Разговорить преступницу

      Ранее утро выходного дня. Казалось бы, самое время, чтобы отдохнуть и выспаться, но не для сотрудников полиции. Не успело солнце взойти, как стражи порядка в синей форме уже суетились в офисе, словно муравьи в муравейнике. «К чему такое волнение?» — наверняка подумайте вы. «Всё очень просто» — отвечу я, так как сегодня ночью благодаря нам отловили всех участников банды «Сыновья Гармадона», в том числе, и их главаря — нефритовую принцессу Харуми.       — Она всё ещё молчит? — прожигая взглядом через стекло юную девушку, спрашивал комиссар.       — Так точно, сэр. Ни звука не проронила, — отчитывался перед начальством молодой офицер.       — Что будем делать, комиссар? — в беседу вступил детектив, который всё это время сидел за столом и щёлкал ручкой.       — Я знаю того, кто её разговорит, — ухмыляясь мужчина потёр ус, — И прекрати щёлкать, меня это нервирует!       Тем временем в монастыре вся команда придавалась сладкому сну. За последнее время все слишком вымотались, поэтому решили устроить себе небольшой выходной. Все, кроме меня. А виной тому комиссар, которому срочно потребовалась моя помощь в участке.       — Здравствуй Ллойд, — похлопав по спине, поздоровался мужчина, — У меня к тебе очень важное дело. Обычно мы не поручаем такие дела вам, ниндзя, так как это, можно сказать, обычная полицейская рутина, но тут особенный случай.       — Какой такой случай?       Мой вопрос остался без ответа, так как в следующую секунду передо мной открылась дверь в комнату допроса, где за стеклом сидела та, кого видеть мне уж точно не хотелось. Услышав шум, девушка подняла на меня взгляд, в котором блеснула ярость и нечто ещё. Нечто игривое и даже желанное. Покачав головой, я попытался выкинуть подобные мысли из головы и сосредоточиться на деле.       — Она не с кем не разговаривает. Может у тебя получится? — недовольно буркнул сидящий за столом детектив.       — Я попробую, — кажется моя неуверенность вызвала у Руми улыбку. И это заметил не только я.       — Вот видишь, у тебя уже получается. На нас она даже внимание не обращала, — недовольно собирая документы продолжал ворчать детектив.       — Прекращай, Томми. Мы уйдём, чтобы вам не мешать, — прикрывая дверь вымолвил комиссар, отдавая мне в руки диктофон.       Только сейчас осознание ударило в голову, словно самый крепкий напиток. Передо мной сидит она. Та, кто покалечил мне жизнь своими отвратным поступком. Злость разливалась по телу, словно лава. Я сжал кулаки, но всё же вошёл внутрь, плотно закрывая дверь.       — Здравствуй, Харуми       — Так официально, — усмехалась она, отведя взгляд. Ей тоже не приятен этот разговор. Неужели она чувствуют угрызения совести?       — Мне не смешно. Почему ты не поговорила с полицией? — я был настроен очень решительно и серьёзно, но, к сожалению, у неё были другие планы.       — Они давили на меня. К тому же я не очень люблю разговаривать с незнакомцами, — она надула губки и смягчила свой тон голоса до детского и невинного. Старый приём.       — И поэтому тебе нужно было увидеть меня?       — Ты очень наивный, если думаешь, что я разболтаю тебе всё, — её тело немного расслабилось. Видимо без меня Руми действительно было неприятно и некомфортно находиться здесь, хотя опять же кто в этом виноват? — Ты никто для меня.       Её слова-лезвия режут ещё не успевшие зажить раны. Её язык это катана, которой она кромсает меня как морально, так и физически. За прошедшие дни я никому так и не смог рассказать о ней и о том, что было. А что в принципе было? Даже, будь она настоящей принцессой, она никогда не стала бы мне спутницей в жизни. Хотя бы потому, что Руми недосягаема из-за своего статуса.       А сейчас мне в принципе мерзко и неприятно находиться рядом с ней. После всего, что она сделала, больно видеть её такой расслабленной и улыбающейся. Будто бы это она победила, а не мы. Я, конечно, не люблю злорадствовать, но мне больше по душе, когда злодеи проявляют агрессию, кричат или же проклинают нас. А что она? Она совершенно безразлична и бессердечна. Словно её сердце заморожено, а мозг погрузился в транс, не замечая ничего плохого вокруг себя.       — Я это уже слышал, напряги голову и придумай что-нибудь новенькое, — я сел напротив неё, дабы находиться на одном уровне. Хотелось уколоть её. Хотелось принести ту же боль, что и она. Хотелось увидеть её страдания.       — Ого, ты теперь у нас крутой и строгий. Как мило, — она закинула ногу на ногу и убрала пряди волос назад. Уже приняла положение победителя, хотя сама через пару часов начнёт отбывать свой срок в Криптариуме. Глупышка.       — Я просто отношусь к тебе так, как ты ко мне. Ничего личного.       Она опустила взгляд и замолчала. На секунду мне показалось, что её маска самоуверенности спала, но я слишком поспешил с выводами.       — Что? Неприятно правда?       — Нет, я же говорю, мне плевать. Кстати, как твоя мамаша? — она резко сменила тему. Я растерялся от неожиданности, — Нет проблем с дыханием. А то я слышала, что она нахлебалась воды.       — Прекращай Руми, — я сжал диктофон, что дал мне комиссар. На её лице вновь заиграла самодовольная кошачья улыбка.       — Знаешь, я сейчас думаю о том, что мне достаточно было убить Мисако. Тогда мы были бы квиты.       — Ты отвратительна, — выдохнул я, закрывая глаза, где передо мной предстоит её образ в роскошном зелёном платье во дворце её приёмных родителей.       — Нет, милый. Это всего лишь настоящая я, — она улыбнулась, облокачиваясь на стол, а её обращение «милый» звучало так фальшиво, что хотелось вырезать себе уши, — Кто же знал, что тебе так понравится мой образ «прекрасной принцессы в беде».       — Ты врала и притворялась всё это время. Как можно такое оправдать и простить? — я уже был на эмоциях, а она всё также спокойна, как удав. Порой мне правда казалось, что она намного опытнее, старше и умнее меня.       — И кто из нас тут лжец? Признай, я всё ещё симпатична тебе, хотя бы потому, что твоя тёмная сторона тянется ко мне.       Она была права. Пусть мне и было невероятно больно после её признания, чувства всё ещё остались. Только теперь они стали более яркими, безбашенными и острыми. Настолько, что этой ночью меня посещала мысль пойти и освободить её. Было ощущение, что проснулась животная часть моего тела, которая не подчинялась здравому смыслу.       Я правда пытался бороться с этим: кричал в подушку, пил снотворное и успокоительное, но это всё это было не в голове. Всё это таилось где-то слишком глубоко внутри меня. Клянусь, мне хотелось приложиться головой об стену, когда образ невинной принцессы менялся на дерзкую и самодостаточную девушку. Я так и не понял, что именно у меня вызывал этот образ. Сначала был страх и ненависть, затем на смену пришла обида и горечь, а потом непонятное и необъяснимое желание, что вызывало стыд и смущение. Эта девчонка точно рано или поздно сведёт меня с ума.       — И более того, Ллойд, я ведь не прошу себя оправдывать. Мне не нужно снисхождение такого жалкого существа, как ты. И тем более мне не нужна твоя любовь. Кстати, об этом, не переживай на счёт разбитого сердца. Клянусь, ты ещё встретишь много подружек, которые будут без ума от тебя, — она говорила это так непринуждённо, будто разбивает сердца каждый день. Мне хотелось верить, что это не так. Я даже надеялся, что она в принципе не предрасположена к подобным чувствам. Однако я более, чем уверен, что она может позволить себе развлечься с парочкой байкеров из своей банды.       — В моём сердце любовь принадлежит покойным родителям и Мистеру Э. Я его создала сама, поэтому для меня он как младший брат, — она грустно вздохнула, понимая, что её ниндроида скорее всего уже засадили в Криптариум.       — Руми, спасибо за хоть какую-то честность.       — Всегда пожалуйста. Не раскисай только, а то выглядишь жалко, — она быстро вернула себе доминантную позицию в беседе, продолжая высокомерно смотреть на меня.       — Кто бы говорил, это не я сейчас в наручниках.       — Если хочешь, мы можем поменяться, — она игриво повела плечами, приспуская край кимоно, обнажая аккуратные и изящные плечи. Боже, где она такому научилась? Ей всего 16 или 17. Не думаю, что в королевском дворце проводят уроки по соблазнению.       — Что ты на меня так смотришь? — она выгнула бровь, показывая своё недовольство ступором, — Может в моём сердце и нет любви, но я не против физических удовольствий.       