Причёска

Нёвилетт, сидя перед Фуриной спиной, терпеливо ждал, прикрыв глаза и аккуратно сложа руки на коленях, пока девушка заботливо расчешет его длинные, густые волосы: Фурина мягко водила расчёской по волосам Нёвилетта - хоть они уже и были прямые и приглаженные, ей всё равно доставлял удовольствие именно сам этот милый рутинный ритуал, который сегодня было дано исполнить именно ей. Нёвилетт для неё стал самым близким после освобождения Фурины от тяжёлой доли архонта: лишь он не отвернулся от неё, остался с ней, притом каждый день напоминая, как её ценит - милые короткие записки с пожеланием хорошего дня, тюльпаны или озёрные лилии, за ночь удивительным способом появляющиеся в вазе на туалетном столике напротив кровати, редкие, но необычайно приятные, почти невесомые прикосновения говорили сами за себя: при этом Нёвилетт не забывал, что женщины любят ушами, потому часто делал комплименты при встрече - учтиво замечал, что сегодня Фурина особенно сияет, вскользь упоминал, что у неё отменный вкус в одежде, а во время нечастых посиделок в кафе в нерабочее время ни разу не перебивал и с интересом слушал Фурину, пока та воодушевлено делилась своими маленькими новостями и грандиозными планами. Вот и сейчас Нёвилетт, сидя перед ней с доверительно прикрытыми глазами, ждёт, пока Фурина расчешет его - а ведь началось всё так абсурдно: девушка постучала в комнату Нёвилетта по, она точно помнила, какому-то важному делу - она подошла как раз в тот момент, когда мужчина совершал свою утреннюю рутину: он позволил Фурине войти прямо в тот момент, когда уже был в рубашке и рабочих штанах, но без привычных пиджака, закрывающего все тело, и манишки на груди - мало того, он был с расплетёнными волосами и без перчаток: Фурина, зайдя и видя судью в таком виде, сначала даже растерялась - она встала на пороге, разглядывая Нёвилетта и прикрыв за собой дверь. Нёвилетт, обернувшись на звук закрытой двери, даже чуть улыбнулся, как показалось Фурине. -Госпожа Фурина, доброе утро. Прошу простить меня за такой неряшливый вид, - он сложил на руке пополам какую-то ткань и бережно уложил в ящик рядом с кроватью, -Что Вас сюда привело? Фурина наконец вышла из ступора: она вернулась в свою привычную манеру - заулыбалась и встала в более-менее уверенную позу. -Здравствуй, Нёви. Знаешь я… - Фурина внезапно замедлилась и застыла: кажется, она напрочь забыла, что хотела сказать. -Я Вас слушаю, госпожа, продолжайте, - проговорил Нёвилетт, повернувшись боком к Фурине и, судя по движениям, подводя перед зеркалом свои глаза: девушка снова неловко заулыбалась, глядя на мужчину - уж в чём-чём, а в красоте он точно был лучше всех. -А я пришла…за очень важным делом! - протянула Фурина, уже зная, что хочет сделать, и проходя внутрь комнаты: она тихим лёгким шагом подошла к Нёвилетту сбоку, наблюдая молчаливо, как тот подводится. -Какое же у Вас дело, госпожа… - Нёвилетт положил тонкую кисточку, обернулся, глядя на дверь, однако заметил Фурину рядом и, вначале от неожиданности приподняв брови, снова будто бы чуть улыбнулся, -..Фурина? Слова вылетели сами собой, как-то странно и уж очень фамильярно прозвучав в ушах Фурины: -Я бы хотела заплести тебя, Нёвилетт, - проговорила она: судья удивлённо поднял брови, а Фурина тут же затараторила, маша руками, будто отказываясь от своих слов: -Прости, прости, что за ерунду я сказала! - воскликнула она, собираясь поскорее уходить, однако её остановил голос Нёвилетта: -Я вовсе не против, госпожа. Если Вам так угодно, то… - судья чуть замедлился и развёл руками, как бы показывая, что готов подчиниться Фурине - та остановилась, развернулась и опасливо качнулась на месте, не решаясь подойти, однако Нёвилетт быстро разрешил её колебания: он поставил табурет так, чтобы сзади оставалось место, и сложил руки в ожидании. Фурина почти на цыпочках подошла к Нёвилетту и встала со спины: нерешительно взяв в руки расчёску, она осторожно коснулась волос судьи - те, к великому облегчению Фурины, не стали обжигаться, выделять яд или что-то в этом духе: волосы как волосы. Гладкие, блестящие, ухоженные и белоснежные, прямо как у неё: