Они равны

Она его боялась, а он её использовал. Маньяк и жертва. Невинность и воплощение порока. Ведь именно так кажется на первый взгляд? О, они были как раз той парой, где изначально казалось обманчиво всё. С чего бы начать отсчёт правды? С давних пор принято рассказывать сначала, но ведь имея дело неуравновешенными психопатами это правило не работает, верно? Слишком много вопросов, слишком мало ответов. Давайте предположим. Вдруг одним "прекрасным" осенним утром в больнице для душевнобольных встретились два одиноких, полных безумных идей человека, что никак не могли найти выхода своему гению? В незатейливом разговоре о погоде, плавно перешедшем в мысли о мести и способах пыток древних народов, мемуары которых заставляли розоволосого доктора трепетать от восторга, а девушку, считавшей себя наполовину кошкой, замирать, ловя себя на желании оказаться на месте пленника, они нашли своё дополнение, вторую половину, родственную душу, с которой теперь не хотелось ни на миг расставаться, так как это было бы чрезмерно расточительно, зная, как скоротечно заканчивают в подобных учреждениях их "коллеги" от обилия медикаментов в повседневном рационе и зомбирующих речей психиатров, прививающих неуверенность и жажду выйти в окно, ведь никому не нравится выслушивать и тем более анализировать собственные косяки. Они решили убежать. Далеко-далеко, туда, где их бы не нашли местные целители. План был разработан и воплощен в жизнь на ура. Казалось, им никто не помеха. Вдали от страшного места, где они пробыли около трёх лет безвылазного заключения по решению суда, они нашли заброшенное здание за чертой города - их временного укрытия на время погони. Здесь их никто не знал, не искал по горячим следам преступления. Это было им на руку. Любовники быстро обустроились в новом жилище. Ведь, как известно, когда особо не из чего выбирать, люди не способны на привередливость. Им нужны были всего лишь : вода, еда и медицинские инструменты. Как нельзя кстати последнее нашлось в тёмном подвале, свет в котором Масакрику удалось включить, дёрнув за рубильник при входе. Относительно чистая комната, лампы разной величины, кожаная кушетка посередине и куча разной всячины для их совместного досуга. Операционная. - Как хорошо, что мы наткнулись именно на это здание. - потерев ладони в предвкушении, довольно выдохнул бывший когда-то хирург, отстраненный в прошлом за незначительную оплошность - во время операции случайно задел несколько крупных сосудов... десять раз... - Превосходно. - подтвердила девушка, присаживаясь на запылившийся стол. - У вас что-то болит? - хитро поинтересовался парень у "пациентки", чьи глаза ожидаемо заблестели в полумраке. - Да, доктор... Вы знаете... - она устало потянулась, намеренно обнажая шею, пылающую в цветах их страсти. Говорят, девушек украшают бриллианты, но Ушко напротив, считала, что лучшее дополнение, подчеркивающее её достоинство - гематомы разных размеров и цветов. Миниатюрная "куколка" невесомо, как бы невзначай, коснулась своих губ, переводя игривый взгляд то на доктора, то на стол с орудиями пыток, а точнее её предстоящего наслаждения. - Провоцируешь? - констатировал парень, придвигая металлический столик на колёсиках ближе. - Ну, что ты, милый... Как я могу... - последнее слово девушка прошептала прямо в губы своего мучителя, послушно ложась скорее на кушетку, услышив предупреждающий рык "хищника". Их игры со столь недетскими игрушками так пугают и ужасают обычных, не познавших подобного блаженства людей, но в тоже время их участников они завораживают и будоражат. Не узнавшим радости боли, её красоту, уничтожение и между тем возрождение, приятную вибрирующую симфонию внутри, что патокой растекается по всему телу, от макушки до самых пят, пока один терзает хрупкое девичье тело, а вторая плавится под его натиском и ударами, стараясь не захлебнуться собственными слюной и слезами. Это что-то внеземное, такое далёкое и прекрасное. Другие не поймут, только они способны разделить чувства и вкусы друг друга. Эти развлечения, изощренные эксперименты с физикой, химией и биологией, побочным исходом которого стали кошачьи ушки, что их обладательнице и создателю кажутся жутко милыми - не насилие, а лишь язык их любви. Парень связал ей шапку в знак извинения, а девчонка рассмеялась, умиляясь его нервозной улыбки и симпатичному подарку. Масакрик может отказаться, обуздать тягу садиста, перестать творить, созерцать прекрасное, но как ему отказать этим большим щенячим глазам, в уголках которых скопились слёзы, что так и просят продолжать? Но в глубине души он боялся перейти ту грань, где заканчивается её восторг от боли и начинается точка невозврата. Ушко могла спокойно уйти в любой момент, послав заигравшегося мальчишку далеко и надолго, но когда ей так нравится холод плоскогубец, следы порезов лезвий на своём теле, его руки, "нежно" сомкнувшиеся на её горле, связанные верёвкой руки, завязанные глаза и губы убийцы, иссушающие её до последней капли, тогда зачем ей отказывать себе в подобном удовольствии? Тем более, ей очень льстит его трепетность и забота после... С ним она могла быть собой. Такой, какой ранее её не принимали ни семья, ни общество вокруг. Он мог не сдерживать свои фантазии, ведь знал, что для неё больше, значит лучше. Так есть ли среди них жертва? Ответ прост : нет.