В тени благословений

      Когда Тоджи родился, его отца не было рядом.       Зенин Мегуми, обладатель Десяти Теней, снова был на миссии, его не волновало рождение ребёнка от какой-то женщины Зенин. Рождение Тоджи было пактом, сделкой, попыткой разведения сильной крови. Очередной холодный расчет в попытках достичь величия. Мегуми выполнил свой долг во имя клана, не более.       Имя Тоджи дала ему мать — обычная безымянная женщина Зенин, умершая вскоре после рождения. Она не вложила в имя благославления или же пожелания удачи, по сути, имя Тоджи значило «этот серьёзный». Возможно, это была добрая шутка от матери, или же он нахмурился при рождении, или же его назвали в честь зимней ночи, но Тоджи никогда этого не узнает. Подробности смерти матери ребёнок тоже не знал, но всегда чувствовал, что в этом есть его вина. Отца Тоджи она не слишком волновала, а остальные в клане не предавали женщинам никакого значения, потому имя матери Тоджи тоже остаётся загадкой. В клане Зенин даже в знании о могиле матери Тоджи было отказано.       Единственное что он знал точно, что если его отец был благословением клана Зенин, то он сам был всего лишь проклятьем.

…

      Долгое время Тоджи не понимал, что его зовут именно так. Никто не обращался к нему как к Тоджи, было много прозвищ, но если и что думать об имени, то это было Обезьяна.        Так его звали служанки, так его звали родственники, лишь человек, который как позже поймёт Тоджи, является его отцом, называл его Тоджи.       Зенин Тоджи прекрасно помнил тот разговор, который дал ему имя.       — Тоджи, иди сюда. — проговорил мужчина. Он был похож на мальчика, но выше, стройнее чем многие взрослые. Отрешеннее.       Угрюмый мальчик непонимающе посмотрел на него, но все равно подошёл.        — Что такое? — мужчину одолело раздражение, от чего по всей комнате задрожали тени — Тебе что-то не нравится?        Тоджи нахмурился, и все же решил сказать.       — Почему ты называешь меня так? — хмуро отозвался ребёнок.       — Как? Тоджи? — проворчал в ответ мужчина — Это имя, которое дала тебе мать.        Ребёнок лишь ещё больше нахмурился, задумчивая складка образовалась на его лбу.        — Разве… У обезьян есть имена?

…

      Тоджи не брали с собой на праздники, с ним не разговаривали внутри клана, потому своим воспитанием он занимался сам.             Вопреки мнению Зенинов, он не был глупым ребёнком. Он запоминал все, что можно, учился в любое свободное время и наблюдал. Всегда наблюдал.       Паршивая овца научилась читать с помощью служанок, обманом заставляя их учить себя. Драться Тоджи научился как наблюдая, так на своём опыте. Но, несмотря на глуповатый вид грязного, растрепанного ребёнка, глаза Тоджи Зенина всегда были острыми.       Когда пьяный Наобито Зенин впервые увидел, как паршивая овца смотрит на остальных в клане, он пожалел, что выпил так мало.        Тоджи Зенин всегда наблюдал.

…

      Официально наследником клана Зенин считался Мегуми Зенин, но он редко появлялся в клане. Проклятия набирали оборот и становились все сильнее, потому обладатель Десяти Теней всегда был занят. Но, несмотря на легендарную технику, класс Мегуми Зенина все ещё был особым первым.       Когда спустя годы родился Шестиглазый, с его безграничным потенциалом, с его возможностью для роста вплоть до пресловутой безграничности — клан Зенин вздрогнул.        Само рождение Годжо Сатору дало ему титул сильнейший, и, хоть Десять Теней и являются природным конкурентом обладателей Шести Глаз, казалось, что потенциала Мегуми Зенина недостаточно.        Сатору Годжо родился через 2 года после Тоджи, но Тоджи извлёк многое из его рождения, его роста.        Когда Сатору Годжо исполнилось 5 лет, все уже стало ясно.       «Сатору Годжо будет сильнейшим.» — твердили все вокруг. Объединение Шести Глаз и Бесконечности несло в себе лишь потенциал, потенциал, потенциал. Естественные враги клана Зенин получили свое благословение и это заставило всех в клане напрячься.        «Благословения не дляться вечно.» — подумал Тоджи, смотря в спину своему отцу. Предыдущее благословение мира джуджуцу уступило новому, голубоглазому.        «Зенин Мегуми недостаточно силен.» — Его отец стагнировал. С силой Зенина Мегуми тот никогда не сможет одолеть последнего шикигами, Махорагу, и все это знают. Его дяди шепчутся об этом, старик Наобито бормочет это по ночам, а мальчик Годжо разработал новую технику, синий. Инновационно. У отца вновь дёргается глаз.       Потенциал техники Десяти Теней велик, но потенциал Зенина Мегуми застыл. Стагнировал. Отец привык, что все считают его благословением, это было ясно с рождения, но…       Сатору тоже благословение, не так ли?

…

      Сам отец все реже обращал внимание на Тоджи. Не совсем забывал, но больше не бросал второго взгляда. Отца больше волновало Шестиглазое нечто, и тот факт, что его статус пошатнулся.       Мегуми Зенин больше не был таким уж особенным.        Когда взгляд наследника Зенина пошатнулся, остальной клан стал по-другому относится к Тоджи.        Впервые его бросили в яму с проклятьями в 6 лет. Тогда Тоджи мало что понимал, но быстро научился не звать на помощь.        На вопрос отца, откуда взялся шрам, Тоджи лишь хмыкнул, не дав никакого ответа. Второго вопроса не последовало.        Никто не предавал значения наказаниям Тоджи, сам Тоджи давно научился молчать. И наблюдать.       Мегуми Зенин наблюдать не умел.

…

      Когда Тоджи исполнилось 7 лет, он пробрался в запретный архив клана. Только оттуда он узнал ответ на главный вопрос. Он не обезьяна, не проклятие, на самом деле… у его состояния было название.        «Небесное Ограничение»        Читая свитки, Тоджи в очередной раз задумался. Согласно записям, не было никого такого, как он. Он был аномалией. Чем-то новым, уникальным.       Десять Теней появлялись раньше, как и Шесть Глаз.       Почему же они благословение, а он считается проклятьем?       Когда Тоджи исполнилось 9 лет, его отец впервые поймал его за чтением в архивах. Мегуми Зенин хотел вновь увидеть записи предыдущих владельцев техники, но нашёл нечто более удивительное: своего сына. Тоджи усердно изучал все записи, которые могли попасть ему на глаза, в особенности записи про оружие. Мегуми не знал, что тот даже умеет читать, мальчишка никогда не показывал перед отцом хоть какого-то интереса к грамоте, выглядя глупым. Наследник Зенин впервые заметил то, что пугало так Наобито: взгляд Тоджи Зенина, за всеми растрепанными волосами, был полон разума. Чистого, спокойного. Это могло напугать Наобито, но, вместо этого, Мегуми впервые решил взглянуть на своего сына дважды.       Он отступил от архивов, не желая конфронтации, но Тоджи все равно знал. Присутствие отца не ускользнуло от него. Тоджи всегда наблюдал.

…

      Когда Тоджи исполнилось 10 лет, тот впервые получил подарок на день рождения. Отец подарил Тоджи маленький складной нож, полный проклятой энергии. Отец не придал значения своему подарку, явно не понимая, что подарил своему сыну, но этот подарок изменил все.        Когда Тоджи вновь разозлил дядю Оги, его тут же бросили в яму с проклятьями. Но на этот раз это были не низкие уровни, это были проклятья второго уровня.        Ребёнок бы не смог справиться с проклятьями, но когда Оги Зенин пришёл забирать труп, то увидел лишь опустошенную яму и окровавленного ребёнка.       Никто не понимал, как ребёнок без проклятой энергии уничтожил яму с проклятьями.       После убийства проклятий Тоджи съел свой нож.        Клан Зенин впервые почувствовал страх перед обезьяной.

…

      Когда Тоджи исполнилось 11, он впервые увидел Сатору Годжо. Встреча кланов в этот раз происходила на территории Зенин и ажиотаж мероприятия позволил мальчику улизнуть.       Недавно обезьяне начали поручать миссии. Может, они и были грязными, но так хотя-бы он заслужил право на жизнь, потому жаловаться бессмысленно. На этом празднике можно отдохнуть от грязи.       Кланы Зенин и Годжо хвастались своими наследниками. Отец вызывал шикигами, публично показывая Десять Теней в угоду старейшинам, Годжо Сатору же никто не мог коснуться.       Сам Тоджи смотрел на мероприятие с дерева, тихо наблюдая за сильными мира сего. Отец ни разу не заметил наблюдения, но Годжо Сатору постоянно ощущал покалывание. Но стоило ему повернуться, как было ясно, что лишь шелест листьев сопровождал взгляд.       Наблюдая за сильными мира сего, Тоджи впервые задумался.       Смог бы он их победить?       Ответ… Заинтриговал мальчика.

…

      Когда Тоджи исполнилось 12, его отец подарил ему действительно стоящее оружие. Играющее Облако, так назывались нунчаки, они идеально подходили к силе Тоджи. Держа в руках это оружие, руки Тоджи затряслись       — Эй, паршивец, ты чего? — как-то удивился реакции Мегуми Зенин.       Паршивец никогда не проявлял эмоций перед отцом кроме как раздражения или же нейтрального выражения.        Отец опустился на колени, тени сгустились под ним, но руки мальчика все ещё сжимали оружие.        Когда отец решил поднять рукой лицо сына, то удивился — на нем были жирные слезы.       — Эй, Тоджи, хватит — опешил Мегуми. — Тебе они не нравятся?        Руки мальчика лишь крепче вцепились в оружие. Ребёнок поднял лицо к отцу, и впервые тот увидел улыбку. Полную злобы улыбку.       — Знаешь, отец. — шрам никогда не казался таким злобным — С этим оружием я мог бы убить тебя.       Мегуми в ответ тоже улыбнулся. Сила от оружия струилась по всему телу, тени дрожали, а в тощих руках ребенка скрывалась лишь сила, сила, сила.       — Ты прав.

…

      Когда Тоджи Зенину исполнилось 13, он приручил свое проклятье. Проклятье было на вид всего лишь червем, с виду безобидным, но очень полезным для такой обезьяны как Тоджи.       Тоджи давно научился видеть проклятия, лет в 7, 8, но это проклятье было для него действительно идеальным. Больше не нужно было хранить складной нож в желудке, больше не нужно задаваться вопросом, куда сложить Играющее Облако. Миссии… станут легче.       Червяк решал многие проблемы.       Когда отец увидел червяка впервые, тот чуть не изгнал его. Но Тоджи защитил своего питомца, быстро обнаружив то, что тот мог уменьшаться в размерах.       Лишь увидев домашнее животное сына, Мегуми впервые захотел познакомить его со своими шикигами.       — Как зовут твоего червя? — спросил отец, вызвая Божественных Собак. Широ и Куро с радостью высунулись из тени, косо посмотрев на червяка, цепляющегося за щуплое тело.       — Ему нужно имя? — раздражённо спросил Тоджи, похлопывая по голове нервное проклятье. — Твои тени тоже имеют имена?        Мегуми Зенин лишь моргнул, решив представить своих шикигами.       — Да, это мои Божественные Псы, Широ и Куро. Только их я могу вызывать в безопасной для себя среде. Реже я могу вызвать Нуэ, это огромная сова, но в основном только они моя компания.       — Широ и Куро? Ха! — ухмыляясь, Тоджи ткнул в морду шикигами — Если бы ты назвал меня, я бы наверное тоже был Куро, да? Или же Мидори.       Мегуми решил гордо промолчать, но взгляд шикигами остановил его.       — Не знаю. Имя Тоджи… Тебе подходит.       — По крайней мере, у меня мужское имя. — фыркнул в ответ сын.        — Мы не о моем имени говорим. — нахмурился отец — Нужно дать имя червю. Хм, червь. Как насчёт… Ваму?       — Ты решил назвать червяка Червем? — рассмеялся Тоджи — Ну уж нет. Ты совсем безнадёжен. Его будут звать… Мушимару.

…

      Когда Тоджи все ещё было 13, он впервые встретил сына главы клана. Юный Наоя был противным, трусливым мальчишкой, явно избалованным и плаксивым. Тоджи наблюдал за ним издалека, потому когда мальчик сам решил посмотреть на паршивую овцу, указанная паршивая овца не представляла себе ничего хорошего. Но сам юный Наоя посмотрел на Тоджи лишь с восхищением, что изрядно напугало мальчика.       Избалованный мальчишка начал преследовать паршивую овцу, что Тоджи изрядно раздражало, но и отослать сына главы клана Зенин возможным не представлялось.       В те моменты, когда Тоджи не прятался по углам, у него появилась тень. Писклявая, противная тень.       — Я слышал, у тебя появился первый друг. — Мегуми Зенин в очередной раз похвастался своей наблюдательностью.       — Эта пискля? — сомнительно фыркнул Тоджи. Отец с сыном находились на крыше поместья, а сам юный Наоя бегал внизу, ища глазами своего любимого Тоджи-куна.       — Эта пискля вырастет сильным магом — задумчиво проговорил отец. Наоя в очередной раз споткнулся, на его лице образовались жирные слезы. Лицо Тоджи скривилось.       — Он слишком слаб. Избалован. — к маленькому мальчику тут же подбежала служанка, утирая платком лицо сокровища Зенин. — Каким бы сильным он не вырос, он слаб в другом.       — И в чем именно? — недоумевал Мегуми.        — Тебе не понять. — отмахнулся Тоджи. — Ты ж тоже слабак.        Брови Мегуми поползли на лоб, а тело начало одолевать раздражение. Тоджи явно решил, что разговор окончен, и ретировался с насиженного места. Отследить Тоджи для отца больше не представлялось возможным.

…

      Когда Тоджи исполнилось 14, его отец больше заинтересовался в тренировках. Тоджи от возможности развиваться не отказывался, потому с радостью принял предложение старика.        В первые разы Мегуми Зенин избил Тоджи. Перевес был настолько явным, что сам владелец Десяти Теней даже расстроился, но что-то чесалось в затылке, потому Мегуми решил продолжать тренировки.        С каждым разом Играющее Облако все более естественно ложилось в руки сыну, а движения шикигами становились всё читаемее и читаемее.       Но Тоджи лишь наблюдал, смотрел, запоминал.        Когда Мегуми Зенин стал полностью уверен в своей силе, в том, насколько он превосходит своего сына, он впервые ощутил поражение от своей крови. И снова. И снова. Тоджи стал сильным противником, быстрым, ловким, и Мегуми Зенину впервые за долгое время вновь пришлось учиться.       Тоджи был беспощадным, в его движениях была заключена сила природы, они были чистыми, животными, но точными.        Все больше Теней было вызвано для одоления сына, не всегда Мегуми терпел поражения, но победа не ощущалась победой. Мегуми научился видеть сына по другому, всего в крови, с глазами, горящими азартом и напряжёнными тощими мышцами.       Тощий мальчик постепенно менялся, его телосложение становилось крепче, коренастее, отличнее от тонкого тела отца.       — Принеси мне новое оружие, старик, становится скучно — в какой-то момент сказал Тоджи.       И Мегуми Зенин принёс. Каждое новое оружие сын осваивал с азартом, с блеском в глазах. В его движениях читались древние свитки, наблюдения за отрядами Куруку и Хэй, чистый адреналин. Опыт. Его сын будто родился с оружием в руках.       Ему самому стало любопытно, как быстро Тоджи освоит новое оружие. Приносимые оружия становились разнообразнее, изощреннее, мощнее. Наследник клана Зенин стал известен как коллекционер редкого оружия и в мире джуджуцу никто не понимал, зачем оно владельцу Десяти Теней. Наобито лишь бросал задумчивый взгляд, спрашивая, что нужно на этот раз.       Глаза Мегуми впервые сияли, в них было хоть что-то, кроме извечных теней. Да и сам наследник становился быстрее. Сильнее. В ушах кипела кровь, сердце стучало в глотке, а Тоджи приложил новое копье прямо в яремную вену отцу, оставив лишь струйку крови.       — Убит. — ухмыльнулся сын. Спарринг в этот раз длился часы, новая игрушка Тоджи хоть и была мощной, но не подходила для длительной дистанции. Мегуми перестал выпускать тени полностью, боясь, что его сын развеет их навсегда. Но все равно, в тени азарта их битвы, Тоджи был безусловным хищником.       Доминирующий.       Но, смотря на эти глаза, полные жизни, Мегуми Зенин никогда не сможет боятся. Его сын был хищником, чувствующим запах страха. Но Мегуми Зенин тоже хищник. Отхаркивая кровь и ухмыляясь, отец улыбнулся сыну в ответ.

