Твое счастье

— Что ты можешь о нем сказать? — хмуро спросил Киришима, смотря на необычно задумчивого друга, тот совсем недавно повстречался с опасным преступником. — Он не оставляет следов. Никто не знает кто он, на кого работает и кого убьет следующим. Его действия абсолютно профессиональны, — вместо него ответил Тодороки, что проходил мимо с кипой документов. Альфа добрался до своего стола, оставляя там исписанные отчетами листы и поворачиваясь к группе бывших однокурсников, как бы показывая, что отныне тоже участвует в обсуждении. — Можно ли говорить это после того, как он попался на последнем задании? — хихикнул Денки, допивая свой стаканчик кофе. Он шумно выдохнул, выкидывая пустой пластик в мусорное ведро у стола другого блондина. В обычных обстоятельствах Катсуки бы подорвал его за такое, но сейчас даже не шелохнулся, а это уже было звоночком. — С ним было что-то не так, — задумчиво протянул Бакуго, пытаясь в голове разобрать все возможные варианты, но тех было слишком много. Один широкий образ перекрывал всю полосу мысли, отключая и логику, и холодный рассудок. — Что же именно? — уточнил Эйджиро, напрягшись сильней. Такой спокойный тон пугал его сильнее бравый речей злодеев о завоевании мира. — От него пахло молоком и овсяным печеньем, — ответил ему блондинистый альфа, решительно поднимаясь на ноги. Нужно отправляться на патруль, иначе он сойдет с ума в этих четырех стенах. ——— Изуку перепрыгнул очередной пролет между крышами домов, продолжая свой бесшумный бег вперед. Холод неприятно заползал под костюм в тех местах, где он был порван. Вот стоило ему так глупо попасться, к тому же еще и про-герою из тройки лучших. Ноги уже начало сводить судорогой, а легкие легче было просто выплюнуть, все болело от долгого бега, но это было необходимо, чтобы оборвать след. Этот круг был подстраховкой на случай, если за ним отправили погоню, но последние десять минут хвоста нет, можно домой. Они никогда не смогут найти его логово, никогда. На горизонте замелькала белая крыша его дома, что означало «все закончилось». Парень немой тенью спрыгнул в узкий переулок между домами, а после в одно мгновение поднялся на второй этаж по лестнице, пробираясь в открытое окно собственной комнаты. Руки и ноги тут же ослабли, и Мидория просто опустился на пол, прислоняясь спиной к кровати, на которой он никогда не спал. Стоило вести себя тихо, чтобы не разбудить второго жильца дома. Не хочется пугать Иошито, у него только-только прошла температура. Омега устало стянул костюм, одним броском закидывая его в корзину к другим вещам, перед стиркой стоит выкинуть его. Возможно уже сегодня утром он займется стиркой, после завтрака. Или скорее вечером, после работы, новую партию цветов ведь должны привезти. Порез на ноге оказался глубже, чем Изуку себе представлял. Осколок от взрыва того придурка рассек мышцу, образуя рану с сантиметр в глубину. По хорошему ему вовсе стоит сходить в больницу и наложить швы, но это опасно. Позже он свяжется с нужным человеком, что залатает его ногу. Удивительно как он вообще смог так быстро сбежать от героя, не потеряв смертельную часть крови. Стоит быстро обработать эту «царапину» и идти спать. Изуку завязал бинт и отложил ножницы в сторону. Еще минуту и нужно вставать, комната Иошито на первом этаже. Внутренняя омега уже переживала за своего щенка, нельзя мучать ее дальше. Парень с трудом поднялся на дрожащие ноги и вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Все по заученному сценарию несколько шагов прямо, а потом вниз по лестнице. Опираясь на стену, омега прошел намеченный путь до лестницы, по ней осторожно спустился вниз и повернул прям к комнате сына. Иошито сразу же зашевелился, почувствовав рядом знакомое, родное тепло. Он прижался к боку своей матери, что-то бурча во сне. От него до сих пор пахло молоком и по-особенному щенячьим запахом, еще такой маленький. — Все хорошо, прости, что задержался, — шепнулся Мидория, целуя мальчика в лоб. — Мама, — только и протянул в ответ белокурый, вновь