Недостатки отношения

Ви никогда не думал, что умерев можно увидеть свет в конце тоннеля, потому что его душа бесконечно в крови и давно проёбана. Поёбана жизнью, впрочем, тоже. Он не ждал рая и ада, не ждал смерти, новой жизни, он вообще не был к этому готов, но разве можно быть готовым к тому, что ебучий Декстер Дешон прикажет своей шестёрке тебя отмудохать, а потом, сука, пустит тебе пулю в лоб? Да нихрена к этому нельзя быть готовым, так же как и к тому, что после своих воспоминаний о смерти ты видишь чужие и, — вот это да, какое совпадение, — они тоже о смерти, как неудачно сошлись звёзды. Но, к чему ещё нельзя быть готовым, так это к тому, чтобы после пробуждения и мучительно долгих усилий выползти из-под говна, во всех смыслах этого слова, когда ты только-только смог избежать смерти, — ты увидишь того же Дешона и жутко стильного мужика из Арасаки и оба, между прочим, смотрят в его, Ви, сторону. Стоило бы опасаться, но он думает лишь о том, где видел этого стильного мужика и какого хера он здесь вместе с Дешоном, а ещё о том, что мужик реально одет с иголочки, по крайней мере для свалки и самого Ви, который валялся там хрен знает сколько, буквально восстал из мёртвых, как ебаный зомбарь из фильмов двадцатых, этот мужик был очень даже стильным, может, симпатичным. Странно, но в тот момент эти мысли не удивляли, хотя, с другой стороны, какие вообще могут быть мысли у того, кто уже мёртв, но даже не знает об этом, потому что, вроде как, жив? Ещё более странно то, что Ви даже не задумывается об этом: своё восстание из мёртвых, боль и непонятные воспоминания какого-то мудака он воспринимает как должное, как само собой разумеющееся, как будто с каждым, кто получил пулю в лоб, происходит то же самое, что и с ним. Последнее чего ожидал Ви это того, что Дешон, в котором, сколько? Двести? Сотня с хуем? Неважно, в общем, сколько в нём есть, скажет, что Ви тяжёлый, оттаскивая его к тачке. Да Дешон его пополам сломать мог, нахер мелочиться, тем более, когда Ви и так не в лучшем виде, в конце концов, если общаешься, даже в полумёртвом состоянии, с деловыми людьми из Арасаки, — стоит подать себя с красивого бока, а не с уебанского, как это сделал Декстер, поклон ему нижайший. Но не суть важно, потому что этот стильный мужик — Такэмура Горо, который личный охранник почившего, от рук своего дрянного сына, Сабуро Арасаки, Ви его таки вспомнил. Тут, как ни крути, а даже вынужденный союз с таким дядькой мог принести много выгоды, как минимум — можно было бы достучаться до кого-нибудь в Арасаке и убрать Ёринобу, потому что отцеубийство в Японии считается едва ли не самым ужасным, что может сотворить человек, а у власти такому человеку точно не место. Особенно с тем, что если при Сабуро Арасака творила всякую хуйню, то при его сыне страшно даже представлять. Мир и так грёбанная помойка, засранная корпорациями и мудаками, вроде Дешона и Ёринобу, а если дать таким ублюдкам власть — всё, пизда. А после того, как его ебанули по лицу не за что, по сути, — Ви решил лежать, страдать и не выёбываться. Его в любом случае уже прикончили один раз, пусть попытаются второй, может, он как кот и у него девять жизней. Ну, уже не девять. А у суки Дешона так и вообще жизней больше нет, а даже если и есть — Ви обязательно его найдёт и прикончит второй раз, основательно так набив ему ебало, а потом в упор с дробовика, чтобы мозги красиво плыли по стенке или ковру, в каком-нибудь богом забытом и задрипанном номере самого дешёвого клоповника в населённых участках Пустоши. И это последнее, о чём думает Ви, он шепчет что-то похожее на просьбу о помощи Такэмуре, непринуждённо разговаривающему по телефону, думает, что тоже хотел бы себе такую кибернетическую шею и светящиеся глаза, вместо его имплантов с вертикальным зрачком, а может и всё вместе, чтобы, как у кошек, светилось, и выключается, будто кто-то нажал на кнопку. Следующие моменты Ви просто приходит в себя, периодически, слушая от Такэмуры доёбы с нихуя, потому что ну какого хера? Он валялся на свалке в отключке, убитый, возможно, весь в крови, говне, харче и просто мусоре, среди гнили, разложения и вони, где он там бы нашёл душ, а самое главное — как? Нет, если у Такэмуры есть предложения он смело мог найти колонку с водой, садовый шланг и полить из него на Ви, на свалке и не такое можно найти. Но Ви молчит, потому что сил разговаривать нет, сил вообще нет, поэтому помощь Такэмуры ему сейчас, в буквальном смысле, жизненно необходима. Он выслушивает и отключается временами, а потом включается, как в детстве баловался с выключателями света: включил, выключил, включил, выключил и снова, и снова, и снова. Если выключатель чувствовал себя так же, как сейчас чувствует себя Ви — он очень извиняется перед каждым из них и больше никогда не будет так делать, даже если будет очень сильно нехуй делать, честное слово, совсем немного, нечестного человека, вот прямо капельку. — Ты слышишь? Мне нужна твоя помощь. — Горо лишь слегка повышает голос, но его прекрасно слышно, ни грамма паники, лишь просьба о помощи, достаточно спокойная, чтобы Ви впечатлился невозмутимости этого преданного, во всех смыслах, самурая. Инжектор обжигает грудь облегчением, возможностью вдохнуть полной грудью, а следом в руку приземляется пистолет, ложится как влитой, приятной холодящей тяжестью металла, хотя Ви и не чувствует, что пистолет холодный — он сам всё ещё при смерти и температура тела у него сейчас как у трупа. Мышцы дрожат, но поддаются командам, Ви старается не напрягаться сильно, стреляет по движку мотоцикла и шинам, но те не то чтобы хорошо пробиваются, то же самое, что пытаться открыть консервную банку ножом, а не специальной приблудой, Ви, конечно, умеет он в армии служил, там приблуд хер да маленько, но это всё равно тяжело и непривычно, даже непонятно. Но ему всё-таки удаётся уложить двоих, всё остальное делает физика и оживлённый поток машин, однако с последним, третьим, приходится тяжело, и тут-то Ви готов расцеловать Такэмуру уже откровенно и ничего не стесняясь, простить ему весь старческий бубнёж, который он выливал на Ви до сего момента, потому что так виртуозно управлять машиной не умеет никто из всех, кого Ви когда-либо знал. Их заносит, мотыляет из стороны в сторону на бешеной скорости, но Такэмура умело вписывается в повороты, идеально чувствует и понимает дорогу, он будто слился с машиной в единое целое, потому что они до сих пор не въебались во встречку и сейчас едут задом наперёд на такой же бешеной скорости. — Действие инжектора скоро закончится, нужно ускориться, Ви. — Чёрт, да он ещё и за ним следить умудряется, и за этим ещё более безбашенным самураем. Признаться, Ви знает этих ребят, знает насколько они опасны: Ликвидаторы никогда не отличались человечностью, потому что они буквально хромовые едва ли не до мозга костей, киборги во плоти, самые настоящие, по крайней мере третий из них точно, — его, блять, машиной переехало, а он расхреначил её клинками богомола и всё ещё пытается до них добраться, не смотря на усилия Такэмуры сбросить его с капота и пули, которые Ви, с упорством барана, пытается всадить в его металлическую башку. Держался он долго, но и его расхуячили, вместе с машиной, к сожалению, и, к сожалению, Ви почти не был к этому причастен, но башку ему всё-таки прострелил, сам не понял зачем, — чтоб не мучался или потому что ему самому дико херово и нужно отвлечься хотя бы на что-то. Такэмура, с видом строго родителя, который явно недоволен поступком ребёнка, отобрал у него пистолет, заставил позвонить Деламейну и ещё что-то там бубнил про месть Ёринобу, а потом пытался осторожно подключить Ви к много профессиональному таксисту, люди его не заслужили. Что ж, походу они теперь и вправду в одной лодке, это значит, что непробиваемый самурай не хочет убивать Ви, из чего следует, что Ви ему на кой-то хер нужен. Знать бы зачем и проблем ноль. Немало всего произошло, с ограбления Ёринобу и теперь Ви, буквально, в нескольких шагах от смерти, всего лишь из-за чьих-то неуёмных амбиций. Вроде Эвелин, которая обманула Вудуистов и хотела загнать чип сама, кому-нибудь, скорее всего, за большую цену, чем заплатили ей Вудуисты. А ведь она должна была просто собрать для них информацию, они с Джеки не были бы во всё это втянуты и сейчас хуярили бы мусорщиков в четыре ствола, медленно, но верно зарабатывая себе репутацию. Джеки был бы жив, может, Мисти смогла бы отговорить его от всего этого, они поженились бы и жили долго, счастливо и богато, а Ви, ну, тоже что-нибудь придумал бы. Подался бы к кочевникам, например или в какую-нибудь другую корпу, кто знает, как оно повернулось бы. Но это всё бы, да если бы, сейчас он имеет то, что имеет, а именно: мёртвого Джеки, мёртвого себя, мёртвого Джонни Сильверхенда в своей голове, вместе с полумёртвым биочипом, мёртвого Дешона и полумёртвую, морально, Эвелин, мёртвую Ти-Баг, в конце концов. Все вокруг него умирают, он сам, блять, помер, просто ходячий труп на батарейках, со слишком большой мощностью, которые медленно, но верно, убивают его окончательно, ну зашибись. Так все подряд ещё и используют его, как будто бы так и надо и всё началось задолго до этого, просто, когда чувствуешь, что у тебя есть ещё пара десятков лет, недостатки окружающих и недостатки их отношения к тебе чувствуются не так остро. Ты, будто бы, добрее сам к себе, к своим знакомым и близким, закрываешь глаза на многое, чего не стоило бы делать. Но когда ты чётко осознаёшь очерченную смертью грань дозволенного — становится не так уж и похуй, особенно, когда ты уже побывал мёртвым. Это как истории людей, которые побывали в коме, к примеру, которым едва удалось выбраться с того света, в общем. Потому что эти люди, не все, конечно, меняются. Иногда резко, иногда постепенно, но любой, кто пообщался бы с этим человеком до и после — неумолимо почувствовал бы разницу. Вот и Ви меняется: он более холоден, более сдержан в общении, он никогда теперь не спрашивает то, что ему не интересно, переходя сразу к делу, если это позволяет ситуация. Он более расчетлив, более принципиален, даже с закрывшейся в себе Эвелин, потому что, отчасти, винит её, даже с Джуди, которой на месте, блять, просто не сидится: всегда нужно всех спасти, всем помочь и, конечно же, жопу должен рвать Ви. У кукол в Облаках проблемы? Почему бы не позвать Ви? Конечно, его ведь очень сильно интересует этот вопрос, блять, а не собственная жизнь, которая с каждым днем и часом приближается к своему логическому завершению. Потому что вместо того, чтобы выполнить пару заданий и помочь себе, как можно скорее, добыть хотя бы информацию, Ви приходится сначала помогать всем подряд, а потом уже, когда он еле на ногах стоит от усталости, недомогания, голода и приближающейся смерти, вот тогда да, тогда уже, откровенно и мерзко жалеют, дают таки то, чего Ви хотел изначально. Он даже пару раз денег предлагал, мол, вы мне инфу, а я вам эдди, но нет, хуй там плавал им помощь помогай. Единственный, пожалуй, с кем Ви не припирается и, в принципе, намного более открыт — это Горо Такэмура. Даже несмотря на то, что Горо не скрывает своего снисходительно-пренебрежительного отношения к Ви, откровенно и часто им пользуется, для достижения собственных целей, вроде возвращения в Арасаку. Да и, как выяснилось, спас его Горо тоже только ради того, чтобы очистить свою честь и вернуться в корпорацию. Один только Ви, блять, марается каждый день, как белый, побитый жизнью дворовый кот. Тот самый, который теперь уже не белый, а серобуромалиновый, потому что он дворовый, но, если его отмыть, то и шерсть у него гладкая, белоснежная, как выпадающий в далёкой России снег, самый первый, и характер у него будет не такой уж и скверный, потому что он, наконец, почувствует заботу, как это было с Джеки. Тот Ви всегда помогал и старался образумить, а теперь, когда его не стало и некому стало помочь, вразумить, дать по ебалу, если словами не получается, — Ви снова стал грязным, белым котом. Ну или отбеливателем: все хотят отмыться за его счёт, а вот желающих помочь Ви отмыться от всей этой ебанины не прибавилось. Даже, скорее, наоборот. И Ви позволяет это Горо, только потому что Горо ему нравится. Ну, а что? Симпатичный мужик, безбашенный, временами, да, как будто Ви у нас цветочек, не тут то было. А Горо как будто уже всё знает и одним только помоги там, помоги тут, найти того, сделай это, говорит «Извини, но, ничего личного. Я просто хочу обратно в Арасаку и клал я на всё большую самурайскую катану». Не то, чтобы Ви обидно, но, да, ему обидно, совсем немного. Но его до глубины души трогают разные мелочи. Как Горо защищал его, перед Одой, загородив собой. Хотя Ви и не уверен, что это было именно тем, чем показалось ему, но хотелось думать так, хотелось, чтобы кто-то снова его ценил, любил, холил и лелеял, помогал и прикрывал спину. Поэтому он ходит плакаться к Виктору и Мисти, которые уже, кажется, скоро новое место арендуют и ему об этом не скажут, лишь бы не слушать его влюблённое нытьё. Ну, а что сделать, у Ви только они двое и остались, Виктор ему вообще как отец, временами, смотрит тоже со снисхождением, но тут другое отношение, другой взгляд и выражение лица, Виктор общается с ним мягко, как с ребёнком, как будто Ви не двадцать восемь и он видел уже, кажется, всё что можно и нельзя, да и сделал столько же, если не больше, а как если бы Ви было лет девятнадцать и он только-только познавал весь этот преступный мир Найт-Сити. И именно за это Ви был благодарен Вику, потому что этого ему действительно не хватало. Мисти исполняет роль младшей сестры: он с ней не слишком близок, но всегда поможет ей, только потому, что она всегда помогала ему. Ну а ещё Ви чувствовал вину за смерть Джеки, за то, что не отговорил его от этого парашного заказа, вот и зачем они туда припёрлись? Возможно, Ви будет сожалеть об этом до скорого конца, своих длинных и одновременно коротких дней. А ещё, с некоторых пор, у Ви был Джонни. К сожалению, даже при наличии мозгового паразита, который, вообще-то, даже аренду не платит, так ещё и засирает его, Ви, хату, — не хочет слышать ничего про Такэмуру. Потому что Такэмура — бывший телохранитель Сабуро, а Джонни — тот, кто в двадцатых взорвал бомбой здание Арасаки, многих погубил, ну и в принципе для Джонни, всё, что связано с корпорациями, в особенности, с Арасакой, — как красная тряпка для быка. Ви прочитал это выражение в книге, ещё в детстве, там же прочитал про родео. Так вот у них с Джонни понятие о родео несколько разное: для Джонни родео — это Арасака на хую, а для Ви — это он сам на хую, желательно у Такэмуры. — Стой, стой, стой, Ви, притормози мыслительный процесс. — Презрительно протянул Джонни, будто объяснял ребёнку, что Земля круглая. — Ты сейчас серьёзно об этом думаешь или био-чип сбоит? — Джонни смотрит из-под очков, блокачиваясь на стену позади Такэмуры. Ви неохотно переводит на него взгляд, приподнимает вопросительно бровь и скрещивает руки на груди, чтобы Сильверхенд в полной мере почувствовал насколько он сука, насколько он хочет и насколько же сильно ему поебать, словом «Если бы вы знали, вы бы расплакались». — Квартиранта что-то не устраивает? — Не устраивает то, что тебя уже выебала Арсака, а ты хочешь позволить ей сделать это ещё раз? Ты, блядь, ебанулся?! — Джонни закипает, его энграмма рябит и Ви чувствует лёгкую тахикардию, впридачу с головной болью, сука, они даже эмоциями связаны. — Я блядь, я ебанулся и я тут хозяин, так что можешь съёбывать, если что-то не нравится. – Фыркает Ви, вновь отвлекаясь на Горо, который с огнём в глазах и страстью в сердце рассказывает ему о подвигах Сабуро-сама, о том, какой хороший человек Ханако-сама и что-то там ещё. Старик запизделся о «раньше было лучше», но Ви слушает внимательно: вдруг Такэмура спизданёт чего лишнего? Тогда и Ханако проще будет убедить если что, и компромат нароется сам собой, такое Ви любил. — Корпоративная подстилка. – Джонни сплёвывает, как-то уж совсем безнадёжно и Ви смягчается, вновь смотрит на него, чуть приподнимает губы в улыбке, Джонни поправляет очки, возвращая их на переносицу, не смотрит он, якобы. — Да брось, мне жить осталось пару дней, если с парадом не выгорит, а даже если и выгорит, то максимум пару лет, подумаешь, дай оттянуться напоследок, чё ты как Панам. – Джонни хмыкает, но Ви чувствует своими нейронами его неодобрение. Ещё один родитель нашёлся, с другой стороны, возможно, если бы это был не Джонни, а кто-то другой, Ви, скорее всего, давно бы уже застрелился. Потому что Джонни взорвал башню ради Альт, а сейчас они с Горо пытаются похитить дочь Сабуро Арасаки, ради, ну, Горо и чуть-чуть Ви. — Ладно тебе, Горо нормальный мужик, а недолюбливаешь его ты, только потому что он из Арасаки, но не все ведь там такие, как те, кто похитил Альт. И Джонни сдаётся, мол, делай как хочешь, но я тебя предупреждал, потом не ной и исчезает, видимо, не желая больше слушать их трёп и Ви, а в частности Горо. — Ви, ты слушаешь? — Такэмура смотрит на довольно улыбающегося в пустоту Ви с подозрением, слегка трясёт за плечо, от чего у Ви мурашки проходятся по предплечью и шее: хватка у Горо стальная. — М-м… Извините, Горо, я немного отвлёкся, у меня биочип засбоил. — Ви строит виноватую мину, как если бы нашкодивший кот пытался извиниться, но Горо, отчего-то, ему, похоже, верит. Наверное в силу своей природной доверчивости и как он только у Сабуро телохранителем работал, это же святая