…

      Когда Тоджи исполнилось 15, у дяди Оги родились близнецы. Обычно паршивую овцу не волновали другие члены клана, но в этот раз новость вызвала лишь любопытство.       Рождённые девочки были похожи на Тоджи.       Когда подросток пробрался в детскую комнату, мать девочек одолел страх. Несмотря на то, что её сил было бы недостаточно чтобы остановить паршивую овцу, та смиренно закрыла девочек своим телом.       Тоджи лишь задумчиво посмотрел на мать, тихой поступью приближаясь к кроватке.       Когда он подошёл вплотную, руки матери успокоились на мгновение.       — Эта чувствуется ближе ко мне — задумчиво произнес Тоджи, тронув пальцем малышку. Маленькая девочка грозно сжала палец в ответ, мать на секунду одолел сердечный приступ, но ничего не произошло. Молчание.        Тоджи продолжил осматривать девочек, не обращая внимания на мать.       — Как их зовут? — тихо произнёс Тоджи. Женщина Зенин подняла голову, наконец-то посмотрев на полную картину. Подросток завороженно смотрел на маленьких детей, словно видя что-то удивительное. В глазах паршивой овцы не было злобы. Лишь любопытство.       — Маки и Май. — направшись смелости, женщина подошла к кровати       — У Маки больше характера, именно она держит твой палец. Май же более застенчива.       — Маки и Май — произнёс Тоджи задумчиво — Красивые имена. Им подходит. — подросток кивнул сам себе, затем сказал те слова, которые женщина запомнит надолго.       — Подними голову, женщина. Твои дети… Они вырастут сильными.

…

      Когда Тоджи исполнилось 16, его закинули в яму последний раз. Дядя Оги в очередной раз разозлился на выходки Тоджи на миссии, злость на собственных детей, обезьяну и тот факт, что та самая обезьяна вертится вокруг его выродков, все это одолевало его.       В этот раз Тоджи закинули на последний уровень ямы, с особыми проклятьями, но Тоджи давно потерял страх перед проклятьями. Единственное, что было в голове паршивой овцы, это азарт. За сколько он сможет победить всех? Сколько там типов проклятий? Все это волновало, будоражило подростка.        В это время снаружи Мегуми Зенин, вернувшись с очередной миссии, искал Тоджи. Отец принёс сыну новое оружие и уже предвкушал следующее сражение, но все в клане молчали. Никто не отвечал на вопросы наследника, лишь нервно оглядываясь вместо ответа.       Только юный Наоя сказал одну единственную фразу, которая разозлила Мегуми.       — Тоджи-кун? Разве он не снова сидит в яме?        — Яма? Наоя-чан, о чем ты говоришь? — недоумевая пробормотал Мегуми. Моральная усталость от миссии одолевала мужчину, это была очередное мерзкое проклятье, а жертвой были дети. Спасти получилось лишь одного мальчика, остальных сожрало заживо. Хотелось избавиться от очередной картины бессмысленного сражения с проклятьями, и лучше всего мозг очищали лишь драки с сыном. Чистые драки, полные адреналина, без каких-либо последствий в виде жертв были прекрасным развлечением для Мегуми, но Тоджи не было нигде в его обычных местах.       — Мегуми-сан, разве вы не вкурсе? — голос юного Наои был полон чистого любопытства — Все же знают, что обезьяне место в яме.        — Какая яма? — мозг Мегуми был полон белого, но он все же надеялся, что это не то, о чем он думает.       — Старик Наобито думает, что я не знаю — поделился секретом Наоя — Но я знаю о яме с проклятьями! Братья Оги и Джиничи постоянно отправляют Тоджи-куна туда. Говорят, что в этот раз его бросили на особый уровень, но я уверен, что Тоджи-кун вернётся. Он всегда так делает.        В мозгу Мегуми было пусто. Его сына… Бросали в яму с проклятьями. А он никогда об этом не сказал и слова. Ни разу.       Как давно это происходит? Что ещё не упустил Мегуми?        В голове был белый шум. Вместе с тенями, наследник клана Зенин телепортировался к запертому входу в яму. Боясь, что он найдёт там, Мегуми отпер дверь. Посторонний шум людей, крики клана Зенин не волновали отца. Каждого, кто подходил к мужчине хоть на шаг, тут же разрывали тени. Трупы Оги и Джиничи лежали на входе в комнату. Лишь несколько людей из отрядов Куруку и Хэй оставались в сознании. Мегуми Зенин смог освоить полное расширение территории, Сад Теней Химеры, даже не осознавая этого.       Наобито тихо наблюдал за происходящим, держа в руках непонимающего Наою.       Отперев печати, Мегуми увидел знакомое зрелище, но в других цветах. Тоджи стоял весь в крови, но на этот раз это была не человеческая кровь, а кровь проклятий. Подросток стоял на шатких ногах, его тело покрывала рваная одежда, грязь и серьёзные раны. По телу тихо текла кровь, шум крови не мог перебить белый шум. Когда Тоджи потерял сознание, единственное, что было в голове Мегуми это кровь, кровь, кровь.       Кровь на теле сына, кровь текущая сквозь ухмыляющиеся зубы ребёнка, кровь, тихо стекающая из висков. Рука Мегуми зарылась в грязную копну волос, полных остатков проклятий.       Даже потеряв сознание от истощения его ребёнок не потерял улыбки. Лицо мальчика застыло в звериной ухмылке, как скульптура. На ощупь руки показали переломы во многих местах, позвоночник ощущался неправильно под пальцами Мегуми. Рваная рана на руке Тоджи уже начала затягиваться, не оставляя за собой ни рубца, ни шрама.       «Когда его ребёнок впервые научился улыбаться, когда ему больно?» — мысль перебила белый шум на мгновение. «Кто научил его молчать…» — глаза оглядывались вокруг, тени закрыли все поместье Зенин.       «Кто…» — в голове всплыло воспоминание. Хрупкий, маленький шестилетний ребёнок, хмыкает на ответ своего отца. Глубокий шрам отпечатался на его лице, ещё свежий, злой. Глаза ребёнка пусты, воспоминания дрожат, на ребёнка больше не обращают внимания.       Мальчик ещё меньше, недоуменно смотрит маленькими глазками. Он не знает своего имени, в глазах детская хмурость. Этого ребёнка можно было считать очаровательным, но в мыслях открываются новые детали. Выступающие кости. Синяки под глазами. Голый футон в комнате, ни игрушек, ни рисунков, ничего.       Мальчик постарше. Драка в лесу. Усталый ребёнок ухмыляется, жуя грязный гриб, который только что вырыл из трухлявого пня. Внутри отвращения на действия, на грязь, мальчик лишь смеётся.       — Чего рожу корчишь? Это питательно. — не вкусно, не съедобно. Питательно.       «Какой-то гриб не может меня отравить.»       Другие воспоминания. Ребёнок меньше, легче. Лицо у него все такое же хмурое, но бледность в этот раз нездорова. Тот лежал на голом футоне, одеялом выступала грязная одежда.       На ребёнка не бросают второй взгляд. Служанки смеются за дверью.        В голове проскальзывает уже подросток. Сильный, жилистый, но волосы у него растрепанные, будто никогда не знали расчёски. А может и не знали.       Почерк ребёнка был неряшливым, но точным.       — Тебя вообще учили каллиграфии? — раздражённо произнёс отец. Записи Мегуми Зенина были чёткими, изящными. Почерк его витиеват, несёт в себе властность положения. Однажды его рукой будут подписано много важных документов.        Записи Тоджи были похожи на каракули пятилетнего ребёнка, только взявшего в руки кисть.       Подросток предпочёл ответу молчание.       Мегуми Зенин никогда не смотрел дальше молчания. В его голове сын всегда был сильным, но… Каким ещё?       Упертым, упрямым, нет, нет, не те слова.       Что творится в голове его сына?       «Тебе не понять… Ты ж тоже слабак.» — подросток отмахнулся, его плечи полны усталого напряжения. Плечи никогда не расслаблялись в присутствии Мегуми. Сутулая спина. Нарочито расслабленная поза.        «Избалованный» — юный Наоя позволяет себе слезы на публике, служанки лишь потакают ему. Кулаки Тоджи тихо сжимаются сильнее. Взгляд следит прямо за слезами.       Мегуми Зенин был благословением клана. Ему ни в чем не отказывали. Новые игрушки, различные яства. Когда ему понравилось какое-то аниме, Наобито выкупал для него так диски, так и все тома манги.       Комната юного Мегуми была полна вещей, бесполезных, как казалось ребёнку, пустых. Его они не волновали.       Мегуми тащит тело сына в его комнату. Она маленькая. Футон не соответствует габаритам тела его сына, матрас изношен, и видно, что его штопали много раз. Никаких личных вещей, ни журналов, ни видеоигр, ни манги, ни старых игрушек. Под подушкой складной нож, лишь старый складной нож.       Мегуми помнит, он подарил его мальчику когда тому было лет 10. Единственные дорогие вещи сына это одежда. У него много одежды в шкафу, все для статуса. Смотря на кучу одежды, руки Мегуми трясутся. Его сыну 16 лет. Единственное что у него есть, это оружие в руках и официальные юкаты.       «Как у Мегуми-самы родилась такая уродливая обезьяна?» — служанки говорили такое не скрывая.       Не только служанки. В голове Мегуми были вспышки слов, постоянных оскорблений, которые легко стирались безразличной ухмылкой. Подросток не обращал внимание ни на что, но, но, так ли это?       «Разве у обезьян есть имена?» — робкий ответ мальчика.       «Разве у обезьян есть имена?»       Мегуми перевернул тело подростка, рассматривая лицо. Он так похож на самого себя… Тонкие черты лица, аристократичный нос, длинные ресницы тихо колышутся от дыхания. Растрепанные тёмные волосы, шрам на губе лишь подчеркивал красоту лица.       «Его сын был чертовски красив» — думал Мегуми, сквозь истерический смех. На него наверное запали бы многие девочки в университете джуджуцу, с такой внешностью он наверняка стал бы сердцеедом.       Сильное тело, красивое лицо, пронзительные глаза.       «Как у Мегуми-самы родилась такая уродливая обезьяна?»       Мегуми с детства хвалили за внешность, он знал, что красив, но почему если он красив, то его сын, его копия, считался уродливой обезьяной?!       Из горла Тоджи вырвался тихий всхлип. Ребра встали на место, тело продолжило восстанавливаться.       На футоне перед Мегуми лежал красивый юноша, лишь встречающий свой рассвет юности. Юноша. Не обезьяна. Не урод.       Его сын.       И его сын… заслуживает лучшего.       Мегуми Зенин поднялся с колен, на последок потрепав грязные волосы сына. Ошметки проклятья задержались на руки отца, но на этот раз тот не показал брезгливости.       Мегуми Зенин шёл по территории клана Зенин. Тени съедали территорию, люди прятали взгляд.       Наобито Зенин молча подошёл к своему наследнику.       — Нужно поговорить. — хрипло сказал Мегуми Зенин.       Ещё никогда Мегуми Зенин не был так близок к божественному в глазах клана.

…

      Когда Тоджи проснулся после инцидента, все изменилось. Он проснулся чистым, забинтованным, а комната, где он находился была слишком просторной.       В комнате находился просторный шкаф, около окна стоял красивый письменный стол для каллиграфии. Стол был сделан из чего-то явно дорогого, что на секунду поразило Тоджи.       Футон, на котором он лежал, был слишком мягким. Такое ощущение, что сквозь матрас можно провалится, что нервировало чувствительное тело подростка.       Взяв одеяло, положив его под стол, Тоджи вновь лёг спать. Усталость одолевала его тело, и на тонком одеяле тело чувствовало себя гораздо привычнее. Запах чистоты и целебной мази было последним, что вспомнил подросток перед сном.

…

      Когда Тоджи проснулся во второй раз, его мир перевернулся. Было чёткое ощущение, что он попал под действие проклятия, как рассказывалось в древних свитках, но Тоджи прекрасно ощущал свое тело и знал. Это реально.       Служанки обращались к нему с уважением, а члены клана вежливо кланялись. Еда, поданная около кровати, была свежей и пахла слишком восхитительно, как та еда, которую подавали на сборище кланов.       Его отец сидел рядом, тени вокруг него были больше, массивнее. То, что он говорил, никак не переваривалось в голове Тоджи, но тот был уверен, что как головная боль уйдёт, понять отцовский лепет будет проще.       — Ха? Я теперь наследник Зенин? — недоумевая проворчал Тоджи, осознавая речь старика.       Что-то очень не так с этим миром.       Глаза Тоджи прищурились.       Мантия отца официальнее, его плечи кажутся гораздо шире, а с глаз будто сняли плёнку.       — Старик Наобито помер или что? — продолжил ворчать Тоджи — Тогда почему следующим наследником не назначили Наою? Разве не у этого паршивца Проекционная Техника?       Его отец тихо продолжал смотреть на Тоджи, что начинало нервировать.       Осмысленный взгляд старика был новинкой для Тоджи. Тем более новинкой было то, что на Тоджи смотрят напрямую.       Обычно взгляд всегда скользил мимо.       — Хватит пялиться, старик, это на тебя совсем не похоже. — Тоджи хмуро потянулся рукой ко лбу отца. — Тебя по голове не огрели? Ты странный. Старик лишь моргнул своими длиннющими ресницами и посмотрел ещё пристальнее. Фу.       Затем… Тело отца резко двинулось в сторону Тоджи, из-за чего тот на автомате вцепился в волосы.       Вместо боли или пронзания тенью Тоджи Зенина просто… Обняли. Отец обнял натянутое тело сына, тихо поглаживая напряжённые мышцы, натирая пальцами круги. Тоджи ощутил себя загнанным в угол животным, не знающим, куда девать ни неловко торчащую в волосах руку, или же что делать с дрожащим телом.       Дыхание замерло. Крупная дрожь потекла по телу.       Тихие объятия длились минут 10, но даже после тело Тоджи не могло двинуться с места ещё час.       Уходя, отец решил для себя, что знание как выглядят слезы его сына причиняло неимоверную боль.

