Crazier

Издалека смотрю, как ты живешь, разгоняя все тучи вокруг. Я так хотела узнать, как такой стать, и ты смогла показать…

Редко бывает такой случай, чтобы две хищницы настроены спокойно и серьезно друг к другу. Когда нет никаких манящих вещиц, из-за которых можно поцапаться, обе расслаблены. Хотя, даже дележка вещиц — это только повод проявить внимание. — Что делаем сегодня, Кайл? — спрашивает Харди, рассматривая Женщину-Кошку без ее привычной брони и напоминающей домохозяйку. Фелиция держит усмешку на губах, которая ядовита, но не смертельно. Что-то всякий раз влечет ее к Женщине-Кошке, что-то заставляющее сглатывать и бороться с аритмией. Селина тоже ухмыляется, глаза ее светятся, как не светились ни при одном появлении Бэтмена в самый ответственный момент. — Поскольку у меня нет желания сегодня надирать тебе зад, то просто посмотрим фильм, — произносит Селина и усаживается на диван, щелкая пультом. — Фильм? — возмущается Харди с кислой миной. — Я думала, ты предпочитаешь активный образ жизни. — Нет, Харди, меня от него тошнит. Садись давай. Фелиции хочется многое сказать, но как это всегда бывает, нужные слова не находятся на такую расслабленно-домашнюю Кайл. Харди разваливается на диване и сразу кладет голову Селине на плечо. Все же соскучилась. Идут вступительные титры. — Вонка? Серьзно? — удивляется Фелиция. Селина пихает ее в бок, будто бы успокаивая; раздается недовольное шипение. Но вскоре детский фильм увлекает и Харди, но в то же время она не забывает наблюдать за Селиной, которая вдруг стала напряженной. В сцене, где юный Чарли возвращается к семье и отдает последние деньги, она вздрагивает так, словно ее ударили. Во время песни матери Селина, тоже выросшая без отца, еле сдерживает слезы. Харди понимает, что этот фильм во многом напоминает ее жизнь. Трудную, изнурительную, вечную борьбу с обстоятельствами. У нее денежные трудности, хочется пошутить про то, занять ли ей несколько долларов, но язык не поворачивается. Харди начинает ревновать. Вонка-миллионер так и видится ей летучей мышью, который во всем настолько правильный, что хочется блевануть. Фабрика предстает Уэйн-Минором, в который иногда, но Селина вхожа. Испорченные дети и их родители… Да выбирай кого хочешь! От Загадочника до Харви Дента. Харди кривится и ей искренне хочется ударить Кайл, но она молчит, видя, что Селина активно сопереживает и словно проживает фильм. «Ты доводишь меня до безумия, Кайл!» — восклицает в мыслях Фелиция, стараясь сдержать злые слезы. Когда Чарли возвращает вечный леденец, видно, как Кайл кривится. Естественно, добыча идет на вещь-доки через раз. Тут не надо особо догадываться, о чем мысли Селины. Харди уже хочет психануть и уйти восвояси, потому что аналогии ее буквально придушили. Но в момент, когда Вонка в лифте обнимает Чарли, Селина вдруг обращает взгляд к Фелиции. И не потому, что скоро финальные титры. Харди хочется вспылить, но она замечает расширенный зрачок Кайл. Она в очередной раз сглатывает, ощущая аритмию. Проведя всю картину в молчании, обе думают об одном и том же. — Знаешь, — краснеет Селина, — несмотря на то, что я часто с тобой падаю. Ты научила меня летать… Фелиция готова растаять от этого нежного тона. Все же Вилли Вонка для нее не летучая мышь, а схожая по физиологии кошка. Харди молча вешается на шею к Селине, а потом впивается в ее губы, выражая всю ту страсть, что накапливается в ней временами. «Не отпущу, моя…» — думает она, когда чувствует ответ на поцелуй. — «Ты показала мне сегодня всю себя. Люблю». Дальнейший вечер проходит в таком же молчании, но в нем есть нежность и множество невысказанных слов.