Больше внимания

Всё начинается, когда на очередной дискотеке включают медляк и Вова естественно приглашает симпатичную девицу на танец. Они вдвоём кружатся в танце как единое целое, словно знакомы вечность. Адидас даже не замечает тяжёлый взгляд, направленный в его сторону. Взгляд полный обиды и злости. Раньше Турбо нормально относился к тому, что на людях он остаётся на втором в плане. А сейчас всё обострилось, любой взгляд на кого-то другого вызывает приступ ревности и ощущение, что Валера лишь игрушка для ебли в любое время. Так происходит всегда, если ему уделяют мало внимания. Предупредив Зиму о своём уходе, Турбо быстро добирается до спортзала. Может хоть с Кащеем сегодня всё пройдёт гладко. И он сможет получить хоть каплю ласки. Только открыв дверь, в нос бьёт запах едкого курева и водки. Слышен слабый звук работающего радио и приглушённые голоса. Сделав шаг, его сразу окликает нетрезвый голос. — О, Валерка, иди-ка сюда. В комнате старших только Кащей с очередной бабой на вечер. Где он их только берёт?! Та практически лежит на нём ведя языком по шее. Турбо всё видит и к горлу подступает тошнота. Ему не хочется даже здороваться с этим человеком. — Ты садись, сигарету бери, водочки для блатной походочки тебе налью. — Лыбится Никита, взяв в руку ещё один гранённый стакан. — когда ещё со старшими выпить получится? Никогда. Турбо от одного запаха блевать тянет. В голове сразу образ пьяного отца, в котором ничего человечного не осталось. Рыдающая мать, что закрывается от чужих ударов, и кричит Валере идти в свою комнату. «Черти ебанные» — думает он, анализируя сегодняшний вечер. Моментально разворачивается и быстрым шагом идёт домой. Ему что-то кричат в след, но он уже не обращает внимание. В сердце начинает колоть, больно так, заставляя думать, а стоило ли вообще привязывать открывать свою душу людям? После этого дня, в Турбо происходят изменения. Он старается не пересекаться с этими двумя, даже если очень хочется. Очень хочется прийти и умолять дать ему заботы и ласки. Думает, что готов даже на колени встать, а потом бьёт себя по щеке вспоминая про понятия. Достаётся всем. Скорлупа получает за малейший косяк. Бьёт сильно, так, что Вахит просит быть чуть спокойней. А Турбо похуй, он готов бросаться как пёс на любого, дай лишь повод. Старшим на любой вопрос дерзит. Даже если просят общаться нормально, в ответ слышат лишь злость. За подобные выходки, по-хорошему, следует удар в фанеру. Но это же Валера, их мальчик, поэтому спускают с рук. Однако, в один момент, Вова с Никитой по душам поговорили, в том числе и про Турбо порешали. Заметили, что слишком нервным стал. Сильнее обычного. Пришлось сказать всем, чтобы валили спать, а Валере остаться. Лучшая терапия — выпить вместе. По крайней мере, они так думали. Валера уж решил, что с ним нормально поговорят, извинятся за своё мудатское поведение. Заходя входя в комнату, видит их двоих с полными стаканами водяры. Могли бы уж шалав позвать, раз им вообще поебать. — Привет, Валер, — тянет руку Адидас. — ты садись. Сейчас он чувствует себя толи маленьким потерявшимся котёнком, толи злобным псом, который вот-вот сорвётся с цепи. Кащей также жмёт руку, но молча, видимо думая лишь о своём. — Послушай, мы же видим, что ты в последнее время ведёшь себя по-другому. — начинает Вова, смотря Валере в глаза. — может расскажешь, что случилось? Турбо кулаки сжимает. Действительно блять, что же случилось. Рот открывать немного страшно, боится, что вместо слов, будет выброс токсичных веществ. Старается немного успокоиться, незаметно обнимает сам себя. — Надо отвечать, когда тебя старшие спрашивают. — лениво делает замечание Кащей и этими словами жмёт на красную кнопку. — Надо блять за собой следить! — крича, Турбо встаёт и с яростью смотрит на них. — Я из-за вас, мудаков, уже несколько дней нормально спать не могу. Думаю, может быть мне хоть один скажет, что-то приятное. А вы только и делаете, что со шлюхами обжимаетесь и бухаете! Его не перебивают, слушают внимательно. А после Кащей лишь произносит тихое: — Успокойся. Валера окончательно взрывается. В голове начинается свой личный Афганистан. — Успокоиться?! Вы вообще ахуели в край! — напрочь забывает все правила этикета, не только по пацанским понятиям, но и межличностным. — Ненавижу! Орёт он и быстро схватив почти полную бутылку водки, со всей дури кидает её в стену. Вместе с грохотом стекла, Вова сразу же встаёт со своего места, мельком взглянув на такого же удивлённого Никиту, подходит ближе к Валере. — Так, не суетись, давай поговорим. — А чё ты раньше говорить не хотел?! Леопольд сраный! Турбо уже ничего кроме красной пелены не видит. Хочет лишь разнести здесь всё. Адидас понимает, что словами этого пацана не остановить. Поэтому он кидается на него, заламывая руки бросает на диван и прижимается сверху. — Никит, тащи верёвку! — говорит, пока тело под ним активно пытается выбраться из крепкого захвата. Вова может и меньше Валеры, но чемпионство в боксе всегда давало ему преимущество, а после Афгана, хватка была крепче стали. — Суки! — орёт Турбо пытаясь выползти из-под Адидаса. Но ничего не может сделать, когда его руки прочно связывают верёвкой. Запястья неприятно натирает. Ощущение беспомощности лишь добавляло злости. Его держат и начинают вновь просить успокоиться. Нежно, словно он не кричал на них минуту назад. Постепенно, силы покидают парня. И вместо агрессии приходит обида. Из глаз текут солёные слёзы, а тело покрывает мелкая дрожь. Ему так больно на душе. Вова медленно его отпускает, садится рядом и гладит по плечу. Кащей же пальцами в кудри чужие зарывается. — Послушай, — просит уже Никита. — мы не хотели тебе больно делать. — И подрузумевает под этим все разы когда проводили время с чужими женщинами, когда не уделяли достаточно времени, когда забывали, что Валера на самом деле очень ранимый. Турбо лишь носом шмыгает, стараясь не разреветься в голос как девчонка. Лежать на животе не удобно, и Адидас это понимает, осторожно поднимает его и усаживает между собой и Кащеем. Старшие нежно гладят по всему телу, старясь успокоить. — В-всё правильно, я мерзкий пидор. Валера озвучивает свою личную самую ненавистную мысль. В отличии от авторов, ему девушки никогда не нравились. Он не может просто взять и пригласить даму на танец. Чувствует себя щенком, который верен лишь хозяевам. В этом и была причина его общей тревоги. Весь дрожит, не в состоянии думать адекватно. Но чужие руки осторожно вытирают слёзы с щёк и медленно поднимают его голову за подбородок. — Валер, мы любим тебя. И в ту же секунду целуют с двух сторон. Стараясь подтвердить правдивость слов. Турбо сразу в улыбке расплывается. Становится так хорошо. Всего лишь поцелуй, но как же много он значил прямо сейчас. — Ты лучший, и ты только наш. Чужие руки всё активнее начинают блуждать по телу, вызывая прилив мурашек. За секунду в комнате становится так душно, а внизу живота начинает приятно тянуть. — Развяжите… Тихо просит Валера. Однако в ответ он получает лишь совершенно дикие, полные желания, взгляды старших. И понимает, что руки будут связаны ещё долго.