Фурина легонько втянула носом запах - пахли приятно: солоноватой морской пеной и мужским парфюмом. Проведя один раз расчёской, она затаила дыхание: Нёвилетт сидел неподвижно, и - Фурина аккуратно заглянула через его плечо - даже прикрыл умиротворенно глаза. Мягкие движения расчёской скоро показались привычными рукам Фурины: девушка уже не так неуверенно расчёсывала Нёвилетта, она даже добавила немного напора в свои движения, как следует прочёсывая белый мягкий волос. -Нёвилетт…. - неожиданно тихо позвала судью Фурина: тот открыл глаза и также негромко отозвался, не оборачиваясь: -Да, госпожа? Девушка замялась: она сжала расчёску в руке и замедлила свои движения - Нёвилетт осторожно покосился себе через плечо и вопросительно приподнял брови. Фурину захлёстывали эмоции так, что казалось, она вот-вот захлебнётся в них: а ведь секунду назад она была уверена, что сможет наконец сказать, что хотела - и скажет это быстро и чётко: «Вот как, оказывается, тяжело признаваться в чувствах…», - пронеслась мысль в голове Фурины, отчего она только сильнее занервничала. -Госпожа…? - Нёвилетт тихо позвал её: Фурина уверенно сжала в руке расчёску и, глубоко вздохнув, наклонилась осторожно почти к заостренному уху судьи и тихо проговорила почти неслышным шёпотом: -Нёвилетт…я тебя люблю. Фурина, помедлив, отодвинулась от Нёвилетта, моментально заливаясь краской и закрывая лицо руками, сжимая в них расчёску так, словно она была последней спасительной веточкой. Судья сидел недвижно, словно изваяние: его прямая спина, закрытая рубашкой, вдруг стала напряжённой, словно натянутый шпагат - Фурина не видела его лица, ей было вовсе не до того: она чувствовала себя так, словно только что нагрубила Нёвилетту. Разрушил долгую и мучительную тишину, страшно повисшую над головой Фурины тихий голос судьи: он, осторожно обернув голову вполоборота, спросил негромко и коротко: -Это правда? Фурина, сглатывая пересохшим горлом воздух, с опозданием закивала быстро и нервно: Нёвилетт молча обернулся обратно. Судья медленно и осторожно встал: Фурина чуть отпрянула, готовясь к тому, что сейчас её отвергнут или что хуже - унизят: унижения девушка боялась, боялась больше смерти. Нёвилетт развернулся к Фурине: его чуть опущенные глаза медленно поднялись взглядом на глаза девушки - Фурину пробрала дрожь. -Нёвилетт, я… - он залепетала, извиняясь и бегая взглядом, однако остановилась, всё ещё приоткрывая рот в несказанных извинениях, когда судья взял её руки в свои. -Я тоже люблю. - тихо сказал он и прибавил, -Тебя, Фурина.  Девушка опешила. -Нёвилетт, что… - Фурина, лепеча и словно не веря ответу Нёвилетта, всё же не успела договорить: Нёвилетт одним движением преодолел расстояние между их губами - дышать Фурине стало совсем тяжело, но она высвободила свои руки из пальцев судьи и обвила ими его шею. Не прерываясь, Нёвилетт мягко и осторожно коснулся пальцами талии Фурины и аккуратно привлёк ближе: той пришлось привстать на носочки, чтобы не отрываться от его губ. Нёвилетт, осторожно развернувшись с девушкой в объятиях, нашарил ногой кровать и, с напором наклонив Фурину чуть вперёд, заставил девушку упасть на неё - они чуть не столкнулись лбами, но прекращать вовсе не было желания. Фурина, оторвавшись от губ судьи, чуть выгнулась и выдохнула тяжело ему в плечо: Нёвилетт не прекратил целовать девушку, переключаясь сначала на её скулы, а потом спускаясь и бережно опуская губы то на шею, то на плечо - одной рукой судья уже осторожно отодвинул ворот пиджака Фурины. -Нёви.. - тихо выдохнула она куда-то то ли в плечо, то ли в лопатку Нёвилетта, гладя рукой его распущенные волосы и от неожиданности ахая почти каждый раз, когда он целовал её, -Тебе.. разве не пора…суд…ой! - она тихо ойкнула, когда судья выпрямил руки, нависая над ней. -К чёрту, - отрезал он так, что у Фурины по всему телу побежали мурашки, -Сегодня у меня будет выходной, и я намерен провести его с моей любимой. С тобой, моя дорогая Фурина. Девушка вся зарделась, а губы её смущённо, но довольно поползли вверх: она обвила шею судьи руками и прежде чем снова притянуть его к себе, шепнула негромко: -Люблю.