засыпая под мягкий аромат матери. Омега выдохнул спокойно, он дома и с его щенком все хорошо. Ему не нужно было ничего более. Стоило и работу эту опасную бросить, но его руки уже в крови. По ней его всегда найдут, куда бы он не сбежал. Но бежать ему не нужно, все самое необходимое есть тут. ——— — Доброе утро, мой хороший, — промурлыкал Изуку, целуя сынишку в лоб. Омега раздвинул шторы, пуская в детскую больше солнечного света. С кровати сразу послышалось мычание и копошение. Мальчик точно не был ранней пташкой, в отличие от старшего Мидории. — Ну, мам. Ну, еще пять минут, — протянул Иошито, закрывая лицо руками и отворачиваясь от солнечных лучей. — То есть помогать мне делать завтрак ты не хочешь? — надулся старший, чувствуя как быстро действует его провокация. Мальчишка тут же соскочил с кровати и убежал в ванную, даже не посмотрев на Изуку, а тот лишь хихикнул и принялся заправлять постель, пока ребенок возится с зубной щеткой и пастой. — Что сегодня на завтрак? — тихо спросил кудрявый парень, смотря как его маленькая белокурая копия достает яйца, морковку и лук. — Тамаго-яки! Родитель лишь улыбнулся, собираясь помогать своему чаду с приготовлением завтрака. Это только их идиллия, в этой семейной обстановке проходит каждое утро, мне нужен никто другой, пока они есть друг у друга. — Мама, что с твоей ножкой? — обеспокоено протянул Иошито, слегка прикасаясь к бинту на чужом бедре. — Я вчера упал, и плохая роза процарапала мне ножку, — грустно ответил Изуку. — Эта плохая роза! Давай я проучу ее своей силой, — ручки мальчика слегка покраснели перед тем, как на ладонях появились небольшие искорки огня. — Иошито, что мы говорили за использование причуды дома? — строго спросил Мидория, хмуро смотря на своего сына. — Не стоит использовать огонь дома, потому что это может привести к пожару, — повторил правило мальчонка и стыдливо отвел взгляд в сторону. Иошито всегда затихал после повторения правила. Потому что тогда ему вспоминался страшный ожог на руке матери, когда от простой шалости загорелся плед на диване, который тут же кинулся тушить Изуку. Огнем опалило правую руку, от чего там осталось несколько маленьких шрамов. Они не проходили даже после лечения причудой, так что до сих пор служили прекрасным напоминанием о том, что причуды опасны. Маленькие ручки потухли, оставляя лишь пару красных пятен на ладонях. Изуку свернул омлет в рулет и полез в аптечку за мазью, пусть пятна и проходили за пару часов, но боль от них все же была. Иошито о ней старался не говорить, но Мидория слишком хорошо помнит первый раз как появилась его причуда. Тогда омега впервые горько разревелся перед сыном, у которого слабо обгорели обе ладошки. Благо все зажило и шрамов не осталось, врач выписал хорошую мазь и курс исцеляющей причуды, Изуку мог позволить ребенку все из этого. Когда с обрабатыванием маленьких ранок было окончено, омега мягко улыбнулся и потрепал сына по голове. — Спасибо большое, что заступаешься за меня. Изумрудные глазки напротив загорелись счастьем, таким простым и чистым, каким может обладать лишь ребенок. — Я всегда-всегда буду тебя защищать, мам! — Хорошо, но чтобы меня защищать, надо хорошо кушать. Тамаго-яки как раз готовы. — Ура! Ели в тишине, Изуку старался приучать ребёнка с ранних лет к этикету и правилам поведения за столом и в кругу людей. В садике часто говорили, что Иошито очень прилежный и воспитанный мальчик, на него равняются все детки в группе. Это радовало маму-омегу, ведь его детство прошло не шибко приятно. Руку к этому приложила его вторая сущность, а еще беспричудность, что, слава богам, обошла его сына. — Все взял? Мы готовы выходить? — уточнил Изуку, перед тем как выходить из дома. — Все с собой, мы готовы! — громко ответил мальчик, широко улыбаясь. Солнце приятно грело недалеко от горизонта, когда родитель с ребенком вышли из дома. Садик был в десяти минутах ходьбы от дома, Мидории очень повезло купить дом в этом спальном районе и обустроить его за очень короткий срок. Все же есть