр где-то в глубине гостиной. Он медленно открывает глаза, чувствуя приступ сонливости и не совсем свойственной ему лени. Сквозь слабо зашторенные окна пробивается немного слабого света. Понять который час очень сложно, потому что небо очевидно заволокли тучи и за окном льёт дождь. Точно можно сказать, что сейчас раннее утро, раз где-то под боком, завернувшись в мягкое одеяло посапывает Эндрю. Нил смотрит на него с нежностью, которую как он думал раньше никогда не сможет испытывать. В груди покалывает от желания погладить Эндрю по щеке и, может, даже невесомо поцеловать в висок, но он беспокоится, что тому это не слишком понравится. Таких ужасных «плохих дней», когда Эндрю никого к себе не подпускал ни физически, ни душевно давно уже не было, они прекратились примерно спустя пару лет после того, как они переехали в отдельный дом. Их дом. Однако предыдущая неделя была наполнена перелётами и сомнительными разговорами, так что… Поток мыслей прерывает Сэр, которая притащила с собой Короля и вновь жалобно мяукнув, аккуратно стукнулась головой о приоткрытую дверь спальни. На удивление Эндрю не проснулся, но Нилу больше не хотелось просто лежать на кровати и слушать этих двоих голодранцев. Кто же знал, что у маленьких (уже не совсем) клубочков шерсти окажется бездонная пропасть вместо желудка? Зевнув и хорошенько потянувшись, Нил тихо встаёт с кровати, морщась от прохлады пола, прихватывая плед с кресла в углу комнаты. «Нужно будет прибавить температуру» подумал мужчина, прикрывая за собой дверь. Кошки лениво прошли к мискам, выглядя почти безразлично, словно не они устраивали истерику пару секунд назад. Нил усмехнулся такой разнице в поведении и насыпал немного корма. Как там говорят? Животные похожи на своих хозяев? Снова поёжившись от прохлады в воздухе и тихо ругаясь на свою привычку ходить без носков Нил подошёл к термостату, добавляя пару градусов. Если он так мёрзнет, то Эндрю и вовсе превратиться в ворчащую и дрожащую сосульку. Этого хотелось всеми силами избежать, так что он включает кофейник и достаёт две кружки, засыпая в одну из них 3 ложки сахара (и внутренне неодобрительно мотает головой, жалея зубы своего любимого). Любимого. Что-то греет душу от того, что он называет так Эндрю, пусть и у себя в мыслях. Кольцо, висящее на шее, обжигает дорогим металлом, но на лице расцветает умиротворённая улыбка. Кошки громко мурлыкают, развалившись на спинке дивана и убаюкивают, кажется, даже погоду, потому что дождь становится слабее, а в гостиную сквозь панорамные двери, ведущие в сад, лишь недавно ставший их маленькой отдушиной, пробиваются слабые и неуверенные лучи солнца. Как раз в этот момент щёлкает кофейник, оповещая о готовности напитка и открывается дверь, из которой выходит заспанный и угрюмый Эндрю. Его волосы в полном беспорядке, но беспорядке очаровательном, таком в который хочется зарыться пальцами или носом, погладить по голове или вдохнуть уже родной запах и увидеть, что парень прикрывает глаза от удовольствия, тайно наслаждаясь этим. Солнце падает на его лицо, подсвечивая россыпь редких-редких веснушек, которые нельзя разглядеть, если только не знать куда смотреть. Эндрю тяжело смотрит на своего мужа пару минут, показывая, что сейчас он не в том состоянии, чтобы наслаждаться леностью утра выходного дня, а Нил видит, как его глаза блестят золотом, переливаются жидкой печалью, переходящей в напряжённые плечи и сжатые вокруг одеяла, укрывающего тело, кулаки, показывающие что что-то было не так. Нил смотрит на это и ему хочется плакать от чувств, переполняющих его, от желания прижать и уберечь его, как своё сокровище. Однако он помнит, что Эндрю не слабый и сам может справится с кошмарами своего сознания, видит, что он надел нарукавные повязки, но не надел свою бесчувственную маску, разрешая Нилу находиться рядом, даже не смотря на тяжесть в груди и теле, обыденную для него после кошмаров. Поэтому он ничего не делает, лишь отходит назад, прислоняясь поясницей к барной стойке, давая больше места, и хрипит своим всё ещё сонным голосом, что кофе готов. Эндрю отрывает взгляд от лица своего мужа и кивая наполняет обе кружки, подливая в свою сливки. Он берёт на себя ответственность за завтрак, помня, что меньше недели назад Нил чуть не сжёг их кухню, пытаясь приготовить блинчики. Это