(не)праздничное

Хэйтем чувствовал себя паршиво с самого утра. Сначала он списал это на погоду — в конце концов, начало зимы не щадит никого. Потом пришёл к выводу, что причина кроется в чём-то ином. Магистр тамплиеров прошёлся взад-вперёд по комнате, задел наваленные стопкой неразобранные документы, и они разлетелись по полу. — Ну конечно же, — скрипнул зубами Хэйтем, с трудом наклонившись, чтобы устранить учиненный беспорядок. Поясница протестующе заныла. — Сегодня четвёртое, мать его, декабря. Ребёнком Хэйтем обожал отмечать свой день рождения, поскольку собиралась вся семья и уделяла внимание ему одному. Отец позволял больше, чем обычно, что-то вроде пострелять из настоящего пистолета или гулять в его компании до самой ночи. Было по-настоящему весело, пока Эдвард не погиб. Бёрч, играя роль хорошего наставника, тоже не забывал поздравлять Хэйтема, и его подарками, как правило, были крупицы информации о том, кто мог иметь отношение к смерти отца Хэйтема. Как выяснилось впоследствии, худшей подлости и придумать было нельзя, и долгое время Хэйтем старался игнорировать число, ознаменовавшее его появление на свет. Что до американской ячейки ордена, то здесь братья любили собраться выпить по любому удобному поводу, и день рождения магистра отлично подходил по всем параметрам. Вспомнив о слащавых поздравлениях Ли, Хэйтем поморщился. С Хики было здорово говорить по душам, пока Коннор не пристрелил его. Кстати о Конноре… Он подозрительно давно не объявлялся, чтобы убить очередного подчинённого отца. Не случилось ли чего? В общем, Хэйтем был очень рад, что Ли находился на задании во многих милях от Бостона и не мог заявиться и испортить настроение окончательно своим присутствием. На этом причины для позитива заканчивались. Отчего-то Хэйтем вспомнил анекдот про лорда, который думал, что все забыли про его день рождения, и в итоге оказался нагим перед всем честным семейством и друзьями, потом ещё и был вынужден подать на развод. — Мне это не грозит, я даже не женат, — пробормотал тамплиер и меланхолично уставился в окно. Пистолет лежал соблазнительно близко. Вышибить себе мозги и больше никогда ни о чем не думать — хороша идея, но труднореализуема, с учётом всех обстоятельств. Внезапно в дверь постучали. Хэйтем едва не застонал, предположив, что исполнительный Чарльз нарочно разобрался со всеми поручениями, чтобы вернуться именно сегодня. Стук повторился. Визитер не собирался сдаваться просто так. Хэйтем медленно поднялся и так же медленно подошёл к двери, продолжая надеяться, что человек за ней испарится или провалится под землю. — Я чертовски занят и не настроен на… Коннор? Хэйтем удивлённо замолчал, оборвав себя на половине фразы. Индеец прищурился и окинул его пристальным взглядом. — Ты пьян? — С чего вдруг такие выводы? — фыркнул тамплиер. — Просто неважно себя чувствую. — Ну-ну, — отозвался Коннор. — Собирайся, нужна твоя помощь. — Ты сейчас серьёзно? — деланно усмехнулся Хэйтем. — Ты вломился в тамплиерский трактир через главный вход, оторвал меня от дел… — Да, серьёзно, — ассасин бродил по комнате, что-то выискивая, затем бросил в отца его жюстокор и мундир. — Давай, нам нужно спешить. — Мне кажется, ты совсем обнаглел, — прошипел магистр, тем не менее, надев жюстокор и принявшись застёгивать пуговицы. — Я тоже скучал по тебе, отец, — Коннор наблюдал за ним, скрестив руки на груди. — Самое главное забыл. Он взял со стола треуголку и, дождавшись, пока Хэйтем закончит одеваться, нахлобучил ему на голову. Хэйтем с непроницаемым лицом поправил треуголку. — Теперь пошли, — безапелляционно заявил Коннор, и Хэйтем почему-то ему подчинился. — Куда мы идём? — попытался прояснить ситуацию тамплиер. — Нужно кое-кого уговорить на сделку, а ты в дипломатии гораздо лучше, чем я, — ответил индеец, неумолимо шагая вперёд. — Я ослышался или ты признал моё преимущество? — хмыкнул недоверчиво Хэйтем. Впрочем, он был польщён. — Это констатация факта, — буркнул Коннор и затем вкратце рассказал, что требовалось выторговать. Хэйтем, в общем-то, был скорее рад, чем недоволен, что появился повод выйти из духоты Зелёного дракона и незаконченных дел, однако он чувствовал подвох. — Коннор, неужели ты приходил только за тем, чтобы я склонил какого-то торговца на сторону патриотов? — спросил магистр, когда нужные бумаги были подписаны. Коннор мотнул головой и поманил отца за собой, мол, это ещё не всё. — Опять ты темнишь, — ворчливо заметил Хэйтем, в очередной раз следуя за ассасином, который привёл его на площадь. — Смотри, — сказал Коннор, и Хэйтем наконец-то заметил, что с неба медленно падают крупные снежинки, свет фонарей тёплый и уютный, и на улице отчего-то невероятно спокойно. — Думал, что ты ненавидишь в городе абсолютно всё, — сказал тихо Хэйтем. — Практически. Но бывают моменты, когда красиво и здесь, — тут Коннор пошарился в сумке и достал красный шарф, который затем намотал отцу на шею. — Я не знал, что тебе подарить. Варианты вроде мирового порядка не рассматривал, уж извини. Потом вспомнил, что ты постоянно мерзнешь, ну и вот. Хэйтем растерянно посмотрел сначала на Коннора, затем на его подарок. — Ты… Помнишь? — Конечно, я помню, — фыркнул ассасин. — Я помню вообще всё, что ты говоришь, просто довольно часто игнорирую. И знаешь… Захотел порадовать тебя сегодня, зная, что ты наверняка сидишь один со своими бумажками. Кстати, ещё я помню, что ты очень любишь красный цвет. С днём рождения, Хэйтем. Коннор притянул его за шарф и поцеловал, предварительно убедившись, что никто на них не смотрит. — Спасибо, Коннор. Я… Не ожидал, честно, — признался Хэйтем и затем продолжил прерванный поцелуй, уже перехватывая инициативу сам. Возможно, дела у него шли все ещё не очень гладко, однако благодаря Коннору на душе стало хоть немного легче и теплее, и четвертое декабря больше не казалось самым худшим днём в году.