огромный плюс его «ночной работы», ведь те числа на его скрытом счете имеют и шесть, и семь нулей. — Доброе утро, Мидория-сан, — поздоровалась воспитательница, улыбаясь молодому омеге. Ее кроличьи уши слегка согнулись, делая ее милой и безобидной зайкой. Такую ее любили все дети. Изуку лишь скромно поклонился, присаживаясь перед белокурым и целуя его в лоб на прощание. — Вечером расскажешь мне о всех своих приключения, хорошо, Солнышко? — мягко спросил омега, смотря в зеленые глазки сына. — Конечно, мамочка, — Иошито сам поцеловал Изуку в лоб и убежал в группу, на прощание помахав ручкой. — Мидория-сан, подпишите, пожалуйста, бумаги на осмотр и медицинскую комиссию. Наша группа через полторы недели, десятого числа, будет сдавать тест на определение второй сущности и полный медицинский осмотр. — Хорошо, — омега пробежался по тексту глазами, цепляя пару деталей и ставя внизу свою печать. Мидория молился день и ночь на то, чтобы его сын не был омегой. С причудой омежье тело будет отторгать таблетки и блоки запаха, что может сыграть очень плохую шутку. Материнство это великая радость, но все остальные не видные минусы жизни омеги тяжелым полотном перекрывали пути к светлой жизни. Изуку никогда бы не пожелал своему ребенку такого. Ни с такой причудой. — До свидания, Мидория-сан, — попрощалась крольчиха, получив обратно уже подписанные документы. — До свидания. Омега вышел из садика и направился на свою официальную работу. Нельзя подавать виду о том, что на один из его номеров звонят заказчики и просят убить того или иного человека. Он мать-одиночка с очаровательным сынишкой, что работает в цветочном магазине. Идеальный образ. На такого никто даже не посмотрит с мыслью «Убийца». Общество слепо и стереотипно во многих вещах, Изуку старается пользоваться этим. Ему важен лишь Иошито, ничего более не имеет значения. ——— Когда смена закончилась, Мидория направился в садик, забирать сынишку домой. Мысли занимал лишь предстоящий ужин и мысль о том, что он так и не загрузил стирку. — Мамочка, — радостно крикнул Иошито, обнимая омегу. Изуку прикусил язык, чтобы не заскулить от тупой боли в ноге. Рана покрылась корочкой и саднила, мазь толком не помогала. Улыбка на его лице никуда не делась, всю боль смел малыш и его щенячий запах, что совсем скоро должен смениться. Мидория про себя гадал каким же он будет, сладким или терпким, может ванильным, может и острым. У самого омеги был аромат сладкий зеленых яблок. У отца Иошито же горьковатый запах ментола, что противной болью мог сковать горло. Изуку помотал головой, пытаясь убрать противное наваждения и дрожь в руках. Это было пять лет назад, он ни разу не появился в жизни Иошито, и не появится никогда. — Как прошел твой день? — тихо спросил омега, сжимая руку мальчика. — Сегодня было очень весело. Мы рисовали, потом провели выставку рисунков. Рисунок Маширо выбрали лучшим, я ее поддержал, хотя думаю, что ты рисуешь намного лучше, — он широко улыбнулся, его веснушчатые щечки слегка покраснели. — Спасибо, что ты обо мне такого высокого мнения. Они оба захихикали, но смех Изуку оборвался, стоило заметить перед собой про-героя с огненно-красными глазами. Оранжевые полосы ярко смотрелись на черном фоне костюма, а мускулистая фигура выглядела грозно. Гроза воришек и злодеев. Герой номер два -… — Здравствуйте, герой Динамайт, — скромно поздоровался Иошито, когда Изуку склонил голову в легком поклоне, чтобы скрыть испуганный взгляд. Омега внутри заметалась, чувствуя опасность от человека перед собой. Этот естественный природный страх слабого перед сильным душил и давил на раны и шрамы. Просто отвратительное чувство. Нога заныла снова, он едва не сложился тут же на асфальт с дрожью колен. Внутренности скрутило и перевернуло, однако внешне не дрогнул ни один мускул. Нельзя показывать альфам свой страх, нельзя дать им повод почувствовать своё превосходство. Он не слабый омега, у него есть сила побороться даже с профессиональным героем, конечно, если того потребует ситуация. А пока