Она невыносима

«Алкоголь — зло» — говорят в мире, даже не представляя, что где-то есть такая надоедливая заноза в заднице, как Ши Цинсюань. Порой кажется она своей пустой болтовней доведёт до греха или своей неиссякаемой тягой к приключениям древних мертвецов поднимет, а это как минимум неэтично, будьте добры пересмотрите список негативных явлений и примите меры! Как максимум, она уже сидит в печёнках. Сначала на парах всё комментирует, зачастую просто чтобы пошутить, чем уточнить, плавно перетекая в активных лепет в перерывах, даже в разношерстной компании слышно только её, и в кафетерии задорно гогочет, опрометчиво отпивая и отфыркиваясь своей отвратной ванильной колой, потом ещё полпути что-то увлечённо рассказывает сестре пока они наконец не свернут на свою улицу, а на конец и в общем чате нет спасения. Поньк-поньк. «┬┴┬┴┤ω・) » «Завтра коллоквиум, да?» Да, о нем предупреждали последние две недели, если не больше, но куда там дурочке, провтыкавшей в телефон все пары. Поньк-поньк-поньк. «Ой, ребят, а поделитесь конспектами по той теме, а кажется я её как раз прослушала немножко(✿˶’◡˘)♡ » Или просто прогуляла пока добродушная староста-подруга везде наотмечала. Хотя там и с сестрой, по совместительству профессоркой, можно договориться, если та сама ещё не договорилась. Пугающие у них связи конечно. Поньк-поньк, поньк-поньк. «Спасибки!!» «╰(✿´⌣`✿)╯♡ » «Как у кого настроение?» Ох, блять, сейчас начнётся! Поньк-поньк-поньк-поньк-поньк-поньк… В голове уже у Хэ Сюань поньк-поньк. Причем как в хорошем психологическом триллере голосом ненавистной Цинсюань, который уже намертво въелся в подкорки. Вообще всё, что Хэ Сюань знала о Цинсюань было против её воли. Просто так не повезло по жизни сидеть от неё неподалеку, ходить домой одной дорогой и постоянно привлекать её внимание. Хотя казалось бы, видишь женщина незаинтересованная в чьей-либо компании сидит учит, куда ж тогда лезешь? А у неё просто ни социальных навыков распознавания «отвали», которое чуть ли не на лбу написано, и ни инстинкта самосохранения. И это только в обычной ситуации энергия льёт через край и обливает всех, кому не повезло отскочить, а вот когда в руке Цинсюань оказывает что покрепче её любимой ванильной колы… Например когда эта кола с водкой, то отскочить уже не получится, тут уже кто не спрятался, тот сам виноват, потому что эти хрупкие девичьи ручки на самом деле, ой, какие загребущие и, ой, какие крепкие. Тормоза, в общем-то, сносит полностью, если они у неё и бывали когда-то. Так рассказывали её многочисленные жертвы, по крайней мере, и почему-то Хэ Сюань им верила. Дополнительно Хэ Сюань верила, что на неё такая участь никогда не падёт. Она ясно дала понять, что компания младшей Ши её совсем не интересует, а пришла из солидарности к халявной выпивке, коей баловались после сессии всей группой. Правда в доме Цинсюань, но что уж поделать, понимаете, не каждый день предлагают бесплатно, а в каждой бочке мёда своя ложка дёгтя. И пока что она слишком крохотная, чтобы отказываться от такой щедрости. Стоишь себе на кухне, в темном уголку, невольно маскируясь под предмет интерьера, слушаешь фоном экзистенциальные пересуды одногруппниц сначала о разбитых сердцах, а потом у них всё быстренько проходит, потому что парни мудаки, и начинаются сплетни… Про молоденького профессора с другой кафедры, про завхоза и завстоловой, про мутного ректора, который коллекционирует мечи, про старосту и замстаросты и их странные