…

      Через месяц было собрано собрание кланов. Смена главы и наследника клана Зенин вызвали ажиотаж в мире джуджуцу. Всем стало интересно увидеть нового наследника, ранее скрываемого кланом.       Во время представления другим кланам отец все время держал руку за спиной Тоджи, что внутренне злило подростка, но после инцидента отец стал больше прикасаться к сыну и вскоре Тоджи обнаружил, что… Он не так уж и против прикосновений.       В основном все важные шишки и прочая чепуха не волновали Тоджи. И хоть официально он и был наследником и за месяц его научили какой-то чуши типа этикета, соблюдение оного его не волновало.       Клан Камо лишь мозолил взор, а от главы клана было ощущение какой-то подлянки. Мелкие кланы сторонились новообретенного отпрыска особого класса.       Да, теперь его отец официально считался особым классом. И если раньше он бы триумфально хвастался (незаметно, как он думал) этим перед кланом, теперь отца как-то не интересовал ярлык сильнейшего и прочая чушь.       О особых классах. Наследник Годжо ещё не явился на данное мероприятие, и Тоджи это начало раздражать. Официально нужно встретить всех гостей, а потом уже можно было заниматься своими делами, но голубоглазое дерьмо ещё не осветило мероприятие, блистая своим отсутствием.       Спустя пять минут внутренних молитв и пренебрежительной речи очередного старикашки, чудо случилось: Наследник Годжо посетил мероприятие.       — Поздравляю с особым классом, Мегуми-чан! — проигнорировав официоз, восторженно вскрикнул паршивец.       — Спасибо. — отец не пошевелил даже мускулом. Вау, раньше бы в сторону Годжо тут же прилетела тень.       — Наследник Годжо, я, как новый глава клана Зенин, представляю вам своего наследника, Тоджи Зенина. — с таким же пустым лицом проговорил отец.       Тут паршивец обратил внимание дальше своего носа. Рядом с обладателем Десяти Теней в глазах Шести Глаз стояло пустое пятно, полное отсутствия проклятой энергии.       Брови Сатору Годжо поползли вверх, и тот взглянул на Зенинов дальше своих солнечных очков.       Рядом с Мегуми-чан стоял красивый подросток, низковатый по сравнению с главой клана, но с теми же тонкими чертами лица, за которые любил на встречах дразнить Годжо нового главу клана. В отличии от вечно пассивного лица обладателя Десяти Теней, тот же зелёный взгляд был интенсивным, можно даже сказать злобным. Или злобным взор делал шрам на губе? Непонятно.       — Он всегда такой контуженный? — раздражённо фыркнуло пустое красивое пятно.       — Мегуми-чан, ты копировал себя? — выдал умную мысль Сатору Годжо.       Два злобных зелёных взгляда тут же посмотрели на белобрысого заморыша, явно смотря свысока. Даже если взгляд старшего подростка был на уровне глаз Сатору. Губы на обоих лицах скривились в недовольстве, но если губа главы клана Зенин была просто тонкой, то у его копии были пухлые губы, которые подчеркивал шрам. Вау.       — Отец, мне точно нельзя его ударить? — раздражённо проговорила копия. Сын Десяти Теней очарователен, где Мегуми-чан прятала это хмурое мини-я?       — Мегуми-чан, где ты прятал своего очаровательного сына все это время?! Он такой милый! Мы могли бы стать друзьями! — Сатору размахивал руками, очки прыгали при каждом его движении. Рука потянулась, чтобы потрепать волосы нового друга (?), но сам подросток выдал взгляд полного отвращения и быстро ретировался. Ха? Он будто испарился.       Сатору Годжо начал глупо оглядываться по сторонам в поисках своего нового предмета интереса, но его поиски прервал раздраженный отец.       — Давай без твоих выходок, Шесть Глаз — горе-папаша снова хмуро скорчил лицо, но Сатору это лицо больше не беспокоило. На личике сына это выражение смотрелось бы гораздо привлекательнее!       «Что за *****» — тихо наблюдая думал Тоджи Зенин. Сидя на ветке дерева он рассматривал Наследника Годжо, осознавая, что в глазах юного Сатору назревало знакомое по Наое выражение странной одержимости. Сам Наоя в этот момент посмотрел прямо в сторону Тоджи, что прервало мысли о наследнике Годжо. На какое-то время.

…

      Когда Тоджи исполнилось 17, отец отправил его в Киотский университет джуджуцу. Члены клана Зенин не могли предоставить Тоджи больше никакого вызова, кроме как старика Наобито и отца. Одновременно.       Отец говорил что-то про социализацию, друзей, подружек, но Тоджи это не волновало. Концепция жизни за пределами поместья привлекала больше.       После становления наследником, Тоджи предоставляли все больше и больше привилегий, к чему постепенно привыкал подросток. Но в молодом мужчине все ещё было что-то вроде бунта.       Когда отец сказал, что его зачислили в Киотский университет джуджуцу, Тоджи перебил его, сказав, что давно отнёс документы в Токийский.       Отец на это лишь согласился, сказав что-то, про пользу опыта и про подружек. Неважно.       Учёба в университете была сюрреалистичным опытом. Яга-сенсей ругал Тоджи за непунктуальность или же просыпание уроков, но сами уроки мало волновали подростка.       В конце концов, за спиной Тоджи весь прочитанный архив клана Зенин.       Одноклассники для Тоджи не имели никакого значения, кроме одной девчонки. Мэй Мэй, так звали блондинку, была довольно сильной девушкой с большим потенциалом, но больше внимания в ней привлекала её философия.       Думаю, Тоджи может даже считать её другом.       Правда, во время их совместных вылазок платил всегда Тоджи, но в компании такой женщины это не важно, не так ли? Была ещё одна девчонка, Утахимэ, изредка увязывающаяся за ними, но у этой девочки была какая-то палка в заднице насчёт правил.       — Зенин, что ты будешь делать, когда закончишь колледж? — спросила его Мэй Мэй. Они вновь пошли играть в автоматы с пинг понгом, и Мэй снова победила его. Эх, придётся отдавать карманные деньги.       — Не задумывался. — хмыкнул Тоджи. — Я же теперь наследник, важная птица и все такое.       — А раньше что, не был? — поинтересовалась Мэй. Её не сильно волновала политика мира джуджуцу, если не затронуты деньги.       — Раньше я был чем-то вроде паршивой овцы — задумался о жизни подросток — Ну, я и сейчас есть, но кто скажет моему старику об этом? Он ж владелец Десяти Теней, богами в жопу целованный.       — Отстойно. — без сочувствия произнесла Мэй Мэй, считая свой выигрыш — Так и какую карьеру ты бы выбрал будучи паршивой овцой?       — Наёмный убийца — не задумываясь ответил Тоджи.       Мэй осмотрела внимательно Зенина, и одобрительно кивнула.       — С твоими способностями ты бы мог преуспеть. И заработать.       — Эх — вздохнул Тоджи — Таков был план. Жаль, не получится, всегда мечтал порубить паршивца Годжо за пару миллионов.       — Я бы Сатору Годжо и за сотню не взяла — задумалась Мэй — Хлопотно с ним. И проблем не оберешься — глава своего клана.       — Поверь, Мэй Мэй. — серьёзно сказал Тоджи, подняв указательный палец в поучающей манере — Сатору Годжо и забесплатно избить не грех.

…

      Когда Тоджи исполнилось 18, указанный ранее Сатору Годжо поступил в университет.       У Тоджи был выходной от миссий и как второкурсника Яга-сенсей хотел познакомить с своими новыми кохаями. Мэй Мэй и Утахимэ были на миссии, остальные одноклассники либо сдохли, либо не волновали Тоджи, потому оправданий слинять со встречи с новым классом не было.       С начала учёбы прошёл месяц, потому паршивцы должны уже быть знакомы друг с другом или что-то в этом роде.       Новые ученики Яга-сенсея потенциально впечатляли. 2 особых ранга и девчонка, с техникой обратного проклятья. Но, поскольку одним особым рангом являлся паршивец Годжо, оценку группе Тоджи сразу дал бы низкую, не задумываясь.       Паршивец Годжо был известной константой. С поры официального знакомства, отец перестал брать Тоджи на встречи кланов, что-то про надоедливых паразитов и невинность, но за 2 года, что Тоджи не видел паршивца тот вытянулся ввысь. Сейчас наверное тот даже выше Тоджи, гадость то какая.       Второй пацан в группе имеет на роже извечно добрую улыбку, хитрую какую-то. Лицо мелочи чем-то напоминает главу клана Камо, вот просто что-то есть и все. На ушах серёжки, что говорило на самом деле больше, чем кажется. Парень явно не выходец кланов, за чистоту черт внешности там следят сильно.       Паршивец Годжо и паршивец с чёлкой явно спорят, и, если судить по реакции девчонки рядом, это постоянное явление.       — Вот увидишь, Зенин-семпай очаровательный! У него такое милое хмурое личико… Сам поймёшь, о чем я. — мечтательно пропел паршивец Годжо.       Девчонка на это лишь спокойно докурила сигарету, непонятно, разрешено ли это вообще для детей её возраста, но раз Яга-сенсей ничего не сказал, не дело Тоджи осуждать.       Отец Тоджи объяснил ему, что паршивец Годжо что-то типо дразнящего ублюдка, потому всерьёз воспринимать его слова себе дороже.       Зубы целей. У Годжо.       Но у второго паршивца эта фраза вызвала лишь негодование       — Разве можно так относится к старшим?! — он был что-то типо блюстителя морали? — Тебя убьёт быть хоть чуть-чуть уважительнее? Яга-сенсей сказал нам не злить почём зря Зенин-семпая, он довольно вспыльчив.       — Ну и что? — очки паршивца подпрыгнули вместе с ним — Все равно в нем нет ни грамма проклятой энергии. Он только и может, что мило хмурится. Если бы не его отец, то в нем не было ничего особенного. — А вот это уже серьёзное оскорбление. Паршивец явно нацелился на драку.       Вена вспыхнула на лбу Тоджи, раздражение исказило приятные черты лица. Яга-сенсей посмотрел на дерево, занятое учеником, кивая, давая согласие на следующие действия.       Девчонка зажгла новую сигарету, панк с чёлкой же продолжил морально пилить бессовестного паршивца.       — Разве можно быть таким неуважительным? — нахмурился паршивец с сережками — Да, у него нет проклятой энергии, но разве можно говорить об этом вслух? Это неприлично. — вот с***! Обоих мальчиков ждет мордобой.       Яга-сенсей уже с пустым взглядом посмотрел на ошалевшее лицо Тоджи. Одна секунда на размышления. В следующую же секунду на плечи дуэта самопровозглашенных сильнейших легла тяжёлая семпайская рука. Секунду шока тут же прервал глубокий голос, полный нескрываемой злобы.       — Смотрю, мои кохаи слишком рады встретить своего семпая — лицо Тоджи мило улыбалось, одна рука схватила челкастого за его проколотое ухо, вторая же нацелилась на белобрысую голову. Схватив паршивца Годжо за его ухо, в шоке неприкрытое бесконечностью, Зенин невольно сбил очки с лица. За секунду их лица были развернуты в сторону неизвестного, и перед лицами сильнейших предстала полная чистой ярости, зубастая улыбка Тоджи Зенина.       За время, которое Годжо Сатору не видел наследника Зенин, тот вытянулся и набрал нехилую мышечную массу. Щуплый хмурый подросток из воспоминания предстал в облике сильной, хищной пантеры. Мышцы струились по всему телу, а от зуб Зенина искрился хищный блеск.       — Без проклятой энергии, говорите? — играя непонимание, сказал Зенин. На его лице была игривая задумчивость, а на лбу образовалась хмурая складка.       — Как насчёт того — паршивец Годжо вспомнил о Бесконечности, и Тоджи тут же отскочил в сторону, дабы не попасть под влияние поля       — Чтобы проверить — шёпот на ухо челкастого выбил того из колеи, и тот решил вызвать проклятье своей техникой       — Что же может — очки Годжо были подняты и взяты в руки Тоджи, и, игриво покрутив их в руке, тот спокойно надел их на голову, подбирая свои лохмы        — Сделать — Зенин с лёгкостью уклонился от небрежного удара возмущенного Годжо, проклятая энергия со свистом пролетела мимо подростка, врезаясь в дерево, пронзая несколько стволов разом       — Обычная обезьяна? — сразу закончив фразу, Тоджи выплюнул из рта Мушимару, надевая червя на свое плечо. Паршивцы отскочили от своего семпая, сигарета осыпалась в руках девочки и та скорее пошла в угол к Яга-сенсею.       Годжо сделал нарочито расслабленную позу, в которую, увы, нельзя было поверить так легко из-за отсутствия очков на мальчишке. В глазах юного Сатору читалось пренебрежение, Сугуру Гето же отступил, забравшись на своего дракона.       Оба мальчишки смотрели с высокомерием.       У Тоджи зачесались руки.       — Не хочешь преподать урок нашему дорогому семпаю, Сугуру? — игриво прорычал паршивец Годжо.       Челкастый в ответ состроил свою обычную, видимо излюбленную им улыбку «я святее чем все вы»       — Это будет неприлично, Сатору — вздохнул с сожалением челкастый, явно внутренне не сожалея.       Позы мальчишек были расслабленными, незащищёнными. В одной стойке можно было прочитать многое.       Высокомерие. Расслабленность.       Скука.       Тоджи уже знал, какой игрушкой он воспользуется сегодня.       — Яга-сенсей — отозвался Тоджи — Можно?       Сенсей тут же откликнулся, высказываясь предельно ясно.       — Никаких переломов. Никаких открытых ран. Синяки и ушибы — разрешаю.       — Эх, облом — спокойно ответил Тоджи. — Что насчёт проклятий? — перевёрнутое копье небес вышло из рта червя без каких-либо проблем, с грацией ложась в руку владельца.       — Калечить, не изгонять. — чопорно ответил сенсей.       На месте Тоджи был лишь столб пыли. Подростки пытались понять, куда делся противник, но тут же в ухо Сугуру раздалось спокойное       — Понял. — Сугуру отреагировал быстро, увернувшись от атаки. Мальчишка неплох в ближнем бою, ясно. Рука мальчишки пыталась сделать что-то с Мушимару, но удар Тоджи тут же сбил подростка с головы дракона. Сам дракон плюнул в движущее пятно что-то типо огня, но Зенин был слишком быстрым, чтобы это хоть как-то задело его. Один удар.       Дракон почти разрезан пополам.       Приземлившись, Сугуру в шоке вернул проклятье обратно в желудок: его дракон с самой крепкой чешуей почти отлетел за один удар. В это время Сатору попытался кастануть в отвлекшуюся цель синий, но это не сработало, так ещё и почти задело Сугуру.       Сугуру попытался высказать недовольство, но его речь была остановлена ударом в висок.       — Минус один.       Паршивец Годжо же не мог отследить, где находится Зенин. Остатки энергии дракона фонили и не давали отследить клочки энергии как проклятья, так и проклятого оружия мужчины. С другой стороны, высокомерно повернувшись к летящей к нему цепи, бесконечность не позволит ему хоть как-то пострадать. Обхватив проклятое оружие рукой, Годжо потянул её к себе, привлекая тем самым импульсом тело Зенина к себе.       Но в руках Зенина тут же нашлось копье.       Из-за импульса паршивец Годжо споткнулся, но уже приготовился использовать очередной синий, дабы избавиться от противника, но все его мысли оборвало одно.       Сверху на него было навалено тело Зенина. Сила пригвождала его к земле, а в Шесть Глаз смотрел насмешливый зеленый взгляд. К его шее было приставлено копье. Струйка крови текла рядом с яремной веной. Безумная улыбка Тоджи Зенина. Струйка крови. Нет Бесконечности.       — Минус второй.       Годжо Сатору впервые почувствовал себя добычей, он замер. Сердце стучало в горле, а копье чуть надавило на яремную вену.       — Что говорят милые кохаи, когда проигрывают своим семпаям? — фальшивая улыбка. Шрам. Глаза, подобные изумрудам.       — Ты гораздо сильнее Мегуми-чан. — восхищенно пробормотал подросток. Тоджи смутился и посмотрел в лицо паршивца. Господи, да этот урод сейчас в штаны кончит. Что за хрень. Тоджи повернулся к своему сенсею и да, тот тоже это слышал. На лице Яга-сенсея была смесь смирения и разочарования, тот лишь покачал головой. Поняв знак, Тоджи слез с ошалевшего недоросля и посмотрел на того сверху вниз.       Скрестив руки на груди, Тоджи ждал ответа.       Паршивец Годжо молча пялился на Зенина, никак не реагируя.       — Сенсей, твое чудо переклинило. — спокойно сказал Тоджи. Никакой реакции.       — Сёко, проверь Сатору. — девочка с сигарой, в это время следившая за челкастым, подошла ко второй жертве праведного гнева Зенина.       — Что, знакомство отложим? — Тоджи спокойно убирал проклятые предметы обратно в Мушимару, хлопая червя по голове.       Яга-сенсей тихо вздохнул, собираясь с мыслями. Сначала он явно решил провести лекцию, поучающе подняв палец вверх, но передумал в ту же секунду, ещё раз покачав головой.       — Отложим. До возвращения Мэй Мэй.       Лишь вернувшись в свою комнату, Тоджи вспомнил об очках паршивца. Те спокойно продолжали висеть на голове, делая из его обычной причёски что-то похожее на прилизанное нечто.       Крепкие очки, неплохие. Тоджи Зенин решил их оставить.       Как трофей.

