POV Шэрил
Утро для меня началось, когда на часах было к 16:00, в выходной можно и поспать. Так считала я, но не вся моя семья. Даже Мур, которая игралась с моим носком у изголовья кровати. За стеной я слышала, как Эдит играет на гитаре в её стиле — очень громко. Встав с кровати, я направилась на кухню. Утренний кофе мне не помешал бы. Там я увидела маму, которая старалась что-то приготовить. Хоть у нас и были горничные, она всё хотела делать сама. Хотя бы по дому, потому что в отцовском бизнесе она ничего не понимала. Запах подгоревшей еды окутывал всю кухню, но наша мама не собиралась сдаваться. Я заварила себе кофе, медленно помешивая его, и смотрела на маму, которая, вся в муке, радовалась получившемуся блину. Безнадёжная оптимистка. — Шэрил, солнце моё, смотри! Ну и мама у тебя. — Да, мам. Ты прелесть. — Ну-ка сфоткай папе, он обязан это увидеть. Моя мама до безумия любила отца. Как и он её. Она часто рассказывала истории о том, как их любовь завязалась. Он называет это «история о мальчике, который украл сердце вашей матери». Как она рассказывает, в первую их встречу она подумала, что отец — официант в ресторане, куда она пошла с нашими дедушкой и бабушкой. Поэтому она подозвала его, чтобы он принял её заказ. Но оказалось, что он был на деловой встрече. Об этом наша мама узнала позже, когда за их стол принесли еды в два раза больше, чем они заказывали, а на её тарелке лежала записка: «Я способен провернуть это еще миллионы раз». Тогда она и влюбилась в него. Я отправила фотографию мамы отцу, а он через минуту позвонил ей. Из трубки доносились похвала и признания в любви. Как по мне, это и есть настоящая любовь. Допив свой кофе, я отправилась к Эдит, которая продолжала играть что-то на своей гитаре, которая была помечена автографами каких-то рок-музыкантов. — Эй! — пытаясь отвлечь Эдит, крикнула я. — Алло! Привет! Нихао? — Ой. — Заметив меня, Эд прекратила играть на гитаре. — Сколько ты уже играешь? — усевшись на её кровать, спросила я. — Примерно час или два. — Неплохо, сыграй-ка мне что-нибудь из твоего любимого. — Хорошо, дай подумать… Я любила её игру на гитаре. Иногда я даже подпевала ей. Этот раз не был исключением. Услышав «Bubblegum Bitch», которую я отлично знала, я начала петь. Мы устроили свой концерт, надеюсь, маме это понравится. Звуки музыки поглотили нас, уже Эдит стояла на своей кровати, а я пела в её расческу. С последними аккордами мы рухнули вниз. — Вот это я называю живая музыка. Может, свою группу создадим? — смеялась я. — Нам далеко до группы. — Мы не так плохи. — Подтяни вокал, а потом про группу говори, — съязвила Эдит. — Ах ты. Я бросилась на неё, быстро нащупала подушку и начала бить по ней. Эдит же схватила то, что попалось под руку первым. По итогу меня били большим черным плюшевым медведем. — Всё, тайм-аут, — выдохлась Эдит. — И это леди, которые сегодня поедут на суаре? — донеслось из-за двери. — Ну, ма-ам, — протянула я. — Не мамкай мне тут, лучше устройте примерку, хочу посмотреть на вас. — Хорошо… — в унисон выдохнули мы. Через десять минут мы с Эдит были в вечерних платьях. Она — в красивом белом платье-миди, а я — в своём штрафе. — Помоги застегнуть, я не дотягиваюсь, — ныла я. — А может, так пойдешь? Очень сексуально, — смеялась надо мной Эдит. — Иди ты. Давай, помоги уже, мама ждёт. И вот мы стоим перед мамой. Наш внешний вид не особо клеился с нашими платьями: растрепанные, уставшие и немного сумасшедшие стояли в роскошных одеяниях. — Какие вы у меня красивые, — чуть ли не плача от счастья, сказала мама. — Дайте я вас сфотографирую. — Мам, — сказала Эдит. — А что? — Давай хотя бы перед выходом, пожалуйста. — А сколько времени? — Сказав это, она посмотрела на свои часы. — Так нам через час выходить. — Что?! — вскрикнула я. — Ты меня видела? — Очень красивая девочка, — сказала мама. Мы с Эдит побежали наверх, чтобы навести порядок на своих лицах и головах. Как только мы убежали, снизу послышался голос отца: — Я дома! Мы с сестрой включили турбо-режим. За час мы успели превратиться из гадких утят в прекрасных лебедей. Теперь уже на каблуках, накрашенные и с ухоженными прическами мы спускались по лестнице. А встречали нас восхищённые взгляды родителей, которые стояли на пороге. — Вы прекрасны, — сказал отец, подошедший, чтобы крепко нас