простота, практически. Ну, не святая точно. Но, периодически, косится с подозрением. — Да ладно вам беспокоиться, вам же на меня плевать, по большей части, это и так понятно, просто забудьте, бывает. — Джонни откровенно фейспалмит, Ви это на подкорке ощущает, пока Горо смотрит, совсем немного пристыженно и удивлённо. Смотрит и отворачивается, вновь становится серьёзным, а у Ви сердце кровью обливается, от того, что у него такого мужика трахнуть не выйдет, походу. Джонни, кажется, помер со стыда, что ж, теперь Ви один в своём теле. Ему немного обидно даже: он всё-таки надеялся, что это всё неправда, что для Горо, хоть немного, но значит это их вынужденное сотрудничество, а оно вон как: пристыженно, спиной, серьёзно и молчаливо. Готовься к худшему, надейся на лучшее, Ви догадывался что так будет, но осадочек остался. Это как с Джошуа: его смертью и благими, как он думал, намерениями нагло воспользовалась брейн-студия и теперь Джошуа мёртв, а брейны с его смертью продаются похлеще, чем импланты, просто ради ощущений, а не любви к богу. Хотя ему бы не в тюрьму, не на казнь, а в психушку, на пару-тройку лет, очевидно же, что мозги набекрень. Вот только Ви никогда особо не распространялся, что он присмерти, причём болезнь эта, он надеется хотя бы на почти, не лечится. Интересно было бы посмотреть на выебоны Панам, если бы она узнала. Как человек она неплоха: мораль, принципы, смекалка, но вот характер отвратительный, Ви даже боится её отшить, хотя делает это максимально мягко. В неловкой тишине они проходятся дальше по рынку, Ви покупает себе еду, пока Такэмура, задумчиво, смотрит вокруг и иногда бросает на него взгляды, совсем обычные, ничего не выражающие. Ви звонят и он должен идти, потому что ему нужны деньги, нужно чем-то себя занять, лишь бы не думать о смерти, вообще не думать, не ощущать своего состояния. — Так надо, Ви. — Такэмура кладёт ему руку на плечо, но смотрит не в глаза, просто сквозь, всё ещё задумчивый. Ви даже не понимает толком о чём он, лишь вымученно улыбается и уходит, молча. Утреннее солнце медленно сменяется дневным, становится ощутимо жарко, а в городе душно, не так, на Пустошах, где ничего не защищает от жары, но тихо и не воняет, а ветер свободно гуляет по дюнам. В Пустошах вообще всегда теплее, чем в городе на пару или десяток градусов. Ви не очень любит находиться в Найт-Сити во время такой погоды: гниющий мусор, который некому убирать, воняет сильнее, чем прежде, как и разлагающиеся в подворотнях трупы, разложение которых стимулирует духота и жара бетонно-металлического монстра. Но в этот раз Ви помогал Панам, которой он, кажется, нравится, но стоит Ви выкинуть что-то, что для неё значит подкат, хотя он не имел ничего такого в виду, возможно, просто не так выразился, — когда солнце палит прям в темя не очень то получается думать, что говоришь, а Ви, вроде как, среди тех, кто не воткнёт ему нож в спину при первой возможности, кочевники как старомодные головорезы: вроде убивают и мстят, но тем, кто им помогает — всегда помогут в ответ, так что Ви не особенно то и думает о том, что именно говорит, но Панам это не интересует, у неё на всё своё мнение, — Панам сразу же ощетинивается, завуалированно начинает его отшивать, как будто Ви это интересно. Поэтому он предпочитает игнорировать эти недонамёки, на недоотношения, потому что ему вполне себе хватает эмоциональных качелей в жизни: ограбление Арасаки, Сильверхенд в голове, неадекватные заказчики, там такого насмотришься, что в ближайшие пару месяцев действительно ничего и не хочется, кроме как просто выспаться или умереть уже, в конце концов. Хотя Ви предпочёл бы пожить. В город он возвращаться не спешит: заходит к риперу в лагере Альдекальдо, катается от одного островка жизни в Пустоши, к другому, наслаждаясь тишиной, рёвом мотора Хэллы, ветром, свистящим через приоткрытые стёкла, приятно охлаждающим салон. Джонни что-то напевает, из своего репертуара, в общем — идиллия. Которую нарушает сигнал звонка: Такэмура, кажется, что-то нарыл, узнал, на какую платформу устанавливать вирус и просит срочно приехать. Ви тяжело вздыхает, но предательская улыбка предвкушения и подрагивающие пальцы выдают его с головой, даже самому себе. Джонни презрительно фыркает, развалившись на переднем пассажирском, бубнит что-то про ёбаных корпоратов и про менеджера выгнать из корпы, но корпу из менеджера… Ви слушает вполуха, занятый своим: он одновременно рад работать с Такэмурой, потому что он с Такэмурой и одновременно паршиво, потому что, ну, он рядом с Такэмурой, блядь. — Ви, ты ебанутый, ты знал? Тебя заводят унижения? Так скажи мне: буду оскорблять тебя двадцать четыре на семь и, честно, не буду смотреть как, где и когда ты дрочишь. Необязательно, блять, хотеть Такэмуру. — Джонни зол и раздражён, он будто отец, который не одобряет выбор своей единственной дочери-принцессы и готов сделать всё, чтобы она не тёрлась по подворотням с мудаками. — Он блять тобой пользуется, Ви. Красиво вешает лапшу на уши, все корпораты такие, да он, блять, был телохранителем Сабуро Арасаки, он же не просто так получил эту должность, открой, сука, свои глаза. Но Ви только тяжело вздыхает: перестать хотеть Такэмуру уже стало чем-то из ряда вон и Ви реально, где-то глубоко, очень сильно глубоко в своей душе, надеется, хотя бы на одноразовый перепихон. Джонни говорит: «Нахуй Такэмуру». Джонни говорит: «Забей на арасаковского ублюдка». Джонни говорит: «Ты достоин большего, Ви, даже если ты всего лишь мелкий вор из Посмертия». Ви слышит Джонни, понимает его, принимает, но не может ничего с этим сделать, потому что у Ви пунктик на мужчин постарше, а Горо сильно постарше, Ви, в сравнении с нынешними мерками вообще ещё мальчик. Ну, ладно, не мальчик, он преувеличил. Но Горо кажется Ви именно таким, какой ему нужен был бы рядом с собой: немного сумасшедший, бешеный, импульсивный, надёжный, разумный, способный сам схлопнуть Арасаку так, что она и не поймёт, но не станет этого делать. В общем, ему нужен тот, кто сможет отговорить Ви от какой-нибудь хуйни, вроде паленых брейнов в переулке, когда его занесло к мусорщикам, и он едва выкарабкался живым, а то так бы и пошёл на органы или ещё куда. А ведь его никакая травма не исправит, ему, в таком случае, уже точно пизда: второй раз восстать из мертвых не получится. В технический парк Арасаки Ви прибыл сразу с Пустошей, ну, он всё равно был уже близко к Найт-Сити, это не заняло так уж много времени, но Такэмура, уже ожидающий его, заставил в этом усомниться. Ви, что ему не свойственно, во многих своих действиях сомневался рядом с Такэмурой. Но он думал, что это обычное дело, когда работаешь с теми, кто старше тебя, опытнее, выше по статусу, так сказать, потому что даже предателем он считался опасным, за ним охотились едва ли не самые лучше убийцы Арасаки, хотя и как-то слишком уж лениво, ну или Горо просто настолько прокачанный ниндзя, а про Ви особо и не вспоминали: он спокойно передвигался по городу, не боялся брать заказы и быть, в общем-то, на слуху, потому что, как наёмник, он немного обогатился, как связями, так и деньгами. Непонятно только кто всем этим людям раздает номер Ви, потому что они звонят едва ли не круглосуточно, ему даже посрать некогда, не говоря уже о сне. И это ещё хорошо, что он не все задания берёт, а то давно бы уже сковырнулся и не от биочипа или шальной пули, а от недосыпа или запора. Нет, серьёзно, одна только эта Реджина Джонс чего стоит: звонит, блять и звонит, в городе что, наёмники повымирали? Не хватало ему с киберпсихами тусоваться. Он уже даже просто не отвечает на звонки, отказываясь от заданий, но это не помогает, эта весьма настойчивая дама не только звонит, но и заваливает смсками, чтоб ей пусто было. Ви подумывал даже сменить номер. Шёпот Горо в ушах очень сильно отвлекает: Ви то и дело вздрагивает, рискуя выронить винтовку из рук и проебаться по всем фронтам, потому что если его засекут всё, прощай мир, был рад страдать. А Горо лишится своего единственного билета в Арасаку. Джонни только фейспалмит, это уже стало его стандартным состоянием, Ви любит шутить про заводские настройки. Ви чувствует его раздражение своими нейронами и картинка перед глазами заметно подрагивает. И он незнает, что именно из этого его выдало, но ебаный гигантский робот пустил в него очередь и Ви, в последний момент, успел убрать пятку, пара человек, до которых Ви ещё не добрался встрепенулись, достали автоматы, но не тут то было: у Ви была ахуительная снайперская винтовка, доставшаяся ему от Панам. Этот монстр пробивал едва ли не все преграды, встающие у него на пути, но и весил тоже немало, а про отдачу и говорить нечего: если бы Ви не умел стрелять — ему бы нахрен снесло плечо отдачей, да так, что ни один рипер не поправит. Но что ни говори, а эта малышка знала своё дело прекрасно. Голос Такэмуры хрипло и недовольно что-то пробубнил, Ви не вслушивался, он занят. Но, когда он уложил этого робота, бля, едва не обоссался от восхищения в голосе Горо, в своих ушах, даже если тот назвал его сумасшедшим. Он явно был в восторге, когда Ви тихо и почти чисто разобрался со всем, что помешало бы им установить вирус на платформу Ханако, Ви был приятно удивлён и глупая улыбка сама лезла на лицо, когда он слышал восторженный, голос Такэмуры, надо признаться, он едва ли удержался от шутки, когда Горо начал говорить про крышу, но тогда уже было и некогда особо шутить: ему нужно было слинять как можно быстрее. Это всё, конечно, очень опасно, но Ви нравится эта легкая сумасбродность и бесшабашность такого непробиваемого, на вид, Такэмуры, временами наивного и невосприимчивого ни к какому виду юмора. Ви надеялся, что как только улизнёт и они встретятся, он сможет увидеть его улыбку, Джонни, кажется, блеванул ноликами и единичками, как хорошо, что он энграмма, но Ви лишь фыркнул. Да, ему было интересно узнать, как выглядит Горо, когда он расслаблен, улыбчив, азартен, ну и что в этом такого? Но они не встретились после: Горо смотался со скоростью света, Ви раздосадованный, сел в машину и укатил обратно в Пустоши, немного посмотреть на песочек, подышать песочком, почему нет, может быть, потрогать его. После песчаной бури, переливчатый на солнце песок его успокаивал, такой, знаете, простой, понятный, золотистый песочек, блестящий на солнце и дико горячий днём, а ночью наоборот прохладный. Ему как раз нужно купить кое-чего для винтовки, пора бы её улучшить. Следующая их встреча произошла так же внезапно, как Ви решил, что ему срочно нужен отдых и завалился в хороший ресторан, пришлось хоть немного приодеться для такого дела и ввалить за бронь столика немало эдди, но оно того определённо стоило: в этом ресторане вкусная еда, может и не лучшего качества, зато натуральная. Не вся, конечно, только некоторые позиции в меню, но Ви хотелось себя немного побаловать, в конце концов ему жить то осталось, а он тратит эти драгоценные моменты на опасные, смертоубийственные задания от незнакомых ему людей, ну, не всех. И Ви не пожалел ни капли, когда увидел знакомые волосы с проседью, в пучке и широкую прямую спину. Горо сидел прямой, как палка, словно это не средненький ресторан, в сравнении с Японией, это, наверное, едва ли забегаловка, но лучше либо дороже, либо не в Найт-Сити, это заставило Ви улыбнуться и он не был бы собой, если бы не отменил бронь своего столика, вернув половину, как непредусмотрительно, и уверенно пошёл к столику Горо. — Ну нахер, я сваливаю, нет желания смотреть как ты стелишься, пока об тебя ноги вытирают, долбоёб. — Раздражённо бросил Джонни и исчез, будто его и не существовало в голове Ви никогда. К сожалению, это не навсегда, Ви знал, что Джонни будет появляться время от времени и стебать его. — Здравствуйте, долго меня ждали? Приятно познакомиться — я Ви, открыт для серьёзных отношений. — Ви нагло сел напротив Горо, протянул ему руку для пожатия, будто они и впрямь только познакомились, пока недоумевающий Такэмура, на автомате, пожал его руку. Ви хохотнул: Горо явно его не ожидал и точно не понимал, что именно сейчас произошло, впрочем, как и всегда, когда Ви выкидывает что-нибудь эдакое, вроде этого. Он сейчас сидит и сильно жалеет, что не знал об этой встрече, если бы он хотя бы догадывался — переоделся бы в девушку, чисто Горо подъебать. И, пока Джонни фейспалмит, а Такэмура загружается, судя по всему, Ви заказывает себе стейк, который по цене, едва ли не как целая корова, но сегодня можно, и какое-то вино, которое ему посоветовала миловидная официантка. Давно Ви не был в таких местах, но такие знания навсегда врезаются в память и их уже невозможно забыть, будь ты хоть трижды наёмником или кочевником, у которых большая часть еды либо в песке, либо с песком. — Ты снова ставишь меня в неловкое положение, Ви, смеёшься надо мной. — Горо недовольно хмурится и строго смотрит на него, но будто это сможет остановить Ви, который выкашивает мусорщиков, как некоторые траву на газоне, и не только их. — Простите, я не смог сдержаться, это же такой подходящий момент. Надеюсь вы не против, что я присоединился. — Ви смотрит хитрым и наглым котом, который забрался на стол и вылизывает причинные места, впрочем, и не скрываясь. Горо вопросительно вздёргивает бровь, мол «Серьёзно?», но уголки его губ дёргаются вверх, едва обозначая улыбку. — Я не против и рад, что ты хотя бы сказал это. — Горо принимается за свою еду, изредка отпивая вино. — Я, может, и вор, но приличный. — Ви театрально вздёргивает подбородок, приосаниваясь, пока Такэмура ухмыляется. Они едят в приятной и спокойной тишине, изредка перекидываясь ничего не значащими фразами, пока Ви не заказывает десерт и выпивает достаточно алкоголя, чтобы у него развязался язык. — Ви, вино это напиток одного положения: если пьёшь сидя и встаёшь, то быстро ударит в голову, если пьёшь стоя и решишь присесть — начнёт клонить в сон, запомни на будущее. — Такэмура как-то совсем снисходительно улыбается и Ви тушуется, бормочет о том, что он потерпит, а вот его организм нет. Ви расспрашивает Горо о его детстве, о том, как он попал в Арасаку, как стал телохранителем самого Сабуро Арасаки и, слушая длинный и простой рассказ, думает о том, как же всё-таки жизнь и благополучие меняет людей. Ведь Такэмура вполне мог стать таким же, как и Сильверхенд, к примеру, навряд ли дожил бы до своих лет и тратил бы деньги не на рестораны, а на выпивку, наркотики и новую, синтетическую, печень. Вообще странно было увидеть Горо именно здесь, в приличном, для Найт-Сити, ресторане, это же угроза конспирации — Горо слишком хорошо выглядит для таких мест, такой запоминается сразу, он слишком вежлив с официантками, слишком аккуратен и хорошо одет, ну, не как раньше, но чуть лучше, чем нужно для такого заведения, здесь не все этикет то знают, а Горо прекрасно пользуется тем, чему научился за годы службы при Сабуро Арасаке, навряд ли в обязанности телохранителя входит просто телохранить, Ви уверен в этом. В какой-то момент Ви чувствует потребность подышать воздухом, он виновато прерывает Горо на полуслове, переводит ему деньги за свой чек и, торопливо объяснив подозрительному, но учтивому, метрдотель, по какой причине он уходит и что за него заплатят в случае чего, он, наконец, выходит на свежий воздух, отходит от главного входа, что бы не смущать людей своим болезненно побелевшим ебалом, опирается о прохладную стену, прислоняясь макушкой, старается сфокусироваться на одной точке. Кажется, он переборщил и, из-за своего резкого побега побеспокоил вино в желудке, ещё и биочип быкует опять, доигрался блять, сейчас его вмажет, размажет и Ви станет тем не особо вкусным паштетом, с закусок, которые заказал Горо. Да, Ви стащил одну, почему нет, интересно же. — Ви, ты в порядке? — Он вздрагивает, когда слышит чуть хрипловатый голос Такэмуры, открывает глаза, хотя даже и не помнит чтобы жмурился, мир начинает кружится, совсем слегка, в голову бьёт, не резко, но мягко и обволакивающе и Ви думает, что это ещё не конец, но ему как-то всё равно, отчего то на душе спокойно, он чувствует, что скоро должно что-то произойти и это, наконец-то, не что-то плохое, ему чудится надежда на лучшее, вера в будущее. Джонни появляется бесшумно, окидывает Ви взглядом и качает головой, бормочет что-то вроде: «Совсем ты пить не умеешь, надо было тебе текилу брать, щас не выглядел бы как нанюхавшийся валерианки кот», и сваливает в закат, пока Такэмура подходит чуть ближе, кладёт ему руку на плечо. — Да, всё в порядке. Наверное. — У Ви слегка заплетается язык, он чуть тянет букву «р», при этом не до конца её выговаривая. — Я расплатился за тебя, идти сам можешь? — Такэмура выглядит слегка взволнованным, его рука на плече Ви сжимается и он дрожит, то ли от холода, то ли от сбоя, то ли от вина. То ли от крепкой хватки и хрипловатого, тихого голоса. — Ты дрожишь. — Всё в порядке, просто замёрз, я тут недалеко живу, дойду сам. — Ви тараторит, чуть запинается и чувствует, как его щёки горят и от алкоголя, и от смущения, он торопился перебить Горо, чтобы тот ничего не успел сказать такого, чтобы Ви тоже не смог сболтнуть ничего такого. На всякий случай. Не зря ведь говорят, что алкоголь развязывает язык, но, Ви бы сказал, что не только язык, и не только язык в плане слов. Потому что пастух, который до этого разгонял и сгонял мысли в стаи, — чтобы думать, анализировать и всё вот это, чего он сейчас не то чтобы не может, скорее не хочет, — тоже где-то, видимо, уснул. Его