…

      Если спросить о самом проблемном ученике, Яга бы подумал несколько минут, и лишь потом выдал Годжо Сатору.       От Зенина Тоджи одни проблемы. Разные, конечно, но фактор проблем поставил наследника почти рядом с Годжо. Но не зря у благородного отпрыска помладше титул Сильнейший — такую головную боль никто не переплюнет.       Зенин Тоджи постоянно подавал смешанные сигналы. Умный мальчик, сообразительный, но к социуму не приспособлен от слова совсем. Яге приходилось учить мальчика многим вещам, от того, что такое чересчур в дружеском спарринге       «Мы не калечим одноклассников! Тоджи, зачем ты вонзил нож в 5 разных мест?!»       «Хм? Ты прав.» — мальчик вонзил нож также и в ногу.       До простых правил приличия, по типу извинений или же внешнего мира.        Наследник Зенин, как позже выяснится, обладал нулевой финансовой грамотностью. И знакомство с Мэй Мэй лишь усугубило ситуацию. Мало того, что мальчик итак не знал цену деньгам, так Мэй Мэй познакомила его с азартными играми. Отца мальчика все устраивало, но сам Яга ситуацией был недоволен, потому выдавал карманные деньги нормированно.       Все равно большая часть денег уходила Мэй, но поскольку ограничение в деньгах сказалось и на её заработке, Тоджи Зенина от ставок на скачки отучили. Мэй Мэй зашла так далеко, что научила своего богатого друга хоть какой-то финансовой грамоте, по итогу тот перенял часть философии насчёт денежных отношений.       Когда в будущем паршивец Годжо начал бегать за своим семпаем, то ли за очередным спаррингом (избиением), то ли просто за компанией, ему сразу же называли цену. Мэй Мэй, если соглашалась с оглашенной ценой, отпускала своего друга, естественно, получая проценты, и в итоге выходило, что деньги как клана Зенин, так и клана Годжо стекались в одни руки.       Яга хотел бы прекратить данный обмен, но тогда ему бы пришлось объяснять юным магам, что они создали внутри университета проституцию. С Мэй в роли сутенера. Но всех подростков это устраивало, хотя Сугуру постоянно хотел что-то сказать, но поскольку лекции насчёт морали не последовало, значит того все устраивало. Или он наслаждается видом избиения Годжо, кто знает.       Отец мальчика… Отдельная тема. До знакомства с отпрыском, Мегуми Зенин представлялся для Масамичи, ну, никаким. Спокойный, чопорный, как и все представители клана Зенин, но характер почти никогда не проявлял. Обычный коллега, в работе своей хорош, но дальше работы его для общения никто искать бы не стал. По сравнению с отцом, полуапатичный мальчик был просто взрывом эмоций.       Отцовская сторона главы клана выводила Масамичи до белой горячки. Иногда казалось, если смотреть на всех этих отпрысков, что кланам нужно запретить растить детей. Потому что ситуация с Тоджи, честно говоря, выглядит жалкой. Ребёнок не доверяет абсолютно никому, лишь слушает авторитетные фигуры, и то, скорее выученно. Пацан совсем не понимает, что хорошо, что плохо, у Сугуру, наверное волосы выпали если бы он хоть раз осмелился вступить в моральную дилемму со своим семпаем.       Один морально недоразвитый Зенин вырастил такого же недоразвитого, и, если по Мегуми Зенину все сразу понятно, то Тоджи умел надевать приятную личность. И эта личность лишь развивалась, как губка впитывая весь социум, что видит.        Это мало кто замечал, но Тоджи очень любит читать, смотреть фильмы. Поскольку Масамичи приходилось искать Тоджи в общежитии достаточно раз, эту черту в подростке тот обнаружил быстро. Мальчик читал все быстро, и украдкой, словно боясь, что у него отберут книги. Или же такое явление как чтение разрушит фасад неначитанной обезьяны. Потому он подарил своему ученику электронную книгу. Очень удобная вещь, да и Мушимару не может испортить её своей слюной. Червяк хоть и очаровательный, но, честно говоря, противный. Хотя пародирует рожи Тоджи смешно.       Пацан очень быстро учился всему, да так гладко, что познакомившись с пацаном сейчас, тот бы и не узнал, что Тоджи буквально не знал, в какой стране он живёт!       Мегуми Зенин как отец же… Было ощущение, что он не понимал, что его отпрыску уже 18. Судя по волнению и вопросам, главу клана переклинило на возрасте лет 10, и тот считал Тоджи невинным мальчиком, не способным на что-то плохое. Тоджи, невинный мальчик. Ха!       Да его ученик за год познал все прелести жизни! И азартные игры, и алкогольные приключения, да и секс, если судить по слухам, Тоджи Зенин освоил прекрасно.       По речам студентов можно было понять, что наследник Зенин был что-то вроде секс символа университета, но не просто за красивое лицо, но и за способности. Если слушать разговоры, можно подумать, что Тоджи освоил все в этой ипостаси, паршивец Годжо далеко не единственный пацан в университете, пускающий взгляд на Зенина.       По мнению отца ребёнка же, Тоджи Зенин был абсолютно невиновен, и прямой контакт кожа к коже с кем-то вроде наследника Годжо может испортить бедного, невиновного мальчика.       С другой стороны, Годжо Сатору на этом поприще, видимо, ни светить, ни греть будет долго, потому что сам Тоджи решил поиграть в своего отца, и совершенно не обращает внимания на одержимость белобрысого.       Хотя, великий глава клана Годжо пускает свои глазища не только на Зенина, с Сугуру у них тоже происходит что-то странное, но следить за всеми перепетиями подростков ниже достоинства Масамичи. По крайней мере, с мнением насчёт Годжо непосредственно Тоджи сенсей знаком:       — Он напоминает мне Наою — признался однажды Тоджи — Только Наоя милее. И ниже. Да и избивать его жалко.

…

      Знакомство с семпаями у учеников вышло без вмешательства Масамичи. Мэй Мэй организовала поход в какой-то дорогущий бар, видимо вновь забыв факт того, что технически все (кроме Тоджи, и то, ему можно только водить машину) в этой компании были несовершеннолетними. Утахимэ, блюстительница правил, не пришла на знакомство, сославшись на миссию.       Яга не то, чтобы хотел мешать развлечениям подростков, но у второкурсников скоро будет миссия, потому их надо морально подготовить. Приехав по адресу, Масамичи обнаружил занимательную картину: все первокурсники потеряли сознание.       Паршивец Годжо валялся под ногами наследника Зенин, и, видимо, даже Сёко потеряла сознание от алкоголя. На лице Тоджи Зенина была лишь невозмутимость. Сугуру лежал в луже собственной рвоты. Мэй Мэй, что неудивительно, считала деньги.       — Что случилось? — не то, чтобы Яга хотел знать, но ради приличия спросить нужно.       — Мелочь попыталась перепить Зенина. Не вышло. — ни о чем не сожалея, сказала Мэй Мэй. Про денежные ставки, явно замешанные в этом мероприятии, девушка не упомянула.       — Ну, почему тогда Тоджи трезвый, как стеклышко? — наследник Зенин по сравнению с юными алкоголиками был свеж и пах розами. Даже Мэй Мэй, судя по растрепанным волосам и румянцу на щеках немного огрело.       — Ну откуда первокурсникам знать, что на него алкоголь не действует. — невозмутимо продолжила Мэй Мэй.       Проснулись юные алкоголики с новообретенным уважением к Тоджи Зенину. Не то, чтобы они запомнили много, но после этой попойки Годжо Сатору осознал одну вещь: алкоголь он ненавидит.

…

      Мероприятия по обмену с Киотским университетом для Яги это отдельная головная боль. Столько сильных личностей в Токийском отделении в этом году не принесёт ничего хорошего.       В прошлом году, Тоджи разгромил все мероприятие по обмену, избив как свою сторону, так и сторону противников. Увидев эти навыки, старики таки присудили ему 1 ранг, чем был недоволен отец мальчика. Но вознаграждать за подобное поведение особым рангом было неподобающе.       Хоть и точно.       Началось-то мероприятие изначально неудачно, Киотская сторона обозвала Тоджи обезьяной, со стороны недобитых одноклассников Тоджи посыпалось тоже что-то оскорбительное. Наследник Зенин, как истинный миротворец, решил утихомирить подростков. Но когда с обоих сторон сорвалось что-то похожее на «Обезьяна» ход всего мероприятия дружбы и сотрудничества полетел Зенину под хвост.       Каждый ученик, кроме, что неудивительно, Мэй Мэй был избит творческими способами. Тоджи решил отыграться и показать весь свой арсенал, при этом умудряясь провести акт целебного избиения без серьёзных травм со стороны пострадавших.       В итоге, горе-победитель был дисквалифицирован за неподобающее поведение, лавры победителя забрала Мэй Мэй, Утахимэ была избита в тот момент, когда решила вмешатся в фестиваль дружбы и позитива, а Мегуми Зенин, наблюдая за ареной, постоянно улыбался и хвалил своего сына, нанося жюри коллективную травму.       В этом году, с Сатору Годжо и Сугуру Гето в миксе Киотская сторона была размазана в первые же минуты.       Жюри честно не знали, как реагировать, но тут же к двоим сильнейшим лениво выполз Тоджи Зенин.       — Что? Уже все? — зевнул Зенин. Гето и Годжо только вошли в раж, хотелось продолжить мордобой, и, взглянув на своего семпая у них в голове одновременно появилась идея.       — Зенин-семпай. — вежливо обратился Гето — Хотите матч реванш?       — Хм? — Тоджи почесал затылок — Какие условия?       Годжо, тут же вспомнив многие ограничения от Яга-сенсея, выдал своим ртом то, последствия чего в будущем травмируют многих.       — Здесь много врачей рядом, потому нет смысла сдерживаться, Тоджи-чан. — Годжо Сатору хлопнул ресничками, и с улыбкой сказал — До полного нокаута или смертельной раны.       Тоджи Зенин тут же проснулся, и посмотрел на кохаев уже серьёзным взглядом.       Жюри, смотрящие за происходящим через камеры тут же вспомнили инцидент прошлого года.       Они не знали, что инцидент Годжо-Зенин-Гето, разворачивающийся перед их глазами, войдёт в историю джуджуцу.

…

      За исходом самой битвы было трудно уследить, потому легче узнать исход по последствиям.       Сугуру Гето, первый нокаутированный участник, исчерпал почти все поглощенные проклятья. Территория соревнований оставила отпечаток мощной проклятой энергии, а лес был вынесен подчистую. Арсенал проклятий мальчика воистину обширен, к середине битвы, жюри в открытую начали предполагать, какого покемона вытащит мальчик дальше. Но, предварительно нанеся ограничивающие раны, Тоджи Зенин нокаутировал мальчика.       Вторым нокаутироваемым участником был Тоджи Зенин. На удивление, он был вторым, хотя в кульминации сражения казалось, что выиграет он. На месте его плеча образовалась огромная дыра, и тот после похвалы кохаю потерял сознание от потери крови. Скорость и тактика подростка завоевала огромное уважение со стороны жюри, особенно тот факт, что по сравнению с другими бойцами тот не наносил массовых разрушений, лишь использовал расточительность бойцов. От лица Тоджи учителя увидели воистину гибкую тактику и различный подход к проклятиям. Зенин единолично покончил с запасом проклятий Гето, умудряясь при этом уклоняться от атак Годжо.       Годжо Сатору… Нанёс всем непоправимую травму, как и подобает Сильнейшему. После раны в бедренную артерию и нокаута от Тоджи в почти начале спарринга, к нему тут же прибежал медицинский персонал. К шоку всех, паршивец освоил обратную технику проклятья и вернулся в сражение.       Когда Годжо вернулся, Зенин уже победил Гето и думал покинуть территорию соревнований, но тут его встретил Годжо в полете. Битва продолжалась, Тоджи вытащил новое оружие, как вдруг Сильнейший закастовал новейшую атаку, которую придумал только что.        Фиолетовый.       Половина площадки была снесена подчистую одним ударом. Техника, отвечающая за просмотр была отключена. Все сидели в шоке, кроме Мегуми Зенина, который злобно телепортировался с помощью теней ближе к своему сыну.       Все подумали, что стали свидетелями убийства наследника Зенин руками Годжо Сатору. Но Тоджи Зенин почти увернулся, лишившись только руки, вместе с предплечьем. Когда учителя подбежали к месту происшествия, их встретила жуткая картина.       Годжо Сатору смеялся, радуясь своей победе, его тело в странной позе продолжало левитировать, а Тоджи Зенин лежал на земле, потеряв сознание от потери крови.       Мегуми Зенин тут же напал на Годжо, но не смог пробить бесконечность. Только нападение на подростка в эйфории заставило того оторваться от кайфа.       Увидев продырявленного семпая под ногами, великий Шестиглазый закатил истерику, продолжая панически трясти тело юного Зенина, что не помогало никому.       Драму закончила подбежавшая Сёко, начавшая вместе с медперсоналом лечить наследника. Годжо, уже представляя в голове, насколько трагедия тот факт, что он оттяпал своему любимому семпаю руку, и не заметил, что та отросла.       Все находились в шоке. Отращивание конечностей не должно быть реальным.       После этого инцидента все члены жюри единогласно проголосовали за выпивку в ближайшем баре. Мегуми Зенин отнёс своего сына домой, положив его на своего пса шикигами. Репутация Сатору Годжо в глазах главы клана Зенин упала ниже плинтуса, да и сам подросток больше не был сильно рад своему павер апу. Не подумав, использовать новейшую атаку в дружеском спарринге, чуть не покалечив навсегда мальчика, который ему нравится? В ближайшие дни Сильнейшего ждали долгие моральные страдания.       Даже Мэй не вышла из инцидента в плюсе. Она-то ставила на Тоджи.       Сатору Годжо закрепил за собой прозвище Сильнейший.       Тоджи Зенину был присвоен особый класс.       Яга Масамичи впервые задумался об увольнении.       Мэй Мэй впервые пришлось выплачивать свои деньги.       Можно сказать, фестиваль по обмену между Токийским и Киотским филиалами университета джуджуцу не понравился никому.

…

      — Бей своих, чтобы чужие боялись, да, Годжо? — Яга-сенсей осуждающе смотрел на провинившихся подростков. Ругать Тоджи было бесполезно, у него 0 инстинкта сохранения и тот влезет в любую драку если почувствует возможность. Особенно с сильным соперником.       Финт с ушами же первокурсников чуть не уничтожил наследника клана Зенин, и, возможно самих подростков в будущем, потому что Мегуми Зенин был в настроении убивать.       Говорят, что тот готовится морально к укрощению Махораги. Что, с контекстом в виде выходки Годжо не звучит смешно.       Повторения битвы древности в нынешней эпохе никому не нужно. Тот факт, что сами кланы Годжо и Зенин изначально травили своих наследников друг на друга уже не был хорошим, хотя в первые годы соперничество между Мегуми Зенином и буквально 5-ти летним ребёнком выглядело уморительно. С учётом того, что тот ещё ему проигрывал…       В любом случае, Сатору Годжо и Сугуру Гето чувствовали себя виноватыми. Как и должно быть. Сатору представлял собой вид задрипанного котёнка, после происшествия Зенина никто не видел, потому последнее, что отпечаталось в голове Годжо это продырявленный подросток.       Мегуми Зенин забрал своего сына в отпуск заграницу, для лечения и налаживания семейных связей. Периодически глава клана по привычке звонил учителю сына, потому Яга был в курсе всего происходящего. Пока Сатору уныло представляет, как его семпай страдает и у него вылезает неизвестная болячка от фиолетового, Тоджи Зенин лежит на шезлонге на Гаваях.       Сугуру Гето же… Честно говоря, немного завидует Годжо. Его второй раз победил всухую человек без проклятой энергии. Какая-то обезьяна. Не то, что это можно сказать в присутствии Зенин-семпая, даже если тот сам себя так назвал. Сугуру недостаточно силен, чтобы даже одолеть обезьяну, а Сатору смог выучить новую технику после поражения, и какую! А у Гето недостаточно проклятий. И нет, его не оскорбляет безразличие Мушимару. Червь Тоджи совсем не хочет иметь дело с Сугуру! Обидно. Это проклятье довольно очаровательно, да и полезно. Но червяк во 2 раз проигнорировал технику манипуляций Гето! Как так?!       Его… Самого тоже не хватает. Они должны быть самыми сильными, он и Сатору, но тут какой-то избалованный мальчишка Зенин своими действиями тоже претендует на титул. И ему присвоили особый класс! Обидно…       Масамичи подумал, что ещё сказать ребятам, но решил дать повариться в своих проблемах самим. Пусть задумаются.