обнять. — Спасибо, пап, — сказали мы с Эдит. — От такой красивой женщины, как ваша мама, не могло получиться других детей, — говорил он, делая комплимент уже нашей матери. — Ну прекрати… — засмущалась та. — Всё, нам пора выходить, карета уже подана. — Тогда чего мы ждём? Все должны увидеть моих прекрасных женщин, — посмеялся отец, выходя из дома с мамой под руку. — Пошли… — сказала я Эдит. В машине раздавался смех отца и матери, которые не стеснялись флиртовать даже при нашем водителе. Через двадцать минут пути из окон показалось шикарное здание в стиле «Рококо», которое не могло не впечатлить. И конечно же, нас встретила семья Райс. — Моя дорогая Жозефина! — Только выйдя из машины, мама сразу же подбежала к единственной женщине в семье Райс. — Джейн, любимая. Наши матери были очень близки. Как рассказывала мама, Жозефина Райс была очень одинока до появления самой Джейн Мур. Да и маме, с её-то характером, было тяжело заводить подруг. Они дополняют друг друга, поэтому и дружат уже лет двадцать. — Здравствуй, Стэн, — холодно сказал глава семьи Райс. — О, приветствую тебя, друг мой! — радостно подошёл к нему мой отец, протянув руку. К нам же с Эдит подошёл Адам, который протянул мне две голубых перчатки. — Держи, пригодится. Я ничего не ответила, но взяла его очередной штраф: при родителях я не хотела устраивать сцен. — Ну что ж, — начал мой отец, — пройдёмте-с. Адам взял меня под руку, а Эдит подбежала к нашей маме и Жозефине. — Не отходи от меня сегодня, — наклонившись к моему уху, тихо сказал он. — По какой причине? — шикнула я ему в ответ. Он остановился, чтобы наши семьи отошли подальше. — Либо делай, что тебе говорят, либо вали отсюда. Было бы это любое другое мероприятие, я бы последовала его второму совету, но не сегодня. Я отвернула от него голову и пошла дальше, ведя его за собой, хоть и недолго. Когда мы зашли внутрь, нас встретили напиточный уголок, шикарная люстра и красный ковёр, который вёл к самому центру мероприятия. Я взяла бокал шампанского, Адам же взял красное вино. Внутри нас ожидала такая картина: куча богатых людей с бокалами и стаканами спиртного смеются или же серьёзно разговаривают на совершенно разные темы. Многие из них смотрели на нас с Адамом: кто-то завистливо, кто-то с восторгом. Все семьи были в сборе, как будто если бы сюда упала бомба, то всех богатых людей этой страны вычеркнули бы из истории. К нашим родителям подходили разные люди, как я поняла, этот благотворительный вечер был от лица семьи Райс. Ну а как ещё? К нам же подошёл один из друзей Адама. — Можно тебя на секунду? — спросил он. — Сэм, что такое? «Хотя бы узнала, как его зовут», — подумала я. — Ладно, Шэрил, подожди здесь минуту. — Мгм. Вот я осталась одна среди такого количества людей. Я не любила светские мероприятия, да и подруг среди этих богатеньких девочек у меня не было. Простояв так пару минут и не найдя взглядом Эдит, я решила, что лучшее место для уединения — балкон. Свежий вечерний воздух был в ноздри, доводя до экстаза. Слишком уж душно было в том зале. И дело совсем не в воздухе. Вечерний сад с цветами всех сортов, но исключительно белых, был так красив, что я не могла отвести от него взгляд. Даже при том, что в нём чувствовалась семья Райс. Мой покой нарушил голос «любимого». — Я же сказал, стой там. — Как собачка, ждать своего хозяина? Нет уж. На это он ничего не ответил, на его лице читалась раздражённость. — Пошли, мой отец произносит речь. — Ладно. И вот я снова шла с ним под руку, через минуту мы уже стояли в кругу людей, которые с восхищением смотрели на его отца. — Дорогие друзья, сегодня я собрал вас здесь, чтобы осветить проблему, на которую мы с вами можем повлиять… После этого я перестала слушать, снова какие-то проблемы. Сколько раз все здесь собирались, но проблем не уменьшалось. Видимо, деньги решают не всё. Вытянули меня из своих мыслей, что странно, слова старшего Райса: — Также хочется поздравить моего сына с его скорой свадьбой. «Что, блядь?!» — подумала я. Не успев отойти от услышанного, я почувствовала руку Адама на своей щеке. — Не дёргайся, — тихо и властно сказал он. После этих слов он поцеловал меня. Его губы были такими же холодными, как и он сам. В зале раздались аплодисменты, а я закипала от этого ещё сильнее.Глава 8.
4 января 2024 г. в 20:54