отношения… А вот уже про хозяйку торжества пошли самого разного градуса. И на самом бредовом сама Цинсюань под хорошим градусом вдруг вваливается в кухню. Какое удачное стечение обстоятельств! Насколько позволяли захмелевшие мозги дамы-сплетницы резво подскочили и ретировались под предлогом танцев, но видимо младшей Ши не было до них особого дела, раз она не пошла за движением, а улыбнувшись, поплыла по своей траектории дальше. Прикинув, куда та движется, Хэ сделала шаг в сторону, а то мало ли взбалмошной егозе захочется там примоститься. Угол то и правда хороший, уютный... — Хэ-сююн... — нараспев потянула Цинсюань, с хитрой улыбкой снова меняя маршрут прямо на однокурсницу. Хэ Сюань ужаснулась и сделала ещё шаг в сторону, чтобы наверняка убедиться. И да, с небольшой пьяной погрешностью, но Цинсюань с тягой паровоза мчалась прямо на неё. — Хэ-сююн, подожди... И Хэ действительно застыла. Как олень в свете фар. — Хэ-сюююн... Ой! Прямое столкновение! Неуклюжая пьяная субстанция впечаталась аккурат в единственного человека в комнате, всё точно по наводке. По канону неловких ситуаций, почти впечаталась в грудь, но в сантиметре от цели была остановлена рукой владелицы сей посадочной площадки. — Чего тебе? Шатенка потупила виноватым взглядом. — Слушай, Хэ-сююн... У меня деликатный вопрос... А может не стоило с ней заговаривать? Иногда же когда игнорируешь проблемы они могут и исчезнуть... Если конечно не разрастись. Надо было слиться с тенью на стене или выбежать за сплетницами, того глядишь сейчас бы потягивала дальше странные коктейльчики и наблюдала за матч-реваншем в пивопонг... На плечи легли те самые легендарно цепкие руки, а легкие налились праведным гневом. — Хэ-сююн... Ты пра-авда меня так... — насколько то было возможно ровно вещала Цинсюань, на ходу подбирая слова. — ненавидишь? Все испарилось, будто ударили в поддых. Впрочем это просто мир перевернулся, потому что по классике плюнуть ядом язык не поворачивался. Похоже это карма за все язвительные комментарии в пустоту. Все платят по счетам, и ты, Сюань, тоже не убежишь. А к чему собственно сомнения? "Да, Цинсюань, ты надоедливая, шумная, раздражающая, красивая заноза в заднице!" Вот так и скажи! О нет, пауза затянулась и она подняла взгляд. И от чего-то сердце пропустило удар. Записывайте дату, когда в этом жалобном зелёном море утонула одна вечная врушка. — Нет. Вон там уже и труп всплыл, почтите погибшую веночком, что ли. Она же правда пыталась сказать то, что собиралась, но что-то пошло не так. — Пр-равда? — вполголоса воскликнула Цинсюань и, будто бы правда веря, что это было тихо, добавила значительно громче. — Правда, Хэ-сююн?! Хэ-сюн поморщилась от шума, все ещё отчаянно вспоминая как произносятся вслух "отвали, бесишь" и "я тебя терпеть не могу". Но от чего-то цветущая зелень во взгляде не давала этого сказать. А может и Сюань переборщила с выпивкой, но ничего сказать не получалось, хотя Цинсюань и правда смертельно раздражала своим бесконечным "Хэ-сюн". Замолчи уже, Цинсюань. Прекращай лепетать свои бредни иначе я тебя заткну. Ради бога, замолчи... ...Но Ши всё ещё напрочь игнорировала все невербальные знаки, выдавая последнее "Хэ-сююн", чуть не прослезившись. Алкоголь и правда зло, заставляющее делать необдуманные вещи. Врочем, в тандеме с Цинсюань это зло было в тысячу раз массивнее, потому как заткнуть и правда пришлось, а губы ещё долго помнили вкус ванильной колы с водкой и привкусом трепетной романтики.