…

      После импровизированного отпуска, Тоджи вернулся вместе с отцом в поместье клана Зенин. Официально у наследника была отсрочка от обучения ещё дня на 3, потому Тоджи решил провести время в родном клане. Избив всех кого можно, Тоджи пошёл навещать своих любимых названых сестёр. Маленькие Маки и Май завораживали подростка, и хоть обоим девочка всего 3 с кнопкой, по мнению Тоджи, это самые лучшие дети на свете. Наоя, избалованный паршивец, на третьем месте. Все же моську строит милую.       Отец хотел подготовить своего наследника к управлению кланом в будущем, что, честно говоря, Тоджи не волновало. Разберётся по делу, а если не разберётся — назначит наследницей Маки и она все решит сама. Если Маки решит, что клан нужно уничтожить, Тоджи с радостью поможет.       Как девчонки станут старше, Тоджи с радостью научит их всему, что знает. Наоя поможет, будет на ком отрабатывать навыки. Паршивец думал, что Тоджи не вкурсе, как тот относился к девчонкам пока его не было, но наследник все прекрасно знал. В будущем из Наои, с его-то техникой, выйдет отличная боксерская груша.       Май, умная девочка, поможет Маки держать в узде этот клан недобитых. В конце концов, будет интересно смотреть на то, как 2 девочки разрушат планы наперженных дедов.       Старики уже мысленно подбирали какую-нибудь несчастную девчонку в жертву Тоджи. Не то, чтобы он против женитьбы, но зачем выбирать какую-то несчастную женщину, которая даже концепцию согласия не знает? Единственная женщина, на которой Тоджи с радостью женился бы в любую секунду это Мэй, но сам Зенин иллюзий не строит: у неё вкусы лучше, чем это.       Хотя, концепция того, чтобы кто-то из кланов говорил Мэй Мэй, что единственное на что она способна, это рожать наследников забавляет Тоджи. Да и смотрятся они хорошо вместе, эх.       Увы, выше его зарплаты.       Наследники… Тоджи не думает, что будет хорошим отцом, давайте будем честными. Май и Маки очаровательны, но только когда их можно навещать раз в месяц принося им классные подарки, а не 24/7. В воспитании детей Тоджи понял только то, что вся херня что произошла с ним вроде как нездорова и нормальный ребёнок умер бы ещё на 2 году. В первый год мать Тоджи ещё была жива, не то, чтобы он помнил это время. Нормальные дети, даже волшебники джуджуцу, могут помереть от многих вещей, обыденных для Тоджи. И сам наследник Зенин только начинает понимать, что есть норма для всего общества, не являющегося кланом Зенин.        Доверять такому человеку ребенка? Точно также опасно, как доверить ребенка его отцу, будем честны. Но Тоджи не сильно жалуется, могло быть гораздо хуже, его отцом мог быть Джиничи Зенин и тогда, с такими-то генами, Тоджи ну точно был бы уродливым. По крайней мере, он пошел внешностью в отца, самого красивого Зенина.       Многое в детстве Тоджи после знакомства с внешним миром кажется странным, оказывается, если верить Яга-сенсею, ямы с проклятьями необычное наказание для ребёнка 6 лет. Не то, чтобы Тоджи бросил бы хоть какого-то ребёнка туда по своей инициативе, но он не обычный ребёнок, а обезьяна без проклятой энергии. На него это не распространяется.       На Тоджи заживает все как на собаке, да и метаболизм позволяет жрать несжираемое. С учётом того, сколько его тело потребляет энергии, все детство Тоджи было одним большим квестом в поиске что бы сожрать. Отец, который почему-то стал начинать вести себя не как типичный Зенин, может быть и надраматизировал голодовки или травлю какую-нибудь, но даже если Тоджи и кормили нормально, хоть и как прислугу, то для организма ребёнка с Небесным Ограничением этой еды было недостаточно.       Возможность жрать сколько угодно после инцидента сильно отразилась на внешности Тоджи и вместо задрипанной псины теперь он выглядел как ну…       Сытая псина. Красивая сытая псина, с чертами лица как у самого красивого Зенина в округе. Правда, телосложением пошёл в остальных Зенинов, но так даже лучше. Спасибо половому созреванию и тренировкам, а то смотря на отца, Тоджи долгое время думал, что останется в категории твинк, как его старик, так до 40 точно. Его отец выглядит так, будто он его старший брат, а не родитель. С учётом, что это ископаемое выглядело так и в детстве Тоджи, знать его возраст не хотелось. Где-то от 30 до 150, все может быть.       В любом случае, остепенятся пока Тоджи не хотел. Он молод, богат, красив, рано ещё. Не нагулялся.       Да и, если честно, хотелось все же исполнить свою мечту с наемным бизнесом. Желание Мэй Мэй работать на себя явно вдохновило Тоджи. Быть привязанным к клану Зенин, несмотря на все привилегии, удушало.       Хочется набраться своего опыта. Опыта в политике у Тоджи никакого, да и разбираться в ней нет желания. Для многих важных политических фигур Тоджи что-то вроде аномалии, да, сильный, опасный, но все ещё больше обезьяна, чем колдун.       Пренебрежительные взгляды это то, к чему Тоджи привык, и менять это изнутри просто нет сил. Да и желания. Да, многое в мире джуджуцу Тоджи не устраивало. И поменять это через теневой бизнес? Гораздо легче, чем что-то думать, что-то кому-то доказывать.       Подробные записи в архивах клана Зенин в любом случае хранили доказательства многого. Оказывается, старик Наобито был кем-то вроде историка. Информация там… Максимально точна. Могла бы натолкнуть на революцию.       Не то, чтобы Тоджи разбирался в политике или революциях. Вырезать надоедливых старикашек за деньги… Тоже цель с благоприятными результатами. Паршивец Годжо платил ему за собственное избиение, и, поскольку он что-то вроде ребёнка с пультом от ядерной установки в руках, Зенин на это с радостью соглашался. Драться с подобным чудищем и понимать, насколько нелеп этот уровень силы. Заставило паршивую овцу задуматься.       Коррупция в этом обществе, честно говоря, поражает, и огромная проблема в том, что такие кланы как Зенин или Камо никто не может остановить. Даже по простой причине — нет физических сил. Подобные миссии идут в один конец, ибо кланы могут задавить своим влиянием. Если паршивец Годжо или его второй кохай, Гето, захотят стать террористами, с их уровнем силы их никто не остановит. А Тоджи мог. Он, блин, будто родился для этого. Даже клан Зенин это понял, потому отправлял свою ручную обезьяну на подобные миссии лет так с 11 или 12.       Не то, чтобы Тоджи волновала моральная часть всего этого, но у идеи с наемным бизнесом Зенина потенциально была приятная составляющая. Легальная (относительно) причина избивать до смерти сильных противников, прикрываясь какой-нибудь умной моральной причиной по типу того, что он санитар леса и все такое.       Параллельно можно и проклятья изгонять, все за крупную сумму, конечно же.       Имея сейчас во рту золотую ложку, раньше буквально живя только своими руками, Тоджи ощущает море возможностей. Титул наследника клана Зенин защитит его от многого и не пользоваться этим попросту глупо.       Любви к статусу кво у Зенина нет. Согласно статусу кво он должен был сдохнуть в яме с проклятьями. Если бы Наобито все ещё был главой клана, при живом-то отце, девчонок ждала такая же участь.       Да и не только девчонок. Женщины в клане Зенин сами по себе имели грустное место, Мэй Мэй научила его, что все не должно быть так, потому Тоджи наталкивал отца в другое русло. Или менял все сам. Силами Тоджи, мать девочек получила роль чего-то типа матриархата клана Зенин и устанавливала свои правила. Женщины теперь имели права, а несогласные могли пойти к доброму и понимающему наследнику клана, всегда готовому принести в мир дружбу и сотрудничество путем боевых переговоров. Все как у джедаев.       В любом случае, это смешно. Что плохого в том, чтобы позволять девчонкам драться и реализовать свой потенциал? Это же больше сильных людей в клане Зенин. Меньше угнетенных, меньше убитых по глупым причинам. Меньше самоубийств. Его мать, как выяснилось потом, тоже имела технику, и потенциально была довольно сильной. По рассказам отца, она могла бы стать сильнее Наобито. Но женщину свели к рождению нового благословления клана, никаких амбиций, никаких стремлений. И после рождения Тоджи винили во всем её. Как оказалось, смерть её не была естественной, она повесилась на дереве от безысходности.       Даже имя её вспоминать, честно, как-то неудобно. Глупо все это.       Тоджи не знает, что такое материнская любовь или фигура матери. Мать девочек заботится о них, всегда рядом, даже будучи слабой женщиной старалась их защищать. Если бы в клане все было по другому, знал бы Тоджи свою мать? Может, она могла ходить с высоко поднятой головой, тоже избивая все. Мама девочек сказала, что Тоджи похож характером на свою мать, но… Он не знает. Представить эту женщину сложно, в конце концов, в том клане Зенин, в котором родилась паршивая овца не место женщинам. Бесполезно думать о том, чего уж точно никогда не будет.       Но, смотря на маленьких Маки и Май, Тоджи не хочет, чтобы они закончили как его мать. Или он сам. Пусть они будут как Мэй Мэй, сильными, свободными. Пусть смогут выбирать свою дорогу, живут как хотят, учатся всяким полезным для общества вещам.       А если кто-то скажет другое… Тоджи всегда готов устроить хороший мордобой. В конце-концов, это единственное, в чем он хорош, помимо красивого лица, конечно, и глупо предполагать, что он не будет использовать все, что у него есть в руках.

…

      Конечно, первокурсники могли бы и дальше варится в каких-нибудь моральных дилеммах, но они живут в другом мире. Вся ситуация попросту погрязла в миссиях и обучении. Сугуру пытался восполнить запас проклятий, потому стал брать больше миссий. На Сатору Годжо, после увиденной всеми силы начали накладывать все больше и больше обязанностей. Сёко полноценно подключили к лечению своих одноклассников.       Изредка получалось встретиться со своими семпаями, и моральное напряжение все равно развеялось, так как Тоджи Зенин обиженным себя не чувствовал, лишь потрепал своих кохаев по голове сказав, что они молодцы и что Годжо теперь можно резать без угрызения совести.       Сам Сатору же осознал то, что все знали давно: его семпай так-то тоже на голову ушибленный, и даже если бы Годжо отрезал ему все конечности своей атакой, тот даже не понял бы, что это недопустимо. Потому в спаррингах стал вести себя осторожнее, расчетливее, прекрасно осознавая, что его силы, способные на массовое уничтожение могут уничтожить одного из малого количества людей, которые по силе могут приблизится к Сильнейшему. Все же на вершине одиноко.       Да и лекции Сугуру про защиту слабых, возможно, имеют смысл. В куче миссий Сатору Годжо научился тонкому контролю, дабы самому не стать причиной смерти людей, которых он должен защищать, будучи Сильнейшим.       Одиночество на вершине, которое он ощущал с детства… Было заглушено. Сугуру, его, как он понял, друг, даже если и морально пилил его, заставляя думать о людях слабее его, а Тоджи-чан… Проигрывать ему, честно говоря, приятно. Благодаря спаррингам с Зенином Сатору получил важный для себя опыт: драка с кем-то достаточно сильным, чтобы развиваться дальше и пытаться стать лучше. Годжо научился поддерживать постоянно бесконечность ещё во время избиений, но после инцидента… Фиолетовый, обратная техника проклятия.       Интересно, насколько ещё сильнее он станет. Если Тоджи перестанет быть вызовом для Сатору, что, маловероятно, то все равно можно объединить его с Сугуру. Или с Мегуми-чан, быть избитым двумя красивыми Зенинами… Мечта.       Годжо Сатору надеется, что в будущем встретит больше сильных людей, как его семпай. Зенин расширил для него понятие силы, и этот человек по мнению кланов все это время был бесполезной обезьяной? Сколько ещё подобных бриллиантов закопало глупое общество джуджуцу?       Зенина Тоджи должны были тоже прозвать Сильнейшим, как его и Сугуру. Но несмотря на то, что ему дали статус особого класса, отношение к нему не поменялось. Его боятся, но не уважают.       Годжо Сатору поменяет это. Таких людей как Тоджи, не подходящих под стандарты этого заросшего общества будут уважать. Рассказы Тоджи-чан про маленьких кузин завертел в голове Годжо шестерёнки, а сам Яга-сенсей своим существованием подал идею.       Годжо Сатору может помочь в выращивании нового поколения. Пока не ясно как, но поможет.       Годжо уже начал использовать ресурсы клана для поиска талантов. Ситуация с одним мальчиком заинтересовала Сатору, но пока он предпочитает следить издалека. Сугуру мог бы помочь мальчику с проклятьем, но наваливать на него резко ребёнка?       Рано. Надо морально подготовить его. Да и пусть пока побудет с семьёй, вроде, ситуация у него пока не выходит из-под контроля.

…

      Время пролетело быстро, и вот, Тоджи уже 19. Его милые кохаи уже второкурсники и сами заслужили титул семпаев. Кохаи кохаев по своему интересные. У эмо мальчика, Нанами, огромный потенциал в обращении с оружием. А энергичный пацан, Хайбара, хорошо впитал тренировки Зенина.       Яга-сенсей любил использовать драки с Тоджи как тренировку, поскольку тот отлично чувствовал противников. Зенин прекрасно анализировал драки во время боя, потому Масамичи доверял ему в том, чтобы выбить глупые ошибки из своих кохаев. Единственное что, трудно отучать от другого урока, что выучили все его подопечные, кроме Сёко: безрассудности в драке. Даже Мэй Мэй и Утахимэ немного попали под влияние, но, как девочки, инстинкт самосохранения чувствуют гораздо лучше, чем мальчишки. По крайней мере, они не связываются с Зенином ради собственного развлечения. От мальчишек же хочется рвать волосы. Если Кенто ещё мог остановить себя, кого он обманывает, он такой же плохой, как они все.       У ребят нет той же регенерации как у Годжо и Зенина, что им сложно понять, особенно Хайбаре. Как бы это не вышло боком.       У Гето и Годжо скоро будет важная миссия, связанная с Мастером Тенгеном. Остальные студенты будут вызваны в качестве поддержки, но начальство требует присутствие именно Сильнейших. Они хотели подключить и Тоджи Зенина, но наследника забрал глава клана заграницу. Что-то насчёт нового оружия в Африке, семейные дела. Официально.        Реально же Масамичи подозревал, в чем дело. Мегуми Зенин поделился интересной деталью про свою технику, видимо, считая Масамичи своим другом: Тоджи ритуал шикигами не считает за человека, значит, ему можно спокойно вмешиваться. Скорее всего, скоро Великий Генерал Махорага будет подчинен, что может или не может приблизить повторение исторического момента.       Масамичи, честно говоря, волнуется. За Сугуру Гето. Что-то творится в его голове, и подобная миссия со всеми подтекстами может вызвать у мелкого идеалиста крупные сомнения. Годжо-то с детства знаком с испорченностью мира джуджуцу. А вот моральные задачки и Сугуру Гето…       Опасная смесь.       Он из всей компании самый морально правильный, относительно всего общества. Что, честно говоря, не хорошо, для выживания в мире джуджуцу лучше быть как Тоджи, не понимающим зачем в загадке про вагонетку кого-то выбирать, если можно просто убить поезд. Где потенциально больше людей.       Моральные уроды в мире джуджуцу имеют больше шансов на получение счастливой жизни. Излишняя забота может убить молодых людей, что часто и случается. Смерти учеников или колдунов в целом не редкость, статистика самоубийств тоже высокая. Что с учётом того, что после таких смертей остаётся проклятье, ещё отстойнее для мира джуджуцу.       А вся эта ситуация… Чувствуется взрывом пороховой бочки.       Отложенным.