помогает немного отвлечься от ужасов прошлого, и напряжение потихоньку уходит и из мышц, и из воздуха. Нил беззаботно пялится на любимого, не имея возможности скрыть скромной улыбки. Дом думает каждый из них, вкладывая в это слово большее значение, чем просто здание, принадлежавшее им на бумагах, или то, куда можно было вернуться после игр и путешествий. Эндрю стукает двумя тарелками по стойке, двигая одну в сторону Нила и слегка агрессивно хлопает дверцей холодильника, доставая коробку фруктов и взбитые сливки с шоколадным сиропом. Возможно, это слишком для завтрака, но либо сладкое, либо сигареты. Поскольку дождь всё ещё шёл, а температура в комнате только стала приемлемой, выбор был очевиден. Они поели в тишине, но никто не решился встать с своих мест. Нил продолжал любоваться своим возлюбленным, немного глуповато хлопая ресницами, а Эндрю решал что-то очевидно важное у себя в голове. В конце концов, спустя, кажется, пару вечностей. Время, за которое успели родиться и погаснуть вселенные он прикрыл глаза, уверенно выдохнул, и пленяя ясностью попросил обнять его. Нил удивлённо нахмурился, выпустил воздух, застрявший в горле, и кивнул, прекрасно понимая, что такой ответ не устроит мужчину. Это была неожиданная просьба. Каждый из них считал объятия чем-то необязательным. Всё же их любовь проявлялась немного иначе. Они обнимались до этого момента всего несколько раз, когда кошмары Нила были особенно сильны, хватая его цепкими руками. Однако это было редко и всегда направлено на самого Нила, только не него. Теперь поддержка была нужна Эндрю и Нил попросту боялся, что не сможет сделать всё правильно, ему хотелось быть нежным, успокаивающим, но никто из них не знал на самом деле как отреагирует на этот жест Эндрю, вдруг триггеры, сейчас подкравшиеся так близко внезапно разрушат что-то хрупкое, связывающее их невидимыми нитями. Нил прикрыл глаза, игнорируя раздражённый взгляд своего мужа, своей любви, и решил послать весь мир к чёрту. Они справлялись и не с таким, и раз в это пасмурное утро Эндрю обнажил перед ним своё кровоточащее и ранимое нутро, так открыто нуждаясь в нём, парень просто не мог подвести его. Он кивнул, подтверждая свои слова твёрдым и уверенным да, и слез со стула, медленно приближаясь. Выражение лица Эндрю расслабилось, делая его мягче, даже немного младше, не убирая все острые грани, но размывая их. Он тоже кивнул, на всякий случай и, дождавшись, когда Нил подойдёт совсем близко, со всей нежностью, на которую только способен, положил ладони на плечи, ожидая реакции своего мужа. Даже спустя столько лет он боялся, что однажды надоест Нилу, что парень наконец откроет глаза и поймёт, что вокруг него ещё много людей, не таких сломанных, не таких грозных, способных подарить ему столько, сколько он заслуживает. Эндрю боялся бояться. Би наверняка сказала бы сейчас что-то приободряющее, что-то что заставило бы его успокоиться и задуматься. Но сейчас ему нужна была не Би, а лишь мягкие пальцы Нила, выводящие на его лопатках странные узоры, руки Нила, нежно опускающие его голову на своё твёрдое плечо, запах Нила, окутывающий его с ног до головы. Ему нужен был Нил, всегда стоящий рядом, всегда поддерживающий, всегда способный выразить чувства правильно, никогда не насмехающийся над его слабостью. Эндрю делает вдох, осознавая, что дышит. Действительно дышит, наверное, впервые за всю жизнь. Это так странно, столько времени гордиться независимостью, своей силой и умением защищать и защищаться, и осознать, что не можешь дышать без чужой помощи. Он хватается за мягкую ткань футболки Нила, возможно даже царапая кожу, и сгибается пополам, утыкаясь макушкой в грудь. Ему так хорошо и больно одновременно. Чувство эйфории накрывает его с головой, унося своими жестокими волнами куда-то далеко. Он позволяет Нилу крепче прижать его дрожащее тело к своему и нашёптывать какие-то глупости, которые Эндрю конечно же не забудет, будет воспроизводить в своей голове одинокими ночами. Он позволяет Нилу быть рядом, быть опорой для него в момент слабости и уязвимости, позволяет Нилу поднять себя и перенести на кровать, где они свернуться клубком вместе и уснут на следующие пару часов, переплетая конечности, обещания и свои жизни. Потому что Эндрю имеет право быть слабым. Потому что Нил тоже может защищать.