Только ты и я

      Полная луна отражалась на спокойной водной глади. Время близилось к трем часам ночи, песок давно остыл, слабый холодный ветер коснулся оголенных женских плеч, отчего Эва чуть поежилась. Она задумчиво смотрела вверх, прямо на яркую луну, приобняв покрасневшие от мелких впивающихся в кожу песчинок колени.       Окружающая тишина одновременно и успокаивала, и ещё сильнее погружала в тревожные мысли, которые никак не отпускали уставшую девушку. Слеза тонкой струйкой скатилась по щеке, и Эвтида ловко поймала её кончиком языка.       — Как же мне тебя не хватает, — шепот сорвался с её губ, и эти мысли заставили её зажмуриться, чтобы сдержать эмоции. — Кто же теперь меня защитит от всего враждебного мира, Исман? Кто поддержит в трудную минуту? — она вновь открыла глаза и на мгновенье яркое отражение луны напомнило ей знакомые черты молодого парня, однако этот мираж тут же развеялся.       Эва коснулась кончиком указательного пальца воды и провела пару кривых линий, чтобы луна вновь стала привычной луной. Ей не хотелось мучить себя и тешить мыслью о том, что Исман по-прежнему рядом, что он обязательно вернется и закроет свою неспокойную подругу от надвигающихся бед. Этого не случится. Никогда.       — Кому же я теперь могу довериться, Исман? — Эва на выдохе сомкнула веки, представляя перед собой всех знакомых людей. — Любой может меня предать. Все ждут, когда я ошибусь. Никто не желает мне добра в этом мире. Один лишь ты принимал и понимал меня, но теперь…       — Так уж и никто? — девушка испуганно обернулась, видя сзади приближающийся силуэт высокого мужчины. — Что случилось с моей милой бойкой госпожой?       Эва отвернулась, оставив этот риторический вопрос без ответа. Он и так все видит, все знает, все понимает. Невозможно оставаться всегда стойкой, когда беды одна за одной обрушиваются на хрупкие плечи. Даже если обладательница этих плеч, на первый взгляд, способна выдержать все ненастья.       — Извини, если нарушил твой покой, — мужчина сел рядом, тоже устремляя взгляд в небо. — Мне лучше уйти?       — Останься, — Эва, сама не осознавая того, коснулась кончиками пальцев его всегда такой теплой руки, словно ища в этом прикосновении ту поддержку, которой ей так не хватает. — Как ты меня нашел, Ливий?       — Сложно не увидеть проходящую прямо мимо моего окна красивую девушку, — Ливий улыбнулся и придвинулся чуть ближе, заметно сокращая дистанцию между ними. — Подумал, что тебе не помешает солнце такой темной ночью. Так ведь ты меня назвала, луноликая госпожа?       Эва улыбнулась. Солнце. Это слово так ему подходит. Ни одно больше так ясно не описывает Ливия, как это. Его янтарные глаза светят теплом даже холодной ночью, а его прикосновения жарят и оставляют ожоги, словно сейчас полдень. Свободной рукой Ливий осторожно вытер слезы с женских щек, согревая холодную кожу.       — Хочешь поговорить о чем-нибудь? — Эва неоднозначно пожала плечами, не отводя взгляд от его таких загадочных глаз. — Замерзла? — он наклонился чуть ближе и прошептал это у самого ее уха, вызвав мелкие мурашки своим горячим дыханием.       — Нет, как мне может быть холодно рядом с таким палящим солнцем, — она слабо рассмеялась, чувствуя, как покой и умиротворение постепенно овладевают её мыслями.       Ливий осторожно скользнул кончиками пальцев вверх по её руке, будто спрашивая разрешения на это. Девушка только тихо выдохнула, когда он остановился в районе плеча, и сбросила волосы назад, давая Ливию зеленый свет.       — Красивая, — он медленно провел рукой по выпирающей ключице и улыбнулся, когда Эва на мгновенье затаила дыхание. — Дерзкая, — рука легла на женскую талию, очерчивая плавные изгибы. — Хитрая, — провел указательным пальцем по каждому её позвонку, отчего Эвтида невольно прогнула спину ему навстречу. — Что же тебя так печалит, милая госпожа? Могу чем-то помочь?       — Ты и сам знаешь, — она быстро стряхнула песок с руки и неловко дотронулась до его щеки, выверчивая ногтем непонятные узоры. — Друг погиб, наставник предал, подругу казнили, а следом, вероятно, и я окажусь в камере пыток эпистата. Чему тут радоваться? — Эва бросила печальный взгляд на него и прижалась настолько непозволительно близко, насколько это было возможно. — Разве что этому неправильному солнцу, которое согревает меня даже ночью.       