…

      По мнению Сатору Годжо, миссия с Рико Аманай вышла отстойной. И дело не в том, что случилось что-то опасное для жизни. Нет, дело в его друге, Сугуру.       Сугуру Гето привязался к девочке, которая для мира джуджуцу является всего лишь ягненком для заклания. И Годжо рад бы потакать Гето, но он сам, рождённый в мире проклятий, знает лучше. И чем чревата ситуация с Мастером Тенгеном, и на что готовы пойти высшие эшелоны для свершения этой цели. Предыдущий кандидат в сосуды, Цукумо Юки, оказалась слишком сильной и полезной для слияния. Рико Аманай же…       Потенциально бесполезна. В ней нет ничего, чтобы могло спасти её от слияния. И это слияние необходимо для Тенгена, потому что никто не знает, что с ним случится без этого действия. Жизнь 14 летней девочки, или же существа, отвечающего за все барьеры в Японии? Лёгкий выбор, если не учитывать личность девочки.       Она милый ребёнок, честно, Сатору ей симпатизирует, потому и позволил Сугуру её украсть.       Да и условия жизни девочки… Сатору вырезал бы весь этот культ, и ничего бы не почувствовал. Он даже высказал это Сугуру, но тот сказал, что в этом смысла нет.       Но Годжо не встал полностью на сторону своего друга. Он глава клана, он не может сбежать из общества джуджуцу, чтобы играть в семью. Такие мысли были выбиты из него при одной мысли о том, что за ним отправят Тоджи. А убивать своего семпая по такой тупой причине Сатору ой как не хочется.       Да и Сатору Годжо Сильнейший, и без него баланс сил в кланах ухудшится в пользу стариков координально. Единственный наполовину союзник пока среди кланов это Мегуми-чан, и то, человек развил абсолютную неприязнь к Годжо из-за инцидента с его сыном. Наследник Камо имел потенциал, но, по сути, без Сатору в обществе джуджуцу наступит коллапс и ничего не поменяется.       А проклятия становятся сильнее. Нет, Сугуру достаточно научил Сатору заботится о мире, чтобы не впасть в инфантилизм и сбежать ради 14 летней девочки. Как бы ему не нравилась Рико.       Изначально Сатору просто ненавидел Сугуру, весь из себя праведный. Работали они вместе хорошо, идеальное сочетание, но все равно эта мораль просто добивала. Но избиение от Тоджи сблизило подростков, ментальная связь, как никак. Они начали работать вместе, тренироваться, что заставило слушать все эти речи про слабых. Через какое-то время, проведённое вместе с Сугуру и его моралью, Сатору невольно что-то, да перенял. Все же его идеология… Интересная. Может, в этом что-то есть, в любом случае, задача Сатору, как самого сильного, убивать проклятья, с которыми не смогут справится остальные.       Но у вся ситуация… Не чувствуется, что у неё будет хороший конец. Драматичный поступок Сугуру Гето нарушил добрую волю высшего эшелона, и только Годжо Сатору своим существованием останавливает приказ на казнь. Над его другом висит ружье, но тот не понимает этого. Глупый, праведный Сугуру.       Ещё и упрекает Сатору в бесчувственности. Господи, да тот играет в спасителя Рико, не понимая, что ещё никого не спас. Моральное превосходство насчёт того, чтобы спасти бедную, беззащитную жертву ударило в голову друга.       Годжо использует много влияния, накопленного за все годы, просто чтобы оставить в живых Сугуру. Аманай же… Её судьба официально все ещё слияние. И Годжо не может на это повлиять, если не хочет вступить в конфликт с Мастером Тенгеном. Глупый Сугуру же оборвал со всеми связь, лишая себя хоть какой-то сети поддержки.       Официальная дата слияния приближается, и Сатору Годжо прекрасно знает, к чему это идёт. Даже если не хочет, чтобы так случилось. Но мир джуджуцу, в котором родился Сатору, никогда не был понями и радугой, семья и дружба редко там имели значение, мир проклятий проклят сам по себе.       Возиться с Сугуру, решившим поиграть в семью вопреки миру и дать девочке жить дальше, у Сатору даже времени нет. Нужно постоянно идти на миссии, дабы защитить слабых, как сам его научил Сугуру, даже если его эти слабые не волнуют. Привычка вбитая Сугуру, чтоб его. Еще нужно тренировать кохаев, чтобы они становились сильнее. Нанами своими силами заслужил 1 класс, с Хайбарой же все неоднозначно. Он сейчас 2 класс, и не понятно, сможет ли стать первым. Годжо хотел бы узнать мнение своего друга, но тот выбрал попытку спасти одного человека от поезда, веря, что всех остальных спасёт Годжо.       Остается надеятся, что Сугуру готов к последствиям.       (Сатору знает лучше.)

…

      Бочка взорвалась. Не долго продлилась жизнь Рико Аманай. Как и предсказывалось, в определенную дату она была слита с Мастером Тенгеном.       Сугуру Гето расслабился, думая, что за ним перестали следить. Вернувшись из магазина, девочки уже не было.       Сначала Гето вернулся в противный ему культ, но единственное что его встретило, это счастливые люди и новость о смерти. Девочка слилась с Тенгеном, и люди отреагировали.       Аплодисментами.       Масамичи самому пришлось объяснять ситуацию ученику, наконец-то решившему вернуться в университет.       Рико Аманай принесли в жертву для защиты обычных людей. Обезьян.       Первый кирпичик психики Гето порушился.       И никто, никто, не был сильно расстроен этим.       Силами Годжо, и, что удивительно, вернувшегося наследника Зенин, Сугуру Гето восстановили на предущее место.       Инцидент был забыт в глазах остальных.       Тоджи, честно говоря, не волновал весь цирк, тот просто помог своему кохаю ибо мелкий моралист его кохай, а значит входит в его зону ответственности. Побег можно считать подростковым бунтом, подробности тот даже не спросил. Какая-то девочка, какие-то сосуды. В ситуации расстраивала только Цукумо Юки, которая выследила Тоджи, наговорила чуши про его тело и устроив очередной разговор в духе вагонеток, от которого Зенину ни холодно, ни жарко. Нахрен была послана, а могла быть и побита.       Но настроения связываться с неизвестным особым классом у Тоджи не было: все же какой-никакой урок из драки с Гето и Годжо он усвоил. Просто так драться с особым классом нельзя, нужно хотя бы выяснить, что за фрукт. А насчёт способностей Цукумо ничего неизвестно.       В отношениях между кохаями произошёл какой-то разлад, но это не дело Тоджи. Сатору, как Сильнейший, сам бегает на миссии. Сёко на опасные миссии не отправляли. А Сугуру что-то бродил в одиночестве, не важно. Сами все решат.       Мэй нашла для Тоджи какого-то чувака, Конг Шу или Шиу, не важно. Тот давно интересовался Тоджи, да и хорошие связи у него. Зенину надо налаживать свою сеть для будущей профессии, зависеть от своей подруги можно, но выше его зарплаты, потому такой брокер как Шиу, Шу, может стать хорошим знакомством.

…

      Прошёл год, Тоджи уже 20. Наоя поступил в Киотский университет, покоряя мир проклятий. Девочкам уже 5, потому, как самый лучший кузен в мире, наследник Зенин подарил им по оружию. Пистолет для Май, катана для Маки. Мать девочек отказалась пока от предложения научить девочек, говоря что-то про травмы, но подарки позволила принять. Как тут не позволишь — Маки бы руку отгызла, если её оторвали бы от катаны. Май же поигралась в брезгливость, всем видом показывая, что подарком недовольна, но Тоджи знает лучше: глазки-то вон какие довольные.       У Тоджи же сегодня встреча с брокером. Шиу хотел поговорить о чем-то про миссию, и это требовало личной встречи. Может быть, Тоджи слишком часто выключал телефон посреди разговора. В любом случае, Конг Шиу.       Место встречи выбрал Тоджи, так как хотел пожрать за счет своего брокера. Шиу, прекрасно понимая к чему ведёт, сказал, что в ресторан дорогой они не пойдут. Поэтому встретились они в обычном KFC.       Заказав себе еду на 5 человек, Тоджи вслушивался в детали задания.       — Члена Камо заметили в ведении грязного бизнеса, связанного с проституцией. Это влияет на репутацию всего клана, потому его покрывают. Твоя задача убрать его, платят как Годжо, так и высшее начальство.       — Проституция? И все? — Тоджи не слишком волновала причина, но нужно поддержать образ санитара леса, потому слушал тот в пол уха и начал следить за остальными. Какая-то женщина говорит про своего бывшего подруге, на улице кто-то ссорится. Погоди-ка, разве это не голоса его кохаев?       «Сугуру. Объяснись.» — ого, паршивец звучит серьёзно. Это довольно интересно-       — В проституции замешаны дети. И кто-то из мелких кланов. — Тоджи был отревзлен на время.       — Насколько мелкие дети? — Пусть раскроет детали, у Зенина только что вышла новая серия сериала.       «Я же не могу сделать исключение для собственных родителей, верно? " — что там делает челкастый?       — По собранным данным, самому младшему 12. Не все дети обычные, у некоторых есть проклятые техники — продолжил Конг.       Дети, двенадцать, аааа.       — Разве 12 летним нельзя заниматься сексом? — моргнул Тоджи.       «Ты хочешь создать мир шаманов, убивая всех нешаманов?» — что за херню только что высказал подросток? Как он собирается это сделать? Паршивец Гето совсем тупой, от шаманов тоже рождаются не шаманы, Тоджи живой пример. Он запретит людям заниматься сексом? Стоп, секс.       — Тоджи, 12 летним нельзя заниматься сексом. Это аморально. Считается педофилией. Особенно без согласия. — Зенин моргнул.       — Я педофил? — упустил суть заявления наследник Зенина, вслушиваясь в разговор.       «Это возможно для тебя, верно? Сатору.» — Что за чушь несёт Гето! Не надо давать такие идеи Годжо, его эго увеличится. Да и зачем Сатору убивать не-магов? Зачем Гето это делать?       — Ты занимался сексом с 12 летними? — с отвращением сказал Конг Шиу, готовясь уйти. Все с отвращением смотрели в сторону этого стола, услышав громкое высказывание.       «Разве можешь ты говорить другим, что это невозможно?» — Но это невозможно!       Вернувшись в разговор, поняв, что Шиу отчего-то хочет уйти, Тоджи, вспомнив вопрос, не задумываясь ответил.       — Я занимался сексом в 12. — без подробностей сказал Тоджи, заставляя Конга Шиу задуматься ещё раз, с чем он связался. Он даже не хотел открывать эту бочку. Все вокруг посмотрели сочувственно, и даже неловко, и разбежались по сторонам.       «Ты сильный потому, что ты Сатору Годжо? Или же, ты Сатору Годжо, потому что Сильнейший?» — это моральная загадка? Что, ****, это значит? Что за хрень с его кохаями?       — Тоджи… Ты понимаешь, что только что сказал? — потирая виски, проговорил Конг Шиу. Зенин решил посмотреть на собеседника, узнав выражение по Яга-сенсею. Видимо, что-то, что он сказал, не соответствует нормам морали общества, хотя и норма для Зенинов.       — Это опять то, в чем облажался клан Зенин, а я не знал? Что-то по типу, не отправляй на миссии убийства 12 летнего ребёнка и не бросай его в яму с проклятьями? — почесал голову Тоджи. Это важные пункты, которые нужно записать в голове, на случай, если кто-то действительно посчитает важным оставить на Зенина ребёнка.       «Теперь, я буду делать все ради этого.» — Гето там с дубу рухнул, да? Блин, разрываться на 2 диалога сложно, все эти моральные дилеммы убивают.       — Не важно. — решил покончить с головной болью Конг Шиу, пока не потеряет веру в адекватность мира джуджуцу окончательно. Если собрать пазл в виде миссий с убийствами в 12 и новую информацию выглядит все очень скверно. Информация для шантажа, конечно, но использовать ее себе дороже. — Вот письмо, внутри координаты и подробности задания.       Тоджи почувствовал телом вспышку проклятой энергии, означавшую, что Годжо готовит атаку, затихнувшую через секунду.       Конг Шиу ушёл мыть руки, окончив разговор.       Ура, вся еда теперь принадлежит Тоджи. Социальное взаимодействие окончено. Посмотрев на письмо, Зенин почувствовал раздражение. Он упустил половину сути разговоров кохаев из-за информации, которая все равно была в письме.       — Тебя бы убило просто отдать мне его сразу?

…

      После разговора с сенсеем, с пониманием, что Сугуру объявили преступником, у Сатору Годжо появилась в голове умная идея. Можно сказать, гениальная.       — Тоджи-чаан, за сколько ты бы избил Сугуру? — Годжо наныл, а если быть точным, рассказал про всю ситуацию своему семпаю. У этого была простая цель: бредовая теория Сугуру, уничтожающая всех обезьян, включала в себя как самого Тоджи, так и родителей Сугуру. Уничтожение любого потенциально губительна для его друга. Сатору боится того, что вытворит его друг, или теперь не друг, судя по всему. Сугуру вошёл во вкус массовых убийств. И если он продолжит этим заниматься… Годжо Сатору прикажут отправится за ним. Не то, что он пойдёт, конечно, но вот в чем загвоздка.       После Годжо Сатору за Гето отправят Зенина Тоджи.       А в режиме миссии милый Тоджи-чан беспощаден и аморален. Бедного анархиста Сугуру зарежут во сне во все жизненно необходимые места, и Сатору останется только плакать над изуродованным трупом.       Сугуру Гето слишком красивый для того, чтобы его выпотрошили ножом как рыбу.       Потому надо действовать на опережение, до официальных приказов.       — За обезьянью чушь с геноцидом? Я б кохая прибил и за бесплатно. — ни секунды размышления, Тоджи Зенин настроен на убийство.       — Нет-нет! Нужно его оставить в живых, понимаешь? Как никак, он мой друг. — безумно проговорил белобрысый.       — Друг так друг. 50 миллионов йен. — глаза Тоджи серьёзны, а тело перешло в деловой режим.       — Может быть, дашь скидку? Как своему самому милому кохаю? — Годжо обвис на плече наследника Зенин, как гроздь винограда, моля семпая об уступке. Ещё и глаза свои выпучил.       — Хм, как кохаю… — Тоджи задумался, скрестив руки на груди. Все равно взгляд Сатору за очками не виден, потому Годжо позволил себе залипнуть на мышцы с близкого ракурса. Так, без гейства, чисто эстетически. У Сатору друг стал террористом, нужно искать в жизни плюсы. Рука Сатору, любопытная конечность, потянулась туда. Упруго.       — Точно, ты богатый, как черт. 80 миллионов. — бесстыдно ответил Тоджи. Паршивец Годжо обнаглел, но он его милый кохай и все такое. Один раз простительно. За следующий раз — плата. Надо будет обсудить с Мэй Мэй тариф для подобного.       — Эх, ну ладно. Согласен. — согласился белобрысый. В конце концов, как отказать такой милашке.       Тоджи, будто почувствовав ход мыслей Сатору, скривился, ударив Сильнейшего локтем прямо в солнечное сплетение.       Красота убивает.       — Так, что мне конкретно нужно сделать? Избить, связать и вернуть в Коноху? — спросил Тоджи. Конечно, по хорошему нужно заключить подробный контракт, но поскольку это просьба его кохая, можно и на словах договориться.       — Избить и вернуть в чувства. Ты это умеешь. — прокряхтел паршивец Годжо, вставая с пола.       — Мораль мне его тоже вправить? Все эти идеи с обезьянами. — махнул рукой Тоджи.       — Можно попробовать. Но, Тоджи-чан, разве ты можешь это сделать? Это ж Сугуру. Он непробиваемый.       — В голову же он себе что-то вбил. Значит, это можно и выбить. — тут Зенин улыбнулся. Очень доброй улыбкой, можно даже сказать, ласковой. — Семпай же должен помочь кохаю, да? У меня есть одна история, которую он захочет услышать.