он будет отыгрывать роль слабого омеги с щенком. — Скоро стемнеет, вам стоит поторопиться домой, — спокойно бросил блондин, с излишним интересом рассматривая молодого парня. Они скорее всего были ровесниками, но точно все же утверждать было нельзя — у омеги уже был ребенок лет четырех. От обладателя кудрявой шевелюры елового цвета мягко пахло молоком и цветами. Первое это само собой разумеющееся у омеги с щенком, однако запах цветов был поверхностным, более искусственным. Возможно это духи или нечто похожее на блок запаха — один раз Катсуки слышал о таких, подумав тогда что это пустая трата бюджета. — Не подгоняйте нас, у мамы ножка болит, — хмуро заметил Иошито, буравя альфу напротив взглядом темных лесных глаз. Изуку мелко вздрогнул, удивляясь такому поведению сына. Белокурый уже показывал себя как защитник, однако эта ситуация вышла на новый уровень. Все же далеко не каждый четырехлетний ребенок сможет делать замечания взрослому альфе, который к тому же является профессиональным героем. А потом стойко стоять и смотреть в ответ. — Простите, я вчера упал, отчего на ноге небольшой ушиб, — промямлил омега, крепче сжимая руку младшего Мидории. — Может вас подвести до дома, у меня машина в квартале отсюда, — внезапно даже для себя предложил Катсуки, не спуская взгляда с большими изумрудных глаз молодой матери. Его сущность альфы по странному реагировала на парня перед собой. Бакуго не мог сказать, что чувствует аромат самого омеги, возможно это и было нормально для матери, однако ребенку уже года четыре-пять, к такому возрасту материнское здоровье восстанавливается и точно появляется феромон. Может блондин и накручивает себя, ведь уже давно существуют блоки запаха и метки, пусть от кудрявого и не пахло альфой. Но инстинкты шептали о какой-то проблеме связанной с этим пареньком. Знакомое чувство, будто они уже встречались. Геройское чутье. Катсуки просто обязан был понять что к чему. — Не стоит, нам осталось всего пару минут до дома, — Изуку с благодарностью поклонился и прошел вперед, мягко держа сына за руку. Они прошли немного, и Мидория вновь стал расспрашивать сына о том, как прошел его день. Вокруг них зацвела мягкая семейная атмосфера. ——— Бакуго напрягся всем телом, вдруг почувствовав слабые отголоски запаха, пришедшие с ветром. Вновь этот молочный аромат с яблочным послевкусием. Тот же самый феромон, что он ощутил при встрече с преступником неделю назад. Альфа внутри взвыл, призывая немедленно найти этого омегу. — Омегу? — сам себя переспросил про-герой, двигаясь вслед за запахом, машинально, неосознанно. — Баку-бро, куда ты рванул? — закричал Киришима рядом, едва поспевая за другом. — Я чую его. — Кого? — Блек. — — — Про-герои позвали убийцу в черном — Блек. Он всегда полностью одет в черное и работает исключительно ночью. К тому же он совсем не использует причуду, что поражала всех в геройских агентствах. Его стрелковые навыки превышали все известные показатели среди героев, так что такого скрытного человека долго не удавалось обнаружить. Не так давно агентство Старателя смогло поймать след неуловимого наемника. Динамайт случайно смог встретить преступника и вступить с ним в бой, сразу же сообщая об этом другим героям. Однако злодей быстро ушел, оставив героев с пустыми руками и крупицами информации. Хотя даже просто факт этой стычки накинул много очков на счет героя Динамайта, это посчитали огромным прорывом. Бакуго весь следующий вечер больно задумчиво и тихо сидел за своим местом в офисе, заполняя отчеты по делу Блек. Его не оставляли мысли, что от маленького тела, скрытого черным костюмом, пахло молоком и овсяным печеньем, будто от молодой матери, что заботится о больном щенке. Этот образ слишком прочно держался в голове альфы, не уживаясь со всеми теми фотографиями с мест убийств, что предписывают этому убийце. Тем же вечером уточнил вопрос своего обоняния у медика в агентстве, однако тот не смог найти каких-либо отклонений, однако дал рекомендацию по улучшению контроля за собственным