заволокло алкогольным туманом, сморило и теперь у Ви в голове то ни одной мысли, то тысячи жужжащих мыслей-пчёл, которые проносятся с невероятной скоростью и, некоторые, он даже успевает обдумать, но они стираются, как береговую линию стирает буйная морская гладь. Ви думает обо всё этом, не сумев сдержать язык за зубами, вслух говорит «Красиво», а из красивого здесь только Горо, потому что ресторан находится в более-менее приличном районе, в центре города, небоскрёбы не дают насладиться звёздным небом. Хотя, в Найт-Сити звёзды видно только в Пустошах, какая ирония. Все звёзды, когда-то светившиеся над Найт-Сити, сейчас в самом городе: распечатаны на старых, потёртых и замызганных плакатах, упомянуты в неоновых вывесках с названиями заведений, слоганами или просто светом из чьей-то квартиры, привлекают внимание, заставляют взглянуть и прочитать. Других показывают по телевизору в новостных сводках или популярных развлекательных шоу, на голограммах и рекламных щитах, в интернете или в рассылках с самыми разыскиваемыми и особо опасными, в клубах, на свалках, если знать, где искать. И их столько, что не сосчитать. Ви отдал бы всё за то, чтобы всё было как раньше. Или за то, чтобы все они стали звёздами. Особенно те, кто погиб. Ви судорожно вздохнул, запрокидывая голову и щурясь, в надежде увидеть хоть одну, сфокусировавшись, будто проблема в этом. — Пойдём, вор. — Горо не смотрит ему в глаза, Ви может увидеть лишь профиль, очерченный неоном вывесок. Удивлённый, он спотыкается и падает, не сумев вовремя сориентироваться, даже сгруппироваться, но Такэмура, достаточно трезвый и не утративший реакции, вместе с ловкостью, в конце концов у него за спиной годы службы, хватает Ви за воротник и под руку, так что он буквально виснет на Горо, неловко и пьяно улыбается, задохнувшись не то от пережавшего гортань воротника, не то от испуга, криво, хихикает и бормочет благодарности, под строгий и мутный взгляд Такэмуры, тяжело вздохнувшего. Он поднимает Ви на ноги одним сильным рывком и Ви задыхается вновь, не понимая от чего именно. Он вновь залипает на Горо, напрягшиеся мышцы, проступающие лишь очерком из-под плотной ткани, но ему и этого достаточно. Думает о том, что Горо вновь назвал его Вором, скорее всего потому, что смущается. Ну или потому что Ви перебрал, на самом деле, развезло его сильно. Он уже понял, что Горо называет его Вором только тогда, когда хвалит, потому что смущается, ну или тогда, когда зол и недоволен поведением Ви. Когда-то в детстве его мама делала так же: ласково она обращалась к нему Ви или Винни, а если злилась, потому что Ви опять накосячил, то Винсентом. А если к полной форме имени добавлялась ещё и фамилия, то это означало конец его, Ви, жизни, потому что неприятностей не избежать, как и наказания. Взгрустнув Ви жмётся ближе к Такэмуре, который вновь лишь вздыхает, крепче придерживая Ви под лопатки, то ли предупреждает, то ли понимает состояние Ви, пытается таким образом поддержать или удержать в реальности, кто там разберёт этих самураев: всегда серьёзные, навык эмпатии почти атрофировался, хотя, может это лишь видимость, способности к проявлению эмоций притупляются, за ненадобностью. Какие уж там эмоции, когда ты едва ли не двадцать четыре на семь со своим начальником. Они доходят до дома Ви и он думает, что сейчас ему придется добираться дальше самому, но Такэмура не так прост, как кажется и, видимо, какие-то отношения между ним и Ви всё же присутствуют, потому что он поднимается вместе с Ви на лифте, доводит его до квартиры, а потом провожает и до ванной. Его серые глаза сверкают в темноте, пока Ви не включает приглушённый свет, дистанционно конечно же, на что Горо впечатлённо хмыкает, явно одобряя его хоромы. Ви не очень то и представляет, где именно живёт Горо, он никогда об этом не спрашивал, а Такэмура такой человек, что даже если спросить он не всегда ответит. В ванне Ви умывается, в тепле квартиры его развозит ещё сильнее, особенно после холодной улицы, невыветренный алкоголь делает своё дело, тепло разгоняет кровь и в голову бьёт ещё сильнее. Тогда Ви решает, что проблеваться это отличная идея, его как раз тошнит. Поначалу ему жалко стейк, говядина же долго переваривается, но, посидев у унитаза с кружащейся головой, он решает, что это лучше чем ничего, но стейк и деньги, потраченные на него, всё равно бередят совесть. Не надо было брать это ебучее вино, оно же хлеще виски, там хотя бы сразу понятно, когда хватит, да и вкус мерзкий: много не выпьешь, сколько не старайся, а вино вообще коварный напиток: вот ты вроде огурчик, а буквально через минуту ты уже гниющий огурчик. — Ну что, доигрался? Этот мудозвон теперь у нас в квартире, а дальше что? — Джонни появляется внезапно и Ви даже вздрагивает, но энграмма закатывает глаза и рябит, Джонни бесится и жалеет о том, что вообще задал этот вопрос. Он уже знает ответ. — Если дальше он меня не трахнет — я больше не хочу жить, Джонни, забирай контроль, а я, пожалуй, побуду где-нибудь далеко в нашем мозгу, посмотрю на крутящийся вентилятор. — Ви откровенно смеётся и блюёт. — Господи, Ви, ты ебанутый больше, чем этот самопровозглашённый мессия. Он же ясно дал тебе понять, что ничего не светит, причём столько раз, что я уже со счёта сбился, а до тебя всё не доходит? — Но ведь он проводил меня до дома, пешком, а не на такси, даже до ванной довел, под ручку. — Ви строит ребяческую гримасу и вновь блюёт. — Знаешь, даже маленькие текущие девочки четырнадцати лет не настолько безнадёжны. Выходи и выкидывай его нахуй. Ви ухмыляется, встаёт, едва не падая, чтобы умыться и почистить зубы. Решает, что душ тоже не помешает, наскоро моется и переодевается в домашнее, всегда лежащее здесь, на всякий случай. А то заявились к нему как-то, когда он голышом бежал от ванной до комода с вещами, было неловко, стыдно и дико смешно, да так, что он впал в истерику, проклиная свою судьбу и жизнь, потому что так не везти может только ему. Горо всё ещё сидит на диване, когда Ви выходит, бормочет что-то на японском его коту и Ви умиляет эта картина, потому что его пьяный мозг не может ничего воспринимать адекватно. Горо поднимает на него взгляд, когда Ви приземляется рядом, они смотрят друг другу в глаза и у Ви в голове самые неприличные мысли из всех, которые существуют в этом мире, хотя он, по-сути, не особенно спокойно переносит разговоры о сексе. Одно дело материться и шутить про мамку и совершенно другое, когда дело доходит до того, чтобы потрахаться самому, будто Вик установил ему детский режим. Лицо Горо, как обычно, не выражает ничего, но сквозь механические радужки Ви будто что-то замечает. Что-то, чего там быть не должно, хотя он вполне может надумать, будто что-то там есть, просто потому что он влюблён до чёртиков, до мурашек, от прикосновений, до стояков по утрам и влажных снов, потому что ему отчаянно хочется, чтобы там что-то было, он нуждается в этом, сам не понимает почему. Это даже не часть Джонни, потому что Джонни воротит от Арасаки в любом её проявлении, это чистый и не отравленный собственным организмом и чужим сознанием, Ви, концентрация его существа, заключена в том, что он чувствует к Горо. Но самого Ви глаза выдают с потрохами стопроцентно: он пьян, он рядом с Горо, единственным человеком, рядом с которым позволяет себе раскрыться и быть настоящим, он, буквально, при смерти. Взгляд затягивается, между ними нет места, только кот Ви, который довольно урчит, будто одобряет то, что сейчас может произойти, то, на что Ви надеется всем сердцем, потому что ему это необходимо. Он видит, как мышцы плеч Горо напрягаются, видит, как его левая рука, которую ему не должно было быть видно, чуть подрагивает, но, может, он просто видит то, что хочет? Кто не рискует — тот не пьёт шампанского, но Ви уже выпил свою дозу храбрости и, видимо, расхрабрел настолько, что ему нахуй отшибло мозг. Потому что он, не разрывая зрительного контакта, наклоняется к Горо, подаётся вперёд первым, медленно и плавно, просто чтобы не получить в ебало. Или не отпугнуть Горо, он не знает, просто кажется, что это сейчас правильно. Что именно так и надо. Такэмура лишь сжимает крепче челюсти, сочленения механической шеи сдвигаются, имитируя движения кадыка. Ви прикрывает глаза, наклоняется ближе, ему не очень удобно, но это стоит того, чтобы его губы оказались аккурат у подбородка, позволяя вблизи рассмотреть имплант Горо и у Ви, кажется, встаёт. Он наклоняется ещё ниже, к плечу, смотрит снизу вверх, улыбается точь в точь, как его кот, когда скидывает очередной пистолет со стола или крадёт тапок. Вдыхает запах парфюма Горо, самого Горо и его ведёт, сильнее, чем когда-либо. Какой к чёрту Ривер, Керри, Джуди, Панам, когда рядом сидит едва ли не совершенство, которое, при желании, может размозжить его голову прямо сейчас, свернуть шею одним движением, даже с деактивными имплантами. Но он рискует, просто потому что хочет. Даже если понимает, что он лишь инструмент, переходящий от рук в руки, лишь исполнитель, под руководством искусных манипуляторов, всего лишь букашка, в огромной системе пренебрежения, несправедливости и жестокости, он надеется, что это сделает его капельку счастливее, желаннее, нужнее. Ви просто хочет быть дорогим человеком для того, кто ему нравится, для того, с кем он может сделать свою жизнь лучше, да и не только свою. — Ви, это лишнее. — Горо будто каменное изваяние, его дыхание не сбивается, эмоции не показываются ни на секунду, но Ви позволил себе лишнего до того, как оказался вблизи и он увидел достаточно, чтобы уломать Такэмуру, чего бы ему это не стоило. Сейчас ему это нужно и он это получит. Он кладёт свою руку на колено Горо, лишь кончиками пальцев задев кота, которого совершенно ничего не смущало, совершенно неудивительно, что Горо им проникся, но Ви не получает той реакции, которой ожидал: Горо даже не вздрогнул, не сдвинулся с места, не вцепился в него, он будто застыл на месте и лишь слишком выступающая ширинка брюк выдавала его. Горо, может, и контролирует свои эмоции, но член не подвластен никому из мужчин, разве что евнухам, потому что у них его нет. Член всегда живёт своей жизнью, он не спрашивает разрешения, он делает лишь то, что хочет. — Вы так в этом уверены, Горо? — Ви одним неловким движением перебирается к Горо на широко расставленные колени, его так качнуло, что Такэмуре всё-таки пришлось придержать Ви за талию, крепко сжав пальцы, отчего Ви лишь шумно выдохнул, чувствуя, как мурашки разбегают по телу, тонкая ткань футболки даёт прочувствовать силу и холодок имплантов, но ему этого мало, потому что у Ви поднялась температура тела, ему буквально горячо и он чертовски рад, что Горо всё ещё не скинул его со своих коленей, не вломил ему и не сбежал, обязательно сократив контакты до минимума. Теперь Ви смотрит на Горо сверху вниз, из-под полуопущенных век и ресниц, ведёт ладонями по крепкой груди, очерчивая пальцами стык импланта и чувствительной в этих местах кожи, придвигается ближе, потому что ему неудобно, но если он притрётся вплотную он сможет потереться, сможет почувствовать Горо близко, как никогда. — Ты пьян, Ви. — Горо рычит, будто это всё объясняет, он сильнее впивается пальцами левой руки в талию, сжимает и вторую руку кладёт на бедро, в опасной близости к ягодице. Возможно Горо его не хочет или хочет лишь потому, что найти в Найт-Сити нормальную проститутку нереально, только если ввалить бешеных эдди, а Ви это привлекательно и бесплатно. Ви понимает, что, скорее всего, он сам нарывается. Нарывается на то, что будет лишь один раз и навряд ли когда-нибудь повторится, но он не сможет считать себя использованным, даже если очень захочет, он ведь сам нарывается, использует грязные приёмчики. Да они оба этого хотят, Ви хочет Горо, а Горо… Да чёрт его знает, что он хочет вообще, кроме Арасаки. Оно и понятно: Арасака много сделала для Горо, он, буквально, поднялся из грязи и добился едва ли не самой высокой должности, которой может добиться простой смертный, как он. Ви поднялся, опустился, хотел подняться, а в итоге оказался на свалке, не срослось. Не быть ему, видимо, на вершине, но вслед за собой он хочет утянуть Горо. Утопающий всегда тянет кого-то за собой, но ведь Горо предали, его хотели убить без колебаний и всем было откровенно похуй на то, как Такэмура дорожит репутацией, Арасакой и преданностью, почему он не хочет смотреть правде в глаза? Его ведь тоже используют в своих интересах, а он и рад стараться, дай ему ошейник и цепь — он сам наденет его и пристегнёт себя к будке неблагополучных хозяев, которым он, в принципе, и не особенно сильно нужен. — То что я пьян — не значит, что я не хочу вас или этого от вас, в конце концов у нас деловые, взаимовыгодные отношения, так почему бы не сделать их немного более фамильярными и выгодными? — Ви смотрит хитро, чувствует крепкую хватку, видит всё-таки голодный взгляд, чувствует возбуждение Горо, его запах, уже представляет его с распущенными волосами, нависшего сверху, растрёпанного и утерявшего всякий самурайский лоск, открывшегося, настоящего, в той или иной мере. — Для нас обоих, разумеется. — Ви подаётся вперёд, врезается своим членом в пах Такэмуры и тихо, коротко стонет, явно показывая то, насколько серьёзно он настроен. Такэмура настроен не менее серьезно и этого маленького действия хватает, чтобы он подхватил Ви под бёдра, сминая упругие ягодицы в ладонях, с рыком, отнёс Ви на кровать, едва ли не падая на неё вместе с ним. Господи, если ты существуешь — спасибо, ты про меня не забыл! Всё так, как Ви себе представлял: Такэмура нависающий над ним, с растрёпанными волосами, потому что Ви не спрашивал разрешения: он просто снял резинку, запустил пальцы, перебирая мягкие локоны. Ви тянется за поцелуем и, одновременно, тянет Такэмуру за волосы на затылке, обхватывает ногами его поясницу, подтягивается вверх, выгибаясь, чтобы притереться своим членом, к члену Такэмуры, он уже на грани, ему хочется большего до зуда на ладошках и дрожи, до зубовного скрежета. Но на долю секунды, так мало, чтобы Ви смог действительно хорошо подумать о том, что именно он делает, для чего всё это затеял, опомниться, извиниться перед Такэмурой, сказать, что перебрал и у него такое часто бывает, и сказать ещё тысячу и одно оправдание, предложить ему переночевать, Ви ляжет на диван, он у него удобный в принципе, или отправить домой на такси, так сказать, за моральный ущерб. Но в эту долю секунды Ви впивается своим взглядом в глаза Горо и понимает, что в них обоих сейчас такая буря, что не прокатит. Ни одно оправдание, никакая отмазка сейчас не сможет остановить их от ошибки, а это определённо она. Ви не будет жалеть ни о чём, кроме этого, потому что если бы не он, может, дальше было бы проще, но он уже знает, что это точка невозврата. Одна из многих в его жизни и он поставил эту точку самостоятельно, своей рукой, без шанса на спасение, отдав самого себя, всего и полностью. Возможно он и не будет жалеть, но Такэмура будет. Ви уверен в этом, как никогда и ни в чём в своей жизни не был уверен. Они навряд ли смогут смотреть друг другу в глаза. Им будет сложно работать друг с другом и именно поэтому Ви идиот. Джонни назвал бы его сказочным долбоёбом, потому что таковым он и является. Какого хрена, Ви? Разве твоя мамаша не учила тебя думать? Джонни знает, что мама многому научила Ви, но он успешно забывает обо всём в самый ответственный момент. Сука, вот именно поэтому и нельзя смешивать личное и рабочее, ни в коем случае, никогда, это же пиздец! Пиздец полноразмерного масштаба один из тех случаев, когда единственное правильное решение — это уволиться, порвать все связи, при встрече делать вид, будто вы незнакомы и вовсе не трахались, а потом кто-то сбежал утром, отшил по переписке, что там обычно бывает в этих глупых женских сериалах про маленьких и наивных девочек из провинции в большом городе. Может, не такие уж сериалы и глупые? Потому что Ви одновременно согласен на всё и не согласен ни на что. Возможно эту долю секунды ему выиграл Джонни. Он был бы рад, если бы их сейчас прервали, но эффект, по-сути, будет тот же, так почему Ви должен сдерживаться? Его сейчас трахнет Такэмура Горо, да, возможно, они больше никогда в жизни не встретятся, тем более после парада, но они ведь и просто помереть могут, так почему бы и нет? Вот именно, не почему. И причин жалеть, вдруг, становится меньше. Ви не получает своего поцелуя, вместо этого с него снимают футболку, Такэмура бормочет что-то на японском и смотрит. Так смотрит, что Ви готов воспылать любовью к ближнему своему, что он, собственно и делает, разве что пока не пылает взаправду, но с минуты на минуту точно вспыхнет спичкой. Ви, в отместку, дрожащими руками едва расправляется с пуговицами на рубашке Такэмуры, он торопится, боится, что кто-то из них передумает, он не может этого допустить. Такого деда, охмурил и просто его отпустить? Да щас, второй раз живём, такой шанс выпадает не каждому, надо выжать из него всё до капли, как и из Такэмуры, конечно же. Горо сдёргивает с Ви домашние треники, почти нежно, берёт его за лодыжку, медленно ведёт вверх, под колено, щекочет кончиками пальцев, внимательно наблюдая за реакцией постанывающего Ви, который крутится как уж на сковородке, дёргает ногой и чуть не заезжает коленом по лицу Такэмуры. Он, кажется, посмеивается, закидывая его ногу себе на плечо, задумывается на секунду, прежде чем расправиться с собственной ширинкой на брюках, но Ви