…       Сугуру Гето тем временем занимался захватом власти в своём будущем культе. Убийство нескольких обезьян на публике заставило немного успокоиться новоиспеченного главу секты, но не надолго. Эти мерзкие животные вызывали отвращение у Гето. Даже одна мысль об этих испражняющихся, загрязняющих мир зверей рядом портала настроение. Нанако и Мимико придётся терпеть обезьян. Какая гадость. Хочется избавиться от них всех, чтобы девочкам спокойнее жилось в этом мире, но Сугуру понимал, что это контрпродуктивно. Он пока не сильнее Годжо Сатору.       Что-то играет на нервах Сугуру, предчувствие, что рядом кто-то сильный. Ха, Сатору нашёл его, кого же ещё могли послать за ним?       — Хочешь присоединиться, Сатору? Осознал, насколько жалки все эти обезьяны? — Сугуру повернулся, но никого за спиной не было. Странно. Пот льётся по шее, задевая монашьи одеяния.       Рядом никого нет. Никакой проклятой энергии.       Одна секунда спасла его от выстрела в голову.       *****       — Блин, промахнулся. Ржавею. — ни капли не сожалея, сказал Тоджи Зенин. Сугуру как-то со всей этой спонтанной затеей забыл про существование семпая. А зря.       Ещё один выстрел, почти попавший в ногу.       — З-Зенин семпай! Ты пришёл присоединится? — нервно улыбнулся Сугуру, накинув добрую улыбку. Он не тупой, Зенин семпай не пришёл бы для пустых разговоров в своей боевой форме. Черт возьми, Нанако и Мимико не должны этого видеть.       Черт, черт, черт, Мимико и Нанако.       — Я по твоему совсем тупой? — нахмурился Зенин. — Зачем мне присоединятся к твоему клубу, я тоже являюсь обезьяной.       Гето… Как-бы забыл этот факт. Он так привык видеть Зенин-семпая в обществе колдунов джуджуцу, что забыл, что технически тот колдуном не является.       Хотя.       — Ты отличаешься от грязных обезьян, Зенин-семпай. В отличии от них, ты не оставляешь отходов. Ты чистый. Тебя не нужно убивать. — безумно улыбался Гето. Нужно договорится любыми средствами, но отложить свое убийство. Нанако и Мимико пострадают от драки, они приоритет.       Черт, Нанако и Мимико. Зенин-семпай беспощаден на миссии, все это знают.       Черт. Черт. ЧЕРТ.       Тоджи на этот аргумент лишь выплюнул червя, и тут же пустил в Гето странную чёрную ленту.       Одна секунда, и юный лидер секты был обмотан новым странным оружием.       Нанако и Мимико выбежали на звуки выстрелов.       Сугуру Гето так облажался.

…

      Проснулся Гето в странном помещении. Мимико и Нанако сидели рядом, частично связанные. Сам Сугуру был полностью обмотан чёрной лентой. Эта лента каким-то образом полностью блокировала проклятую энергию Сугуру, что сильно нервировало, потому что Тоджи Зенин во всей своей красоте вальяжно сидел на стуле, собирая пистолет. Мушимару висел на шее, выражая крайнее презрение к лицу Сугуру.       — Гето-сан! Ты проснулся! — облегчённо сказала Нанако.       — Гето-сан! Эта обезьяна похитила нас, убей его, убей. — злобно оглянулась Мимико.       Указанная обезьяна посмотрела на Сугуру злобным взглядом. Червь повторил выражение точь-в-точь.Упс.       — Итак, ты научил этих милых девочек своему учению. Вау. +100 очков к воспитанию по шкале Зенин. — невозмутимо сказал Тоджи, а затем по-доброму улыбнулся. Пот потёк по шее Сугуру. — Как наследник клана Зенин, я должен вознаградить эти усилия! За 1000 очков по шкале Зенин ты получишь особую награду! — счастливо рассмеялся Тоджи.       Сугуру подозревал, какая награда его ждёт.       — Тебя направили убить меня? — решил уточнить свою судьбу Гето.       Неопределённость душила.       — Неа! Не угадал. Ты такой забывчивый… +100 очков за внимательность по шкале Зенин. — счастливо продолжил Тоджи.       Зенин Тоджи был очень-очень зол.       — Расслабься. Твоя судьба ещё не решена. Я думаю. — девочки затряслись, но промолчали от страха.       — Хватит. Давай, говори по теме. — властно рявкнул Гето. Тут же он об этом пожалел, потому что Зенин сел прямо перед его лицом.       — Знаешь, Гето, если хочешь быть массовым убийцей, нужно убирать свои следы. Я думал, что мой кохай будет лучше, чем это. — осуждающее сказал Тоджи — Убивать людей на миссии, на которую тебя официально послали? Ты совсем отсталый? Мог бы хотя бы месяц подождать, а потом выпустить проклятого духа из арсенала, перебив всех. Затем вернуться, якобы победить этого духа и получить за это деньги. — отчитывал Гето Зенин. На каждую претензию червь неодобрительно качал головой, добивая Сугуру морально.       — Ты… Пришёл отчитывать меня? — Гето получил пощечину.       — Не надо! ХВАТИТ! — Нет, Нанако!       — Девочки. Не волнуйтесь. С моим милым кохаем ничего не случится. — по-доброму улыбнулся Тоджи, погладив своего червяка по голове — В конце-концов, мне заплатили за его жизнь.       Сугуру Гето свободно вздохнул. Сатору… Черт побери, Сатору.       — Сколько заплатил Сатору? Я могу заплатить больше.       — Я не принимаю деньги расистов — Тоджи рассматривал ногти, в истинной манере Мэй Мэй. — Да и заплатил мне не только паршивец Годжо.       Тоджи очень по-доброму улыбнулся.       — Сатору Годжо заплатил мне 80 миллионов за то, чтобы тебя связали, избили и заставили вернутся на сторону света.       Но тут же лицо Тоджи приняло серьёзное выражение.       — Но начальство… Заплатило мне 100 миллионов за твою смерть.       Тоджи взглянул в глаза Сугуру.       — Яга-сенсей научил меня играть в весёлую игру. Думаю, тебе она очень понравится. Ты такое любишь. — Тоджи подперел руку на подбородок, лицо изображало улыбку. Добрая улыбка конченного психопата.       Нет, Тоджи Зенин не зол. Всё гораздо хуже. Зенин-семпай в редком режиме охоты, что означает, что у него работают все клетки мозга. Это… гораздо хуже. Злой Зенин-семпай избил бы Сугуру, этот…       — Мы поиграем… в игру морали. Она очень простая. Ты выскажешь все свои убеждения, подкрепляя их реальными фактами и аргументацией. Моя же задача, так уж и быть, поделиться своим видением морали. Мы можем оспаривать друг друга, в конце концов, это же игра. Но только с реальными аргументами, основанными на опыте, а не догадках. — Тоджи начал расхаживать в сенсейской манере, при этом достав украденные у Сатору очки и надев их на голову. Тот, видимо, подготовился к представлению.       — Мы сейчас находимся в одном из самых больших тайников мира джуджуцу, в тайном хранилище клана Зенин. Ты мальчик не клановый, многое не знаешь, потому не вкурсе, но… Клан Зенин записывает все основные события мира джуджуцу. Даже теневые. Твои преступления тоже здесь есть, они могут выступать аргументом. Ты любишь говорить о морали, Сугуру-чан. Я же, честно говоря, не совсем разбираюсь в этой теме. У тебя преимущество в этой игре. Меня постоянно переубеждают насчёт морали.       — Так в чем смысл игры, Зенин-семпай? — Сугуру отнёсся к словам наследника серьёзно. На самом деле, в этой игре у Гето действительно есть преимущество. Правда, суть игры ещё её была сказана.       — Все просто, Сугуру-тян. Мы играем две роли. — палец Тоджи указывает на себя.       — Я, грязная бесполезная обезьяна клана Зенин. И ты — палец жёстко надавливает на грудь Гето.        — Колдун особого ранга. Все как в жизни! Твоя задача убедить меня в том, что я заслуживаю смерти. В конце-концов, как ты сам сказал Сатору, исключения делать нельзя. Если ты готов убить родителей, то кто я, семпай? — губы надулись, а очки были сняты с головы.       Нанако и Мимико тихо наблюдали за происходящим.       — Девочкам вмешиваться нельзя. Но! Они могут выступать судьями. В конце игры они могут проголосовать за мою жалкую обезьянью смерть. Тогда ты выйдешь безнаказанно, исполняя дальше свои планы. Но не волнуйся, я не позволю твоим убеждениям пропасть даром. Девочки, которые так захотят смерти обезьяны, если обезьяна сама не захочет своей смерти, должны будут доказать веру в убеждения.       Тоджи отодвинул стену. Там, связанные и без сознания, лежали родители Гето. Сугуру Гето сглотнул.       — Ты… Грязная обезьяна! — со злости Гето чуть не упал со стула, но Тоджи лишь моргнул.       — Ты про мать или про отца? — на лице чистое недоумение.       — Животное, ты знаешь про кого я! Не вмешивай в это детей! — девочки затихли.       — Сугуру-чан! Твоя защита меня поражает. Я присваиваю тебе 100 очков клана Зенин за лицемерие. — Тоджи посмотрел девочкам прямо в глаза — Вас, ребята, вмешали в эту заварушку в тот момент, когда начали убивать людей во имя ваших имён. Вы же тоже называли их обезьянами, да, девчонки?       Нанако стыдливо промолчала, но Мимико же смело ответила       — Я не буду отвечать грязной обезьяне! Я согласна на условия.       — Мимико, ты…       — Ты заставил нас поверить во все это и не волнуйся, все обезьяны действительно достойны умереть. Ничего этого не изменит.       — Ты права. Грязная обезьяна узнает свое место. — Сугуру стиснул зубы.       Вызов принят.