феромоном, который выделялся даже несмотря на мощные блоки запаха. Это было дикостью. И на следующий день Бакуго повстречался с молодым омегой с необычными кудрявыми волосами, похожими на пушистые еловые ветки. В глаза тут же бросились схожесть по росту и сложению с убийцей Блек, однако невинное личико и ребенок рядом рассеивали любые подозрения. От парня так же пахло молоком. И ушиб на ноге были совпадением. Отсутствие сильного феромона альфы заставило волка внутри заинтересованно махать хвостом и более агрессивно принюхиваться. Катсуки отдернул его, нельзя даже засматриваться на омегу с щенком в таком плане. Особенно на патруле. Давно у него не было потери контроля, волк вообще ни на какого не реагировал, а тут почти скулит о том, что надо остаться с этим милым пареньком. Когда кудрявый паренек с ребенком ушли, Катсуки потребовалась еще минута, чтобы прочистить голову. Волк лег на землю, обиженно отворачиваясь. Это было странно. — — — Сейчас мужчина рвался вперед, движимый каким-то инстинктом. Волк метался и выл, будто его волчица в опасности. Это бесило Катсуки, ведь раньше зверь никогда не проявлял такой активности, молча отлёживаясь или помогая в геройской профессии. Возможно резкое помутнение в рассудке из-за чьего-то постороннего аромата заставляет его сходить с ума. Психолог, с которым Катсуки работал в академии, объяснял такую пассивность внутреннего зверя тем, что так его сущность альфы убеждается в том, что сможет уберечь щенков и защитить свою семью. Простые животные инстинкты. Но Бакуго не шел против них, пока те не вставали на его пути к званию №1. Однако стоило появиться этому тупому снайперу в черном, как его животная сущность просто сошла с ума, будто ему снова шестнадцать, и гормоны бурлят от вида каждой хорошенькой омеги. Хотя даже тогда он не засматривался ни на чьи формы и не реагировал на чужие приторные ароматы. Это могло слишком плохо отразиться на работе, так что стоило переступить через себя и посадить строптивого волка на цепь. Бакуго бесшумно приземлился на крышу, приметив там человека с оружием, что слишком сильно походил на преступника. Большой черный капюшон скрывал голову, а хорошая винтовка целилась куда-то в сторону одной большой противной шишки с бизнесом по созданию пластика. Это было столь очевидно, что Катсуки на секунду растерялся. — Руки вверх, вы арестованы, — максимально клишировано крикнул Бакуго, сам кривясь от столь глупых слов, не свойственных его имиджу взрывного грубого героя. Убийца чертыхнулся, крепче сжимая винтовку в руках. Он явно обескуражен и зол, раз его нашли до того как заказ был выполнен. Бакуго едва успел среагировать, когда преступник просто прыгнул вперед с края крыши. Подбежав туда, он успел заметить тонкую фигуру, что убегала в сторону дома, где находилась цель. — Черт! Катсуки бросился вниз, смягчая приземление взрывами. Стоит ли создавать лишний шум и отпугивать Блек дальше? Лучше стоит проследить за ним, узнать местонахождение базы — это самое лучшее решение! — Динамайт, мы пришли на подмогу, — рядом с ним появилось двое его бывших однокурсников, что резко меняло планы блондина. — Блять, вот на три минуты раньше не могли появиться, а скотины такие?! — крик разнесся по улице, пусть всего секунду назад альфа и не хотел шуметь. — Ты встретил Блек? — Он направляется к зданию, чтобы прикончить толстосума фирмы Алдест, — более спокойно сообщил герой, про себя гадая причины такого своего поведения. Герои разделились, отрезая пути побега злодею. Изуку оказался зажат в пустом переулке с тремя про-героями. Взрывом Бакуго с него сбило маску, отчего лицо скрывала лишь тень капюшона. Изумрудные хищные глаза горели, показывая как он опасен. Альфы пока не решались подойти ближе, чувствуя это предупреждение. — Уйдите. Дайте мне уйти. Мне надо обратно, — едва шептал омега, рыча. Никто из героев не подходил ближе. Никто не смел подойти к омеге, что защищает щенков. Это закладывалось в головы людей с самого рождения в этом мире. Если омега-роженица рычит и