прерывает его, сам тянется, неловкими движениями пальцев, пытаясь помочь Такэмуре, тот, вроде не против. Смех да и только: в четыре руки расстёгивать одну ширинку, только в жизни Ви имеют место быть настолько нелепые вещи. Вопреки ожиданиям Ви, Горо лишь откидывает в сторону свой пиджак и приспускает брюки с бельём, пока Ви лежит перед ним абсолютно голый. Он не то чтобы сильно против, но хотелось бы увидеть больше. В любом случае Такэмура выглядит охуенно: возбуждённый, с растрёпанными волосами, струящимися по плечам, в расстёгнутой рубашке, такой небрежный, выглядит, как воплощение греха. Сам себе Ви кажется неловким, неуклюжим, с этими татуировками невпопад, но по мнению Такэмуры, который никогда и никому об этом не скажет, даже сам себе не признается, Ви выглядит, как сущее искушение, воплощение яблока из Эдэмовского сада и Горо абсолютно солидарен с Евой, потому что не вкусить такой плод буквально преступление. Ви сам по себе ходячее преступление, он слишком, Такэмура не уверен, что потянет. — Нетерпеливый. — Хриплый севший голос возбуждает Ви, взвинчивает, у него уже с члена на живот обильно течёт, он дрожит, максимально чувствителен, судорожно вздрагивает от каждого прикосновения, его ломает, туман в голове становится гуще, он пьян вдвойне, ему неймётся. — Горо, пожалуйста. — Ви хрипит, задыхается, стонет, когда Такэмура целует его в шею, рядом с судорожно дёргающимся кадыком, сжимает его бока, тянет на себя, сбивая одеяло и простынь, будто до этого они не были измятыми. Ви с трудом достаёт до подушки, вылавливает под ней смазку, презервативов у него не было, не держит. Горо отрывается от его ключиц, продолжает играть пальцами с сосками, смотрит снизу вверх многозначительно, как-то даже странно, но Ви молча пожимает дрожащими плечами, раздвигая ноги шире, удобнее устраивает левую на плече Горо, по хозяйски так, будто они сейчас не совершают непростительную ошибку. Будто это сможет когда-то повториться. Горо входит медленно, Ви под ним всхлипывает, отчаянно хватается за воротник рубашки, сминая ткань, выгибается и подаётся навстречу, запрокидывая голову вверх. У Такэмуры, видимо, пунктик: он облизывает шею от ямочки ключиц, обводит кадык, прикусывает кожу, ведёт до подбородка, вновь прикусывает, целует за ухом, входит до конца, судорожно выдыхая, облегчённо, сжимает ягодицы Ви, сильно, разводит в стороны. Ви стонет, он готов кончить хоть сейчас, потому что это потрясающе, лучше, чем он мог себе представить, лучше, чем всё что у него было до этого, а это, не очень то много, но Ви уверен, что это лучший секс в его жизни. Как минимум, потому что его, наконец-то, блядь, трахнул Такэмура, жизнь прожита не зря, можно и помирать теперь спокойно. Он задыхается, сам подается навстречу сильным и требовательным толчкам, размеренным, чётко попадающим по простате, от чего Ви каждый раз как током бьёт, он вздрагивает, шепчет имя Такэмуры, пока он рычит ему в шею, кусает плечи, грудь, шею, всё, до чего может дотянуться, закидывает вторую ногу Ви себе на плечо, трогает и гладит его везде, пока Ви судорожно сжимает в себе Горо, тот хрипит что-то нечленоразденое и, однозначно, не подлежащее переводу, возможно что-то очень грязное и Ви выгибается, сжимается сильнее, притягивает Горо ближе, хотя казалось бы, куда уж там, и так неудобно, так он себе ещё и спину растянет, пополам сложится, хотя Горо тоже не позавидуешь, особенно его пояснице. Горо всё-таки снимает рубашку, Ви отчаянно цепляется за его сильные плечи, оценивает кибернетическую шею, завороженно смотрит расфокусированным, поплывшим взглядом на движущиеся механические сочленения, скользит рукой по стыку кожи и импланта, вызывая у Горо стон, потому что это явно очень чувствительная зона, а его стоны Ви готов записать и переслушивать каждый день, всю оставшуюся жизнь. Не так долго, как ему хотелось бы и этого, если честно, недостаточно, Ви всегда любил жадничать, сейчас он вообще не готов расставаться тем, что только приобрёл, потому оставляет поцелуи, опаляя дыханием смуглую кожу, прикусывая и оставляя засосы, зарапая спину и плечи короткими ногтями, он хочет ещё, ему необходимо больше. И он бы сказал об этом Горо сейчас или позже, обязательно сказал, но он только просит, просит быстрее, сильнее, глубже, сжать его, Ви, шею, перекрыть доступ к кислороду, сжать ягодицу, сильнее, чтобы по всему телу остались синяки и отпечатки рук Такэмуры, чтобы засосы, покрывающие его бёдра, плечи, ключицы, укусы, не проходили никогда, навечно остались с ним, чтобы завтра, глядя в зеркало, Ви думал о самой сладкой и самой удачной ошибке в своей жизни, а Джонни сказал бы что-то вроде: — «Ты выглядишь как жертва маньяка и непонятно — избили тебя, изнасиловали или и то и другое», Ви кричит, спуская себе на живот, выкрикивает его, Горо, имя, чувствует, как судорожно-нуждающиеся толчки сбиваются с ритма и Горо спускает внутрь, сопровождая это своим излюбленным японским ругательством. Они тяжело дышат, смотрят друг другу в глаза и Ви улыбается, так, будто каждая их встреча заканчивается сексом. Будто всё должно быть именно вот так. Он тянется за своей футболкой к краю кровати, украдкой потягиваясь, разминая мышцы, вытирается, тщательно стирая сперму с живота, передаёт футболку Горо, который, впрочем не отказывается, он рад ему подыграть. Ви просто не знает что сказать, поправляет простынь, одеяло и подушки, прячет смазку обратно и вопросительно смотрит на Такэмуру, мол, останетесь? Горо вздыхает, понимая, что это будет вторая их самая большая ошибка, но кивает. Да, он останется, потому что отказать себе и Ви нет сил. Сейчас ему хочется ещё немного побыть вот так рядом, хотя он прекрасно осознаёт, что их дороги, рано или поздно, разойдутся. У Ви подмерзают плечи и болит поясница, кот, с утра пораньше, чешет свою мордочку о лицо Ви, оповещая хозяина о том, что он вообще-то голоден, а такая важная персона не может ходить с пустым желудком и смотреть на дно своей полупустой миски, это же преступление. Ви стонет, потягиваясь, неохотно разлепляет глаза, сгребая кота в объятия, слушает, как он мурчит и понимает, что чего-то не хватает. Его отвлекает Панам, звонит, чтобы поделиться какими-то супер-интересными новостями из Пустошей, Ви сонно ворчит на неё, но Панам лишь отмахивается, говорит, что сам Ви никогда не позвонит, а она хочет справиться о его самочувствии. В ванне Ви отключает звуки окружающей среды, чтобы Панам не надумала себе лишнего, он просто хочет сэкономить время, кот, теряющий терпение начинает мяукать и ходит за Ви по пятам, но под душ не суётся — больно уж ему это надо, холопское занятие мыться водой, то ли дело самому помыться языком, такой подвиг. — Представляешь, что Сол мне сказал? — Панам переходит на возмущённое негодование, Ви незнает, кому именно он сочувствует больше: Солу, которому приходится терпеть выходки Панам, или Панам, которой приходится вытворять с каждым разом всё более безумные вещи. Разумеется Солу. — Дай угадаю: он сказал, что ты не можешь в одиночку ограбить склад Миллитеха, а никто другой либо не согласится, либо он сам запретит, а тебя посадят под арест? — Ви иронично приподнимает бровь, кормит таки кота и сам шарит по холодильнику, пока греется чайник, он покупал вчера сандвичи. — Ха-ха, очень смешно Ви, но как ты узнал? Ай, ладно, не отвечай, утром ты ещё противнее, чем обычно, но ты заезжай, мы тебя ждём, тут как раз для тебя дельце намечается. — Панам многозначительно ведёт бровями и скидывает звонок, пока Ви лениво и без особого аппетита жуёт сандвич. Панам его отвлекла, но чувство, будто чего-то очень важного нехватает, возвращается с новой силой, беспокоит и Ви обжигается чаем, задумавшись. Он тихо матерится, понимает, что не хватает Джонни, хотя и чувствует эмоции энграммы, пока что, отдельно от своих, и эмоции Джонни наводят Ви на мысль, что что-то явно не так. — Что, не можешь вспомнить, что тебя так беспокоит? Я вот хорошо помню всё, потому что ты не выпил сраные блокаторы. Скажи спасибо, что я сам ушёл, лишь бы этого не видеть. Но не подглядеть не мог. — Джонни появляется внезапно и Ви вздрагивает, его слова немного смущают и тут то он замечает: вчерашние спортивки лежат на полу, футболка точно там же, полотенце на журнальном столике, полностью расправленная кровать и примятая подушка на второй половине. Сука. Ви заливается краской, судорожно запихивая в себя остатки сандвича, едва жуёт, запивая всё чаем, но от воспоминаний никуда не деться — он уже вспомнил, они уже перед его глазами: вечер, ресторан, вино, Такэмура провожающий его домой, совсем рядом. Потом унитаз, душ, Такэмура разговаривающий с его котом на японском, взгляд, колени, сильные руки, кровать и Горо, нависающий над ним, оставляющий засосы, кусающийся до звёздочек перед глазами и потом он остался на ночь. Ви, кажется, был сильно пьян, Горо был пьян не настолько, чтобы Ви смог его уломать. Или надеялся, что он не вспомнит об этом? Да как же такое забудешь. И как Ви сам не заметил в душе! Чёрт, а если Панам его видела, он же совершенно точно выглядел так, как всегда выглядят те, кого хорошенько выебали, почему она ничего не сказала?! Он роняет голову на стол, зарываясь руками в волосы, прислоняется горячим лбом к прохладной столешнице и ему хочется вышибить себе мозги. Потому что Горо просто ушёл, даже не дал возможности объясниться, прояснить ситуацию, просто, блять, поговорить. Всё было настолько плохо? А можно ли это считать изнасилованием? — Ебать Ви, ты реально не помнил? Да ладно, если бы он тебя не трахнул — я бы тебя трахнул, не расстраивайся так.— Ви обречённо и грустно смотрит на Джонни, мол, не до твоих мне шуточек, мне сердце разбили. — Да брось, я бы, конечно, с удовольствием забыл бы это, но ты был хорош, таких сладких сучек ищи свищи, этот самурай не понимает, что он потерял. А знаешь, что потерял ты? Чувство собственного достоинства. Но я бы всё равно тебя трахнул. — Джонни, вроде говорит правду, но Ви только отмахивается, он слишком расстроен и взволнован, чтобы говорить об этом, слишком смущён и разочарован. Он думал, что не только ему одному хватит смелости сделать хоть какой-нибудь шаг. — Трахни себя, я бы тебе не дал. — Да кто б тебя спрашивал? — Лучше скажи, что мне делать, это же пиздец. — Для начала, советую тебе хотя бы замазать шею, ну или замотай бинтом, а то выглядишь как жертва изнасилования. Ну или так, будто тебя изнасиловал безумный зомби-осьминог, со щупальцами. — Джонни закидывает ноги на стол, откидываясь на спинку стула. — Тебе же вечером сегодня с ним встречаться, лиши его удовольствия созерцать то, что он сделал, пусть помучается. Звучит как план-капкан. — Не знал, что ты разбираешься в таких штучках. — Ви бредёт до аптечки, чувствует на себе долгий взгляд Джонни, определённо оценивающий и это смущает его ещё больше, потому что Джонни не должно было там быть, это же как хуйня и звучит, и представляется. — Хватит пялиться, заебал. — Не я тебя ебал, но я тебя заебал. — Джонни откровенно гогочет, стебёт и будет стебать до конца жизни. — И вообще, штучек, серьёзно? А завтра у тебя месячные пойдут или купишь тест на беременность и будешь шантажировать им Такэмуру? — Ви кривится, будто ему под нос сунули что-то очень вонючее. — А если серьезно? — Керри так делал, когда его кидали ради билета на наш же концерт, наивный кретин. — Исчерпывающий ответ. — Прекрати, сука, пялиться на мою жопу, Джонни! Но в чём-то он прав. Ви берёт заказ, даже не вслушиваясь, что именно он должен будет сделать, у него сейчас совсем другое в голове. Он не надеялся на что-либо с Такэмурой, ну да, они перепихнулись, ну да, ему обидно, что Такэмура просто свалил и, честно говоря, Ви сам виноват, потому что просто позволил себе так лохануться: сам нарвался, сам получил то, чего и хотел, такой исход был более чем предсказуем, так что, получается, Джонни был прав с самого начала. Но разве Такэмура согласился бы трахнуть Ви, просто потому что он сам предложил и оказался рядом, ну да, они не целовались, но это и не любовь с первого взгляда, по крайней мере, со стороны Такэмуры, он вроде и как открытая книга, временами, Ви не составляет труда его читать, а временами он кажется и не человеком вовсе, будто робот, без чувств и эмоций. Скорее всего, это потому что Такэмура сейчас почувствовал вкус свободы, обрёл то, чего не имел очень и очень давно, но почему он продолжает упорно цеплять на себя ошейник Арасаки? И Ви не малолетка, чтобы закатывать сцены, у него вроде все дома, чтобы просто не обращать внимания. Возможно, к кое-каким уловкам он прибегнет, но лишь в целях освобождения Такэмуры от ошейника Арасаки. «Чтобы нацепить свой.» — Саркастично замечает Джонни, но Ви лишь отмахивается. Бинт неприятно ощущается на шее, но он наёмник, проще сказать, что у него там порез, а на Травму нет времени, шрам, мол, потом сведёт, это готовая отговорка для тех, кто не в курсе, а в курсе никто, кроме него, Джонни и Такэмуры. «Больше двух — говорят вслух, а нас как раз трое, удобно, правда? Клянусь, Ви, я утащу твою тайну с собой в могилу.» — Джонни продолжает его стебать при любом удобном случае, но игнорировать его с каждым разом всё проще и проще. Хотя, периодически, он говорит действительно дельные вещи. Думать не твоё, говорит он! Но Ви знает, что Джонни знает, что он притворяется тупеньким, иначе давно бы уже сковырнулся. «Ты так-то сковырнулся, просто я оживил тебя». — Да блять, Джонни, опять ты всю малину портишь. — Ви хмурится, по пути на рынок, вечер наступил так же незаметно, как и маза, которую Ви взял даже не обдумав, хотя там и не было ничего интересного. Звонок раздаётся внезапно и у Ви на лице такая смесь негодования, растерянности и смущения, что ему требуется время, чтобы придти в себя, но он всё равно смущённо улыбается и это видно. Вот уж кто кто, а Ривер точно всегда выбирает самый неподходящий момент, чтобы позвонить, потому что на горизонте виднеется задумчиво-хмурый Такэмура, облокотившийся на перила. — Ви, ты, блять, серьёзно собираешься это сделать? Всё больше и больше напоминаешь мне Керри, после расставаний, не превращайся в сучку. — Джонни устало выдыхает, будто уже смирился. Так и есть, а что ему ещё остаётся. Он смирился с тем, что сидит в голове у самого неудачливого наёмника Найт-Сити, который поебался с копом и бывшим телохранителем Сабуро Арасаки, и оба раза по пьяне. — Да, я собираюсь это сделать, Джонни, мне жить то осталось, дай создать драму, у меня никогда такого не было. — Ви возбуждён и взбудоражен, кажется, он вошёл во вкус. — Тем более ты сам сказал, что, цитирую: «Таких сладких сучек ищи свищи, твой самурай не понимает, что теряет». Так что смотри и не выёбывайся, считай, это фильм на одном из тех каналов для домохозяек. — Ви принимает звонок, он уже близко к Такэмуре, самое время, он точно услышит и увидит, скорее всего, сразу всё и поймёт. — Йо Ви, как оно? — Ривер не выглядит смущённым, скорее решительно настроенным. — Привет, Ривер, нужна помощь? — Ви кивком здоровается с внимательно наблюдающим за ним Горо, но не обращает на это внимание, он старается вести себя как обычно, сейчас главное — держать лицо. Он надеется, что Ривер, в случае чего всё поймёт и не будет задавать лишних вопросов. В конце концов они решили, что этот перепихон был больше дружеским, хорошо иногда сесть и поговорить по душам, а не сбегать утром без предупреждения или сообщения, да, Горо? Ви даже рассказал про него Риверу, но про подробности последних дней пока не распространялся, хотя, может, стоило бы, Ривер помог бы советом, наверное. — Нет, звоню узнать как ты, сегодня же парад, я помню, что ты задумал что-то очень нелегальное. — Ривер подмигивает ему. — Хотел с тобой встретиться, кое-что обсудить и, может, повторить, ты как? — Ви заливается краской, такого ему ещё не предлагали, обычно всё само организовывалось. Такэмура чуть напрягается, вопросительно хмурится, но молчит, а Ви, к сожалению, этого не видит. — Насчёт повторить не знаю, я… Прости, давай чуть позже объясню, окей? Как там Рэнди, кстати? — Ви запинается, сглатывает и Ривер, определённо, о чём-то догадывается, судя по выражению его лица, хитро улыбается, но молчит. — Рэнди уже идёт на поправку, но пока не говорит, к компьютеру вообще не подходит, у него полугодовой курс у психолога, потом, если понадобится, будем продлять, спрашивает, когда ты снова приедешь. Ты ему понравился, есть всё-таки в нём что-то и от меня, знает толк в хороших людях. — Ривер, гандон, точно обо всём догадался. — Жду подробностей. — Приеду, если сегодня не помру, ждите в ближайшее время и не забудь про то, что обещал. Скажи Рэнди, пусть следит за новостями, мы скоро начнём, возможно, у меня получится передать ему привет. — Ви, всё ещё смущённый закатывает глаза, одновременно пишет Риверу сообщение: «Тикай из города, мудила, я приеду и прикончу тебя, драма вышла из-под контроля!», и сбрасывает звонок, довольный поворачивается к Горо, который делает вид, будто не пытался что-то понять и вообще он тут ни причём, а Ви не слишком хорошо его знает, чтобы по языку тела определить какие эмоции он испытывает. — У нас всё готово? — Да, можем приступать, расходимся. Ви ползёт по балконам, каким-то хлипким конструкциям, ко второму снайперу, осталось немного, он старается действовать быстро. — С кем ты говорил? Старый друг? — Безэмоциональный голос Горо заставляет Ви вздрогнуть, а когда до него доходит смысл вопроса он вообще едва ли не падает. — Долго