Это она сейчас серьёзно? Как можно рассуждать о таком в полицейском участке перед отправкой в самую защищенную тюрьму Ниндзяго? Харуми действительно сумасшедшая. Порой мне кажется, что она настоящее воплощение хаоса. Буквально.       — У меня в голове диссонанс, прости, — я отвернулся, явно смущаясь таким речам бывшей принцессы. Это уже слишком.       — Понимаю. Мои байкеры тоже не верили мне, что я могу быть принцессой. Типа вся такая невинная, белая и пушистая…       — Можешь обратно, — перебивая её, я указал жестами поправить край кимоно, который вот-вот соскользнёт ещё ниже плеч.       — Оу, ты так смущаешься, неужели у тебя никого не было до меня? Как миленько, — она звонко рассмеялась, но всё-таки вернула ткань на место.       — Почему тебя это так смешит? — честно, я пытался выглядеть серьёзным, но в такой ситуации мне пришлось побывать в первые.       — Просто, вы же звёзды. Наверняка у вас куча девиц, готовых на всё. Да и я бы не сказала, что ты уж слишком страшный.       — Таким даже Кай не занимается, что уж говорить об остальных.       — Какие вы скучные, — она манерно махнула рукой в мою сторону, показывая презрение и неодобрение. Как будто мне жизненно необходимо её одобрение. Да что она из себя возомнила?!       — В твоём понимании жизнь без беспорядочных половых связей скучная?!       — Не совсем. А почему «Даже Кай»? Он у вас какой-то особенный? — в её глазах действительно был интерес к беседе. Такого я у неё ни разу не замечал.       — До того, как он встретил Скайлор, он был не прочь жить такой жизнью, как у тебя.       — Эй, я говорила, что не против физический удовольствий, а не то, что я шлюха, — подобные слова резали слух, — Если бы я вела себя так, думаешь я бы имела уважение и авторитет в глазах участников банды?       И вправду. Как такая юная девочка смогла стать предводителем и разработать настолько хитроумный план?       — А кто вас знает. Я не состою в вашей уже развалившейся команде.       Мои слова наконец задели её.        Она резко встала со своего места и направилась ко мне. От подобного непредвиденного манёвра с её стороны я вжался в стул. Я был готов на что угодно от пощёчины до кинжала в сердце, но что начала творить она не вписывалось ни в какие рамки рассудка.       Она прижала своими маленькими ручками моё туловище к спинке стула, а сама устроилась прямо на коленях плотно сжав ножки. Откинув прядь волос назад, она провела рукой по подбородку, а затем наклонилась к ушам и прошептала:       — Будь ты в моей банде, уже давно бы остался без головы и кое-чего ещё.       Её шёпот заставил меня умереть и воскреснуть за считанные секунды. По телу пробежал табун мурашек. И не успев толком прийти в себя, она тут же начала искать более удобное положение, опираясь не только на мои ноги, но и пах.       — Руми, хватит, — перехватив её запястья крикнул я, после чего девушка немного успокоилась.       В воздухе повисла тишина. Лишь цепи на её запястьях бренчали и пытались обратить на себя внимание. Не знаю почему молчала она, но мне после такого точно следовало прийти в себя.       — Не думала, что я могу вызвать у тебя столько эмоций, — горько усмехалась девушка, возвращая на меня свой холодный лисий взгляд.       — Мне кажется ты из принципа не думаешь, — я скинул её со своих коленей, после чего принялся отряхиваться, будто она оставила после себя какую-то грязь. Единственное, что она оставила после себя это волну возбуждения, животной страсти и запах ярко выраженных тропических духов. Она сама напоминает мне нечто тропическое, дикое и необузданное.       — Как грубо, — потерев ушибленные места, простонала та, после чего запрыгнула на стол, снова закидывая ногу на ногу.       Будучи такой уставшей, она по-прежнему выглядела чудесно. Это была дьявольская и обманчивая красота.       — Просто кое-кому следует думать головой, а не действовать эмоционально и безрассудно.       — И это говоришь мне ты, который пошёл на поводу у эмоций и слепо верил мне несколько недель? — она наклонила голову на бок, словно кошка, которая играется со своей жертвой.       Я хотел встать и подойти к ней, однако ты вытянула ножку вперёд прижимая моё туловище уже каблуком. Просто вверх унижения.       — Тебе так нравится быть плохой, — подметил я, после чего она ухмыльнулась, но не убрала ногу.       — Возможно в этом амплуа я чувствую себя властной и сильной. Впрочем, тебе ведь нравится?       — Прекращай флиртовать, не поможет уже, — строго сказал я, после чего Руми недовольно закатила глаза, — В тюрьме можешь соблазнять охранников и повариху за дополнительные полчаса прогулки или порцию в столовой.       — Очень смешно, — съязвила она, — Чтоб ты понимал, в своё время каждый байкер мечтал обо мне. Хотя и не только байкеры.       — Ну всё хватит уже. Ты опять заговорила меня! — я стукнул кулаком по столу, но бывшая принцесса даже не вздрогнула, и я силой развернул её ко мне спиной.       — Ой, как же так вышло? — она наигранно удивилась и рассмеялась. Честно, её спектакль меня скорее умилял, чем злил. Однако у меня было дело, которое я обязан был выполнить.       Я перехватил её шею слегка надавив из-за чего грудной отдел девушки стал судорожно расширяться, приподнимая и опуская грудь. Боится всё-таки, чертовка.       — Руми, я тут по делу, а не просто поболтать, — чуть ослабив хватку прошептал я, надеясь, что у неё это вызовет тот же эффект, что и у меня.       — Жаль, ну ладно, сейчас что-нибудь придумаю и скажу тебе в диктофон, — чуть помедлив она жалобно продолжила, — Только отпусти пожалуйста.       Ну наконец она отодвинула в сторону свою гордость и независимость. Точнее не она, а её инстинкт самосохранения.       Отпустив дрожащее тело Харуми, я включил устройство, дожидаясь пока девушка начнёт говорить. Через пару секунд на её лице появились слёзы, а сама она начала всхлипывать. Я раскрыл рот от удивления. Неужели такой актёрский талант так жалко пропадает? Надо сказать тюремным воспитателям, чтобы те ставили её на главную роль в своих спектаклях ко дню шахтёра/строителя/сантехника и ещё к куче таких же бесполезных праздников.       — Мне очень жаль. Я правда не смыслила, что творю. Я так хотела отомстить, что не понимала, что делаю. Ты был прав. Я признаю свою вину. Я раскаиваюсь перед тобой и всем, кому доставила неудобства, мне так жаль, — в завершении своего монолога она расплакалась, а я поспешил выключить запись на диктофоне.       — Не думал, что ты настолько хорошая актриса. Готов поаплодировать, — я восхищался ей, а она в свою очередь с упоением впитывала это восхищение, словно распустившееся роза впитывает яркие и тёплые солнечные лучи.       — Не стоит. Да и к тому же ты не самая моя лучшая публика. Играть перед твоими друзьями было намного тяжелее, так как они были менее наивны, в отличие от тебя, — она вытерла слёзы и снова заулыбалась, — Кстати скоро придёт комиссар, так что тебе уже пора.       — Надеюсь мы больше не увидимся, — с ядом в голосе сказал я, пытаясь хоть как-то задеть её эмоции напоследок.       — Взаимно, — Руми по-прежнему отвечала холодно, — Надеюсь в будущем ты влюбишься в какого-то получше чем я.       Я ничего не ответил и направился к выходу. Этот разговор помог хоть как-то привести наши отношения в стабильное состояние. Однако он так и не дал ответ на вопрос: почему меня так тянет к ней? Почему эта девочка так притягивает к себе?       — Ох, она с тобой заговорила? — наткнувшись на комиссара, я выронил диктофон из рук. Только сейчас осознавая, что моей задачей было вытянуть из неё правду.       — Да, вот держите, — дрожащими руками я отдал ему вещицу, надеясь, что ложное раскаяние Руми никак не отобразиться на деле.       — Спасибо большое, — поблагодарил мужчина, — И извини, что снова заставил тебя видеться с ней. Мои коллеги только сейчас рассказали о вашей драме. Но уверяю тебя, с минуты на минуту она отправиться в Криптариум на долгий срок.       — Спасибо, вам, — неловко улыбнулся я, после его странного обещания, — Я пойду.       — До свидания, Ллойд.       Сделав глоток свежего воздуха мне наконец полегчало. Голова будто бы перестала гудеть, а тяжесть в ногах наконец ушла. Взглянув на пропущенные от друзей, я понял, что опаздываю на празднование нашей победы. Пора наконец распрощаться с этой главой в моей жизни и с Харуми в том числе.       Если бы я знал, что это было далеко не прощание…