Ливий не успел ничего ответить, как девушка быстро приблизилась к его лицу, целуя. Так нежно, робко. Боясь испугать, боясь, что и он пропадёт из её жизни. Запускает пальцы в его волосы, шепчет что-то неразборчивое прямо в губы. Солоноватый привкус её слез делал поцелуй более интимным, сокровенным. Прикосновения были вместо слов, сплетенные языки – вместо страсти, слезы – вместо криков. Им больше ничего не нужно было.       Эва словно передавала все накопившиеся чувства, всю ту боль, что терзала её душу и сердце, через этот поцелуй. Такой чувственный, такой многословный. Ливий бережно поглаживал девушку по спине, успокаивая, даря все хорошее, что в нем есть, ей. Зачем ему счастье, если он не может его разделить с Эвой? Зачем шутить, если Эва после этого не будет звонко смеяться? Зачем любовь, которой не может с ней поделиться?       — Моя маленькая луноликая госпожа, — на секунду прервался он и осторожно обхватил её щеки руками. — Давай сбежим вместе? Только ты и я, — Ливий с надеждой заглянул в её глаза. — Я обучу тебя всему, что сам знаю. Будем вместе помогать людям, лечить их.       Он начал осыпать её лицо поцелуями, собирая губами горячие слезы, от которых и его собственное сердце сжималось. Эва не могла подобрать слов, только сильнее расплакалась, зажмурившись и царапая загорелую шею Ливия.       — Не могу, — она с болью посмотрела на него, заставив мужчину остановиться. — Ты же понимаешь, что тогда со мной будет. Меня сдадут при первой же возможности, если попадусь кому-либо. А связи Реммао пустили корни по всему Египту, и я…       Эвтида замолкла, оборвав фразу, и вновь жадно впилась в его губы. Ей не хотелось говорить о плохом, не хотелось думать об этом. В этот момент она хотела только утонуть в ласках Ливия и забыться хоть на минуту-другую. Не вспоминать о том, что происходит в ее жизни. Забыть обо всех плохих людях, желающих ей зла. Единственное ее желание — насладиться тем временем, которое она может провести с ее личным солнцем.       — Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня, — напоследок прошептала она, падая на песок и утягивая мужчину за собой.       Под ярким светом луны его силуэт, нависающий над ней, выглядел ещё ярче, ещё отчетливее, ещё притягательнее. Он словно скрывал её от такого злого мира, готовясь принять удар на себя.       Под ярким светом луны её лицо, такое красивое и влажное от слез, выглядело ещё таинственнее, чем обычно. Блестящие глаза смотрели прямо ему в душу, будто бы ища в ней спасение и укрытие.       — Не зря эту подвеску тебе подарил, — Ливий едва коснулся сияющего украшения на её шее, специально огладив нежную кожу. — Подходит тебе, луноликая госпожа. Ночь – твое время.       — А день – твое, — она сделала то же самое, ловко обхватив кулон в виде солнца, и слабо потянула его на себя, притягивая Ливия ближе. — Пока уехать с тобой не смогу, но ты не оставляй меня, пожалуйста, — Эва тихо шептала все, что так хотелось ему сказать, но никак не получалось. — Человек без солнца долго не протянет.       — Не оставлю, Эва, — несколько быстрых поцелуев на её лице, и мужские руки аккуратно скользнули ниже, к вздымающейся от каждого вдоха груди. — И ты не рискуй, не прыгай в объятия смерти. Будешь моим ориентиром в этом темном, словно ночь, мире.       Пальцы обхватили края светлого легкого топа и сначала уверенно потянули его вниз, но Ливий быстро остановился. Коснулся губами затвердевших сосков, оставил пару влажных следов языком, сводя Эвтиду с ума, и вновь прикрыл эту часть прекрасного женского тела одеждой.       — В чем дело? — разгоряченный воздух вырвался из её рта густым паром, и Эва едва прикусила губу. — Неужто передумал?       — Когда вижу тебя, мне в последнюю очередь хочется останавливаться в своих фантазиях, — поцелуи поднялись выше, и послышались тихие стенания, когда его губы впились в шею девушки. — Но если нас кто-то заметит, пускай не видит красоты твоего нагого тела. Если не против, то в следующий раз окажешь мне услугу и позволишь насладиться тобой в более интимной обстановке, — чуть прикусил горячую кожу, отчего Эва блаженно выдохнула. — У меня дома, например.       — Как пожелаешь, Ливий Пеллийский, — она схватила его плечи и жестом попросила развернуться. — Не думала, что ты такой собственник.       Ливий не стал сопротивляться и послушно лег на спину, позволяя девушке сесть ему на бёдра. Это единственная девушка, чьим чарам он не может сопротивляться. Единственная, кому он может позволить командовать собой. И не то что позволить. Он даже рад этому.       — Я не собственник, просто, — Эва прервала его фразу жадным поцелуем, но Ливий чуть отстранил её, чтобы договорить: — вижу ведь, как эпистат на тебя смотрит. Никогда такого не испытывал, но мне не хочется, чтобы кто-то на тебя так смотрел. Кто-то, кроме меня.       — Какое дело до того, как кто-то на меня смотрит, — она вновь наклонилась ближе и прошептала у самых его губ: — Важнее то, что ловлю я только твой взгляд. И отвечаю тоже только ему.       Язык скользнул по верхнему ряду его зубов, после проник глубже. Женские руки тем временем то держали щеки Ливия, как будто он мог в любой момент отвернуться, прервать поцелуй, то спускались чуть ниже, к его шее. Эвтида ловко играла на струнах его удовольствия, быстро подмечая, что нравится мужчине, а что – нет.       — Как же мне хочется, чтобы эта ночь не заканчивалась, — довольно промычала Эва, когда Ливий коснулся её спины, спустился к бёдрам, слабо сжал ягодицы.       — Поехали со мной, и каждая наша ночь будет похожа на эту, — Эва одобрительно хмыкнула, оставляя поцелуи на каждом сантиметре его лица. — Уедем куда-нибудь в Афины, забудем про все нынешние кошмары, заберем твою кошку…       — Не уговаривай меня, — она отстранилась и спустилась чуть ниже его бёдер, стягивая мужскую одежду. — Знаешь ведь, что сейчас не соглашусь. Мне ещё предстоит со многим и многими разобраться. Не могу бросить всё это, — пальцы коснулись туго затянутого схенти. — Как и ты не можешь бросить людей. На тебя вся надежда, Ливий, избавь мир от хвори.       — Ты права, моя милая госпожа, — он помог ей ослабить пояс, и Эва принялась убирать ненужную в этот момент ткань. — Тогда я просто буду рядом и постараюсь уберечь тебя от глупостей. Кто знает, возможно, в будущем ты всё же согласишься уехать со мной.       — Только когда меня ничего не будет держать здесь.       Откинув схенти в сторону, Эвтида неуверенно обхватила член, заключая его в тугое кольцо из пальцев. Пара ловких движений вверх-вниз, и с уст Ливия сорвался глубокий низкий стон. Сколько раз он представлял себе эту картину, но ни разу не давал похоти взять верх над разумом, даже не думал о воплощении этих фантазий в жизнь.       Но теперь девушка, главная героиня всех этих мыслей, заполонивших его сознание, готова была предаться страсти прямо здесь. На берегу Нила, под лунным светом, не прячась никуда от возможных лишних глаз. Звезды свысока пристально следили за этим порывом сладострастия и, смущенные, не могли найти себе места на бесконечном небе.       Эва схватила подол длинной юбки с большими разрезами на бедрах, и откинула его назад, вновь приближаясь к бедрам Ливия. Она чуть приподнялась и сделала глубокий вдох, когда мазнула головкой вдоль своих половых губ. Холодный пустынный воздух уже не вызывал мурашки на полуголом теле девушки. Он лишь помогал, остужал горящую кожу, не давал окончательно сойти с ума.       Дыхание замерло, когда Эвтида стала медленно опускаться. Она никогда не заходила дальше простых поцелуев, но на интуитивном уровне понимала, что нужно делать, чтобы доставить удовольствие и себе, и Ливию. Тихий вскрик, и девушка протолкнула член дальше, неуверенно расположив ладони на мужской груди, найдя в ней надежную опору.       — Всё хорошо, милая госпожа? — Ливий ласково накрыл её дрожащие пальцы, но тут же сам томно выдохнул, когда Эва приподняла бедра и вновь опустилась на член с тихим шлепком. — Видимо, да.       — Я смотрю, ты всегда такой разговорчивый? — девушка хитро прищурилась, сделав ещё пару движений с небольшими перерывами, привыкая к новым ощущениям.       — Предпочла бы, чтобы я всегда молчал? — Эва словно на секунду задумалась, но Ливий не дал ей на это времени, перехватив инициативу в свои руки. — Увы, это невозможно, всё-таки я родился не без дара речи.       Мужчина быстро переместил одну руку на её спину, вынуждая девушку прильнуть к его груди, а второй проник под тонкую белую ткань, сжимая напрягшуюся ягодицу. Не было смысла сопротивляться, поэтому Эвтида на этот раз без лишних слов повиновалась ему, доверилась.       Расставив ноги чуть шире, Эва практически легла на Ливия, оставляя легкие поцелуи на сильной груди. Немного помедлив, мужчина сам приподнял таз, вновь чуть глубже проникая во влажное влагалище. Он почувствовал, как дыхание «милой госпожи» участилось и остановился, боясь причинить боль.       — Отчего замер? — эти слова заставили губы Ливия расплыться в довольной улыбке, и он медленно сместил вторую руку ниже. — Ждешь приказа своей луноликой госпожи? В таком случае, действуй, Ливий Пеллийский.       — Благодарю, Эвтида, — оба тихо рассмеялись.       Ещё один более настойчивый толчок поумерил пыл Эвы, и она молча прикусила губу, сдерживая лишние звуки. Хотелось кричать, стонать, отвечать на каждое его прикосновение. Но говорят, что счастье любит тишину. Поэтому девушка так старательно соблюдала эту самую тишину, чтобы счастье не покинуло её в самый неподходящий момент.       Частота фрикций постепенно увеличивалась, шлепки становились всё громче, а их мысли всё темнее, похотливее. Ливий ненароком поймал себя на том, что ему внезапно захотелось отнести Эву в свою кровать, осуществить все потаённые желания, заставить её кричать от безмерного удовольствия. Но отбросил всё это куда подальше.       По поведению Эвтиды он понимал, что ни с одним мужчиной до него у неё не было такой близости. Несмотря на внешнюю уверенность и дерзость, она переживала, даже будто стеснялась его прикосновений, но не отдалялась, а наоборот – полностью вверяла своё хрупкое тело в его сильные руки. И Ливий был благодарен ей за это доверие.       На берегу Нила словно произошло столь редкое солнечное затмение. Луна смущённо лежала на солнце, скрывая его от пристально следящих за этим действом глаз, и лишь тонкий свет обрамлял её силуэт.       Это кольцо с каждой секундой становилось всё ярче и ярче, как будто собираясь поглотить луну. И через пару минут так и произошло.       Ливий осторожно перевернулся, кладя девушку на спину, и опять навис над её возбужденным телом. Пара мгновений, и член вновь проник в Эвтиду, отчего она прищурилась, неловко смотря прямо в глубокие янтарные глаза, ставшие сейчас для неё единственным ориентиром, главной опорой, причиной не сойти с ума от нахлынувшего удовольствия.       — Песок из волос придётся долго вычёсывать, — бормотала Эва, сжав горстку впивающихся в спину песчинок, и те посыпались сквозь её пальцы.       — Ничего, помогу с этим, — Ливий нежно поцеловал её лоб, а после обдал тот прохладным дыханием, стараясь убрать проявившуюся испарину. — Я же виноват во всём этом.       — Не ты, а я, — девушка попыталась поймать его губы своими, но тот ловко увернулся и издал довольный смешок. — Подлец!       — Значит, оба виноваты. Он не стал более над ней издеваться, и слился с Эвой в поцелуе. Жадно хватая воздух, Ливий понимал, что конец его исполнившегося тайного желания близок, поэтому немного ускорился и ещё сильнее наклонился, позволив девушке обвить его шею руками.       Женские ноги сами по себе всё больше раздвигались, пытаясь приблизить пик наслаждения, а с уст то и дело срывались непрошеные стоны, которые Ливий так умело ловил губами. Он хотел, чтобы всё произошедшее осталось только между ним, Эвтидой и ночным небом с безмолвными зрителями в лице звезд и властной луны.       Наконец, почувствовав, как Эва сильнее сжалась и машинально впилась ногтями в его плечи, мужчина сделал пару последних глубоких толчков, и излился в неё.       — Не оставляй меня никогда, — в полубреде шептала девушка, чувствуя ласковые поглаживания по голове. — Мне без тебя совсем тоскливо будет.       — Как и мне без тебя, милая госпожа.