объяснять, — Ви выдыхает, поймав точку опоры, он уже близко. — Мне кажется это не та тема, которую самое время сейчас обсудить. — Раздражённо выдыхает Ви, обезвреживая второго снайпера, Такэмура надиктовывает ему путь и Ви идёт к предпоследней преграде между ним и путём к Микоши. Вообще есть ещё несколько, но хорошо иметь выбор, вместе с несколькими запасными вариантами. Ему, конечно, радостно, что Такэмура спросил — это верный знак того, что он клюнул на приманку, впрочем, понять, что Горо собственник до зубовного скрежета было не так и сложно. Как минимум потому, что Ви весь в его метках. Ну и потому что навряд ли у него было так много личных, и необходимых или не очень, вещей: он столького добился в Арасаке, а не пожертвовав тем, что тебе дорого, это невозможно. Ви вот не захотел жертвовать, никогда не хотел, не был готов к этому, потому его и взяли в оборот. Потому то он сейчас здесь. Если бы Горо, в конце концов, ничего не хотел от Ви и это было ошибкой или просто удобным случаем — он бы навряд ли задал этот вопрос. — Сосредоточься и не обосрись, как с биочипом, долбоёб. — Фыркает Джонни. — Потом подумаешь о своём недосамурае. И всё-таки лучше бы ты так сох по Риверу. — Если бы я так сох по Риверу, то ты бы этого не сказал. Но он прислушивается: Джонни прав, в конце концов Ви почти профессионал своего дела, так что он подумает об этом позже. Если всё выгорит, то у него будет много времени подумать обо всём на свете, в конце концов план Джонни об отеле, кровати и вентиляторе на потолке всё ещё выглядит дико привлекательным. Резкие и спонтанные звуки машин, проезжающих за окном — «мотеля для таких неудачников, как вы», — каким его обозвал Джонни, пугают до чёртиков, заставляя вцепиться пальцами в винтовку, указательный палец, который привычно ложится на спусковой крючок, в любой момент готовый активировать действие механизма и выпустить пулю, плечо автоматически напрягается, готовое принять отдачу, но в остальном Ви неподвижен. Он раздвигает жалюзи, осторожно выглядывает в окно и выдыхает, расслабляясь: просто чья-то тачка, это не за ними. Горо вообще сидит хмурый, тише воды, ниже травы, как будто это не он спиздил Ханако, прямо посреди парада, прямо под носом у Смэшэра. Ви вспоминает свой поединок с Одой и всё ещё не понимает, как ему удалось победить. Он конечно знал, что набрался опыта и вообще продвинулся в статусе соло, но не думал, что настолько. Не похоже было, что Ода просто дал себя победить, зато Такэмура попросил пощадить своего ученика, сказал, что будет очень благодарен. Ви интересно, в какой форме ему преподнесут благодарность. Но о них говорят все: новости буквально кишат информацией об этом грандиозном преступлении: выкрасть сестру главы семьи Арасака, прямо у всех под носом, да так искусно и профессионально. О, Ви уже представляет заказы пожирнее, как будет набивать себе цену и как быстро слава о нём разойдётся на просторах наёмников, улицах, и в Посмертии. То, о чём мечтал Джеки. Мысль прошибает его неожиданностью: он вдруг осознаёт, что сам может закончить, как Джеки, у которого есть собственный коктейль в Посмертии. Джеки так и считал, говорил: «Лучшая смерть для наёмника — смерть на заказе», и если тогда Ви был с ним полностью согласен, то теперь эти слова заставляют его задуматься о том, какой смерти хочет он сам для себя. Так-то на задании он уже помер и что ему с этого стало? Выкинули на свалку, ни памяти, ни почестей, ни славы, ничего ровным счётом. А сейчас что? Погрустят, да забудут, под весом своих собственных забот. Им и сейчас не особенно интересно почему у Ви постоянно идёт кровь из носа и не только: кашлять кровью это, как минимум, не норма, как и то, что, периодически Ви начинает запинаться на ровном месте. — Тихая и спокойная жизнь или смерть в лучах славы… — Слова Декстера как нельзя кстати всплывают в памяти, крутятся в мыслях, сами слетают с языка, будто это ответ на все вопросы, решение всех его проблем. Ви откидывает голову на спинку стула, закинув ноги на стол, он смотрит на вселенную из пятен неизвестного происхождения на потолке и, как это не иронично, Вселенная ведь тоже состоит из своеобразных пятен: звёзды, планеты, галактики, туманности, солнца и метеориты, звёздная пыль. Ви смеётся нелепой мудрости этой мысли. — Любишь же ты осложнять себе жизнь. — Тяжело вздыхает Джонни, он кажется расслабленным, как будто его такие мысли никогда не посещали. — Нет, представь себе, такие мысли меня ни разу не посещали. И не надо глаза закатывать, в отличие от тебя я точно знал, чего хотел и мне не приходилось ломать голову над смыслом существования. — Ты что-то сказал? — Такэмура, вдруг обратил на него внимание и Ви едва удалось сдержать колкости. Он то думал, что они в молчанку играют, — ну, переспали и переспали, что это, общению мешает? Риверу вообще побоку с кем Ви, когда и почему, хотя история про безответного и неприступного самурая его впечатлила, Ви, разумеется, опустил некоторые детали, — вместо этого он повернулся к Такэмуре, заглядывая в глаза, просто потому что. — Тихая и спокойная жизнь или смерть в лучах славы? Что бы вы выбрали, Горо? — Ви отмахивается от Джонни и от мысли, что сейчас он точь в точь повторяет ситуацию с Дешоном. — Вопрос с подвохом? Опять издеваешься? И Ви смеётся, запрокидывая голову, смеётся истерично, под ничего не понимающий взгляд Горо. Под сочувствующим взглядом Джонни. Вик бы сказал: «Ничего, малыш, прорвёшься, в конце концов ты не один, а я помогу, чем смогу». Он слышит звук проезжающей мимо машины, видит свет фар и думает, что было бы очень иронично, если бы их сейчас расстреляли. С этого вопроса всё началось и на нём же закончилось бы. Ви успокаивается, старается глубоко дышать, потому что ему невыносимо сильно сейчас хочется лечь на этот отвратительно грязный пол и разрыдаться. — Такой вопрос задал мне Декстер, в нашу первую встречу, перед тем, как нанять нас с Джеки. Я тогда не задумался и спросил почти точно то же, что и вы, думал, это у него проверка такая. — Ви вновь запрокидывает голову, сглатывает и ему кажется, будто он уже сходит с ума, последние крупицы его разума не сожранного Джонни не хотят разбираться со всем этим говном. — А последнее, что я услышал от него перед тем, как Дешон пустил мне пулю в лоб было: «Я выбираю тихую и спокойную жизнь». Тогда я пожалел, что не подумал об этом раньше, сейчас тоже жалею, что до этого момента у меня не было времени хорошенько подумать об этом. И если бы я знал, чем всё кончится, я бы отговорил Джеки. Я бы выбрал тихую и спокойную жизнь. — Ви говорит тихо, потому что знает — если повысить голос, то он выдаст его с потрохами, потому что он старательно пытается сдержать слёзы. — Так что выбираете вы, Горо? Ви знает, что Горо смотрит на него. Он смотрел на протяжении всего монолога, смотрел на шею, на винтовку в объятиях Ви, и внимательно его слушал. Ви это точно знает, потому что кое-что о Горо он уже успел узнать. Но ответа он не получает, потому что в дверь стучатся, это от Ханако. Посланница Ханако уходит, но Горо и Ви задерживаются, им всё равно ехать вместе: только Ви сегодня на тачке. И Ви уже знает, что откажет ей, потому что ему только что пришло сообщение, которое, как минимум не оставляет ему шанса согласиться сразу, не обдумав. В конце концов много запасных вариантов не бывает, ему нужна подстраховка, хотя, скорее всего, его пришьют с большей вероятностью. Он не делится этим с Такэмурой, потому что заранее знает его реакцию и решается на разговор по душам только тогда, когда они сидят в его машине и неспеша едут в город, так у Горо не будет вариантов, кроме как выслушать его. — Слушайте, Горо, мне очень жаль, но, я всё же скучаю по нашему непринуждённому общению, мне не слишком комфортно ехать в гнетущей тишине, полной недосказанностей и напряжения, поэтому, хотелось бы прояснить ситуацию на счёт вчера. — Ви смотрит на Такэмуру, который слишком хорошо скрывает то, что, вообще-то, тоже смотрит на Ви украдкой, но он никогда об этом не узнает. — Давай не будем об этом сейчас, пожалуйста. — Он не хочет, только потому что незнает ничего о том, что именно у Ви сейчас в голове. Не знает о том, кто звонил Ви и почему тот так улыбался кому-то, кроме Горо, смущался. — Нет уж, я понимаю, что мы совершили ошибку, знаю, что вы думаете именно так, поэтому я просто хотел извиниться за это, просто перепил, предлагаю забыть об этом и постараться общаться как раньше. — Ви искоса поглядывает на реакцию Горо, но того невозможно прочитать больше, чем обычно. Ви легко улыбается, понимает, что сейчас наговорил и, если честно, отвесил бы себе оплеуху, если бы не знал, что так надо, у него уже есть супер-сложный план и пока он следует ему, каждому пункту. Потому что этот план работает. — Хорошо, что ты сам это понимаешь. Я не хотел задеть тебя, в случае, если ты не считаешь это ошибкой. Рад, что ты сам это предложил. — Горо спокоен, не смотрит на Ви, смотрит на дорогу и Ви хочет победно улыбнуться, но ситуация немного не та. — Не хотел бы я угодить в твои любовные чары, боюсь, пришил бы на месте. — Джонни фейспалмит на заднем сидении. — Ты только что, буквально, отрезал всё, что могло бы вас связывать, ты это понимаешь? У тебя максимально хуёвый план и пусть я вообще против Такэмуры, он хороший мужик, не спорю, но его связи с Арасакой это не отменяет, мне его чисто по-мужски щас жалко. Даже Керри так грубо никогда и никого не отшивал. — Если у тебя есть какие-то другие идеи — предлагай, а то только критиковать и горазд. Это наша общая проблема, потому что у нас общий разум. — Если бы у нас был общий разум — это никогда не стало бы проблемой. Во-первых, потому что я бы сразу его трахнул и он никуда не делся бы, знаешь ли, я мастерски умею промывать людям мозги. А во-вторых — потому что я сразу бы послал его куда подальше, в отличие от некоторых. — Джонни снимает очки, оценивая обстановку за окном. — Ну вот и молчи, раз умный такой. Не я взорвал Арасаку только ради мести за смерть Альт, хотя, я уже говорил — этот поступок достоин уважения настолько же сильного, насколько его осуждают все работники Арасаки вместе взятые. Если бы люди в этом мире играли честно, может, я бы и не вляпался в это говно, как и ты. — Горо, если я вас тут высажу, вы дойдёте сами, без приключений? — Ви вздёргивает бровь, нацепив усмешку, свою фирменную. Горо тупит пару минут, смотрит на него. — А ты разве не в город? Помни, нужно залечь на дно, пока всё не уляжется. И про приключения следует спрашивать тебя. — Горо скрещивает руки на груди, глядит строго, пока Ви, под таким взглядом, едва не ловит каменный стояк. Но он не сдаёт позиций: опускает глаза в пол, после отворачиваясь к окну так, чтобы шею без бинта, со всеми метками Горо, было видно лишь наполовину, так, чтобы выпирающие ключицы и чуть выглядывающие из-под футболки плечи с отметинами было видно немного лучше, ловит ракурс, под одобрительный свист Джонни, с заднего сидения. — Да помню я об этом, просто мне нужно заскочить к кое-кому, там и пережду, есть ещё дела, в общем. Там как раз тихо и спокойно. — Ви пожимает плечами, невинно смотрит на Горо, который, впрочем только хмыкает и кивает, выглядит смурнее тучи и более неприступно, чем обычно. Ви думает, не переборщил ли, но когда Горо кивает, кладет руку ему на плечо и крепко сжимает, он не подаёт виду, контролирует каждую свою эмоцию и реакцию, улыбается фирменно. — Береги себя. — И вы тоже. Джонни не упускает возможности, пока они едут к Риверу. — Слушай, не думал в актёры пойти? Или в политики? Такую игру хуй сыщешь. Может, ты всё-таки женщина, просто мы не знаем об этом? — Иди нахуй, Джонни. — Нет, правда, в брейнах, фильмах и порнухе так убедительно никто не играет, а ты будто рождён для этого — Для брейнов или для порнухи? — Ви ухмыляется. — Знаешь, судя по тому, что я видел — ты однозначно будешь хорошей сучкой для ебли. Весь Найт-Сити выстроится в очередь, лишь бы купить брейнданс с тобой, отвечаю. Ви судорожно краснеет, посылая Джонни куда подальше. Нахуй этого стебальщика, сейчас и без него хуйни навалом. Ну да, ну, может, немного перегнул палку, отомстил, так сказать, ранил хрупкую душевную организацию Такэмуры, подумаешь, он кажется, не то чтобы не обиделся, скорее смирился или заревновал, чёртовы самураи, вечно у них рожа кирпичом, нихуя не понятно, блять. Вместо слов хмыканье и кивание, будто с роботом говоришь, хотя от него и то эмоций больше. Деламейн намного эмоциональнее, чем Горо, а ведь он Искин, дикий Искин, он вообще может хоть щас уничтожить весь Найт-Сити, Ви почему-то уверен, что ему это труда не составит. — Так, а что у тебя на счёт сообщения от Ёринобу, ты ведь тоже сразу понял, что к чему? — Джонни резко становится серьёзным, хотя Ви уже привык к его перепадам настроения, то ли энграмма у него повредилась, вместе с чипом, то ли он всегда был таким нестабильным. Ви на секунду даже и не понял, о чём он говорит, но когда до него дошло, то он крепко призадумался, да так, крепко, что едва не врезался в кактус. — Я думаю, что я к нему съезжу. — Ты же понимаешь, что сначала пришьют тебя, а потом и твоего Такэмуру, а после этого всех, кого ты знаешь и любишь, даже если вы просто взглядами встретились лет двадцать назад, м? И это в лучшем случае. — Знаю конечно, но, я не слишком то и доверяю Ханако, мне кажется, что в их этих семейных войнах за власть не всё так уж и чисто. По правде говоря, если бы я знал, что спасения нет, то пришил бы и Ёринобу, и Ханако, а ещё проверил бы копии деда, на щепках, мне кажется этот старый хрен не мог так просто покинуть этот мир, скорее всего он знал о свинье, которую ему подложит собственный сын и на этот случай нам пригодилась бы Альт. Чтобы он уж точно не восстал из мёртвых. — Ви останавливает машину, выходит наружу, смотрит на поросшие сухим кустарником и кактусами равнины, на холмы из песчаника, твердого внутри как камень, смотрит на далёкие системы питания города, водит носком ботинка по песку. Джонни внимательно его слушает, ему интересен ход мыслей Ви. — Тем более у Ханако есть дочь, так почему бы всем старикам не сгинуть и не уступить место молодняку? К тому же мы знаем, что Ёринобу убил Сабуро, собственного отца, не просто потому что тот его выбесил, нет, он слишком быстро оправился. Слишком быстро стал принимать решения на холодную голову, он, будто, был готов к этому, тебе так не показалось? — Я вижу только твои воспоминания и чувства, я переживаю это так же, как ты пережил тогда, так что не могу анализировать всё, что там происходит, твои эмоции пока слишком сильны, забивают фон. — В любом случае я выслушал человека со стороны Сабуро, выслушал Ханако, не мешает выслушать и третью сторону, просто из интереса, может, он предложит сделку выгоднее, решение нашей проблемы получше, чем опыты на луне, которые неизвестно чем закончатся, а если мне не удастся оттуда сбежать и они запрут меня в цифровую тюрьму? Нет, прости Джонни, но я бы не хотел быть эннграмой, вспомни себя, когда только очнулся в моём теле — ты был неуправляемым неадекватом, а во мне сейчас коктейль из двух, наполовину перемешанных, личностей, это, считай, бомба замедленного действия. — Ви потягивается довольно, ложится на песок и смотрит на потрясающий рассвет, небо переливается красным, оранжевым, жёлтым, зелёным и синим, цвета смешиваются в восхитительную фантасмагорию искусства прошлых веков, когда люди фотографировали закаты и рассветы, рисовали их и выставляли в музеи, находили смысл в картине из ничего, причём каждый раз разный, все точно знали, что автор имел в виду, но даже автор, каждый раз всматриваясь в свой шедевр, вдумчиво и со знанием дела отвечал по-разному, на вопросы о смысле. Потому что картина одна, но каждый сможет найти в ней что-то своё, что-то жизненное до кома в горле или желания порхать, как бабочка. — В любом случае — сегодня после Ривера я свободен, а высплюсь у себя, если все пройдёт гладко. Или пьяный припрусь к Такэмуре, повторить. — Ви хищно улыбается, пока Джонни жалеет, что в реальном мире материальной формы у него нет, потрогать он может лишь Ви, а Ви может потрогать его, и, к сожалению, хуйнуть песок мелкому засранцу в ебало, Джонни не по силам, тем более без колёс, а Ви зачастили с омега-блокаторами на ночь, по наставлению Вика, пиздюлей от Джонни, который, пусть и просил пустить его за руль, для чего пришлось сожрать псевдоэндотризина, всё равно ратует за здоровье и за то, что тело, в любом случае, достанется Ви, тем более после того, как его трахнул коп и Такэмура. Нахуй-нахуй, считай, попорченное. — Вот Панам — отличная девчонка, да выёбистая, да ей бы самой колёса попить, но жопу ты её видел вообще или ты только на мужские смотришь? — Однажды спросил Джонни, скорее подъебать, чем заставить Ви сменить ориентацию, ему вообще похуй с кем малой и где, главное не копы и не корпораты, на тот момент два этих правила были святы и нерушимы. — Блять жопа то у неё ахуенная, но знаешь — я пробыл с ней один на один почти сутки и устал так, будто всю жизнь с ней жил. Мы не ебались, но она меня заебала, буквально вытрахала мне мозг, даже ты терпимее, при том, что ты в моей башке сидишь. — Ви массирует виски, а после страдальчески вопрошает небо. — А ты представь жить с ней всю жизнь, как там, в болезни и здравии, в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас? Вот уж не повезёт кому-то. — И не поспоришь. Но жопа ахуенная. — Да, жопа ахуенная, согласен. Ривер, заспанный