распускает угрожающий феромон, никакой альфа не сможет подойти, ведь волки не могут ранить матерей и их потомство, даже если они из другой стаи. Это нерушимый закон. Только сейчас появлялся вопрос. Почему опасный преступник, на руках которого кровь десятков людей, может так рычать? Действительно ли этот омега с винтовкой имеет своего щенка? И сейчас готов кинуться на альф героев, чтобы вернуться в логово? Изумрудные глаза блеснули, а руки слегка приподнялись, показывая пустые ладошки. Безобидный жест, именно так положено сделать пойманному злодею. Но что-то все же было не так. — Вы все остаетесь на местах, — спокойно проговорил Изуку, смиряя альф пронзительным взглядом. — Мы загнали тебя в угол, тебе некуда бежать, — крикнул ему в ответ Киришима. Внезапно в тонких руках мелькнул пистолет, дуло которого тут же уперлось в черный капюшон. На слабо видном лице не было ни сумасшедшей ухмылки, ни полного безразличия, лишь сосредоточенность и холодность. — Если сделаете хоть шаг, я спущу курок. Герои не могут допустить гибели злодея, — больше он ничего не сказал, но эти несказанные слова просто читались в воздухе: «К тому же вы уже и сами поняли, что с моей смертью один ребенок потеряет единственного родителя, а это будет очень грустно.» — Что ты хочешь? — глухо спросил Бакуго, смотря в изумрудные глаза своими алыми. — Герой Шото, четыре шага назад, — грозно зарычал омега, обнажая острые клычки. Гетерохром удивленно уставился на убийцу, не понимая почему именно он один из трех героев должен отойти. Да, он был героем на первой строчке рейтинга, но дело было явно не в этом. Его зверь сразу прижался к полу, закрывая морду лапами, будто ему стыдно за что-то. Но все же провоцировать и без того злую омегу не стоило, так что он послушно сделал несколько шагов назад. Когда приказ был выполнен, герои ждали следующего действия злодея. Изуку громко зарычал и выстрелил в сторону, пробивая трубу, отчего весь переулок заполнился дымом. Бакуго потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться и разогнать клубы дыма. Но к тому моменту Мидория уже сбежал. — Эй, дерьмоголовый, присмотри-ка за наручами! — бросил в сторону друга часть своего костюма блондин и скрылся за ночным поворотом. Бакуго до сих пор чувствовал слабый аромат яблок и молока. Молочный щенячий запах совсем скоро исчезнет, видимо скоро у ребенка определится его вторая сущность. А вот феромон яблок принадлежал самому омеге. Сейчас Катсуки не думал своей логической частью мозга, она просто не работала. Его вел чуткий нюх и внутренний альфа. Катсуки пришлось бежать порядка пары километров, прежде чем на глаза и правда попался черный костюм и винтовка. Теперь было не трудно преследовать этого человека, прячась в тени домов и переулков. Альфа особо не удивился, когда Блек привел его в спальный район. Это было уже до боли понятно и логично. Преступник сам раскрыл карты о том, что у него есть ребенок. Сейчас Бакуго больше хотел узнать, что именно за ребенок у омеги, что рискуя своей жизнью, постоянно убивает по заказу. Блек тихо приземлился на саму лестницу около дома и легко поднялся вверх, попадая в заранее открытое окно. Катсуки четко видел дом с другой стороны улицы, через несколько минут уже подходя к окнам и заглядывая внутрь. Свет от включенного телевизора освещал гостиную, ярко выделяя из темноты диван. Там был мальчик с милыми белыми кудряшками, что альфа точно встречал. В голове тут же всплыл образ смелого мальчишки у ног того самого зеленовласого парня. Пазл в голове героя начал медленно складываться. Нужно было лишь подтвердить одну единственную деталь. Не прошло много времени как в поле зрения появился родитель. Тот самый парень с объемными кудрями и веснушчатыми щечками. Катсуки более чем хорошо видел его уставшие изумрудные глаза, эту тонкую фигуру в одной ночной рубашке, бинты на ноге. Омега поцеловал мальчишку в лоб, а после поднял на руки и ушел в другую комнату. Теперь не оставалось сомнений. Омега с ребенком и убийца Блек один и тот же человек.