Повешенный

- Змеи кусают, Поттер. Пора бы тебе это уяснить. Хватка на запястье жжет. - А зубы не обломятся от укуса, Малфой? Каждому выпадает свой аркан. Кто-то просыпается с картой Солнца в рукаве, и весь мир начинает вращаться вокруг него. Кому-то приходит Колесница, и власть сама тянется к эполетам военной формы. - Благородный гриф летит на слабость, как падальщик? – понимающе усмехаюсь. Ударит поддых или в челюсть. Я успеваю подумать, что на мраморе не остается гематом. Он молчит, сжимая кулаки. Твердое, непрошибаемое упорство. - Я хочу тебе помочь, - неужели, герой, этот тон - обвинение? У аристократов под кожей не ртуть и воск. Протянешь спасительный канат мне, а семью в Азкабан. Вот твоя хваленая справедливость. - Можешь подавиться своей заботой, - слова отскакивают от стен, точно от хребта василиска. - Сколько же в тебе яда, Малфой, - за раздражением следует усталость. Я встречаю его пристальный взгляд фамильной ухмылкой. - На мой век хватит. Разочарование и отвращение. Уже осудил. Я механически разворачиваюсь и нарушаю первое правило общества дуэлянтов. Встаю спиной к врагу. - Лучше помолись за нас, Поттер. За тех, по ком некому скорбеть. Я не узнаю свой голос. Он звучит откуда-то издалека. Через толщу земли. - Вселенная слышит только тебя. Каждому выпадает свой аркан. Для кого-то снимает рубашку Императрица, и его труды окупаются сторицей. Кому-то отведена Звезда, и он выбирается из кромешной тьмы к свету. Мне выпал Повешенный.