и, явно после весёлой ночи, даже трубку не сразу взял, скорее всего он либо начал поминки Ви, либо отмечал его победу, в этом поединке. Он недовольно бурчал, заваривая кофе на кухне, разумеется, на двоих, потому что, как он сказал: «Пиздец, ты хуже меня выглядишь, уйди помойся хоть, на тебя смотреть и сонно и больно». По правде говоря, в чём-то Ривер прав: Ви едва не уснул на прохладном песке. Да прохладно, но у него температура тела скачет как ненормальная, особенно в последние дни: он то нестерпимо горячий и ему холодно, то мертвецки холодный и ему дико жарко, а иногда всё вместе или наоборот, в другой последовательности. Он даже когда болел такого не испытывал. — Судя потому, что ты весь в засосах и выглядишь счастливым, ты либо захомутал своего самурая, либо дрался с осьминогом. А исходя из твоих рассказов, то, вероятнее, второй вариант. — Ривер пьёт кофе, проявляет интерес, отчасти, чтобы не уснуть, ну и посплетничать тоже, кто им нахрен запретит. — Ты не поверишь. — Уже не верю. — Да я его трахнул. — Гордо сообщает Ви, откидываясь на спинке стула. — Осьминога? — Да блять, нет, фу. Кто я по-твоему? Нет, не отвечай, не хочу знать. — Ривер захлопывает рот, стуча зубами от досады, а у него наверняка была фееричная шутка. Он пожимает плечами, расслабленно откидываясь на стуле, даже, сползая по нему, и продолжает пить крепкий кофе. — Я трахнул своего самурая, но, блять, этот чёрт свинтил утром раньше, чем я проснулся. Потому Ривер, ты уж извини, но я немного тобой воспользовался. — Джонни смотрит на Ви с неодобрением настолько громадным, что оно не помещается на этой планете. Ривер заинтересованно выгибает бровь, и Ви рассказывает ему, чего он начудил за это время, без присмотра. — Ты блять как ребёнок, ей богу, та ещё сучка в пубертате. — Ривер трёт переносицу, он немного растерян, впервые видит, как человек отшивает того, с кем долгое время хотел замутить что-то серьёзнее, чем секс-наркотики-и-рок-н-ролл, но, при этом отшил его, сказал об ошибке и заставил ревновать. Последний пункт явно в плюсик, но вот первые два, ну, такое себе. — Он же к тебе теперь не то что не притронется — он с тобой говорить лишний раз не будет, у них же там всё строго, Ви. — Но ведь сейчас он в Найт-Сити. И вкушает свободу, так что я на многое рассчитываю. — Но у них другая культура, Ви, он же из Японии, а у нас разница в культурах и нравах просто как пропасть. — Не волнуйся, я уверен — выгорит. Проверить выгорело или нет Ви было не суждено, судя по всему. Как и, собственно, встретиться с Ёринобу, хотя ему на самом деле было интересно, чего именно тот хочет и на каких условиях. Может, это выгоднее, чем предложение Ханако? Да, тогда он потеряет Горо, но лучше потерять его на какое-то время, чем потерять жизнь и его навсегда. «Господи, Ви, когда ты успел стать таким сопливым?» — Сказал бы Джонни. Сойка связалась с Ви раньше, чем тот успел доехать до назначенного места и он, если честно, просто не стал откладывать, потому что Ёринобу мог его пришить, как единственного свидетеля своего преступления, а Сойка лила сладкие речи в его уши. И так всё завертелось, закрутилось, что времени абсолютно не было, даже ответить на сообщения Горо. Тем более, что Пёсий Город — едва ли не самое легендарное, опасное и интересное место, особенно для наёмника, считай, плюс не только в карму, но ещё и в репутацию, особенно, если выбрался оттуда живым. Ви не растерялся, скинул фотку Бестии, чтобы она гордилась ими обоими, подписал «Жди легенду, я скоро вернусь». К сожалению прочитать её ответ было некогда. Но что его особенно поразило, так это едва ли не точная копия Горо, сидящая в одном из местных баров, легендарный Хидеси Хино, мать вашу, собственной персоной! И Ви, конечно, не преминул показать ему фотку Горо. А потом они напились, но, не потрахались, к счастью или к сожалению, потому что насколько два этих человека похожи, настолько они разные. Абсолютно непохожи. В итоге, забывшись в адреналине и своих приключениях, Ви написал Горо лишь пару раз, скинул ту же фотку, что и Бестии, только подпись другая, и фотку на фоне Пёсьего города, наверное, Такэмура уже имел представление о том, что это за место, но он, конечно, волновался. Джонни всё его подстёбывал, мол, уже и жить не можешь, без самурайских яиц, своих не хватает, но был проигнорирован, они вновь слишком многое пережили вместе и они вновь стали ближе, хотя, казалось бы, куда уже там? Но нет, оказывается, они всё ещё не узнали друг друга полностью, как личностей и, что до абсурда смешно, то до абсурда правдиво: Ви было грустно расставаться с Джонни. И тогда он попросил у Рида ещё одно одолжение, специально для Джонни, даже заплатил. Казалось бы, что мир потеряет, если такой засранец, как Джонни исчезнет, теперь уже навсегда? Действительно, подумал Ви, и вправду, согласился Рид. Но Ви дополнил, что с исчезновением Джонни мир теряет невероятные шутки, харизму, и великолепного говнюка, доброго, с чистым и ранимым сердцем, который готов пожертвовать всем миром и собой, ради тех, кто ему дорог. Рид покачал головой, но договорился и пообещал, что в скором времени всё будет готово, а пока Ви может быть свободен. Надо сказать — его неплохо подлатали, у него остался минимум имплантов, с которыми можно жить и Ви считает, что ему этого вполне достаточно, сейчас, как, впрочем, и раньше, для него в любом случае решает оружие и собственная сила, вместе с ловкостью. Да, может, взламывать он уже не может, но махать катаной и целить бошки в снайперку Панам ему ничего не мешает, это уже рефлекторное. Хотя, может, стоило бы оставить всё это, забрать у Мисти кота и ключ от квартиры и жить себе спокойно на то, что он сумел скопить. Хотя, большая часть, ушла на оплату квартиры, скорее всего. Он тяжело вздыхает, проводит рукой по короткому ёжику волос, отрастающих после операции, читает пропущенные сообщения, отвечает всем, что скоро обязательно навестит и он всё ещё живой, так просто они от него не отделаются. Смотрит по сторонам, наслаждаясь знакомыми видами и идёт в давно известном ему направлении, если всё верно, то главный виновник его, Ви, торжества должен быть на месте. И не ошибается, когда заходит в хорошо знакомые подвальные помещения, к Вику, с которым трёт о жизни Ривер. За ними обоими стоило бы присмотреть в его отсутствии и он нашёл отличное решение: познакомить их, чтобы было не так тревожно. — Здарова, салаги, как жизнь? — Оба удивлённо, будто неверяще оборачиваются на голос и у обоих такое выражение лица, будто приведение увидели. Первым улыбается, конечно же, Вик. — Привет малыш, не забыл таки старину? Может, тебе сделать что нужно, сегодня бесплатно, только для тебя. Ривер едва не подскакивает с кушетки, но Вик останавливает его одним сильным движением руки. Во второй у него что-то вроде иглы. — Да нет, я теперь без этого буду жить, по медицинским показаниям нельзя. А кого-то зашивают, да? И на пару месяцев нельзя вас оставить, без меня все передохнете. — Ви вздыхает, присаживаясь рядом на стул, качает головой. — Тут ты прав, если бы ты не посоветовал мне настолько толкового рипера, как Вик, я бы уже давно помер где-нибудь. — Ривер выдыхает, когда Вик начинает шить. Держится он молодцом, надо отдать ему должное. — Ты бы хоть у меня спрашивал, прежде чем кому-то рекомендовать. Я всех твоих знакомых в лицо знаю, каждый периодически захаживает, мол, свой рипер хорошо, но Вик лучше. Засранец. — Вик пытается казаться строгим, но улыбающиеся глаза выдают его с потрохами. Он никогда не умел скрывать эмоции, Вика всегда выдавали глаза, слишком живые для того, кто провёл столько операций и потерял, скорее всего, немало пациентов, всякое бывает. — Зато тебе весело и хоть иногда отрываешься от своего бокса, нечего глаза портить, здоровье оно дорогое. — Ви вздыхает, пока две пары глаз смотрят на него слишком подозрительно. Они переглядываются. — Тебя подменили? Ты точно наш безбашенный Ви, та ещё сучка, готовая жопу рвать и лезть в любое пекло сломя голову? — Задаёт общий вопрос Ривер, Вик определённо хотел сказать что-то наподобие. — Или ты там состарился? Даже Вик так не говорит. Ви смеётся. — Да ладно вам, я же пошутил. — Они расслабленно выдыхают. — Если бы я действительно состарился, я бы сказал, что Вику нужно надевать что-нибудь для спины, а то вот так сидеть — вредно. Ривер хочет засмеяться, но Вик останавливает его одним взглядом, мол, хочешь чтобы швы разошлись? Пожалуйста. Я второй раз зашивать не буду. Действует безотказно всегда. — А что на счёт биочипа и дружка в голове? — Вик смотрит проницательно. Как и всегда. — Ну, его нет, это скажу точно, потому что я даже скучаю по его вечному трёпу. Поэтому я доплатил за то, чтобы ему создали тело, точно какое и было, он настаивал, хотя и не знал о том, что именно я собираюсь сделать. Возможно догадывался, он тот ещё мудила. Так что скоро вы все сможете с ним познакомиться. — Ви пожимает плечами. — Неодобряем твоего решения. Он же террорист. — Вик складывает руки на груди, смотрит действительно осуждающе. — Да ладно вам, у него были причины, я всю его память изучил, он неплохой, в конце концов я с ним двадцать четыре на семь тусил, причём не просто, а он жил в моей голове. Я уж точно изучил его, как свои пять пальцев. Ручаюсь за него. К тому же его и отпустят только после небольшой реабилитации, тестов и под мою ответственность, а там дяденьки серьёзные, так что не выкрутимся, если он что-то учудит. — Тогда приглядывай за ним. — Ободряюще говорит Ривер. — А мы присмотрим за тобой. — Улыбается Вик, и это очень трогает, потому что Вик всегда скуп на эмоции, а тут он расщедрился на искреннюю, широкую улыбку, с ямочками на щеках и лучиками морщинок у глаз. — К слову о присмотре, тебя кое-кто очень заждался. — Ривер и Вик хитро переглядываются, Ви закатывает глаза. — Вы два сводника, вы в курсе? Это не весело. — Он скрещивает руки на груди, но непроизвольно дрыгающаяся коленка выдаёт его полностью. Ви шипит на неё, выплёвывает «Предательница». — И вообще у нас ничего не было он меня и всерьёз то не воспринимает. — Да ладно? А я то думал, почему он сюда бегает, спрашивает где ты и не связывался ли? Наверное, по мне скучает или по Мисти. — Вик саркастично вздёргивает брови, издевается. — Ага, а то, что ты мне рассказал за день до того, как исчез? Ты не довёл дело до конца, помнишь? У тебя же был грандиозный план. — Ривер осторожно разводит руками, показывая насколько огромным был план Ви. — Я был сам не свой, у меня было два сознания, буквально! — Ви оправдывается, разводит руками. — Ты поверил на слово сумасшедшему! Как ты мог? — Иди отсюда уже, а Ривер расскажет мне поподробнее, про твой план. — Вик хитро глядит на Ривера. — Нет! — Ви отчаянно краснеет. — Несмей, Ривер! — Ты же был не в себе. — Задумчиво произносит Ривер. — У тебя же было две личности. — Копирует его Вик. — Я же поверил на слово сумасшедшему. Так, Виктор? Или мне изменяет память? — Ривер смотрит довольным хищником, загнали в ловушку. — Чёрт бы вас побрал, это нечестно. Так что я ухожу, но не смейте меня осуждать, я был не в себе. — Грозит им Ви, удаляясь. Он их больше не вывезет, лучше спросит его адрес у Бестии, она точно знает. В Посмертие его пропускают без проблем, но все смотрят на него то ли как на легенду, сошедшую со страниц комиксов, то ли как на приведение, будто и не надеялись увидеть. Бестия, как обычно, в своём излюбленном месте: скрытом от чужих ушей, но при этом у всех на виду. Клэр предлагает ему выпить коктейль Джеки, но Ви отказывается, говорит, что у него ещё куча дел на сегодня, но, впрочем, он присаживается, чтобы перекинуться с ней парой слов, давно ведь не виделись. И ничего не поменялось: всё так же громко, всё так же много людей, но Ви то и дело ловит на себе косые взгляды, слышит шепотки за спиной и Клэр объясняет почему, потому что видит неудобство в глазах Ви. — Ты вернулся из Пёсьего города живым и невредимым, ещё и дел там натворил, как после такого тебя не обсуждать? Совсем что-ли? Да никто из этих сопляков туда и близко подойти не осмелится. Я даже не уверена в том, что Бестия бывала там хотя бы раз. — Она наклоняется ближе, произнося последнюю строчку тише, чем остальные. И всё встаёт на места, Ви вдруг осознает, что его не было три месяца. Целых три месяца, после того, как последний раз его видели рядом с Пёсьим городом, там ведь много кто трётся, так что, скорее всего кто-то распиздел то, чего не стоило бы. В любом случае на Ви будто только сейчас обрушилось осознание своего отсутствия, что теперь шепотков за спиной не избежать. И, будто этого мало, у него в друзьях влиятельные люди, с которыми, его, возможно, видели вместе. В Найт-Сити слухи распространяются со скоростью света, а если они подтвердятся — можно считать, что ты выйграл эту жизнь. Особенно, если это что-то значимое. — Спасибо, я пойду, мне к Бестии надо. — Ви оставляет Клэр чаевые, просто потому что он сегодня добр и счастлив, почему бы и нет? Бестия его уже заждалась — это видно по её напряжённой позе и улыбке. Настоящей. Она тоже ждала его возвращения. Они говорят, не так долго, как хотелось бы, но у Бестии не так много времени, на самом деле. Она тоже спрашивает, что с Джонни и Ви отвечает, что это сюрприз, но с ним всё в порядке. Скоро она обо всём узнает, в числе первых, конечно, на правах старой подруги и бывшей Джонни. Его уже не хватает, особенно едких замечаний и предостережений. Ви вздыхает, спрашивает у Бестии про Такэмуру, потому что она точно знает и да, Бестия действительно знает всё, что творится в городе. Точный адрес она не назвала, но сказала, где его можно найти чаще всего. Не то чтобы Ви удивился, но было приятно. И не очень, потому что кошки на душе скребли, он ведь связался с Горо только пару раз, и только рассказал ему про двойника, Хидеси Хино, да фотку свою скинул, на фоне Пёсьего города. Бестия видит его насквозь, считывает эмоции и советует выпить для храбрости, но Ви отказывается, потому что прошлый раз не кончился у них ничем хорошим. И он сам не понимает, вино тому виной или дурные головы, ресторан, хороший вечер, ощущение скорой смерти, а может неправильно истолкованные ими обоими чувства. Ви спешно прощается с ней и обещает зайти ещё, в скором времени. Ноги несут его, кажется, сами, руки дрожат, а мысли проносятся быстрее скорости света и кажется, будто все нейроны его мозга вполне себе целы, будто ему не выжгло половину. Он так не трусил никогда в своей жизни, кажется. Разве что перед матерью, когда натворил делов и вечером, вернувшись с работы, она зовёт тебя по полному имени. Ничего не было страшнее, никогда, кроме, пожалуй, ограбления Арасаки, операции по удалению чипа и встречи с Такэмурой. Глаза боятся, а ноги несут, Ви интересно, что бы сейчас сказал Джонни, будь он всё ещё в его голове, считывая эмоции, чувства, некоторые мысли, хотя он запрещал ему так делать. Обозвал бы его нецелованной восьмиклассницей? Ссущейся кипятком девочкой, которая только в мечтах такая смелая, подошла, взяла за руку, уверенно шепнула на ухо, а по-факту даже пойдойти боится, какое уж там взять за руку. Но Ви не отступит, не тогда, когда он, по-факту, получил третий шанс на жизнь. Даже если Такэмура его прогонит, сменит место жительства, да хоть укатит обратно к себе в Японию — Ви его и на том свете теперь не отпустит, даже если придётся помереть, при том, что его жажда жить настолько огромна. Без неё, он бы сдох ещё тогда на свалке, его место занял бы Джонни и тогда, ни Такэмуры, ни всех остальных, не было бы, в лучшем случае, в списке контактов и близких друзей, может, никогда бы ни с кем не встретился. В худшем — их не было бы в живых. Ну и Арасаки, конечно, тоже не было бы. Это позже, находясь в голове Ви двадцать четыре на семь, Джонни начал меняться. Джонни начал понимать и одуплять больше, чем просто желание отомстить за Альт и всех невинных, пущенных Арасакой под нож или пулю. Джонни начал видеть. Не только то, что ему выгодно, не только то, что он хочет и не только то, что ему видеть дают. Он увидел работу в Арасаке изнутри, какой она была, благодаря Ви, увидел, что любой корпорат — такой же человек, как и все остальные, что каждый из них может чего-то хотеть, мечтать, неодобрять или выжить. Ви устроился туда, потому что ему нужны были деньги, а потом втянулся, не до конца, ему многое не нравилось, но ему всегда казалось, что такое только в филиале Найт-Сити. Потому что это, блять, Найт-Сити, здесь всё всегда через пару мест, причём одновременно. Взять хотя бы ситуацию с Джуди: Джонни её ой как невзлюбил, она его, откровенно, бесила и даже не из-за Эвелин. Но ведь Джуди тоже пыталась сломать систему, тоже помогала всем сирым и убогим, кого только могла найти, но не на словах и не взрывами, а реально пыталась что-то решить. Альтруизм, блять, так и лился из неё морями. Джонни же занимался тем же самым, так почему она его так бесила? Потому что показывала несовершенства в системе, с помощью которой пытался поменять правила игры Джонни. Ви, честно говоря, не сразу это понял, только спустя время. Опустим тот факт, что все попытки Джуди изменить что-то пошли по пизде, но, она хотя бы попыталась. Джонни тоже попытался. Просто система стара, как мир, и как бы люди из кожи вон не лезли — никто её не поменяет, потому что она проверенна годами, если не столетиями, удобна, надежна и проста в использовании. Пералесы, возможно, смогли бы что-то изменить, но, к сожалению, им промыли