…

      — Знаешь, Сугуру. Я обманул тебя. На самом деле, если так подумать, я очень и очень силен в морали. — Зенин говорил спокойно. Его глаза пустые. — Я очень хорош в распознавании её отсутствия. В конце-концов, я наследник клана Зенин. Аморальность — моё второе имя.       — И что это значит, грязная обезьяна? — Сугуру высказывался спокойно — Твоя принадлежность к роду колдунов не очищает грех твоего рождения, а положение наследника ничего не доказывает. В конце-концов, ты получил положение по праву рождения, являясь сыном своего отца.       — С какой-то стороны ты прав, Сугуру-чан. — Тоджи говорил спокойно — Но, прежде чем вмешиваться в речь собеседника, нужно узнать его идеалы, не так ли? Твои уже известны, потому позволь мне начать.       — Все знают, что у тебя нет четкой моральной позиции и твоя моральная позиция это подстраивать удобную для тебя мораль для достижения своих целей. — Сугуру даже глазом не моргнул.       — Хах, ты забавный. Но это неактуальная информация, Сугуру-чан. Ты помог мне найти свою мораль. Твоя же сильно отличается от предыдущей позиции, так, что удивительно, если я поменяю свою? — Тоджи ухмыльнулся.       — Какую бы моральную позицию ты не выбрал, такие, как ты, никогда не смогут подчеркнуть её своими убеждениями. У тебя нет собственных убеждений, грязная обезьяна, готовая есть с рук колдунов за пачку йен.       — Но, мой милый кохай… Игра такова, что как я, должен слушать убеждения избалованного колдунишки, благословленного богами, так и ты должен слушать грязную обезьяну. — в глазах Зенина было много теней.       Сугуру промолчал. Зенин, поняв знак, начал говорить. В отличии от наигранных ранее эмоций, речь его была клинически ровной.       — Чтобы знать мои убеждения, нужно хоть сколько-то разбираться в истории как мира джуджуцу, так моей собственной. Не волнуйся, я подобрал всю документацию для собственной аргументации вон в той стопке. При желании, ты можешь подтвердить любое моё слово. Не волнуйся: документация подробная, девочки тоже могут почитать. Вам всем она очень понравится.       — И как я могу доверять документам клана Зенин? Ты мог подделать их все.       — Мой почерк, по мнению отца, похож на 5 летнего ребёнка. Мои собственные записи посвящённые деталям собственного тела можно найти в стопке. Девочки помогут тебе читать, можешь не задумываться об ограничениях.       Тоджи позволил Нанако подойти к Сугуру, вместе с огромной стопкой бумаг.       — Удиви меня, обезьяна. — с напускным безразличием сказал Гето.       — Мои убеждения в том, что многие колдуны — мусор, не заслуживающий жизни. — холодно сказал Зенин.       Сугуру, на секунду удивился, но продолжил слушать.       — Старшее поколение, правящее миром джуджуцу, образуют застой. Оно как опухоль этого мира, которую нужно вырезать. Я знаю всю подноготную кланов, я знаю как они относятся к своим жёнам, как относятся к своим детям. Я знаю все секреты самого благородного клана Зенин, поскольку я не родился сыном главы клана. Я родился грязной обезьяной, и в глазах общества джуджуцу всегда ей буду. И в отличии от твоего чистого метода холодного убийства, клан Зенин гораздо более жесток.       Руки Нанако дрожали, она читала первый попавшийся отчёт. После прочтения, она передала его Сугуру.       Сугуру, читая холодное описание наказания обезьяны ничего не почувствовал. Ничего, пока не прочитал простую строку.       «Было удивительно, что обезьяна выжила. Боги итак прокляли клан, позволяя этому дожить до 6 лет, дальнейшее выживание этого животного позорит клан.»       — Я сам признаю, что являюсь грязным животным. Убивать и сражаться это то, в чем я хорош и то, в чем я натренирован хорошо. Моё первое убийство было в 5. С 11 лет меня посылали на официальные миссии. Отец узнал об этом недавно, его не интересовало, что творится с кланом. А его сын без проклятой техники? — Тоджи усмехнулся, без горечи, без чувств. Одни лишь факты. — Мегуми Зенин не замечал дальше своего носа. Зачем смотреть на обезьяну больше 1 раза?       Нанако давала разные сводки.       Простые перечисления о самоубийствах. Простое описание продажи детей, даже не скрытое. Описание товаров, зашифрованное. Ключ-расшифровка, раскрывающая кольцо рабства из обезьян.Чистая документация. Отчёты о миссии, у исполнителя нет имени, лишь обозначение: обезьяна. В графе указано как соблазнение, так убийство. Кое-что заинтересовало Сугуру. Ему нужно было подтверждение.       — Сколько лет данным документам? Насколько свежа эта история? — Сугуру честно было очень не по себе, но он не может понять, какая дата. Насколько это близко к нынешней эпохе. Архаичный язык отчётов и пергамент не позволяют составить чёткую картину.       — На выемке сбоку есть цифры, все свитки пронумерованны. Дату посмотришь сам.       Дата… Не дала ничего хорошего для аргументации Сугуру. Тот хотел оспорить архаичностью, древностью инцидента.       Но дата.       27 марта 2000 года       Сугуру поднял на Тоджи глаза, впервые осознавая, что именно он читал.       Нанако поняла смысл быстрее, её вырвало. Вместо неё подошла Мимико, продолжая читать тексты. Тихое понимание засело в глазах девочки. Понимание и слезы. Те обезьяны в документах… совсем как они. И многие умерли, многих ждала судьба хуже смерти.       Никто из них не был назван по имени.       И это не древняя история. Все, что связано с кланом Зенин, длится вплоть до 2004 года. Остальные записи… На руках Сугуру сейчас лежат свежие трупы, ещё не разложившиеся. Или живые.       — Это… Бесчеловечно… — впервые за долгий процесс чтения отозвался Гето — Как они…       — Скажи мне, Сугуру Гето. В этих документах ты видишь своих самых главных союзников. Тех, кого ты хочешь защитить от обезьян.       Гето Сугуру читал дальше, молча. Руки Мимико дрожали, в глазах были слезы.       — Знаешь, Сугуру Гето. Твоя мечта очень и очень исполнима, если изучать историю масштабнее. Это древние архивы магов джуджуцу, но твой самый близкий идеологический союзник? Был жив в истории обезьян. Ты сам из мира обезьян, Сугуру-чан. Думаю, ты понимаешь, о ком я.       Сугуру Гето, погруженный головой в мир джуджуцу, забывал, что сам изначально из обычного мира. Зенин не заставлял Гето думать, он сделал проще — дал Сугуру изучить все сам.       Все материалы… Пока Сугуру изучал их, обезьяна только наблюдала. Тихо выжидая, лишь наблюдая. Никаких комментариев. Никаких громких слов.        Те материалы… Говорили сами за себя.       В руки Нанако была передана потрепанная книжка, описывающая одно из самых бесчеловечных поступков на свете. Холокост. Наверху лежал маленький ботинок, девочки лет четырёх.       Смысл этого ботинка не сразу ударил в голову Сугуру, но в руках Нанако… Контекст этого ботинка заставил рвоту подступить к горлу.       — У Шаманов рождаются дети не-шаманы. — Зенин говорил клинически. — Посмотри на этот ботинок, Сугуру-чан. Ты знаешь историю, стоящую за ним?       Сугуру смотрит на исторический предмет. Смотрит на записи, вспоминая историю из забытого прошлого. Историю, про отсутствие человечности. Про истребление народа.       Беременные женщины. Дети.       Его идеи… начинали звучать глупо в его голове. И так стыдно?       — Сколько ботинков останется после тебя, Сугуру? — аплодисменты. Девочка отдана на заклание. Девочки в клетках. Смерть обезьянам. Отчёты без имен.       Ботинок пронумерован.       — Ты хочешь убить всех не-магов. Ты когда нибудь задумывался дальше ненависти, что это значит? — глаза Зенина больше не были для него пустыми. Теперь Сугуру рассмотрел это. Они… острые. Они очень острые.       Девочки давно начали плакать. Пергамент залился слезами, а старый ботинок с номером сиротливо лежал на коленях Сугуру. Рядом с ботинком была фотография, сделанная век назад, сделанная кем-то, кто мыслил как Сугуру. Для своих целей, для своих амбиций.       Ради шаманов…       Книга Зенина, что, неудивительно, была записями. Красивый почерк, немецкий язык.       Номера.       Много-много номеров.       — Знаешь, Сугуру-чан. Имена очень важны для людей. Ты называешь всех не-магов обезьянами, так ты обезличиваешь. Но что дальше? Когда ты зайдёшь дальше в своём плане. Будешь ли ты тоже давать им номера? Имя… Ты никогда не понимал что такое, когда у тебя забрали имя, не так ли, Сугуру? — пустой взгляд все больше завораживал Гето. Завораживал до стыда, до дрожи костей. Потому что в взгляде было молчание. Тихое наблюдение.       Понимание.       Обезьяна из отчётов смотрела на него глазами совсем не животного.       Зенин-семпай… Он молод.       — Я мог бы рассказать тебе многое. Про то, насколько твой план дыряв, как моё существование рушит всю твою идеологию, зацикленную на магах. Но знаешь. Зачем с тобой бороться логикой джуджуцу? — тихо говорил Тоджи. В его тоне Сугуру начинал слышать тихую боль, тихий гнев. Давно принятое осознание.       — История из мира обезьян? Я подумал, что она будет для тебя более травмирующей. Когда я впервые прочитал про историю холокоста… Я не был удивлён, ни капли. Я лишь подумал, что если бы в клане Зенин больше обращали внимания на такие вещи как история… Они бы многое выучили из этого. Не хорошего, конечно. — тихий смех. Древний ботинок. Оборванная история о человеческой жестокости.       Невыученный урок.       — И знаешь, что смешно? Ты был прав. Мне чертовски повезло, что я сын своего отца. Мне чертовски повезло, что я родился особенным среди обезьян. Потому что я не знаю, сколько ботинков спрятано на этой территории.       Сугуру Гето молчал. Ему было очень и очень стыдно. Все тело тряслось, Мимико и Нанако давно плакали в объятьях. Материалы Тоджи Зенина были подробными. Фотографии в другом ящике, клинические записи, древние тома, книги.       На самом деле Зенин говорил редко, изредка рассказывая что-то, в основном он просто показывал. Голые факты, чистые сводки. Вся эта информация…       Но добил Сугуру Гето маленький ботинок.       — Я… сдаюсь. — речь Сугуру была очень слабой. Гето чертовски ненавидел себя в данный момент. Все кричали ему, что он несёт бред, его идея бессмысленна. Откровенная глупость, что так жестока.       Благие цели. Защита шаманов.       Ношеный ботинок.       — Хорошо. — Тоджи сказал спокойно. Мушимару на шее продолжал смотреть максимально осуждающе, как он делал весь разговор. Просто Гето старался не замечать лица червя. Почему-то получить осуждение от домашнего проклятья Зенина абсолютно не хотелось, даже когда сам Гето называл своего семпая мерзкими именами. Черт, сколько раз он оскорбил Зенин-семпая?       Тоджи вытащил из Мушимару очередной нож, и, Гето на секунду подумал, что все, его заслуженный конец пришел. Сморщенное лицо червяка последнее, что он увидит. Но вместо этого, послышался звук развязывания веревок. Но развязывали не Сугуру Гето.       Нет, Тоджи Зенин развязал родителей.       Родителей, которые только притворялись, что были в отключке.       Те, кто тихо наблюдал за всем этим, и знали, что сделал их сын.        — Мама. — сказал Мушимару, с сучьим лицом.       Сугуро Гето сейчас так чертовски стыдно.

…

      — Твоему ученику нужна психотерапия — Тоджи вошёл в класс Яга-сенсея, прерывая урок.       Масамичи тихо сжал мел в кулаке. Тот рассыпался.       Учеников тот тут же разогнал.       — Что ты натворил, Тоджи? — Яга знал о каком ученике идёт речь. А также знал о сделке с Сатору.       — Поиграл в игру про мораль. — пожал плечами Тоджи. Его игривость была сегодня другой: с оттенком усталости. Глаза Зенина были расчетливыми.       — Что ты ему показал? Насколько он травмирован? — нужно убирать ущерб, разговор с Зенином не для слабонервных. Что он, что Цукумо Юки имеют очень паршивое свойство: мелкими действиями давать крыше людей съехать в направлении неизвестное человеку. Сугуру Гето, как показала практика, человек слабонервный и мнительный.       Полноценная игра про мораль?       — Я придумал холокост. — улыбнулся Тоджи. Очень холодно улыбнулся.       — Ты… Тоджи, я не знаю, гениально это, или просто отвратительно. Что именно ты ему показал?       — Много всего, но только одно важное. — Тоджи посмотрел в окно.       «Возможность.»

…

      Сатору Годжо увидел своего друга только через год после исполнения заказа. Тот растерял свой предыдущий пыл и очень долго извинялся. За бредовые идеи, за то, что навалил на Сатору бремя Сильнейшего, за то, что оставил того в одиночестве.       После этого, несмотря на всю ненависть к алкоголю, они напились в доме Годжо. Сугуру, плача, признался во многом. В чем он хотел совершить. В том, что тот узнал. Про жестокий урок и моральную игру.       После этой истории… Уважение к Тоджи Зенину у Сатору выросло ещё больше. Так точно сыграть на чувствах Сугуру. Или не сыграть, Тоджи Зенин в конце концов человек загадка.       Понять, что тот действительно чувствует сложно, и это не специальность Годжо. Но все эти закромки историй с кланом Зенин надо бы изучить подробно. Тот факт, что вся коррупция все это время была обличена в записях мог хорошо сыграть на руку в планах Годжо.       Мир собирался изменится.       Когда Сугуру плакал про ботинки и номера, Сатору невольно вспомнил детство и своих родственников. Люди забывают, что Годжо не клан из одного человека, и почему-то глава клана вспомнил маленькую девушку с проклятой энергией, ниже обычного не-колдуна. Куда она пропала? Где ходят её босые ноги?       Изначально, Годжо не знал, как реагировать на тот факт, что Сугуру Гето пропал со всех радаров после отправки за ним Тоджи. Сам Тоджи выдал лишь краткое:       — Заказ выполнен.       — Что… Где Сугуру? — Сатору подозрительно посмотрел на Зенина. Тот ответил с нескрываемой усталостью.       — У родителей. С ним 2 девочки. Физически и морально тот теперь здоров. Ну, относительно.       — Что, черт возьми, ты сделал с Сугуру? — Сатору больше не до шуток.       — Рассказал несколько историй. — тихо объяснил Тоджи. — Дал ему выучить урок, который показал всем мир обезьян.       — Хватит эту чушь. Что с ним? — Сатору сейчас очень хотелось покончить со всем этим и узнать, что творится с его другом.       — Жив, здоров. Морально травмирован. В депрессии. Чувствует себя очень виноватым. — спокойно перечислял Тоджи.       — Я… не это заказывал. Как?.. Тоджи, ты переубедил его? — глаза Сатору раскрылись от шока.       — Я просто показал историю. Только и всего.

…

      Тоджи проснулся после миссии от Шиу. Голова раскалывалась. Во всей этой дребедени был замешан клан Камо и последнее, что помнит Зенин, это противную технику.       Около Тоджи валялся вывернутый труп. Голова… Что за *****.       На голове у него шрам, как при лоботомии. Блин, это испортит всю его эстетику!       Нужно срочно позвонить Сёко. Это говно надо вылечить. Его кохаи засмеют за подобное, нет, хуже, Маки будет плакать.       Мушимару пополз к Тоджи, выплюнув зеркало. Лицо червя выражало отвращение. И да. Боже. Лучше бы он не знал.       Вылечить шрам… И забыть миссию как страшный сон.

…

      Итадори Юджи в очередной раз спарринговался с Нобарой. Маки-семпай сказала, что ей нужно встретить кого-то особого, потому сегодня на тренировке не будет. Годжо-сенсей сам тоже прыгал от радости.       — Он приеедет! Юджи, мой семпай приезжает! — реакция Годжо-сенсея была непонятной. Он так не радовался даже приезду Гето-сана, а те, как говорят, лучшие друзья!       — Вы про легендарного Зенина? Того, кто без проклятой энергии избил всех на мероприятии по обмену в Киото? — глаза Нобары загорелись.       Загадочный наследник Зенин был одной из любимых тем Кугисаки.       Достижения и смелость этого человека впечатляют, особенно тот факт, что жуткий хмырь Гето готов чуть ли не заплакать только при одном счастливом упоминании Годжо-сенсея о семпае.       Этот хмырь и его усыновленные детишки Нобару сильно раздражали, особенно близняшки. Те слишком многое на себя берут. Юта неплох, что-то в нем есть.       Да и смотреть, как мальчик краснеет при появлении Маки-семпай… Целый фестиваль удовольствия! Лицо Гето в этот момент меняет столько эмоций при одной-то улыбке.       Его реакция на Маки это что-то. Маки-семпай только однажды назвала себя обезьяной, так тот ещё чуть не заплакал. Лучшие времена.       Май-семпай в это время тусуется в клане Зенин, что-то о том, чтобы пинать плаксивого мальчика, хорошо ей.       Жаль Гето не будет при встрече с Зенин-семпаем. Нобара абсолютно уверена, что от него у хмыря самый большой лицевой тик.       Общество джуджуцу любит посплетничать о Зенине. Тот стал чем-то вроде Бэтмена мира джуджуцу, как поняла Нобара. Ему дали даже крутое прозвище — Убийца Магов. Оно должно быть типа злым, чтобы все его сразу боялись, но по итогу оно действительно стало вызывать страх. Никто не хочет сильно оступиться, потому что Убийца Магов настигнет, и худшее что он может сделать, это не убить.       А реабилитировать.       История с реабилитацией особого класса Сугуру Гето ходит как анекдот в стенах колледжа. После одного серьёзного общения с Зенином тот лишился расисткой идеологии, усыновил 3 детей и тому потребовалась помощь профессиональных психотерапевтов. Никто не хочет стать вторым Гето, все прекрасно видели, как тот прыгал при виде наследника клана Зенин. То ли убегая, то ли кланяясь в ноги.        В феномене Тоджи Зенина и Сугуру Гето больше всего пугал факт того, что кто-то действительно нанял наследника клана Зенин, известного нулевой моралью вправить мозги всем известному блюстителю морали. И это сработало.       Репутация как наёмника после такого у него была на высоте. Клан Зенин, наверное, сейчас самый богатый в мире джуджуцу. Если не считать Мэй Мэй. Эта женщина тоже легендарна.       В обществе джуджуцу постоянно ходят споры насчёт того, встречается ли Убийца Магов с известной наемницей Мэй Мэй или нет. Кто-то вообще считает, что Зенин и Годжо влюблены, но отец легендарного наёмника не позволяет их любви стать реальностью.        Исторический матч реванш между Шестиглазым и пользователем Десяти Теней лишь подтолкнул общество в пользу этой теории. Исход матча, правда, остался неизвестным, но ни Годжо, ни Зенин не комментируют данное событие. Хакари-семпай считает, что оба продули в ничью по каким-то тупым причинам. Нобара согласна.        Согласно другим сплетням, Сугуру Гето и Сатору Годжо были счастливо женаты в браке. А ребёнок, Юта, действительно является их биологическим ребёнком. Нобара не хочет знать механику этого процесса, но единственное что она знает про эту сплетню, что её поддерживает Мастер Тенген. Да, большие шишки мира джуджуцу те ещё сплетницы.       Были ещё кохаи Годжо-сенсея. Согласно мельнице слухам, те то ли женаты, то ли Нанами-семпай женат на булочнице и разбивает сердце своего друга. Есть подозрение, что за этой сплетней тоже стоит Мастер Тенген.       На улице слышалась драка. Очень громкая драка.       — Тоджи-чан здесь! — радостно выбежал через окно Годжо-сенсей.       Юджи последовал за своим сенсеем.       Посмотреть на семпая сенсея очень хотелось.       Тот описывал его очень милым человеком, с приятной внешностью и очаровательным характером.       В реальности же Тоджи Зенин…       — Как человек может быть таким горячим?! — Кугасаки воскликнула, ни капли не стесняясь. Опросы не лгали.       Он горячее даже Годжо-сенсея.       Маки тем временем продолжала драться со своим горячим клоном мужского пола. Они чертовски похожи, как брат с сестрой. С короткой стрижкой Маки это особенно чувствуется.       Сзади в тенях стоял ещё один горячий мужчина категории DILF, но на вид чуть постарше. И телосложение у него другое, аристократичное.       В Годжо со всей дури полетела сова, пикируя в полете.       — Мегуми-чан! — увернулся от удара Годжо — Ты тоже пришёл! Все мои любимые Зенины на месте… — в голову Сатору Годжо влетела нога Зенин-семпая. И почему-то тот пропустил удар через бесконечность. И упал на землю, выглядя очень счастливым.       — Маки, закругляемся. Твой сенсей сдох. — на Сильнейшего не бросили и второго взгляда. Вау. Этот человек…       — Вы Зенин-семпай? — невинно спросил Итадори Юджи. У главы клана Зенин. Нобара сейчас тоже сдохнет.       — Нет, это мой сын. — тихо кивнул в сторону мускулистого мужчины Мегуми Зенин. Тени от этого мужика прям сыпались. И все защитно пряталась за спиной другого Зенина.       Это был мускулистый мужчина, с блеклым шрамом на губе. На лице у него была злобная улыбка, а глаза сияли безумным изумрудным блеском.       Итадори Юджи, вспоминая все описания Годжо-сенсея, смотря на Зенина Тоджи подумал.       Сатору Годжо в детстве явно роняли вниз головой.