мозги и сделали их своими марионетками, а раз так — то без шансов, пора бы это признать. Что до него самого? Что ж, Ви давно признал, что в душе он наивный мечтатель, маленький ребёнок, который всё ещё верит в то, что радуга бывает не только после дождя, что небо действительно голубое, а не грязно-серое, что трава зелёная и невероятно мягкая, а деревья высокие-превысокие гиганты, на которых можно построить с друзьями дом на дереве, в летние каникулы, и жить там, таская сладости из дома и корябая корочку на царапинах, разбитых локтях и коленках. Что к нижней ветке можно привязать шину и сделать из этого умопомрачительную качелю, которая возносит тебя высоко-высоко, к небесам. На рождество обязательно приходит Санта с подарками под живую ель, на Пасху — Кролик приносит шоколадные яйца, а если положить под подушку зуб — то Зубная Фея непременно обменяет их на пару монет, сумма которых будет казаться невообразимо большой. И ты фантазируешь о том, как купишь большой дом, как обрадуются родители и больше не будут ссориться, что заведёшь себе собаку, по кличке Брауни, потому что мама говорила про такое пирожное, оно очень вкусное, но сейчас слишком дорогое и его редко где можно найти, а после обеда вы всей семьёй отправитесь на корабле покорять моря и океаны, встречая необычные приключения на своём пути и папа всегда будет самым сильным и добрым, а мама всегда будет самой красивой и умной. Ви тяжело вздыхает. Потому что единственное, что из этого было правдой — невероятные приключения, а для всего остального можно найти намного более худшие альтернативы в реальном взрослом мире. Пожалуй, единственная мечта, которую он исполнил, но всё равно об этом пожалел — это когда с первой зарплаты, показавшейся ему огромной, он решил накупить кучу сладостей и вкусностей. Как итог сего необдуманного поступка: за коммуналку, оказывается, нужно платить, еда охуительно дорогая, а страховка покрывает далеко не всё, особенно в стране с платной медициной. Ещё одежду нужно стирать, порошок покупать, а как разобраться со стиральной машиной Ви так и не понял, так что пришлось идти к Маме Уэллс, напрягать её ещё и лишним ртом не хотелось, поэтому Ви целый месяц питался абы чем, в конечном ещё и желудок себе посадил. А от сладостей у него разболелся живот и вылезла аллергия, потому что нехуй было жрать всё в один день ещё и в одно рыло. Впрочем — пустое, но иногда так накатывает волнами, подумать о том, как изменился бы мир, не повзрослей дети слишком рано, не будь у них проблем, какими бы тогда были люди? Без комплексов, добрые, открытые и доверяющие друг другу? Мир, где можно положиться на своего ближнего, где нет обмана, корпораций, крысиных бегов на рабочем месте, пустых и, зачастую, беспочвенных сплетен. Джонни за это называл его простаком, доверчивым и наивным долбоёбом, который ведётся на яркую обёртку и вовсе не смотрит на то, что внутри кусок говна, а не конфета. Что пули не пластиковые, а настоящие и одна из них уже угодила ему в голову, в назидание, а другие куда придётся, но Ви этого, видимо, мало. Жизнь ничему не учит. Да как же? Он же всё ещё жив? Значит, чему-то всё-таки научила. И Джонни, в том числе, как преподанный жизнью урок, единственный в своём роде, научил его многому. Ставить свои проблемы выше проблем других людей, а если получается, что без этого никак — хотя бы предоплату брать, а не идти грабить Арасаку с голой жопой и без гарантий за спиной. Джонни научил его добиваться своего и неважно, какой путь будет избран, а не делать это для других, забивая на себя огромный болт. Из его ворчания много чего можно было подчерпнуть, кроме заковыристых ругательств и ненависти к Арасаке. Тем не менее это не мешало Ви брать пустые и заведомо безнадёжные заказы, ну, иногда ради интереса, а чаще — чисто Джонни побесить, чтобы он, в очередной раз, сказал что-нибудь выёбистое, а потом донимал его своей счастливой рожей, мол «Я же говорил». Такэмура в этом плане совсем другой. Он держится уверенно, но вместе с тем наивен, он не привык к заботе о себе, не привык к открытому выражению чувств, ему это не нужно было для работы, где его не ценили, но на которую он угробил жизнь, самопознание, добровольно связал себя оковами. Его можно было понять: он видел худшую жизнь и хотел поменять её к лучшему, а так как он не знал ничего, кроме Арасаки, ему ничего и не нужно было. Но, судя по тому, что он слышал, — Такэмура начал познавать свободу. Познавать себя, свою жизнь, отпускать ситуацию, а не полностью её контролировать. Он ведь может быть импульсивен. Ви хохотнул, коротко, но со вкусом, ему тогда очень понравилась эта фраза. Подкалывать Такэмуру тоже всегда было его отдушиной, вроде ничего обидного и серьёзного, но такая бурная реакция. Только потому что он в Найт-Сити ничего не знает, живёт по правилам своей родины, но здесь. О, здесь правил нет, а те которые есть можно с лёгкостью сломать либо пачкой эдди, либо с помощью ствола или пары. Вроде такое дерьмо, а вроде так в этом дерьме свободно, пусть дышится тяжело. В любом случае — Ви всегда любил пустоши и мечтал попробовать жизнь кочевника. В Пустоши куча песка, а он имеет кардинальное влияние на эмоциональное состояние Ви. Успокаивает. Особенно если лежать, смотреть на небо и похуй какое время суток, лишь бы не полдень, а то сетчатку выжигает будто лазером, но вид всегда потрясающий. Может быть, когда-нибудь Ви сможет выбраться и посмотреть на настоящую пустыню, природную, так сказать. У его Мегабашни всё как всегда: здесь барыжат, там гоняют по вене, дышат ингаляторами, смотрят вниз с края платформы, будто там внизу не тот же самый муравейник, что и в метре от них. Ви как-то читал книгу и там было написано: «Я часто слушаю людей и знаете, что я слышу? Ничего. Люди не говорят друг с другом». Книга древняя, как мир, написана ещё про те времена, когда Джонни пешком под стол ходил, ему эту книгу Рид выдал, неплохая, интересная, есть там что-то. Зерно правды какой-то, что-ли. Потому что если прислушаться, пропуская мимо ушей рекламу, то что будет слышно? Ссоры, брань, угрозы, пьяную или обдолбанную дичь? Люди не говорят о чём-то важном, а важное тут даже не трёп о том, кто кого грабанёт или навроде этого, нет. Люди совсем не говорят о чувствах, просто насилуют, просто ебутся, потому что им так выгодно. Люди не говорят даже о проблемах, потому что даже собственные проблемы уже никому неинтересны. Люди не говорят о важном. Но Ви надеется, что он сможет сказать Такэмуре что-то важное. Что, в будущем, они смогут говорить. Не нести чушь невпопад, пытаясь перекричать проблемы друг друга, измеряя у кого член больше, нет. Ви надеется, что они будут говорить о важном. И эта надежда наивного мечтателя-долбоёба, о, Джонни не упустил бы момента, укореняется в нём как огонь в сердце тех, кто шагал на революции и эшафот, не ради своего блага или блага страны, но ради блага народа и будущего, когда он видит Такэмуру. Тот, кажется, здесь уже почти за своего прописался, ну оно и неудивительно, тут народ хороший. Он ускоряет шаг, подходит, останавливаясь за спиной, Такэмура пиздит с хорошо знакомыми ему полицейскими, до сих пор приходят, всё никак не оставят сослуживца в покое, ещё и в форме, специально что-ли ему глаза мозолят, сами не понимают или как? Те косятся в его сторону, но ничего не говорят, Такэмура, наверняка, тоже его давно уже заметил, но навряд ли он знает, что таинственный извращенец за спиной это Ви. Тот в свою очередь, наверняка, стоит с хитрым еблетом, поджидает. Разговор быстро подходит к концу, наверное, к сожалению для ничего не понимающего Такэмуры, копы ретируются, но слишком медленно, поди, подслушивать будут. И только тогда Горо оборачивается наконец. Ви ждёт проклятий, но сдержанная реакция озадачивает его, в глазах Такэмуры мелькает удивление и, вроде бы как, счастье, что-ли. Он сам весь чуть напрягается, будто ждёт ножа в спину, впрочем, Ви лица не теряет, но ничего такого у него и в мыслях не было. — Скучали, Горо? — Ви щурится, довольно, пока солнце слепит глаза. Такэмура наоборот хмурится, кивает головой в сторону его, Ви, квартиры, в которой Горо обосновался, даже ничего не спросив, между прочим! — Может быть. — Они идут молча и, как только дверь за Ви закрывается, потому что в квартиру он входит последним, его сгребают в объятия, да такие, будто хотят либо кости переломать, либо задушить, либо всё вместе. Он переживает, как бы это не было местью, в конце концов, если Горо захочет — он без труда сломает Ви пополам хоть даже сейчас, что он, собственно и собирается сделать. — Я так понимаю, это значит, что вы скучали? Или это у вас такое может быть? — Задушенно хрипит Ви, пока сердце отбивает такие ритмы, что ни одному музыканту не снились, руки судорожно цепляются за пальто Такэмуры, на спине, а сам он, вполне себе удобно, располагает голову на чужом плече, приятно одаривая обоняние и лёгкие парфюмом. Ничего не изменилось. Разве что у Горо теперь волосы распущенные, а импланты совсем другие, не корпоративные, поменял. Но выглядит ахуенно. — Скучал. Но ударить тебя хочется. — У него строгий тон, стальная хватка, приятный парфюм, дорогая одежда, непонятно где отрыл, более лаконичные импланты, не выглядящие угрожающе на первый взгляд, но, к сожалению, второго у Ви нет, потому что сканер ему теперь противопоказан. — Да, мне уже всё рассказали, извините, я ведь обещал помочь, а в итоге пропал. Но нашёлся же! — Восклицает Ви, отчего Горо морщится — ему явно не особенно приятно, когда кричат в ухо. Но ведь той ночью он не был против, особенно, когда Ви выкрикивал его имя. Не так уж и мало времени прошло, а Ви всё ещё помнит всё в деталях, будто это было вчера. — Нашёлся. — Горо повторяет это, будто неверяще, ещё крепче прижимает Ви к себе, хотя объятия уже и так затянулись, но он пытается убедиться в том, что Ви действительно жив, относительно цел и невредим. В то, что он рядом, в частности. — Вы меня сейчас задушите. Может, для начала чаю? — Горо резко отходит от Ви и хмурится, что-то обдумывая. Может, задумал его отравить? Ну нет, навряд ли. Ви надеется, что Горо не опустится до такого. Горо наливает им чай, достает какие-то японские сладости из холодильника, Ви, если честно, не запомнил и не понял, как именно они называются и что это вообще такое, но выглядит бомбезно и вкусно. Особенно с тем знанием, что какую попало еду Горо не ест, а это значит, что будет великолепно. Общее молчание портит картину, потому что сколько бы Ви не начинал диалог Горо оставался отстранённым и холодным. Может, тогда он и вправду перегнул палку, а это значит, что Джонни и Ривер были правы, Ви не может этого допустить, никогда не признает, даже если они оба его свяжут и будут пытать, да он вообще общаться с ними перестанет, потому что пресловутого и вечно живущего «Я ведь говорил» будет слишком много от них обоих, он не вынесет этой пытки. Мысль про Арасаку приходит самой последней: её ведь больше нет, Ёринобу уничтожил компанию, как и свою семью. Тут-то до Ви доходит, что причина может быть не в личных отношениях, а в том, что, отчасти, по его вине Горо остался на обочине, Арасака уничтожена, во всех существующих смыслах. Не то чтобы Ви жалко или он винит себя — нет, вовсе нет, он более чем доволен таким исходом: никто не умер, сражаясь за него, против Арасаки, Микоши и корпа уничтожены, он избавился от биочипа и его жизни ничего не угрожает, а Такэмура вот таким исходом не слишком то и доволен: да, живёт неплохо, но это скорее его сбережения, да живёт свободно, но рад ли он этому? Ви и представить себе не может каково это, когда неотъемлемая часть твоей жизни, которой ты был предан до самого конца, вот так вот просто разрушается. И, наверное, Ви следовало бы извиниться, но он, если честно, не видит в этом своей вины: Ёринобу, скорее всего, с самого начала так и задумывал — захватить власть и разрушить Арасаку изнутри. Скорее всего он придумал это ещё тогда, когда затусил с кочевниками, его возвращение обратно было лишь прикрытием и, конечно же, нужно было время, чтобы все поверили в то, что он вновь со своей семьёй. Ви незнает о том, понимает ли это Горо, знает ли он об этом и это осложняло задачу, потому что Ви тупо не знал что сказать. Навряд ли тут хватило бы простых извинений и признаться в том, что, перед тем как исчезнуть, Ви должен был встретиться с Ёринобу Арасакой. Но, если он хотел как-либо продолжить их странные отношения, — ему стоило это сделать, Горо, как успел выяснить Ви, был поклонником правды и честности, ну, настолько, насколько это было возможно, всё зависило от обстоятельств. — Как вы, Горо? — Пересилив общую напряжённость и неловкость, Ви решился первым начать разговор, который они оба откладывали слишком долго. Горо садится рядом, он напряжён и хмур. Ви истерично думает, что раньше атмосферу разбавлял Джонни и ему было не так напряжённо и стрёмно, думает о том, что чай и десерт невообразимо вкусные, потому что он не хочет думать о том, что его могут прямо сейчас и прямо здесь пришить. — Почему ты сбежал? — Горо смотрит на него как-то обиженно и хмуро, Ви тушуется. Он вываливает на Горо всё то, что хотел сказать спокойно и по порядку о том, что должен был встретиться с Ёринобу, о том, что всё это время в его голове сидел Сильверхенд, о том, куда он пропал и почему, и о лечении, и о связи с серьёзными дяденьками, о которых он, вообще-то не должен рассказывать, но немножко можно, они знали, на что шли. Вскользь думает о том, что, вообще-то он тоже может быть импульсивным и, пожалуй, это естественное его состояние. Горо всё так же непоколебимо спокоен и обиженно хмур. — Ты не отвечал на сообщения. — Теперь смущается Горо. — Я волновался. Ви не этого ожидал. — Но как же Арасака? И Ханако? — Послушай, Вор. — Горо прочищает горло, будто ему неловко. И ему вправду неловко, потому он сцепляет пальцы в замок.— Арасаки больше нет и быть не может, Ханако мертва, ну, мы попытались без тебя, у нас ничего не вышло. Копии Сабуро уничтожены, а Ёринобу упивается тем, что он разрушил. Да, поначалу я злился на тебя, не понимал, куда ты исчез. Потом понял, что ты вполне себе мог умереть. — Горо как-то грустно пожимает плечами. — Я и вправду думал, что ты обязательно выживешь, совершенно забыв о том, что тебе мало чипа в голове, ты ведь ещё и наёмник, вор. Тогда эта мысль ошеломила меня, хотя казалось бы — я столько раз видел жестокость и смерть, сам был её причиной, что должен был понимать, насколько опасна твоя жизнь. Прости меня, за это. — Горо тушуется, смотрит на ошеломлённого этой волной Ви, виновато так, искоса, будто ждёт осуждения или обвинений, но у Ви и в мыслях не было ничего подобного. — А потом я просто начал жить. Да, по традиции полагается совершить сеппуку, но я ведь не у себя на родине, я далеко от дома и это было бы слишком легко. Ты тогда спросил что бы я выбрал — тихую и спокойную жизнь или смерть в лучах славы. Как видишь, я выбрал и то, и то. Выбрал просто научиться жить так, как мне хотелось бы. Тем более ты ведь отправил мне два сообщения, не мог не дождаться тебя. — Ого. — Ви, мягко говоря, в полном ахуе. — Что? — Не ожидал от вас таких откровений, вы всегда казались мне закрытым человеком, о котором больше, чем пара строчек в досье знают только близкие. — Ви улыбается плутовски, разряжая атмосферу, смотрит на закатившего глаза Горо совсем уж хитро. — Ну так сделай из этого правильные выводы, Вор. — Горо прячет смущение и улыбку в кружке чая, топит её в темной и терпкой жидкости, пока у Ви идёт долгий мыслительный процесс, кажется, он завис. Это то, о чём он думает или он думает не о том, что имел в виду Горо? Именно сейчас Ви кажется, будто оставшиеся в мозгу нейроны не справляются от слова совсем. — Тогда, если я правильно понял, сходите со мной кое-куда? Не сейчас, через пару дней. — Ви хитро улыбается. — Опять что-то задумал? — Горо хмурится, смотрит на него с подозрением. — Вроде того. Ах и ещё, мне, похоже, негде жить, так что, я надеюсь, вы не против, если я останусь здесь? Горо только смеётся и кивает, в знак согласия. — Ты и правду вор, самый настоящий. — И что же я украл на этот раз? — Ви выглядит копией своего кота, хитрющий и сумасшедший, неугомонный и восхитительный. Горо хочет сказать, что Ви украл его сердце, но не говорит. Качает головой, грустно улыбаясь и продолжает пить чай. Последние дни осени радуют Ви только тем, что он до них дожил и будет жить дальше. Он надеется, что у него будет ещё множество возможностей понаблюдать за сменой времён года и он не намерен терять ни одну из них. Теперь Ви часто гуляет, он снял квартиру получше, с балконом и в более престижном районе — финансы позволяют, да и по статусу положено, он, в конце концов, один из лучших наёмников в городе. Бестия уговаривает его поменяться местами: она уйдёт на покой, а он станет главой Посмертия, но Ви не решается и отказывается — он не так хорош, как когда был с имплантами, но он, если честно, и разницы то никакой не замечает, для него это мелочи, а вот для того, кто сядет во главе Посмертия, — это было бы проблемой. И, сколько бы он это не объяснял ей, она твердит, что Ви справится. Он уверен, что это её материнские инстинкты, как бы банально это не звучало, — у неё ведь есть сын, как раз примерно возраста Ви, он уверен, что это связано. Но он ничего не говорит Бестии по этому поводу, ему хватает Такэмуры, с которым всё очень сложно. После того, как Ви вернулся, он надеялся на то, что ну, отношения там, все дела, а по итогу между ними что-то странное: долгие взгляды, неловкая атмосфера, совместные приёмы пищи, идиллия и общее напряжение. Они вроде и живут вместе, вроде и близки, но Ви будто что-то упускает. Нет, в симпатии Такэмуры он уверен, как и в своей, единственное чего он не понимает — это того, почему они всё ещё не вместе. Они даже заботятся друг о друге, ну, как могут: немного неловко и смущённо. Ви мог бы попросить совета у Ривера, но тот расскажет Вику, у которого совета попросить было бы разумнее, но Ви не станет делать ни первого, ни второго, потому стремается, а Ривер потом ещё и подъёбывать будет. Ви к такому не готов, а даже если и готов, то не хочет давать Риверу такую возможность. Поэтому он молчит до последнего. — Ви, мне неловко о таком просить. — Такэмура грустно пьёт чай, нервно сжимая пальцами кружку. — Да бросьте, всё в порядке. — У Ви, от таких слов, тысяча и одна непристойная мысль крутится в голове, под задорные звуки джаза, он чувствует себя слишком окрылённым для того, чтобы почуять неладное и полностью отдаётся счастливым фантазиям, кот его счастья не разделяет — запрыгивает на колени к Горо. Пушистому засранцу больше по душе Горо и в этом они с Ви тоже похожи. — Ты не будешь против, если я перееду в твою старую квартиру. она ведь сейчас пустует? — Горо улыбается как-то вымученно, пока Ви, кажется, выпал из этой реальности. Ему не послышалось сейчас? В голове красным загораются знаки об опасности и панике, а задорный джаз сменяется на мерзкий вой сирены. Зачем Горо переезжать? Почему Горо хочет переехать? Счастливый и идеальный мир будущего, который Ви построил в своих мечтах сейчас рушится прямо на его глазах, а радужный прах сыпется сквозь пальцы, утекает в разверзшуюся под ногами пропасть, поглощающую всё на своём пути. Пизда пяти месяцам реабилитации? — Нет, конечно нет, не против, если вам нужно. — Ви собирается с силами, цепляет улыбку, натянутую настолько, что ему сводит скулы и подкрадывается тошнота, а желудок, кажется, сейчас выскочит куда-нибудь. Такэмура кивает, допивает чай и встаёт, заторможенно оглядываясь. — Я соберу вещи послезавтра, а сейчас мне пора идти. — Да, конечно, если нужна будет помощь — обращайтесь. — Ви решает, что самое время прибегнуть к тяжёлой артиллерии, а это значит позвать Джонни, потому что сам он явно не справится и ему нужна помощь. И алкоголь. Много алкоголя. Вечером Джонни брезгливо вошёл в квартиру, осматриваясь. — Да нет его, заходи. — Ви устало закатывает глаза, достаёт два бокала для виски и нарезает закуски. Джонни, может, и недолюблювает Такэмуру, хотя это мягко сказано, но придти и сожрать у них половину холодильника, в частности именно половину, принадлежащую Такэмуре — никогда не против, для него это какой-то изощрённый способ насолить и выбесить. — Ты, наконец, избавился от него? Писал про помощь — нужно спрятать труп? — Джонни аж воодушевляется, смелее проходит к холодильнику, берёт суп, который готовил Горо и заваливается с ним на диван. — Чур я забираю всё, что он приготовил и купил, ты уже не маленький — сам справишься, а за мной нужно присматривать, вдруг я ограблю лапшичную. — Ви смеётся, как-то задушенно и устало. — Чё случилось, малой? — Он сказал, что переедет в мою старую квартиру. — Ви грустно и он хочет выпить стакан виски залпом, даже берёт заранее закуску, но Джонни выхватывает алкоголь, ставит подальше на журнальный столик и смотрит так серьёзно, мол, выкладывай. Ви удивляется. — Ты же терпеть его не можешь, я думал ты обрадуешься. — Ви сгребает в объятия мурчащего кота, грустно утыкаясь носом в его макушку. — Не могу, но сопливый и спивающийся ты, выглядишь в тысячу раз хуже, не хочу смотреть на то, как ты гробишь свою третью жизнь. Мы не для этого через столько говна прошли. Тем более ты сколько его уже уложить пытаешься, напомни? — Джонни закидывает ноги на стол. — Мне кажется, что я даже знаю, в чём ваша проблема, но тебе не понравится. — Он паскудно улыбается. Они выпивают достаточно, чтобы Джонни объяснил Ви, почему Такэмура до сих пор его не трахнул и всё оказывается до абсурдности просто и глупо, но для пьяного мозга Ви, — это звучит, как пытка. Почему он сразу не додумался сесть и поговорить с Горо — навсегда останется загадкой этой вселенной. Очень комично то, что для понятия и принятия истины ему пришлось ужраться в едва функционирующее нечто. И, скорее всего, завтра ситуация повторится, потому что он забудет о чём они говорили, Джонни будет раздражённо объяснять чё к чему по второму кругу и предложит выпить, они нажрутся второй раз, а потом придёт Такэмура, отпидорасит их за бардак, вонь перегара и, в частности Ви, за то, что он пьёт, потому что ему не очень то и можно, по крайней мере, Такэмура этого не одобряет, но Ривер, Вик, Джонни и Бестия бывают очень настойчивыми и отказаться просто язык не поднимается. Рид тоже неплохо вносит свою лепту в общую атмосферу алкоголизма. Керри был бы счастлив выпить в такой компании, но он укатил в тур с японскими девочками, поэтому они решили затусить без него, на что Евродин обижается и ноет, но Джонни, парой матов и пиздюлями, быстро отбивает у него такое желание и Керри обижается, но молча и хмуро, с некой долей сарказма и иронии. — Ви, я те говорю — пиши, пока у тебя достаточно яиц для того, чтобы хоть что-то сделать. Новую печень ставить дорого, в наше то время. — Джонни сносит журнальный столик и пустую бутылку виски, когда убирает ноги. чтобы встать и, неровной походкой, удалиться в туалет. — Я отлить, а ты жди меня, щас порешаем. — Ви невнятно мычит что-то похожее на согласие. Он пьёт газировку, чтобы немного придти в себя и из последних сил держится, что бы не блевануть. У него сейчас такие лютые карусели, что все дети мира позавидовали бы. Ну или вертолёты, такие какие есть, потому денег хватает только на них, настоящий вертолёт стоит раз в двести дороже, если не больше. Лишний раз стараясь не шевелиться, Ви всерьёз достаёт из кармана телефон и, разблокировав его только с пятого раза, открывает диалог с Такэмурой. Последние сообщения, за сегодняшний вечер, к слову, прочитать не получается, потому что Ви не может сфокусироваться, но приложение уже отметило и, если Ви не ответит в ближайшее время будет не очень красиво, поэтому он молит кого-нибудь там, сверху, чтобы Джонни вышел из туалета побыстрее. — Давай, блять, резче, я случайно прочитал то, что он написал… — Ви щурится, пытаясь разглядеть, когда Горо написал сообщения, но у него ничего не получается. — Не ебу когда. — Иди нахуй! — певуче тянет Джонни, громко хлопая дверью, отчего они оба морщатся. — Переборщил. — И перебрал. — Расстроенно хнычет Ви, его снова тошнит и теперь он тоже хочет в туалет, но боится, что не дойдёт. Но лучше обоссаться на полу, по пути к туалету, чем на диване, даже не попытавшись дойти, героически, так сказать, поэтому он поднимается, не с первого раза, конечно, сносит многострадальный столик ещё дальше и, собирая все углы, что встречаются на пути, идёт в туалет. — Ты куда? — Отлить. И, как непредусмотрительно, Ви оставляет включенный телефон, с открытым диалогом Такэмуры прямо на диване. Джонни просто пользуется ситуацией: отправляет сообщение сам, стараясь как можно правдоподобнее закосить под Ви. Прочитать сей шедевр он не может, а потому откидывает телефон куда-то. В любом случае они в квартире, а не на улице, тем более телефон не его, так что не жалко, пойдёт. Утро Ви встречает на своей кровати, в обнимку с пустым тазиком. Он шепчет что-то о помощи и, через вечность, длившуюся пару минут, чувствует, как кровать рядои проминается и на неё кто-то садится. С трудом и дикой болью он пытается открыть глаза и расположить голову так, чтобы было видно спасителя, не тошнило и солнце не било в чувствительную сетчатку, ещё больше усиливая боль, как головную, так и глазную. Желудок, кажется, умер. — Я надеюсь ты объяснишь мне, что значит твоё сообщение, потому что я ничего не смог разобрать. — Горо сидит рядом, невыспавшийся и заёбанный, скорее всего он не спал всю ночь и приехал недавно, потому что от него пахнет одеколоном и свежим воздухом. — Только после волшебной таблетки, которая меня оживит. — Ви хочет сесть, но у него всё ещё кружится голова, а умерший желудок, оказавшийся живым, опасно урчит, так что от этой идеи приходится отказаться. Горо протягивает ему стакан какой-то газированной бурды, вместе с таблеткой, и Ви готов его расцеловать прямо сейчас, но не будет, потому что он сам не хотел бы целоваться с человеком, который только проснулся и от него дико разит перегаром. Встать всё-таки приходится, но Горо и тут пришёл на помощь: он заботливо поддерживает Ви под шею и, Ви неуверен глюк это или взаправду, но он чувствует, как большой палец Горо мягко поглаживает шею у самых волос, даже когда Ви пьёт неизвестную бурду, оказавшуюся газировкой с виски и какую-то таблетку, по вкусу непонятно было что это, потому что в рот кошки насрали. — Странные у вас волшебные средства. — Подозрительно возмущается Ви, щурясь, но чувствует, как облегчение прокатывается по телу. — А сварите мне супчик? — Не ну а что? Раз уж наглеть, то до конца и основательно. Горо строго качает головой, но недовольным не выглядит, скорее даже наоборот.– А что там за сообщение? Горо что-то говорит на японском, но у Ви больше нет переводчика, поэтому он намерен выучить язык самостоятельно, чтобы знать о чём там он ворчит, а он точно ворчит. — Нетерпеливый. — Горо даже как-то обречённо вздыхает, а Ви прошивает дрожью и током, у него такие въетнамские флешбеки сейчас перед глазами, — ещё немного и встанет, но он держится и вспоминает Джонни, чтобы его мудаческая натура, жившая вместе с Ви в одном теле, вытеснила все остальные чувства. К сожалению, похмелье только усиливается, вспоминая о том, сколько они вчера и сегодня выжрали. Ви, если честно, душу готов продать за то, чтобы Горо трахнул его второй раз. — А твой телефон где? — Хороший вопрос… — Ладно, я понял. — Горо перебивает его, не желая слушать ни шутки, ни ругательства, ни всё, что хотел бы сказать Ви по этому поводу, потому что бардак здесь такой, будто не убирались неделю. Он отдаёт Ви свой телефон, с открытым диалогом и он щурится, чтобы разглядеть, что именно там написано, а потом — картина маслом: Ви краснеет, бледнеет и снова краснеет, кидает телефон Горо и, матерясь то ли на себя, то ли на своего собутыльника, прячется под одеялом, старательно пытаясь выровнять дыхание, потому что он сейчас блеванёт, не дышать, потому что он сейчас блеванёт, и слиться с кроватью, потому что его тут нет и он сейчас блеванёт: слишком резкие экивоки, для не слишком трезвого Ви. — Это ведь не ты написал, да? — Как вы догадались? — Ты обычно звонишь. Всегда звонишь. — Поправляет сам себя Горо. — И что это значит? Я ничего не понял, даже с переводчиком. Ви уверен, что самурайский чёрт сейчас стебётся над ним, потому что там не понял бы только никто, всё так ясно и хорошо описано, и так в стиле Джонни, который пытался закосить под Ви, но забыл, что в пьяном состоянии у него так не получается, что сделал всё в своём стиле. — Ну, мы посидели, выпили, обмозговали ситуацию и, видимо, пришли к тому, что вы переезжаете, потому что думаете, что я до сих пор думаю, что то, что между нами было это ошибка и с кем-то встречаюсь, но я не думаю, что это ошибка и ни с кем не встречаюсь. — Ви мысленно даёт себе оплеуху, потому что он опять вывалил на Горо всё и сразу, а не с чувством, с толком и расстановкой. И, как показывает практика, по-другому он не умеет, особенно, если дело касается Горо. Он вылазит из-под одеяла, смотрит на хитро улыбающегося Такэмуру и, если честно, прям щас готов обоссаться от восторга. — И что это значит? — Упрямо повторяет Горо, как будто Ви ему ответит. — Что я ничего не помнил и не я написал, но я не хочу, чтобы вы переезжали и больше вам ничего не скажу. — Ви, ей богу, как ребёнок, Такэмура подозревает, что у него СДВГ в серьёзной форме, ну либо он влюблён в него до чёртиков. Впрочем, Горо и сам не лучше: ему понадобилось столько терпения и нервов, чтобы не завалить Ви на первой попавшейся горизонтальной, и не очень, поверхности, что он решил переехать, лишь бы больше не видеть этого демона-икусителя. Они смотрят друг другу в глаза, прямо как тогда и Ви приподнимается на локте, он почти готов неловко упасть в объятия Горо и предложить ему сходить в душ вместе. — Да ёбаный рот, Ви, у тебя фетиш какой-то?! Не мог, блять, подождать пока я уйду? — Джонни поднимается где-то в гостиной, судя по всему с пола, потому что грохот стекла стоит такой, будто он прямо сейчас бутылки бьёт. Ви даже думает, что вчера они обнесли круглосуточный. Это и смешно и стыдно одновременно, Ви падает обратно на кровать, пока Горо тяжело вздыхает, принимая полулежачее положение на кровати. Он явно раздражён. — Почему каждый раз при мне? За что? — Иди нахуй Джонни! Такой сука момент испоганил, мудила! — Да чтобы ты без меня делал, пиздюк, спасибо скажи. Когда там суп? — Никогда! — Рычит Ви, накрываясь подушкой. Горо тормошит его за лодыжку и Ви выглядывает из своего импровизированного укрытия. — Суп будешь? — Шепчет он, подмигивая и это выглядит так смешно, что Ви хохочет. Горо не понимает почему. — Только после душа. — Ви тоже шепчет, он не хочет, чтобы Джонни слышал про суп — опять всё схарчит. Но Джонни хитёр, умён и от него хуй отделаешься, он работает на опережение. — Я всё слышал и иду в душ, забрал твоё полотенце. После душа жду суп, как плату за мои услуги. От досады и отчаяния Ви готов взвыть, что он, собственно и делает, под смешки Такэмуры. Этим же вечером, когда Джонни, наконец, свинтил — Такэмура устроил им красивый ужин, который они приготовили вместе и Ви буквально тонет в этом ощущении близости, надёжности и безопасности, ему настолько хорошо, что он не вылезает из объятий Горо ни тогда, когда они смотрят новости, ни тогда, когда ложатся спать. Надо отдать Такэмуре должное — до кровати он донёс Ви на руках, потому что он вёл себя как капризное и хитрое дитё. Кот тихо завидовал, а потом совершил месть: припёрся и улёгся не к Ви, а к Горо. Теперь свою месть продумывал Ви. — Ну а чего ты хотел? Ты ему еду не готовишь. — Горо пожимает плечами, обнимая и кота и Ви, который никак не может отлипнуть от его новых имплантов. Ви смотрит на него с немым, обиженным укором и думает о том, что обязательно приготовит что-нибудь фееричное, пусть он и не силён в готовке. А потом съест всё один. На следующую встречу с Джонни Ви приходит счастливый и сияющий, как только что начищенная монета. Джонни довольно улыбается, он явно горд тем, что сделал, как минимум потому, что теперь ему никто не будет ебать мозг. Ну, он на это надеялся. — Тебя наконец выебали? — Джонни фирменно улыбается, Ви смотрит хмуро. — Опять всю малину мне испоганил, мудила. — И это моя благодарность? Что, в раю не оказалось единорогов, радуги и лепрекона, с горшочком золота? — Джонни гогочет паскудно, заказывает себе выпить. — Я хотел тебе рассказать про подарок, а ты опять всё к ебле свёл. Тебе что, настолько неймётся? — Ви ухмыляется. — Выглядишь на двадцать, но член стоит, только на восемьдесят? — Джонни раздражённо матерится и посылает его на радугу и рог единорога. В тот же вечер Ви припёрся домой, хвала небесам трезвый. Такэмура вернулся позже, чем обещал, уставший и Ви, если честно, было очень стыдно за своё поведение, но он переборол себя. — Я думал тебя не будет до завтра. — Как-то хмуро, но радостно ворчит Горо, пока Ви виснет на нём, потому что теперь он может это делать тогда, когда хочет и делает это абсолютно всегда, потому что почему бы и нет? Он навёрстывает упущенное, да, именно так. — Пришёл пораньше только ради вас. — У Ви дрожит голос и трясутся руки, но он тянется вперёд, с ужасным осознанием того, что они с Горо целуются впервые, за всю историю их долгого, и абсурдного, знакомства. Абсурдного, только потому, что Ви так считает. Такэмура как-то неловко застывает, то ли поражённый до глубины души, то ли растерянный, когда Ви целует его губы, совсем невесомо, скорее даже прижимается своими. Он не видит реакцию Горо, потому что его глаза прикрыты, но чувствует, как ему отвечают: сначала так же робко и неуверенно, а потом по нарастающей, — более пылко и жаждуще, так, будто они ждали этого целую вечность. Хотя, по-сути, почти так и было. Горо уверенно подхватывает Ви, охнувшего от неожиданности, на руки и, немного торопливо, несёт его до спальни, сразу опрокидывая на кровать. Он выгоняет кота за дверь, под смех Ви, бормочет что-то о том, что он ещё маленький, чтобы такое видеть, ещё и кастрированный, и закрывает дверь. Ви уже стягивает с себя домашнюю футболку, выуживает из кармана смазку, которую он купил только сегодня, так сказать, заранее и вспоминает тот взгляд Горо, когда он выуживал смазку из-под подушки в прошлый раз. Всё становится на свои места и Ви не перестаёт улыбаться ни на секунду, даже тогда, когда Горо, буквально, трахает языком его рот, стягивая бельё и спортивки, ни тогда, когда он нетерпеливо растягивает его, ни тогда, когда Горо его кусает, сжимает, гладит и целует везде, абсолютно везде, каждый сантиметр разомлевшего тела Ви, который тянет Горо за волосы, вскрикивает и выгибается, стонет на ухо и выкрикивает его, Горо, имя. Ему явно нравится, но он всё равно говорит быть потише, но Ви не хочет и не будет, потому что это точно и всецело их момент. Именно сейчас.